Вторые

Ее душа блуждала в потоках света. Свет был красивым и теплым, и ей нравилось быть там. Но тут она почувствовала, будто ее опутывают сумерки, и сон тяжелит ее тело. Ее вдруг окружили звуки: шуршание, стрекот и журчание. Незнакомые, удивительные и страшные от того, что были незнакомы. И в этих звуках была красота. Но она не хотела открывать глаза, не хотела встречаться с неизвестностью. Тут она почувствовала шевеление рядом с собой, а потом прикосновение, теплое и аккуратное, кто-то трогал ее за плечи. Это движение было настолько настырным и упрямым, что ей пришлось открыть глаза и она увидела над собой глаза - темные, красивые и добрые. Вокруг была полутьма, а в глазах она увидела свет и свое отражение. И лицо , правильное, красивое, совершенное, сотканное из света, в котором она купалась до того, как очутилась здесь. Ей захотелось коснуться его пальцами и дольше смотреть в глаза. Но он вдруг отстранился от нее и сказал: - Элле! - и она увидела над собой маленькие красивые огни, холодные и чистые. Она протянула к ним руку, надеясь дотронуться, но они были безумно далеко. Но он был рядом. Ей больше не хотелось смотреть на огни, хотелось смотреть на него, близкого и теплого, поэтому она попыталась сесть и он тут же кинулся ей помогать, и она почувствовала его прикосновение вновь. Его лицо было так близко. Он встал и помог встать и ей. Какое-то время она стояла, оперевшись на его руку и, медленно и аккуратно, неуверенно направились к глади воды. Там тоже были сияющие огни и он обрадовался и подбежал к нему, опустил руку, надеясь поймать один огонек, но это было лишь отражение. Он огорчился и опустил голову, а она подошла к нему и положила голову на грудь, успокаивая. И произнесла первое, что пришло на ум: - Тата. Он посмотрел на нее и улыбнулся, а затем в ответ произнес: - Татиэ… Затем он аккуратно и робко коснулся ее губ и провел рукой по ее плечу, а она закрыла глаза.