Момент столкновения (Moment of Impact)

      Когда стало очевидно, что ни Снейп, ни целитель Гэннон в ближайшее время не вернутся, миссис Уизли поставила на кровать свою сумку и вытащила из нее старую коробку шахмат, колоду карт для Взрывного дурака и набор для игры в плюй-камни. Положив их около Гарри, она извлекла оттуда же два больших Хогвартских фотоальбома в твердом переплете, бутылочку чернил, пачку салфеток, несколько книг в мягкой обложке (Гарри подумал, что они подозрительно похожи на маггловские романы, которые так любила тетя Петуния), перо и свиток пергамента.              – Удобная сумка, – прокомментировал Гарри, когда она вернула внутрь расческу, зубную щетку, зеркальце, палочку, пару перчаток, полотенце для рук и бутылку эльфийского вина, которые вытащила в процессе предыдущих поисков.              – Чары незримого расширения, – гордо отвечала она. – Весит не больше обычной сумки. Когда Фред с Джорджем были маленькими, я постоянно носила с собой маггловские наручники и квиддичную биту: чудесно поощряло эту парочку вести себя прилично.              Гарри посмотрел на груду предметов, лежавших на кровати. Его сердце сжалось от незнакомого, но приятного чувства. Возможно, так это и бывает, когда у тебя есть мама? Человек, который не только выполняет твои просьбы, но и предвидит возможные желания? Он постарался подальше отогнать от себя непривычное ощущение. Не хватало только разреветься – миссис Уизли, чего доброго, почувствует себя обязанной обнимать его до тех пор, пока он не начнет задыхаться, или станет совать ему салфетки, чтобы он прочистил нос. Вместо этого Гарри потянулся к картам.              – Сыграем? – предложил он, перетасовав колоду.              Миссис Уизли улыбнулась и пододвинула свой стул поближе.              – Раньше мне везло во Взрывного дурака, – сказала она, расчищая на кровати место для карт. – Все, что мои дети знают об этой игре, они знают от меня.              – Ничего себе, значит, у меня проблемы, – улыбнулся Гарри. И он вправду так считал: ему никогда не удавалось одержать победу над Роном или Джинни. К счастью, Гермиона играла еще хуже него, так что он оказывался не в самом проигрыше.              Ему безумно понравилось играть с миссис Уизли. Она не поддавалась ему, но и не была так упорна, как Рон и Джинни. За час ему удалось даже несколько раз выиграть, несмотря на то, что он играл одной рукой.              – Ты, должно быть, проголодался, – предположила миссис Уизли, проверив свои причудливые наручные часы после того, как они закончили с картами и с удовольствием просмотрели один из двух фотоальбомов, который она достала из своей сумки. Это оказались колдографии с ее шестого курса – родители Гарри должны были поступить в Хогвартс на следующий год. Было приятно видеть, что на фотографии холеное лицо Люциуса Малфоя покрыто сыпью.              – Мне не положено есть, – ответил Гарри. – Ничего после вчерашней полуночи. И пить тоже, – но на самом деле ему очень хотелось есть и пить. Сколько же можно искать целителя, специализирующегося на остаточной темной магии? Это же отделение для авроров, в конце-то концов!              – Какой стыд – морить тебя голодом, пока они там спорят! Пойду, найду Северуса и этого целителя и узнаю, чего вообще ожидать. А ты пока полежи, Гарри. Может, посмотришь второй фотоальбом?              Гарри взял альбом, а миссис Уизли встала и вышла из кабинки, задернув за собой занавеску.              Но как только занавеска закрылась, Гарри отложил альбом в сторону, опустил голову на подушку и, стараясь не сбросить ничего с кровати, свернулся клубком и закрыл глаза. Он не хотел, чтобы она знала, как он устал – прошлой ночью он почти не спал из-за переживаний по поводу сегодняшнего дня. Он уснул в течение пяти минут, стараясь не обращать внимания на урчащий живот. Непонятные сновидения, торопливо сменявшие друг друга, так и не дали ему толком отдохнуть, заставляя беспокойно метаться по кровати. “Левую руку, пожалуйста”, – сказала во сне привет-ведьма. Гарри покорно повиновался, протянув не одну, а целых четыре тонких, черных