Холостяк

      Волны атлантического океана омывали скалы, возвышавшиеся вдоль пляжа и горных спусков. Зелёные листья деревьев создавали легкий шелест при дуновении ветра, заставив глаза прикрыться от удовольствия. Я стояла на лоджии дома и наблюдала за захватывающей панорамой: наш дом находился в горах, которые спускались с густыми лесами к песчаному пляжу. Шум воды не доходил до меня, но так хотелось окунуть свои ноги в прохладной воде, почувствовать прикосновения океана. Вместо этого врач запретил мне переохлаждаться и сказал вылежать в постели несколько дней, запивая при этом огромным количеством воды лекарства. Я, конечно же, не выполняла эти условия. Для меня было мучением лежать и ничего не делать. Я привыкла всегда быть в движении. Мой день начинался с пяти часов утра с поцелуев большого камка счастья. Потом я бегала с ним или каталась на велосипеде по два часа в день минимум. Я постоянно занималась спортом, ходила на танцы. Ещё я была повёрнута на здоровом питании, поэтому меня можно было назвать «немного сумасшедшей». В общем, движение — это моя жизнь. Не могла ничем не заниматься. Именно поэтому находиться с девочками на проекте было для меня так тяжело. Я вставала раньше всех, боялась кого-то разбудить. Шла в фитнес-зал в доме и старалась делать это незаметно. Из-за этого, лишь единицы знали, что я спортивная. И то, им плевать. Я была в этом уверена.       Сглотнув ком в горле от наступивших воспоминаний о своём пушистом шарике, я направилась во внутрь виллы. Циферблат часов показывал без десяти семь утра. Я заваривала себе кофе, как увидела движение камер в отражении шкафчика на кухне. Каждая моя мышца напрягалась и я, незаметно для себя, поправила хвост, который растрепался после тренировки. Я стала думать о том, как я выгляжу. Меня это пугало. Наверняка, где-то было запрятано очередное приглашение на свидание или операторам просто не спиться, как обычно, и они решили снять моё утро. Мне не нравилось это, но холостяк… Гарри заставляет меня тут остаться. В голове было миллион мыслей об его словах, которые принуждали покрываться моё тело мурашками. И я не могла понять, были ли они приятными. Скорее всего — нет. Меня пугали его действия, слова, но в тоже время я его не отталкивала. Я не понимала почему. Непонимание заполнило меня с ног до головы. От этого хотелось тошнить.       Звук шагов заставил меня вздрогнуть. Я стояла у столешницы с чашкой в руке и чуть не разлила на себя кофе, за что уже проклинала того, кто приближался ко мне. Я резко развернулась и увидела перед собой Гарри с удивлённым выражением лица, за ним стоял мужчина с камерой, который уже привык к тому, что я ранняя пташка. Глаза парня оценочно проскользнули вдоль моего тела и следом улыбка заиграла на лице парня. Я прикусила губу, поняв, что стояла перед ним в коротких спортивных шортах и футболке, которая еле их прикрывала. Я почувствовала себя голой, от чего зажмурила лицо — «будто тебя это спасёт, дура» — и отвернулась. Сердце начало биться быстрее и я, поставив чашку на стол, заставила развернуться к парню, неловко улыбнувшись. Его глаза неотрывно смотрели на меня.       — Что же мы не спим, Аврора? — не переставая улыбаться, спросил парень. Его хриплый голос пробирал дрожь по моему телу. Я боялась оставаться с ним и с камерами. Боялась привыкнуть к нему. Я просто боялась. Пока я пыталась собраться с мыслями, чтобы ответить, холостяк приблизился ко мне, облокотив руки по обе стороны от меня, тем самым заключив меня между ними. Я приоткрыла рот от возмущения, но не смогла сказать ни слова. Казалось, сердце выпрыгнет из груди. — Ты испортила мой план, — осматривая каждый миллиметр моего лица, сказал он. Я нахмурилась, не понимая, о чём он говорил. Гарри усмехнулся и подошёл ко мне ещё на полшага, оставляя между нами буквально несколько сантиметров. Я хотела отодвинуться, но столешница уперлась мне в попу, не давая возможности пошевелиться. Парень нагнул свою голову и я почувствовала его ментоловое дыхание с нотками манго. «Я тоже люблю эту жвачку», — подумала я и стала проклинать себя за то, что он был так близко. Я непрерывно смотрела в его глаза, которые гипнотизировали меня и не давали сказать, возразить, просто сделать что-то. Я стала часто дышать и мои глаза забегали в разные стороны в поиске спасения. Температура в помещении поднялась и дыхание перехватывало. Я хотела убежать, но он держал меня: руками, ногами, словами, глазами…собой. Спустя минуту молчания, которая, казалось, длилась вечность, он наклонился к моему уху и прошептал: — Я надеялся увидеть тебя спящей.       — Больницы не хватило? — еле слышно ответила я, и увидела улыбку парня. Он вновь посмотрел на меня и отрицательно замотал головой.       — Я пойду разбужу остальных, а ты пока можешь выпить свой кофе, — не убирая ямочки, сказал Гарри. Его пальцы прошлись по тыльной стороне ладони, от чего глаза прикрылись и я тут же начала кусать себя за щёку, чтобы наказать за свою реакцию. Я не должна была ничего начать чувствовать к холостяку. Это невозможно. Он отошел от меня и всё тело пробрал холод. «Как он это сделал?». Гарри побрёл к спальням, оставив меня растерянной наедине с оператором. Мужчина удивленно на меня посмотрел, сдерживая улыбку. Я встряхнула головой и повернулась лицом к кухне, оставив его стоять за моей спиной. Щёки горели, руки тряслись, в горле пересохло. Я нервно начала глотать бодрящий напиток, но тут же оставила его в сторону и начала проклинать Гарри. Как же подло с его стороны, сначала говорить, что хотел увидеть меня спящей, а через мгновение уже идти к другим девушкам. Тошнота подкатила к горлу и меня всю передёрнуло от отвращения. Это лишь шоу, постановка. Как же было противно. Почему меня в это втянули? «Почему Гарри казался искренним?».       Я присела на диван в гостиной и стала ждать исхода событий. В доме уже была женщина-интервьюер, которую я тут же «послала», сказав, что не хочу ни с кем говорить. Она лишь фыркнула и пошла делать себе что-то на кухне. На верху слышались какие-то звуки, но разобрать из было практически нереально. Я держала в руках кофе, который до сих пор не выпила, и кусала свои губы от злости. Голова кипела от густоты мыслей. Мне хотелось взять и накричать на Гарри, чтобы он понял, что я чокнутая, что меня надо отправить домой. Наверняка, со стороны я выглядела как обиженный ребёнок. Мои брови были нахмурены, губы надуты, а ноги поджаты под себя, чтобы никто ко мне не прикоснулся. Я не понимала, почему я так разозлилась, но знала одно — мне хотелось убежать из этого дома и спрятаться в лесу. Вокруг было слишком много людей.       — Он должен был всех разбудить, — меня вывел из задумчивости оператор. Он будто прочитал мои мысли. Я уставилась на мужчину, а он посмотрел на меня понимающе, будто подбадривая. На секунду вся злость отошла на второй план и мне стало стыдно за то, что я уже успела обозвать Гарри и всё шоу всевозможными гадостями. Это не было на меня похоже. В жизни я не любила оскорблять людей, что бы они мне не сделали. Но почему я сейчас взъелась из-за слов и действий Гарри?.. Глупость.       — Я не о нём думаю, — соврала я, сделав вид, что услышала самое глупое предложение из его уст. Это было неправдой. Мужчина сказал это так, будто пытался меня успокоить. Его голос был таким тёплым. Совесть вновь начала меня грызть, а следом и мысли о том, что «это постановка» вызвали у меня антипатию. Я заметила, что красная лампочка на камере не горела, что означало одно — этот разговор останется только между нами. Оператор улыбнулся и присел на кресло рядом со мной. Кажется, его звали Стивом. На вид ему было около тридцати пяти лет. Он был единственным из всех операторов, который оставлял меня в покое, если я об этом просила. Наверное, это была единственная вещь, которая меня утешала.       — Я должен надеть на тебя микрофон, — достав из рюкзака чёрную штуковину, сказал мужчина. Я тяжело вздохнула и поджала губы. Стив издал смешок, а я покорно поднялась. Он буквально за считанные секунды прицепил мне к шортам устройство. — Тут случаются чудеса, я знаю, — добавил оператор и я услышала щелчок включающего микрофона. Я ничего не ответила, лишь непонимающе на него посмотрела, но он отошёл к камере, начав снимать, так как к нам начали спускаться девушки. Все они были растрёпанные, без косметики — «стоп, она накрашена?!» — и кардинально отличались от привычных участниц холостяку. Они расселись на диване, креслах, и следом за ними спустился холостяк. Кто-то зевал, что-то обсуждая между собой. Некоторые из участниц зло на меня посмотрели, на что я лишь изогнула бровь и отвернулась. Они ненавидели меня. Ненавидели за, что я получила первую розу; за то, что я была на свидании; за то, что я ничего не рассказывала; за то, что из-за меня отменили церемонию; за то, что я была с Гарри больше чем они; просто за всё. Когда Гарри стал перед нами, они заулыбались и меня стало тошнить от их лицемерия. Я не могла говорить за всех, но некоторые из них были теми ещё актрисами.       — Девушки, — он улыбнулся, осматривая каждую из нас, некоторые из них почти что полностью закрыли лицо одеялом с которыми пришли, — я решил посмотреть, как вы тут живёте, — опустил глаза и нервно начал теребить край футболки, — и с некоторыми из вас пойти на свидание, — сказал парень, слегка сощурив свои изумрудные глаза. Девушки выпрямились, начали перешёптываться, улыбаться. У меня издался смешок от их действий. То, как они пытались привлечь своё внимание выглядело до смеха глупо. — Первые пять девушек, кто быстрее соберётся пойдут со мной, — некоторые уже приготовились бежать, а я сжала губы чтобы не рассмеяться, — у вас есть восемьдесят секунд, — кто-то начал возмущаться, но парень их проигнорировал и достал телефон из кармана, — время пошло, — нажав на экран, сказал Гарри. Девушки сорвались с дивана и побежали наверх. Одна из них потеряла одеяло и пока его поднимала, чуть не упала. Я закрыла лицо рукой, чтобы не рассмеяться. Повернувшись и сделав глоток кофе, который не лез ко мне в горло, я увидела Гарри, скрестившего руки на груди и укоризненно смотрящего на меня. Я заметила, что он еле сдерживал улыбку.       — Я в принципе собрана, — я развела руками и осмотрела себя, — но думаю, что останусь тут, — ещё раз сделав глоток напитка, как ни в чём не бывало, сказала я.       — Я бы мог тебя оставить, — сев на ручку кресла, начал парень, — ты ведь плохая девочка, — он наклонился ко мне, а я вскинула брови и показала на себя, мысленно переспрашивая парня, — да, ты очень плохая, Адриана, — Гарри откинулся на спинку, скрестив руки на груди, а я всё также удивленно смотрела на него, — кто не послушался указаний врача?       — Я говорила, что не люблю лечиться? — невинно улыбнувшись, ответила я.       — Ты такая вредная девочка, — широко улыбнувшись, сказал парень. Я также скрестила руки, нахмурив брови. «Это я вредная? Тоже мне». Гарри вновь приблизился ко мне и забрал кружку, которая чуть не перевернулась. — Я возьму, ты ведь не против? — уже вдыхая аромат напитка, решил спросить он. Я лишь выдавила недовольное «эй» и ещё больше скорчила обиженную рожицу. — Оно без сахара? — парень скривился, а я рассмеялась от его нахмуренного лица. Некоторые кудряшки спали ему на лоб и он попытался их сдуть, что у него не вышло. Он был похож на маленького мальчика, которого кто-то обидел. Я улыбнулась, потому что Гарри выглядел слишком мило.       — Без, — продолжая улыбаться, сказала я.       — Ну и ладно, — парень сделал ещё один глоток, — вроде, не так уж и плохо, — ещё один, — тем более, я давно собирался начать всё пить без сахара.       — Правильно, — облокотившись об ручку дивана, подытожила я. Гарри очень увлёкся напитком и уже через пару секунд пустая чашка красовалась на журнальном столике.       — Любишь же ты мне давать напитки со странным вкусом, — посмотрев мне в глаза, сказал он.       — Вообще-то, это не для тебя предназначалось, — парень виновато отвёл взгляд в сторону, но через мгновение он вновь смотрел на меня.       — Ты идёшь с нами, это не обсуждается, — отрезал он, прежде чем к нам спустились дамы. Восемьдесят секунд так быстро прошли? Я хотела возразить, но не успела. Две девушки уже стояли возле нас, не переставая улыбаться. Они говорили что-то милое холостяку, моргая своими наращёнными ресницами. Казалось, они вот-вот вылетят из их глаз. От всей этой картины начало тошнить, как к нам спустилась Рэчел. На ней была косметика, хотя сначала она была не накрашена. Я удивилась от того, насколько быстро она успела собраться. Обычно она была похожа на куклу, но сейчас она выглядела приземлённо и самой собранной из всех.       — Интересно, кто же будет последней, — задумчиво протянул парень, смотря на лестницу.       — Эта что, тоже идёт? — брезгливо поинтересовалась Рэчел, указывая на меня.       — Во первых, у неё есть имя, во вторых, она первая оказалась собранной, с чего бы нет? — сдерживая раздражение, ответил Гарри. Он вдруг стал таким злым. Тело напряглось от этого.       — С того, что это не честно, — возразила блондинка, а парень непонимающе на неё посмотрел, — она каждый день встаёт как петух, ты знал об этом и специально устроил этот долбанный конкурс, да? Может, давайте мы все тут разъедемся и ты останешься с ней, ведь ты уже её выбрал, я права?       — Я никого не выбирал, Рэчел, — понизив голос, ответил холостяк, — и нет, я не знал, что Адриана встаёт рано, — так же строго продолжил он. То, как Гарри менялся в лице, когда становился серьёзным меня немного пугало. — Любая из вас могла оказаться на её месте, так что не надо наезжать на неё ни за что, — он посмотрел на меня, от чего сердце упало к пяткам, — тут все в одинаковых условиях, — в горле встал ком, стало обидно услышать такое. Вроде, он сказал ничего неприятного, но глаза защипали и я тут же отвернулась. Я понимала, что он не мог ответить ничего другого, но то, как он это сказал… Показалось, что он считает меня такой же как и все остальные. Это было не так. «Ты просто накручиваешь себя, идиотка». А что он должен был сказать? Да, Адриана та, с кем я хочу быть? Это смешно. Я не хотела такого услышать, но если бы он был обычным парнем, который не участвует в шоу и вокруг не было камер с толпой других девушек, я бы, возможно, и попробовала с ним построить отношения. Нет, глупость. Я не должна была думать о нём, как о своём молодом человеке. Этого не будет. «Ты идиотка, Адриана, что за тупые мысли».

