Момент столкновения (Moment of Impact)

      Вторую половину дня они провели за разговорами. Беседовали до тех пор, пока не исчерпали абсолютно все темы касательно пророчества, происшествия в Отделе Тайн и причин многолетнего молчания Дамблдора. Они затронули и вопрос перчатки, и Гарри рассмеялся над предположением Гермионы, что директор копирует Майкла Джексона, в то время как Рон и Джинни в один голос переспросили: “Какого-какого Майкла?”              Дамблдора они не видели до следующего утра. Джинни с Роном взяли школьные метлы и теперь летали над квиддичным полем с квоффлом, а Гермиона и Гарри наблюдали за ними с трибун. Гарри истосковался по своей метле, но, хоть его "пожизненный" запрет на квиддич, наложенный Амбридж, и был снят, зато мадам Помфри ввела новый "медицинский" запрет до конца лета. Ни он, ни Гермиона не заметили директора, пока он не приблизился к ним вплотную. Одетый в темно-фиолетовую мантию, расшитую маленькими полумесяцами под стать очкам, и с той же белой перчаткой на руке, пожилой маг устроился на скамье рядом с ними. Он начал безо всяких предисловий.              – Обсудив происшествие на Тисовой улице и вчерашнее видение Гарри, мы решили усилить охранные чары Хогвартса и окружающей его территории для предотвращения нападения или проникновения. Это потребует концентрации и сотрудничества большого числа талантливых волшебников и ведьм, и не может не привлечь самого пристального внимания Министерства. По этой причине оба Уизли и мисс Грейнджер проведут несколько недель в путешествии с семьей Грейнджеров, а ты, Гарри, отправишься в безопасное место с профессором Снейпом, чтобы овладеть окклюменцией.              Директор вскинул руку – ту, что в перчатке – предотвращая готовые возражения ребят.              – Пожалуйста, позвольте мне закончить, – он посмотрел Гарри прямо в глаза, в отличие от прошлого года, когда избегал любого зрительного контакта. Эмоции парня можно было прочесть безо всякой легиллименции. Гнев, отрицание, смятение, разочарование, даже страх – все это было прямо на поверхности. Чуть ли не дрожа, Гарри прервал зрительный контакт и закрыл лицо руками, пытаясь успокоиться.              – Ладно… продолжайте, – глухо проговорил Гарри. – Объясните, почему именно отправить меня с профессором Снейпом кажется вам хорошей идеей, – он намеренно выделил голосом титул зельевара.              – Ты не можешь оставаться здесь, Гарри, – немного помолчав, заявил директор. – У нас есть все основания полагать, что кто-то из Министерства намерен причинить тебе вред, а укрепление охранных чар будет производиться под наблюдением Министерства. Для этого человека окажется несложным проникнуть в Хогвартс в это время и даже саботировать сам процесс. Мы обязаны быть бдительными, а ты и вовсе не должен здесь находиться.              Гарри кивнул, неохотно соглашаясь. Так и не отрывая рук от лица, он беспокойно потер шрам.              – Что же до профессора Снейпа... Мне необходимо присутствовать в Хогвартсе, а он – единственный кроме меня, кому я доверю твое обучение окклюменции, – Гарри поднял голову, собравшись указать, что их предыдущие уроки окклюменции не помешали Волдеморту овладеть им в Министерстве. Но Дамблдор пристальным взглядом еще раз заставил его замолчать.              – Я полностью осведомлен о… враждебности… между тобой и Северусом, – Гарри с Гермионой обменялись беглыми взглядами при использовании директором имени Снейпа. – Однако, неизбежные события неумолимо приближаются, причем куда быстрее, чем год назад. Северус – то есть, профессор Снейп – с этим согласен. Как и я сам, он полагает, что сейчас ты более готов к занятиям, чем в прошлом году.              Гарри поднял голову и молча выпрямился, бросив короткий взгляд на Джинни, пытавшуюся забросить мяч в кольцо Рона. Он снова потер шрам, после чего почувствовал ладонь Гермионы в своей руке.              – Мне жаль, что ты не можешь отправиться с нами, – искренне произнесла она.              Гарри пожал ей руку в ответ, черпая силу из поддержки подруги. Решительно расправив плечи, он поймал взгляд Дамблдора.              – Ладно, значит я отправлюсь с профессором Снейпом, – начал он, не слишком-то сдерживая негодование. – И куда же именно?              – У меня есть дом на побережье, – ответил Дамблдор. – Он полностью защищен – как магически, так и своим расположением, – директор загадочно улыбнулся. – Я и сам находился там несколько месяцев назад, когда вынужден был внезапно покинуть Хогвартс… – он встал, поправив шляпу, накренившуюся вбок из-за ветра. – Это всего на три недели, Гарри, но отправиться вам следует завтра утром. Профессор Снейп в данный момент обсуждает с мадам Помфри необходимые для тебя зелья и физиотерапию.              – Мою что? – о терапии его не предупреждали.              – Физиотерапию, Гарри, – ответила Гермиона. – Тебе придется выполнять ряд упражнений, чтобы вернуть полную подвижность и функциональность ногам и руке. За год до Хогвартса я испытала это все в полной мере, сломав ногу на горнолыжном спуске.              Гарри перевел взгляд с Гермионы на Дамблдора.              – Гермиона права. Тебе необходимо вернуть силы своим конечностям. Зелья и прочее магическое лечение могут лишь исправить повреждения, но не восстановить полную функциональность. Физиотерапия же в свою очередь вполне может поспособствовать успешности уроков окклюменции, поскольку тебе придется работать с профессором Снейпом как в физической, так и в ментальной сферах.              Гарри вздохнул. Мало того, что зельевару позволят терзать его разум, так еще и физические пытки окажутся в его власти. Ему не требовалось разъяснения самого термина: он видел, как Дадли проходил нечто подобное в семь лет. Дадли сломал ногу, когда под ним рухнул стул, на который он забрался, пытаясь стянуть с холодильника коробку печенья. Он стонал и плакал каждый раз, когда приближалось время процедуры, и тете Петунии удавалось выманить его из дому только обещаниями мороженого. А особенно Гарри запомнились домашние процедуры, которые проводили с Дадли его родители. Он вздрогнул. Профессор Дамблдор бросил на него любопытный взгляд.              – Снейп добровольно хочет это делать? – спросил Гарри. Оказаться один на один со Снейпом было бы неприятно при любых обстоятельствах, но если его еще и насильно вынудили… Реакция Дамблдора делала ответ вполне очевидным.              – Профессор Снейп высоко ценит свою частную жизнь, Гарри. Честно говоря, он бы выбрал иное завершение своего летнего отдыха. Но поскольку это необходимо, я попросил его принять на себя эту ответственность, и он согласился.              Гарри сглотнул, заглушая очередной протест, и невесело улыбнулся.              – Ну ладно, – негромко произнес он.– Всего три недели. Хуже, чем у Дурслей, точно не будет.              Дамблдор слегка нахмурился при этих словах, но ничего не произнес в ответ.              – Я попросил профессора Снейпа подойти к данному обязательству, отложив в сторону все свои предубеждения, и он согласился попробовать. Но, Гарри, с твоей стороны необходимо то же самое. И ты должен знать, что в то время, как Северус находится с тобой, его может вызвать Волдеморт. Если так произойдет, он оставит для тебя инструкции.              Гарри не мог сдержаться. Такой возможности могло больше не представиться. Он просто обязан был спросить…              – Профессор… почему вы доверяете ему?              Дамблдор посмотрел на сидящего перед ним молодого человека, правая рука которого покоилась на перевязи, а над зелеными глазами виднелся шрам в виде молнии. Глаза, как у Лили. Сын Лили.              – Поскольку я знаю, за что именно он борется, – ответил директор. Он прикоснулся к перчатке, скрывавшей его руку. – Я доверяю ему свою жизнь… и твою. Если этого недостаточно, значит ты не доверяешь мне.              Он поднялся.              – Я переместил твой школьный сундук и прочие вещи от Дурслей в гостевые комнаты. Хедвиг сейчас в совятне, и мы с радостью приглядим за ней на время твоего отсутствия. Профессор Снейп и мадам Помфри просят тебя прийти в Больничное крыло сегодня после ужина. А теперь мне пора. Я должен приготовиться к прибытию невыразимцев завтрашним днем. Хорошего дня, мистер Поттер. Мисс Грейнджер.              – Сэр! Профессор Дамблдор! – Гарри встал, когда директор обернулся к выходу. Тот остановился и выжидательно взглянул на Гарри поверх своих очков-полумесяцев.              – Да, Гарри?              – Ваша рука. Что с ней? Почему вы носите перчатку?              Дамблдор задумчиво оглядел перчатку, и подтянул ее поплотнее.              – А это, мальчик мой, история для другого раза.