волосатых левых руки. “Простите”, – промолвил он извиняющимся тоном, отдернув три из них обратно. – “Не стоило пытаться перекинуться в анимагическую форму сразу после еды”. “Нам понадобится анализ крови”, –сообщил во сне целитель. – “Сожмите кулак, и мы возьмем кровь из вены около вашего локтя”. “Кулак?” – переспросил Гарри. – “Как змея может сжать кулак?” Он свернулся кольцами, глядя сквозь глазные щели на озадаченного Снейпа и раздосадованную Молли Уизли. “Гарри, сколько раз я говорила тебе разрезать свою еду?” – поинтересовалась миссис Уизли, держа перед ним тарелку с дохлой крысой. – “Иначе заработаешь расстройство желудка и будешь плохо спать”. “Выпейте полностью”, – велела мадам Помфри, протягивая ему фиал с зельем. На нем была этикетка "Обезнерв", а сам фиал вмещал по меньшей мере литр жидкости. Гарри взял и откупорил его. “Нет, Гарри, сперва дай попробовать мне”, – предупредила Луна. – “Оно может быть отравлено”. “У меня есть противоядие”, – сказал Снейп, протянув ему безоар размером с один из каменных кексов Хагрида. – “Смотрите, не подавитесь”.              Гарри проснулся от того, что миссис Уизли встряхивала его за плечо.              – Гарри, дорогой, просыпайся, – приговаривала она, пока он приходил в себя. Перед сном он так и не снял очки, так что сейчас поправил их, чтобы можно было разглядеть ее лицо.              – Я сейчас принесу тебе что-нибудь поесть. Профессор Снейп хочет поговорить с тобой пару минут, – она обернулась к дверному проему, где уже стоял серьезный и слегка раздраженный Снейп.              – Спасибо, миссис Уизли, – сказал он. Присаживаясь на стул, Снейп старательно пытался не задеть какой-нибудь игры, но миссис Уизли уже поспешно заталкивала вещи обратно в свою замечательную сумочку. Гарри приподнялся, облокотился на спинку кровати, подтянул колени к груди и обхватил их левой рукой. Миссис Уизли оставила их, обещая вскоре вернуться, и Снейп повернул стул так, чтобы оказаться лицом к Гарри.              – Я чуть было не разорвал договор и не забрал вас во французский госпиталь, – начал он без преамбулы. – Однако с диагнозом не поспоришь. Темная магия, причинившая вам более ранние травмы, влияет – и продолжит влиять – на процесс вашего излечения. Заведующий отделением и трое целителей в настоящее время заняты горячим спором, который, к сожалению, сосредоточен больше на том, как шестнадцатилетнему подростку удалось одновременно получить столько травм, нежели на действительных способах лечения. Мне пришлось вызвать директора.              Гарри посмотрел на свою руку, которую целитель так и оставил неперевязанной.              – Однако здесь есть и положительный момент, – хмыкнул Снейп. – Амбридж определенно отправится в Азкабан. Целитель Гэннон уже отправил свой отчет Визенгамоту. Выгодно иметь знакомства среди авроров.              Гарри усмехнулся. Раньше его гораздо сильнее выводила из себя несправедливость ее требований, чем сама боль от пытки. Но теперь, когда он столкнулся с необходимостью серьезного – и, вероятно, болезненного – лечения из-за ее средневекового артефакта…              – Что они намерены делать? – спросил он. – Я имею в виду мое лечение – какие вообще есть варианты?              – За прошлые два часа, – без прикрас отвечал Снейп, – они обсудили удаление кожи и наружных тканей вашей правой руки. Они также рассмотрели вызов взломщика проклятий и прием зелья, невообразимо сложного и включающего в себя редчайшие компоненты, наподобие слез феникса. Зелье имеет несколько возможных серьезных побочных эффектов, но на нынешний момент это кажется мне самым жизнеспособным вариантом.              Желудок Гарри, и так бунтующий от голода, прямо-таки скрутился узлом.              – Каких побочных эффектов? – спросил он, пытаясь не выдать голосом своего волнения. Снейп смерил его острым взглядом, прежде чем ответить.              – Зелье эффективно лишь при первом употреблении, – сказал Снейп. – Если вы примете его сейчас, то никогда позже уже не сможете им воспользоваться, поскольку ваш организм научится вырабатывать к нему антитела. Как правило, это зелье не применяется к людям вашего возраста.              – Это не совсем побочный эффект, – возразил Гарри, обдумав сказанное.              – Верно, – согласился Снейп. – Но это очень важное условие. Вас все еще интересуют побочные эффекты..?              Гарри неохотно кивнул. Он полагал, что ему лучше узнать все заранее, как бы неприятно это ни было.              – Самый опасный побочный эффект состоит в том, что использование зелья может сделать вас в будущем более восприимчивым к повреждениям от темных проклятий. Я работал над тем, как минимизировать это последствие, и, возможно, смогу предложить эффективное решение.              – Подождите… Вы уже работали над этим зельем? Прежде, чем они вообще о нем заговорили?              Снейп окинул его странным взглядом.              – Нет, – ответил он.              – Но вы же сказали, что прошло всего два часа! Вы разработали способ обхода этого побочного эффекта за два часа?              Снейп довольно ухмыльнулся. Гарри уже привык видеть это выражение на лице своего профессора. Снейп постучал пальцем по своей груди.              – Северус Снейп, страстно увлеченный зельеварением, не забыли? – ответил он.              Гарри закатил глаза. Он заметил, что это становится его самой частой реакцией на ухмылки Снейпа.              – Точно. Но вы сказали, что серьезных побочных эффектов несколько?              Снейп посерьезнел. Ему явно приходилась не по душе эта тема.              – В данном случае упоминания достойны только два. Первый я только что описал. Вторым является боль, которую невозможно контролировать или ослабить с помощью зелий или иных средств. Зелье искореняет нанесенный организму ущерб в самом корне, но оно же заставляет снова прочувствовать боль, сопутствовавшую этому ущербу.              Гарри побледнел. Даже воспоминание о боли, сопровождавшей его травмы, казалось непереносимым. Снейп не сводил с него внимательного взгляда.              – Ого, – Гарри на минуту задумался, после чего снова поднял взгляд на Снейпа.              – Вы упомянули другие варианты? Вызов взломщика проклятий?              – Да … а также удаление кожи и внешних тканей вашей ладони – эта область беспокоит целителя больше прочих. Другие травмы проникали не так глубоко. Слезы феникса стерли большую часть остаточной магии от укуса василиска. Проклятый бладжер, который сломал вам руку, и вовсе не был темным – магия эльфов с трудом поддается классификации, и то, что эта травма выявилась при осмотре, само по себе является удивительным. Что касается раны от кинжала… она локализована и не слишком глубока. Однако в отчете целителя Гэннона упоминались еще повреждения вашей руки и пальцев, которые мы не заметили ранее, так как повреждение касалось другой стороны вашей руки. Вы припоминаете что-то подобное? Какое-либо воздействие темной магии?              – Квиррел, – понуро ответил Гарри. – Конец первого курса. Я… я прикасался к его лицу… в самом конце. И он просто рассыпался… в пыль, наверное.              – Гарри, я понимаю, что вспоминать все это в течение одного дня – задача не из приятных. Но нам придется пройти через это, чтобы уменьшить возможную боль. Вы ведь понимаете, что ранения, причиненные вам прямо или косвенно самим Темным лордом, затрагивают вас сильнее из-за связи с ним? Из-за этого их будет гораздо сложнее исцелить.              Гарри пожал плечами.              – Наверное.              Он отметил, что Снейп никогда не укоряет его за пожатие плечами: это была одна из его самых укоренившихся привычек, которую сложно было преодолеть.              – Квиррелл был одержим Темным лордом, – продолжал Снейп. – И это, на мой взгляд, только подтверждает, что зелье – наш единственный выбор. Не можем ведь мы полностью удалить всю кожу и мышцы с вашей руки.              – А как насчет взломщика проклятий? – Гарри никак не хотел принимать мысль о том, что придется проглотить зелье, которое не только усилит его восприимчивость к темной магии, но и повлечет за собой долгие часы изнурительной боли. – Билл Уизли как раз этим и занимается. Он работает в Гринготтсе и является членом Ордена Феникса. Может, он мог бы…              Он не стал заканчивать. Выражение Снейпа ясно указывало на то, что эта идея обречена на провал.              – Больше всего меня беспокоит фактор времени. Каждое проклятие должно быть определено и снято в индивидуальном порядке, причем, вполне возможно, разными взломщиками. Об успешности их вмешательства невозможно будет судить сразу. Если бы у нас было больше времени, то самым вероятным как раз являлся бы такой вариант. Но учебный год начинается уже через две недели, Гарри.              Гарри хотел было возразить, что лечение можно отложить до рождественских каникул, или растянуть его на несколько месяцев, чтобы взломщики могли как следует выполнить свою задачу, но прикусил язык, вспомнив про квиддич. Он глубоко вздохнул, и как раз в этот момент в кабинку вернулась миссис Уизли с подносом, нагруженным едой. Брови Снейпа поползли вверх.              – Рост и вес мистера Поттера вполне пропорциональны, Молли, – сухо отметил он. – Избыточное питание не прибавит ему высоты. Или вы хотели накормить еще и Хагрида?              Гарри прикрыл рот рукой, чтобы скрыть смешок, а миссис Уизли смерила Снейпа неодобрительным взглядом и, наложив на поднос парящие чары, поместила его прямо перед Гарри. Мальчик полюбовался четкости ее заклинания: поднос держался ровно и так надежно, словно стоял на подставке. Он предположил, что при наличии семи детей, которые периодически болели, у нее хватало практики подобных чар. Он одобрительно оглядел содержимое подноса.              – Ух ты, выглядит просто замечательно. Спасибо, миссис Уизли, – промолвил он, широко улыбнувшись ей. Взяв сэндвич с солониной, он с удовольствием принялся за него.              – Я так и думала, что тебе понравится, – сказала Миссис Уизли и обернулась к Северусу. – Мой Рон, знаете ли, любит солонину.              Снейп незаинтересованно хмыкнул, а Гарри кивнул, после чего проглотил огромный кусок сэндвича и запил его холодным тыквенным соком. Рон ненавидел солонину, но он не собирался разочаровывать миссис Уизли. Приговорив два сэндвича, Гарри принялся за фрукты.              – Молли, он не ел всего лишь с утра, – заметил Снейп, наблюдая за тем, как Гарри с отменным аппетитом уничтожает свой роскошный обед. Гарри лишь улыбнулся и принялся за десерт.              – Я видела директора, – сказала миссис Уизли Снейпу несколько минут спустя, забирая опустевший поднос. – Есть какие-то проблемы?              – Когда дело касается мистера Поттера, проблемы есть всегда, – вздохнул Снейп. – Целитель Гэннон вызвал заведующего отделением, чтобы подробно обсудить, как именно мистер Поттер за свою короткую жизнь умудрился нахватать столько проклятий. Когда обвинения посыпались со всех сторон, я послал Патронус Альбусу, и он прибыл по каминной связи, – Снейп скользнул пристальным взглядом куда-то за занавеску и отошел в сторону. – А вот и он.              Из-за занавески показался Альбус Дамблдор.              – Мы прояснили обстоятельства, касающиеся истории Гарри, – сразу перешел к делу директор. – И обсудили варианты лечения. Целитель Гэннон поднял проблему остаточной темной магии в пальцах и ладони – думаю, что я не ошибусь, предположив, что это результат твоего противостояния с профессором Квирреллом? – он встретил беспокойный взгляд зеленых глаз.              – Профессор Снейп уже спрашивал меня, и мне в голову не пришло ничего другого, – ответил Гарри. – Я рассказал ему о том, что произошло… с профессором Квирреллом… когда я дотронулся до него, – Гарри проглотил комок в горле. Ему до сих пор было не по себе от воспоминаний об этом дне.              Дамблдор просмотрел на Снейпа.              – Тогда, как я понимаю, единственным вариантом остается зелье. Я добился, чтобы вам разрешили использовать местную лабораторию. Они спрашивали об ингредиентах: целитель Фискус сказал, что у них в запасе есть все необходимое, но предположил, что вы можете запросить более свежие ингредиенты…              – Зелье окажется наиболее эффективным, если слезы феникса, кровь дракона и чернильная жидкость кальмара будут свежими – взятыми не больше, чем за сутки до варки. Кое-что из других ингредиентов есть у меня в Хогвартсе, и я предпочту воспользоваться ими: по крайней мере, мне достоверно известны источники, откуда они взяты.              – Прекрасно. Тогда отправляйтесь в Хогвартс и возьмите все необходимое. Как скоро будет готово зелье? – спросил Дамблдор.              – От четырех до шести часов подготовки ингредиентов и шесть часов самой варки, – ответил Снейп. – Я никогда прежде не пробовал его изготовить…              – Я полностью доверяю вам, Северус, – прервал его Дамблдор. Гарри про себя повторил то же самое. Для него было большим облегчением знать, что зелье сварит сам Снейп. – Значит, вы можете приступить уже сегодня днем?              Снейп кивнул.              – Тогда я попрошу Фоукса поделиться слезами – он скоро переродится, так что мне лучше поспешить. Стоит попросить Хагрида, чтобы нацедил чернильной жидкости у Гигантского кальмара?              – Было бы неплохо, – ответил Снейп и обратился к миссис Уизли. – Молли, вы могли бы через своего сына обеспечить нам пузырек свежей драконьей крови?              – Конечно, Северус, – сказала миссис Уизли. – Пойду свяжусь с заповедником. Думаю, к вечеру Чарли сможет ее передать.              Дамблдор коротко попрощался с Гарри, после чего вышел из кабинки посовещаться со Снейпом, а вернулся Снейп уже один. Как только Снейп оказался внутри, миссис Уизли собралась пойти к камину, чтобы поговорить с Чарли.              – Попросите, чтобы он взял кровь у Норберта! – крикнул Гарри ей вслед. Она недоуменно оглянулась. – Норберт. Это дракон из его заповедника – раньше он принадлежал Хагриду, – пояснил он.              – Посмотрим, что можно будет сделать, – кивнула она и ушла, бормоча себе под нос: "Норберт!"              Гарри обернулся к Снейпу.              – Значит, мне придется остаться на ночь? – спросил он, от всей души желая вернуться в коттедж “Ракушка”, или, по крайней мере, в лондонскую квартиру, лишь бы не оставаться в Св. Мунго. В аврорском отделении вовсе не было такой суматохи, как в обычных больницах; он и медсестер-то до сих пор не видел, не говоря уже о посетителях, и вообще здесь было слишком тихо и спокойно.              Снейп пожал плечами.              – Ну, учитывая, что я остаюсь здесь на ночь – да, вы тоже должны будете остаться. Можете помочь мне с зельем. Нет никакой потребности весь день валяться в кровати.              От этих слов растущий страх перед приемом зелья отошел на задний план: гораздо легче было справиться с ожиданием, имея какое-то дело в руках и сознавая, что Снейп лично берет на себя ответственность за его изготовление.              – Как долго зелье будет действовать? – спросил Гарри. Они вместе со Снейпом вышли из кабинки и направились в лабораторию, чтобы проверить состояние оборудования.              – Я надеюсь ускорить эффект зелья, – уклончиво ответил Снейп. – Вероятно, в общей сложности не больше, чем несколько часов – если, конечно, я добьюсь успеха.              – А если нет? – спросил Гарри. – Сколько времени уйдет на это при стандартных условиях?              – Столько же, сколько времени на вас влияло проклятие, – мрачно сообщил Снейп.              Гарри стал как вкопанный посреди коридора и уставился на Снейпа.              – Но я же вам говорил… я говорил, что у меня были двухчасовые отработки почти каждый вечер в течение двух недель!              – Я знаю, мистер Поттер. При всем желании мне никогда не забыть этого разговора, – Гарри и Снейп долго смотрели друг другу в глаза.              Гарри понадеялся, что выглядит не совсем уж перепуганным. Продолжив путь к лаборатории, он почувствовал руку Снейпа на своем плече.              – Северус Снейп, страстно увлеченный зельеварением, не забыли? – сказал он. – Доверьтесь мне, Гарри.              Гарри кивнул и почувствовал, как Снейп плотнее обхватил рукой его плечо и коротко притянул к себе. Он тотчас же отпустил его, и они продолжили свой путь. Гарри улыбнулся. В случае Северуса Снейпа это вполне можно было считать объятием.