***

      — Папа, папа! Купи сладкую вату! — маленький мальчик просил своего отца, указывая на парня с устройством для создания этого сладкого удовольствия. Мне вдруг стало грустно, ведь у меня никогда не было таких моментов с отцом. Обычный поход в парк аттракционов, покупка мороженого, ещё какой-то вредной вкусности, катание на качелях. Мой отец не давал мне такого. Разве что, дедушка, но…его не стало год назад. Я никому об этом не рассказывала, для меня это было слишком личным. Старалась обходить эту тему, ведь без слёз не могла вспоминать одного из самых близких мне людей. Тяжелый камень образовался в груди, я приоткрыла рот, так как стало тяжело дышать и сморгнула поступившую к глазам солёность. Тёплая ладонь накрыла мою и я вздрогнула.       — Адри, всё в порядке? — с ноткой беспокойства спросил Гарри. Я посмотрела на него, а потом вновь на ребёнка с отцом. — Ты что, плачешь? — более обеспокоенно спросил он.       — Нет, — выдавила я и тут же вытерла одинокую слезу, спускавшуюся по щеке. Мой взгляд упал на девушек вдалеке, и я тут же выдернула свою руку. Я слишком долго пялилась на того мальчика и отстала от всех. Участницы не должны были нас видеть, как Гарри держит меня за руку, да и вообще стоит рядом. Я и так чувствовала их ненавидеть больше, чем раньше. Они постоянно пытались расспросить меня, что же мы делали с холостяком, а когда я ничего не отвечала, получала волну оскорблений из уст многих девушек. За эти три дня, которые прошли с момента несостоявшейся церемонии, на меня один раз «случайно» разлили чай, назвали лицемеркой раз семь и лгуньей не меньше десяти. Мне было все равно на них, но слушать клевету в свой адрес уже немного поднадоело. Если бы они увидели сейчас меня, стоявшей рядом с Гарри, клянусь, они бы запихнули меня в бассейн с пираньями, который был на аттракционе с пиратами или закрыли в комнате страха. — Всё просто потрясающе, — натянув улыбку, добавила я, но судя по встревоженному взгляду Гарри, он мне не поверил. Я проигнорировала его и побежала в сторону девочек.       Следующие несколько часов прошли почти что весело. То есть весело было, наверно, всем, кроме меня. Каждая тащила холостяка к себе и требовала пойти именно на тот аттракцион, который хочет она. Мне было всё равно на чём кататься, единственное, чего мне хотелось в тот момент — накрыться одеялом с головой и разрыдаться. Воспоминание полностью окутали меня. Казалось, что если я скажу хоть слово, мои слёзы невозможно будет остановить. Поэтому я ничего не говорила. Гарри мило общался с девушками, они задавали ему вопросы, а он им. В общем, было бы отличное групповое свидание, если бы не я. Участницы старались меня оттолкнуть назад, чтобы я шла минимум за метр от них, но Гарри постоянно подходил ко мне, пытаясь расспросить что со мной, но его каждый раз отвлекали, что радовало меня. Я не хотела говорить ни с кем. Только его обеспокоенные взгляды вызывали мурашки по всему телу. Ком в горле становился больше. Хотелось спрятаться. Девушки потянули холостяка на американские горки, я медленно зашагала за ними, обняв себя руками и опустив голову. Я услышала ноющий голос Рэчел, который говорил о том, что она боится кататься. Закатив глаза, я направилась к четвёртой вагонетке, чтобы сидеть одной. Каждый раз я отправлялась назад. Чувствовала себя лишней.       — Я хочу с Адри, — заявил Гарри и потянул меня за локоть к первой вагонетке, я не успела возразить, как за меня это сделала блондинка.       — Но Гарри! Сядь со мной, мне безумно страшно на них кататься, — надув губки, проскулила Рэчел. Остальные девушки посмотрели на неё как на ненормальную. Небольшая часть внутри меня начала ликовать, ведь ещё кто-то понял, что у этой стервы с мозгами не всё в порядке.       — Уверен, что поддержка девушек, например, Миранда, — он посмотрел на брюнетку невысокого роста с вьющимися волосами, она была самой спокойной из нас всех, казалось, что у неё вообще не было эмоций, — тебя тоже успокоит, — закончил он и затащил меня на сиденье. Сначала он закрепил на мне ремни безопасности, — «думает, я сбегу?», — а позже обошёл вагон по рельсам, тем самым нарушив правила, сел рядом со мной. Его пронзительный взгляд заставил меня отвернуться. Зачем он сказал, что хочет сидеть со мной? Раздражения девушек было не избежать. В груди вновь покалывало, я начала теребить край футболки и рассматривала посетителей парка. Коренных испанцев можно было легко отличить от туристов: они были более смуглыми и живыми, разговорчивыми. В Испании всегда играл колорит красок, безудержной страсти. Все жители данной страны имели взрывной характер и, как мне всегда казалось, врождённую харизму. Я любила этот кусочек нашей планеты и часто сюда приезжала. Старалась это делать со всей семьёй, но чаще всего получалось с Пэрис. Первый раз меня сюда привёз дедушка. Мне было лет шесть, но я помнила, как он оживлённо спорил с одним испанцем, что в итальянцах течёт более горячая кровь, так как являлся таковым. Тогда мне показалось, что они подерутся, но они просто обнялись и сказали, что они друг другу браться. Я очень удивилась, ведь у моего дедушки не было никого, кроме отца и мамы. Весь оставшийся день я спрашивала, действительно ли тот дядя был нашим родственником, на что он ответил: «испанцы, итальянцы, британцы, японцы, мы все — дети Земли, мы все равны. Относись к ближнему как к брату или сестре и мир станет проще». Это навсегда отпечаталось в моей памяти. Мой дедушка учил меня, что нет низших и высших, что мы все одинаковы, поэтому я никогда не относилась к тем, кто меньше зарабатывал, кто не имел дорогих машин, украшений, подарков как-то по другому. Я старалась относится к людям доброжелательно, даже когда они относились ко мне не очень хорошо. Из-за этого заработала себе не мало насмешек и оскорблений в школе. Я всегда была слишком доброй, за что очень часто расплачивалась.       Сморгнув вновь поступившие слёзы, я поняла, что мы начали движение. Стало трудно дышать и я начала глотать воздух. Я почувствовала, как тёплая ладонь накрыла мою руку и отвела от уже помятой футболки. Гарри смотрел на меня с сожалением и тревогой, он молча пытался спросить у меня, что со мной такое, но глаза защипали, я сглотнула ком и опустила голову. Я не хотела забирать свою руку из его. Несмотря на то, что температура воздуха была под тридцать градусов, меня пробирал холод, а тёплая рука парня согревала меня. Мне хотелось, чтобы меня обняли, но в тот же момент, я всем сердцем желала сбежать от сюда, чтобы никто не видел мою слабость. Я чувствовала себя выброшенным котёнком, которого избили. У меня болело всё тело, но не было ни одного синяка. Мне было плохо. Парень провёл своим большим пальцем по тыльной стороне руки, а через секунду сплёл их воедино. Я начала думать о камерах, которые прицепили по обе стороны от нас, на девушек сзади, которые могли увидеть эту картину и сердце забилось со скоростью света. Стало ещё труднее дышать. В горле пересохло. Я не понимала, почему я не отталкивала Гарри. П о ч е м у?

***

      Довольное лицо Рэчел не переставало улыбаться, когда она шла с холостяком после их разговора. Внутри что-то сжалось, ведь я не понимала, о чём они могли говорить, ведь такой радостной я её никогда ещё не видела. Весь день она вела себя как самая настоящая стерва, смешанная с ребёнком, который обижается на всё, что происходило не по её. Да и Гарри был не сильно расстроен. Может, он её поцеловал? Или она его. Я бы не удивилась, если бы она это сделала, ведь для неё Гарри был очередным богатеньким мальчиком.

«Нет, Гарри не такой, и вообще, тебе всё равно должно быть, Адриана, всё равно».

