Addicted

Когьёку сжала шелковистую ткань рукавов и едва слышно вдохнула. Прислонившись к стене, она тайком поглядывала за работающим Синдбадом. Непривычно расслабленный, он мерно перебирал бумаги, оставляя где-то подпись, что-то откидывая в сторону. Мгновениями скука совсем надоедала королю, и он позволял себе делать и пускать бумажные самолётики. — Скука смертная, — тяжело выдохнул мужчина, которого уже не развлекали даже бумажные самолётики. Оглядевшись по сторонам, он встал из-за стола и вышел на балкон, где лицо приятно защекотал южный ветер, а в глаза ударил свет дневного солнца. В Синдрии, как обычно, царили мир и покой. Дети без оглядки бегали по просторным улицам, торговцы кое-как перекрикивали друг друга, красивые девушки без опаски гуляли в откровенных нарядах. Никто ничего не боялся, все наслаждались безбедной жизнью. Все, кроме одной несчастной женщины, в напряжении ждущей вестей о пропавшем сыне. Когьёку мягко положила ладонь на мужское плечо, заискивающе вглядываясь в лицо Синдбада. — Всё хорошо? На мгновение испугавшийся, король почувствовал, как ускорилось его сердцебиение и с трудом заставил себя спокойно улыбнуться в ответ жене. — Если не считать то, что твою бесшумную походку можно с успехом применять в военных операциях, то да, всё хорошо. — А что насчёт Ананда? Бывшая принцесса ожидала увидеть хотя бы тень огорчения на лице Синдбада, однако тот оставался всё таким же спокойным. — Поиски ведутся. Джудала не нашли. От Аладдина известий нет. В общем, в данный момент мы бессильны, так что не имеет смысла волноваться. Удивление отразилось на лице девушки широко распахнутыми глазами. Король вновь издал тяжёлый вздох, понимая, что жена ждёт от него объяснений. — Понимаешь, абсолютно бессмысленно трепать себе нервы, когда не в силах поменять происходящее. Расслабься и наблюдай. Как только появится зацепка, бросайся спасать мир, хоть умирай за него. Но только если в этом действительно будет смысл.  — Хочешь сказать, что делать что-то следует только тогда, когда есть видимая выгода? Мужчина на секунду растерялся.  — Грубо говоря, да. Королева задумчиво хмыкнула. В словах Синдбада был толк, какой может быть в речи любого мужчины. «Делай что-то понятное и выгодное, не уподобляйся женщинам и детям, испытывая лишние эмоции, дай понять, что всё под твоим контролем.» Она ни раз наблюдала эти мысли у братьев, такому мышлению её пытались научить. Однако Когьёку уже перестала быть чересчур наивной девчушкой, чтобы слепо верить и следовать за теми, кто так мыслит. Нежно и ненавязчиво она опустила руки, чтобы обнять своего мужа со спины и уткнуться в него покрасневшим носом.  — Но ведь, если ничего не исправить, во всём будут винить меня. Да что там, я понимаю, что сама виновата. Подумай только, очередное громкое преступление, совершенное Оракулом Империи Коу, Маги, который помог мне когда-то пройти лабиринт. И я, твоя законная жена, являлась принцессой Империи, родины этого Маги. Как твой народ это воспримет? Они и без того простили нам очень многое, ты так не думаешь?.. Честно говоря, сама Когьёку так не думала, однако чувство вины и впрямь мучило её, съедало изнутри воспоминаниями о нежной ночи, тепле чужого тела и грёбанного задушевного разговора. Быть может, будь она более бдительна и доверчива к словам Джудала о его чувствах, ничего подобного не произошло бы? Синдбад, сам особо не понимая, что творит, почувствовал какую-то внутреннюю дрожь за хрупкую девушку, столь доверительно прижимающуюся к нему. Развернувшись, он заключил королеву в тесные объятья. Почему-то Когьёку почувствовала себя ужасным человеком. *** В комнате было удушающе уютно. Свечи мягко освещали пространство, зажженные на подоконнике благовония разносили какой-то приятный цветочный аромат. В голове Уиллоу била тревогу мысль о том, что благовония эти имеют наркотическое воздействие, и надо бы как-то от них избавиться, вот только руки, обвившие её талию, никуда не пускали, а мерное сонное дыхание под ухом будто предупреждало: «Не шевелись, иначе разбудишь ужасного зверя.»   Раны на ногах ужасно зудели, подавая признаки благоприятного действия мази, которой Джудал их обработал. Уиллоу невольно потянула руку к ранам, но тут же почувствовала, как её мягко, но крепко схватили.  — Придётся потерпеть, чтобы быстрее зажило. Не надо было так долго бегать. Девушка почувствовала на себе пристальный взгляд алых глаз. Руки мигом похолодели, по спине пробежали мурашки. Хотелось сбежать, провалиться сквозь землю, исчезнуть. Это отразилось на Джудале новой тонкой царапиной на коже.  — Хотя, думаю, ты бы предпочла бегать несколько суток подряд на воле, чем сидеть здесь. Я понимаю. Резко развернувшись лицом к Маги, Уллиоу обожгла его разъяренным взглядом. Напряжение, накопленное за последние дни, было готово вырваться порывом злости. Понимает. Да что он может понимать, этот полоумный психованный мудак?! Джудал шикнул и резко прижал руку к груди. Очередная рана явно оказалась глубже предыдущих.  — Не надо так. Я действительно могу представить, как тебе страшно, и как хочется домой, и какие бушуют внутри тебя злость и отчаяние… — Парень поднял голову и посмотрел в глаза девушки, по которым было ясно видно, что подобные слова на неё не подействуют. — Что ж, ладно, признаю, я не могу понять тебя. Но я хотя бы пытаюсь! Не то, что ты.  — Извини? — Известное стальное терпение Ламберт медленно, но верно рвалось. — Ты смеёшься? Делаешь чёрт знает что, да ещё приказываешь пытаться понять, зачем да почему ты это делаешь и что ты чувствуешь? А не многого ли захотел, голубчик? Тебе бы лучше к хорошему мозгоправу сходить да психику свою проверить. Хотя, о какой психике может идти речь, не так ли?  — Если ты о том, чему меня учили с детства…  — И об этом тоже. В смысле, да, я могу принять твои действия. Убийство Ананда, насильственное удержание меня в неволе, всё это. Для тебя это нормально, для вашего ебнутого мира это нормально, но я всё никак не могу понять, на кой-чёрт тебе это? Высокие чувства, неземная любовь? Боже, Джудал, умоляю, просто признай уже, что делаешь это всё ради грёбанной извращённой забавы! Джудала захлестывали эмоции. Ему было обидно от слов Уиллоу, больно от её срывающегося голоса всё новых и новых ран на теле. Перед глазами мелькнула гнусная ухмылка Гьекуэн.  — А старая карга не обманывала. Уиллоу успела лишь удивлённо выдохнуть перед тем, как оказаться прижатой спиной к кровати. Не успев толком ничего понять, она попыталась вырваться, но вместо этого почувствовала тепло между ног и слегка впивающиеся в кожу её запястьев чужие ногти.  — Поверь, мне самому хотелось бы сделать это совершенно иначе, но, увы, на это нет времени.  — Э-эй, тебе никто не… Заткнутая поцелуем, девушка, прекрасно осознавая всю собственную беспомощность и возможные последствия всего происходящего, всё же не смогла сдержать своего возмущения и со всей дури прикусила губу Джудала. Парень невольно вскрикнул. Отпрянул. Уиллоу почувствовала железный привкус во рту и вновь не смогла сдержать себя, в этот раз — от ухмылки.  — Девушки любят решительных парней, но ты перебарщиваешь, мудака кусок. Живо отпусти. Маги удивлённо вгляделся в лицо шатенки. Уверенная, покрасневшая, с ухмылкой и его же кровью на губах она выглядела обворожительней, чем в их первую встречу. Такую картину совсем не хотелось портить слёзами, криками и страхом.  — Во имя Соломона. Вы, девушки, и вправду все грёбанные ведьмы. Уиллоу пораженно наблюдала, как Джудал отсел на почтительное расстояние. После своих наглых слов она ожидала скорее жестокости, чем такого спокойного смирения, и, не до конца веря происходящему, ещё пару минут не смела шелохнуться. Однако Маги явно не поменял своего настроения. «Что ж, значит, если продолжу наглеть прямо сейчас, вряд ли ему захочется меня убить. А раз так, то нужно прямо сейчас требовать свободы или, на крайний случай, хотя бы узнать, где мы находимся, и как, теоретически, конечно, отсюда выбраться.» Набравшись смелости, девушка резво приняла сидячее положение и открыла рот, собираясь громко и чётко заявить о своих желаниях, но… Святое дерьмо, ну разве позволит ей совесть требовать что-то от человека со столь отрешенным видом, который явно тонет в самых наихудших мыслях? Уиллоу огорченно выдохнула и осторожно тронула Джудала.  — Слушай, — удостоившись взгляда Маги, тихо проговорила Ламберт, — может все же хочешь рассказать, что происходит? Что творится в твоей голове? Знаю, звучит не особо убедительно, но две головы лучше одной, глядишь, вместе сможем прийти к какому-нибудь компромиссу. Поверь, лучше так, чем молча пытаться все решить в одиночку. По правде говоря, Джудал совсем не горел желанием открываться и просить помощи. С малых лет сам за себя, единолично решая собственные проблемы, он совсем не привык откровенничать. Вот только, когда столь желанная, далёкая и прекрасная девушка с беспокойством и участием всматривается тебе в глаза и, наверняка сама того не замечая, приобнимает за плечи, разве можно сказать «нет»?  — Тебе этот рассказ не понравится.