      На небе краски переливались разными цветами, плавно уходя в царство ночи. Гарри уже поговорил со всеми, кроме меня.       Начало казаться, что он решил, что я больная на голову и распрощаться со мной. Часть меня ликовала, другая говорила «и ты оставишь Гарри на этих лицемеров и актеров?», а третья хотела послать всех к чёртовой матери и закрыться на тысячу замков в каком-нибудь подвале, чтобы никто не услышал и не увидел мою слабость. Я еле сдерживала слёзы, воспоминания слишком сильно сдавливали в груди. Мне хотелось закричать. Я понимала, что выглядела отвратительно, так как была опухшей, не накрашенной, в спортивных шортах, широкой футболке и шлепках. Но это была я, настоящая я, а не разукрашенная барби в бальном платье. Я хотела, чтобы все увидели меня такой, но не слабой девочкой, которую все затравили. Это было не так. Мне просто не хватало поддержки самого дорогого мне человека. Я скучала. Мне было до безумия плохо и хотелось уехать домой.       Мы отправились в здешнее кафе, в котором было не мало народа. На нас весь день оборачивались, ведь трудно не обратить внимание на пять девушек с мировой знаменитостью, которых снимают. Гарри часто останавливали и просили сфотографироваться. То, какими были те люди, с которыми он обнимался и фотографировался, заставляло меня немного радоваться. Они были такими счастливыми, что встретили своего кумира. Будто весь мир перестал существовать и это была их самая главная цель в жизни. Гарри делал их счастливыми. Он не был плохим человеком, но сомнения по поводу наигранности шоу всё равно оставались при мне.       Каждый заказал себе что-то из меню, и когда я увидела, что та, кто больше всего говорила о том, что хочет кушать, сказала официанту наименьшее число наименований из всех, я вскинула брови, а Гарри, заметив это усмехнулся и как бы показал жестом «не обращай внимание». Никогда не понимала тех девушек, которые стеснялись кушать при парне. Это ведь было естественно, поэтому когда я видела подобные картины, мне хотело рассмеяться. Наша «компания» что-то начала обсуждать, а я пила манговый нектар и ковырялась вилкой в тарелке, заставляя себя съесть хоть кусочек. В горло ничего не лезло. Обеспокоенные взгляды Гарри заставляли меня чувствовать ещё хуже. Я не хотела, чтобы меня кто-то жалел, не хотела показаться слабой, но, наверно, выглядела до ужаса жалкой. Я лишь была ему благодарна за то, что он не заставлял меня что-то есть.       — Адри, ты выбираешь следующий аттракцион, — улыбнувшись и запихнув себе в рот кусок салата, сказал холостяк. Я удивлённо на него уставилась, так как думала, что моё мнение и идеи вообще никому не интересны. Мне не хотелось больше ни на чём кататься, ходить, слушать восхищённые разговоры девочек, которые всеми силами пытались привлечь внимание Гарри. — Весь день только мы выбирали куда идти, теперь твоя очередь, — не пряча ямочки, сказал парень, поняв, что я не собиралась отвечать, — скажи, куда ты хочешь, — он облокотился руками о стол, — любой аттракцион, — это прозвучало заманчиво.       — Любой говоришь? — изогнув бровь, переспросила я.       — Любой, — ещё шире улыбнувшись, ответил Гарри. Сейчас я говорила с ним в первые за последние часов пять, а то и больше. Он всячески пытался вынудить меня сказать хоть слово, но нас либо прерывали, либо я отнекивалась и отворачивалась. Его предложение прозвучало очень соблазнительно, и я, прикусив губу, начала оглядываться в поисках нужного аттракциона. Захотелось поиграть на нервах девушек и холостяка, проверить, насколько они смелые. Я знала, что практически с вероятностью в сто процентов никто не согласится на моё предложение, но раз мне сказали выбрать…       Мой взгляд остановился на вышке метров в восемьдесят, суть которой заключалась в свободном падении людей. Я повернула голову на Гарри и, подняв уголок губ, посмотрела на него взглядом спрашивая «слабо?». Его глаза расширились, а рот слегка приоткрылся. Мне не нужны были слова, чтобы он меня понимал.       — Ты серьёзно? — нервно рассмеявшись, спросил он. Я уверенно кивнула и натянула улыбку. Нужно было избавиться от желания разреветься. Я ненавидела себя в тот момент.       — Какой аттракцион? — спросила брюнетка, кажется, Хлоя. Гарри указал на высокий столб от которого исходил визг посетителей. — Что?! Ну уж нет, я туда не пойду, — возразила девушка и все остальные согласились. «Да что вы такие трусихи?».       — Ну, вы как хотите, а я пойду, прокачусь, — вставая из-за стола, сказала я. Внутри меня ликовали маленькие человечки, ведь я хотела весь день от них избавиться. Мои глаза были на мокром месте, я надеялась, что это поможет мне отвлечься.       — Смотри не улети, — рассмеялась Рэчел и засунула трубочку с коктейлем себе в рот. Я услышала за спиной смех девочек и закатила глаза. Голова начала гудеть. Я закрыла уши руками и ускорила шаг, так как знала, что за мной следуют камеры. Мне хотелось спрятаться, чтобы никто меня не видел. Было противно от самой себя, тошнило от своей слабости, от того, что я не могла ничего сделать с тем, что мне плохо. Я думала, что уйдя от всех, мне станет легче, но глаза ещё больше защипали и я стала глотать воздух. Меня не видели они и слёзы будто зная это скатились по щекам. Я вытерла их ладонями и мысленно обозвала себя. Перейдя на бег, я постаралась затеряться в нескольких очередях, ведущих к разным аттракционам. Я быстро дышала и смаргивала подступавшие слёзы. Было невыносимо трудно сдерживать себя. Горло начало печь, сердце сжалось, я протиснула пальцы в волосы на висках и проклинала себя за своё поведение. Всё, чего я хотела в тот момент — объятия мамы и сестры. Мне так их не хватало. Я ещё никогда так долго не расставалась с Пэрис. С мамой да, она часто уезжала по работе во все страны мира, а про моего пушистого друга я вообще молчу. В жизни не оставляла его больше, чем на сутки.       Очередь продвигалась и я уже стояла ближе к входу на вышку. Мне не было страшно, я не боялась высоты. Возможно, какая-то часть меня даже хотела, чтобы с аттракционом что-то случилось, во время того, как я буду там, потому что я хотела забыть все воспоминания, и грустные и веселые, не испытывать эту боль. «Идиотка, ты уже думаешь о самоубийстве? Нет, я не настолько слабая». Вновь заткнув свои глупые мысли, я опрокинула голову и посмотрела на небо: звёзды ярко светились на темной глади, последние отблески заката скрылись за горизонтом, поприветствовав ночное время суток. Сильная рука сжала меня за локоть и рывком развернула к себе. Я захотела крикнуть, но он прикрыл мой рукой, а потом приложил палец, говоря «тихо». Его пальцы проскользнули по моему хвосту, а следом он остановил их на подбородке, приподняв его, чтобы я смотрела на него. Каждая клеточка моего тела напряглась, ком сдавливал горло и было трудно дышать. Рука, вцепившиеся мне в локоть не собиралась его отпускать, и слёзы вновь подступили к глазам, только уже от боли. Я тут же их сморгнула и стиснула зубы. Он не должен был видеть моей слабости, только не он. Отвращение заполнило меня с ног до головы. Я узнала его. Именно такое лицо приходило ко мне в ту ночь, когда я вернулась в дом после свидания. Черные глаза мужчины пытались прорыть дыру в моей голове, чтобы понять, что же я задумала, хотя ответ был прост — ничего. Я попыталась вырваться из хватки мужчины, но всё вышло тщетно. Он был намного больше и сильнее меня.       — Не стоит, Адриана, не стоит, — низкий голос мужчины пробирал тело до дрожи. Я старалась держать себя в руках, чтобы не выдавать то, что меня пугала вся ситуация. Я никому не рассказала о том разговоре. Что он от меня хотел? — Значит так, у меня мало времени, поэтому говорю кратко, поняла? — Спросил он, а я ничего не ответила, он сильнее сжал мою руку, от чего я шумно сглотнула. — Поняла?! — я кивнула, а он оскалил свою белоснежные зубы. Я осматривала каждый миллиметр его лица, чтобы запомнить каждую мелочь, если мне кому-то придётся о нём рассказывать, а я это сделаю, ведь это было не нормально. — Предупреждаю ещё раз, не думай, что наше терпение вечно, — он скрутил руку, а я зажмурила лицо, — если тебе вдруг попадается такая возможность, что ты идёшь на свидание, то будь добра, не порть его, ты ведь умная девочка и понимаешь, что я делаю с непослушными детьми? — Я молча смотрела на него, боясь пошевелиться, я не понимала, что он хотел от меня и чем я им мешала. Глаза запекли и я отвернулась, чтобы сморгнуть слёзы, но одна капля всё же скатилась по моей щеке. Мужчина дёрнул меня к себе и я почувствовала замах корицы с мятой, от чего в носу немного защипало. Ещё немного и я бы перестала чувствовать свою руку. — Вот только плакать не надо, Эллисон, это тебе не поможет, — он усмехнулся, — вот что я хочу тебе сказать: если что-то подобное с больницей, где вы остаётесь наедине без камер повторится, я сотру в порошок и тебя и холостяка, а я ведь вижу, что тебе не всё равно на него, — я непонимающе на него посмотрела, ведь каких-то чувств к Гарри я не испытывала, — либо ты играешь по нашим правилам, либо мы тебя убираем, — его голос вызывал отвращение, — и да, напоминаю: расскажешь о нас хоть кому-то, особенно холостяку, — он остановился, а я начала кусать щёки от боли в локте, казалось, он переломает мне все кости. Я не знала, почему на нас никто не обращал внимание, ведь было очень хорошо видно, что я не хотела стоять с этим мужчиной. — Просто не смей никому об этом говорить, — прошипел он мне на ухо и скрылся в толпе. Я попыталась притронуться к локтю, но взвыла от боли. Отойдя в сторону, чтобы меня никто не увидел, солёные капли покатились по моим щекам. Сердце выпрыгивало из груди, воздуха не хватало. Я не знала, чего от меня хотели те мужчины, не знала, чем я мешала. Одна вещь, которую я точно понимала — я попала в ад. Этот проект пропитан не только сценарием и ложью, но и жестокостью с корыстью. Я хотела закрыть это шоу. Я не знала, как это сделать, но мне хотелось перестать давать надежду таким девушкам, как Пэрис, что тут есть сказка. Желание уехать домой накрыло меня новой волной. Я ещё не осознавала, как сказать Гарри, что не могу тут находиться, но говорить ему всю правду я не собиралась. Вдруг, ему действительно могут что-то сделать? Это не давало мне покоя. Хотя скорее всего я и так поеду домой, ведь сделала всё, чтобы это произошло.       — Адри, Господи, — хриплый голос заставил глаза зажмуриться. Я закрыла лицо руками, так как по нему беспрерывно текли слёзы. Боль в локте усиливала мою истерику. Я не могла успокоиться. Дыхание давно сбилось и я шумно вдыхала через рот. Мне было уже плевать, что на меня смотрели люди, хотелось упасть на землю и вырвать все волосы на голове. Боль разрывавшая меня изнутри не желала останавливаться. — Солнышко, иди сюда, — он аккуратно развернул меня за плечи и прижал к себе. Резкая боль в руке заставила её разогнуться и убрать от лица. Я уткнулась носом в грудь Гарри и бесшумно закричала. Руки обняли парня за торс, а он в свою очередь ещё крепче притянул к себе. Аромат его дорогого одеколона ударил мне в нос и я тут же его узнала — тот самый запах, который помогал мне выбрать дедушка для подарка маминого друга, он говорил, что «Amouage Interlude — лучший парфюм для мужчин». Слёзы вновь нахлынули на меня и я проклинала себя за то, что Гарри видел мою истерику. — Тише, всё хорошо, — поглаживая меня по голове, успокаивал меня парень. Его прикосновения были приятными и такими нужными. Мне были необходимы эти объятья. — Что это был за мужчина, он сделал тебе больно? — тревожно спросил Гарри, не прекращая свои действия. Я вздрогнула от услышанного. Мне хотелось всё рассказать ему, но я боялась навредить. Я не хотела всё портить. Мне часто говорили эту фразу и я ненавидела её всем сердцем, потому что всегда старалась всем угодить. Именно поэтому и мешала. Такова была судьба. Я крепче обняла парня и кивнула в знак согласия. Казалось, что тот мужчина сломал мне руку. Хотелось выть от физической и душевной боли. — Солнце, тише, — прошептал мне Гарри на ухо от чего тело покрылось мурашками. Я пыталась привести дыхание в норму и остановить слёзы, но всё тщетно. Футболка парня была уже насквозь мокрая. — Ты знаешь кто это был? — обеспокоенно спрашивал он. В его голосе чувствовалось волнение и забота. Я была безумно благодарна ему за то, что он был рядом. Если бы не он, я бы валялась на асфальте, так как ноги подкашивались, руки тряслись, я не могла себя контролировать. Я отрицательно помотала головой и сильнее прижалась к Гарри. Хотелось спрятаться от всего мира, или хотя бы, что он меня спрятал. — Не волнуйся, всё будет хорошо, — тихо говорил он, — всё будет хорошо.       — Гарри, — задыхаясь от слёз, выдавила я, но больше не смогла ничего сказать. Его нос уткнулся ко мне в висок, а следом я почувствовала поцелуй на кончике уха. Рука парня расправила мой хвост и вновь начала гладить голову, спину. Он был насколько заботлив, что не хотелось вспоминать о фальшивости этого проекта.       — Малышка, — прошептал парень, вытерев слёзы с щеки и оставив тёплый след губ на них.