Служебный роман

      Первое, что удивило владельца компании, когда он вошёл в здание — перешептывание, среди всех слов четко выделялось имя Локи и что-то про его внешний вид. Попытки узнать причину столь секретных переговоров провалились, сотрудники сразу замолкали и убеждали босса, что ему послышалось. Всё это ему не очень нравилось, и отвращение к этой ситуации возросло, когда секретарь не оказался на своём рабочем месте. На телефонные звонки он не отвечал, также как и на смс, ни одной записки или заметки, компьютер был запаролен — не было ничего, что могло указать на местонахождение сотрудника. Спокойствие пришло только после записки, оставленной на рабочем столе Тора. «Готовься к сюрпризу» — гласили строки. Такой интриги мужчина не ощущал никогда, он давно убедился, что его любовник мог придумать всё что угодно. Сюрпризы, конечно, это хорошо, но Одинсону пришлось выполнять не только свою работу, но и работу отсутствующего сотрудника. Бегая с разными документами, возникало желание наказать прогульщика, только не как обычно, не в постели, а лишить, к примеру, премии или выходных. Каждый раз, проходя мимо какого-нибудь отдела или группы сотрудников, в уши ударял шёпот и знакомое имя, которое уже въелось в голову и потихоньку начинало надоедать. В голове бегали разные мысли по поводу будущего сюрприза, в фантазиях он был разным, то неприлично приличным, то прилично неприличным. Оставалось только догадываться когда и как это произойдёт.       Через пару часов рабочего дня, было получено сообщение: «Хорошего дня» и прикрепленное фото недавно проснувшегося парня. В шутку прокляв прогульщика, Тор залип на внешний вид: чернющие волосы прикрывали полусонные глаза и спускались вдоль скул, создавая контраст с бледностью, губы были в легкой улыбке, немного оголяя белоснежные зубы. Теперь проклятья сыпались из-за чертовской красоты парня. Полюбовавшись своим мужчиной, шеф вернулся к работе, морально удовлетворенный. Второе сообщение было с надписью: «Скучаю» и фото мокрого торса в душе. Капли стекали по не сильно, но хорошо прокаченному телу, огибая рельефы пресса и груди, на ключицах виднелись недавние нежно-розовые засосы и небольшой след от ошейника. Фотографии с каждым разом становились откровеннее, а на четвертом фото мужчина понял, что его любовник у него дома (не зря отдал ему пару ключей). Лафейсон менял свои позы и образы, заставляя глотать слюни, не сводить глаз с гибкого тела, Тор даже распечатал некоторые кадры, для лучшего рассмотрения. Во время обеда Одинсон находился в столовой, спокойно поедая свою порцию и иногда прислушиваясь к нескончаемым переговорам. В кармане завибрировал мобильник — новое сообщение. Предвкушая что-то интересное, мужчина зашел в диалог: «Совсем скоро» — почему-то пошлым шёпотом произнеслось в голове. На фото Локи отражался в зеркале в одном нижнем белье. В руке он держал вибратор, чью поверхность облизывал своим языком, на груди, скорее всего помадой, было написано: «Игрушка Тора Одинсона». Тор не любил, когда его милый называл себя игрушкой, но тот не слушался, всякий раз намекая, чтобы его наказали. Картина заставила мужчину поперхнуться кофе и даже немного подпрыгнуть на стуле, ну и стояк, который тёрся об ткань боксерских трусов. Дрочить в столовой было слишком даже для такого извращенца, поэтому пришлось доедать обед с небольшим неудобством. Только перешагнув порог кабинета, в кармане снова почувствовалась вибрация. Задница была приземлена на мягкое кресло за рабочим столом, глаза завороженно бегали по изящному телу, которое сидело на столе и чья рука проталкивала вибратор. Следом пришло видео, где парень активно просовывал в себя игрушку, издавая громкие стоны и одновременно посасывая пальцы свободной руки. Домашнее порно заставило безумно возбудиться, но только пальцы добрались до резинки трусов, появилось новое сообщение: «Айя-йяй, руки убрал. Терпи, медвежонок». Медвежонок немного удивился такой интуиции, но, оглядевшись по сторонам, понял в чем секрет — видеокамера, которая стояла на книжном шкафу, была направлена прямо на него. Наверняка секретарь где-то сидел и наблюдал прямой эфир, хихикая от возбужденного состояния. К вечеру мужчина задолбался не только от работы, но и от вечно встающего и через некоторое время падающего члена. А фото всё приходили и приходили, иногда смениваясь на видео или аудио, в которых пошлость и извращения перекрещивались с милостью и заботой. Тихий голос напоминал о недавних вечерах, о стонах, рычаниях и мольбах… голова кругом пошла от нахлынувших эмоций. Город погрузился в поздний вечерний мрак, офисное здание начало потихоньку опустошаться, пока Одинсон не остался один в своём кабинете. На столе царил идеальный беспорядок, бумаги были везде, где только могли быть, что и как подписывать мужчина уже и сам забыл. В помещении светила одна настольная лампа, освещающая не дальше границы стола, поэтому когда в кабинет вошёл тёмный силуэт, не было видно всей картины.       — Скучал? — знакомый голос шептал с хитрой интонацией и заставил отвлечься от документов.       — Сам же знаешь. — ответ последовал не сразу, только когда сознание полностью вернулось на своё место. Силуэт начал движение в сторону стола и казалось словно парень на каблуках, или же не словно… Когда тело оказалось в зоне видимости, у бородатого челюсть отвисла. Белая блузка с короткими рукавами была аккуратно заправлена в черную юбку, облегающую талию и бёдра, на ногах светились капроновые сетчатые колкготки, со всем этим ансамблем участвовали и черные лаковые туфли на каблуках.       — Нравится? — парень прокрутился вокруг своей оси, позволяя рассмотреть себя получше.       — Мягко сказано… — хрипло выдавил шеф, сжимая пальцами край стола и немного подаваясь вперёд. Женская одежда очень хорошо сидела на теле парня и этот факт мог подтвердить уже пульсирующий стояк, из которого вот-вот польётся сперма.       — И не только тебе. — Локи сел на стол, запрокидывая одну ногу туда же и немного выпрямляясь. — Я пришёл сегодня очень рано, люди уже были. Хотел сделать тебе сюрприз с утра, но вдруг захотелось поиграться, поэтому свалил к тебе домой, в то время как ты уже добирался сюда, завалился в кровать и выспался. — губы растянулись в довольной улыбке.       — И… и… и… — Одинсон всё ещё находился в шоке, он не мог ничего сказать и просто наблюдал за дамскими пальцами, гладящие ткань колготок.       — И это всё для тебя. — своей привычной пошлой интонацией прошептал сотрудник, заползая на стол и становясь на четверинки перед лицом покорителя. На губах поблескивала помада бледно-красного оттенка, тем самым манила ещё больше, так и звала попробовать её и губы на вкус. Запустив руку в черные кудри, Тор жадно поцеловал секретаря. Он кусал губы, слизывая с них капли крови, кусал язык, слегка оттягивая зубами, он кончал со стоном в поцелуй, чувствуя влажность на своих брюках, наслаждался каждой секундой и миллиметром. Парень сел на край стола, запрокинув ногу на ногу и несильно упираясь каблуком в пах сидящего напротив.       — Это ещё не весь сюрприз, а ты уже кончил, малыш. — слова были какими-то ехидными.       — Не весь? Что же ты ещё придумал? — любопытство распирало изнутри, желая увидеть подготовленный подарок.       Локи медленно слез на пол, взяв за руку босса и ведя его на диван, стоящий у стены. Усадив любовника поудобнее, он отошел на пару метров и включил музыку. Стриптиз от парня мужчина ещё не разу не наблюдал. Плавные движения сливались с ритмом мелодии, одежда медленно исчезала, оголяя плечи, грудь, живот и ниже, ниже, ниже… женское белье тоже отлично подходило для парня, даже не смотря на отсуствие груди.       — Что за трансвенстизм, сладкий? — Тор завороженно смотрел на черное кружевное белье с такими же чулками, скрывающиеся в лаковых туфлях.       — Тебе не нравится? — ответ был с расстроенный интонацией, но весёлая хитрая улыбка давала знать, что он вовсе не обижен.       — Мне не может не нравиться.       Стояк в штанах возвращался, снова вызывая тесноту, зуд и жар. Лафейсон медленно подошёл к дивану, присаживаясь на колени медвежонка. Руки ласкали шею, пока губы одаривали медленным и чувственным поцелуем. Пуговицы рубашки постепенно стали расстегиваться, вызволяя каждую мышцу на свободу. Накаченное тело всегда вызывало восхищение зелёных глаз, которые были готовы любоваться им вечно. Изящное тело выгибалось и извивалось, поддаваясь грубым ласкам мужских рук, мнущих кожу на бёдрах и талии; оно прижималось плотнее к горячему торсу, давило своим весом на стояк, который был единственной преградой между ними. Локи опустил свою голову к уху, прикусывая мочку и горячо шепча:       — Я уже готов… — он взял за кисть руку шефа и положил её к себе на задницу. Ощупывая ягодицы через нижнее белье, Одинсон почувствовал что-то твёрдое между ними — вибратор полностью был вставлен в уже горящую от возбуждения дырку.       — И сколько ты так? — вопрос последовал через поцелуи в шею.       — Часа три… четыре…       Такая подготовка к делу Тору была по душе. Он пальцами чуть надавил на игрушку, заставив из губ вырваться стон и сжать пальцами его плечи, впиваясь ногтями в грубую кожу. Руки мяли, сжимали и били упругие ягодицы, оставляя красные следы на белой коже. В ответ выходили стоны и крики — сейчас можно кричать, сейчас никого нет… резинка черных трусов оттягивалась и резко отпускалась, издавая шлепки и тоже оставляла свои пометки. Оба тела были безумно горячими, оба просили большего, оба хотели всего и сразу, оба хотели поиграться, насладиться, удовлетворить друг друга, в конце-концов они хотели получить чертов тысячный оргазм! Ремень брюк Одинсона не поддавался дрожащим от возбуждения пальцам, ногти стучали по железной бряшке ремня, пытаясь зацепиться и открыть доступ к сокровищнице. Поцелуи менялись из медленных и ласковых в грубые и жадные, из аккуратных в рвущих частицы губ, из любовных в страстные. В ушах уже звон стоял от сотой волны возбуждения и музыка, до сих пор исходящая из колонки, была где-то за пределами разума…       Всё-таки ремень дал шанс расстегнуть его, штаны с боксерами были отброшены куда-то далеко, Тор теперь был в одной растегнутой рубашке, пока Локи был в одном нижнем белье, а вибратор находился в Локи. Искусанные губы целовали шею и ключицы, зубы рвали лямки лифчика, оставляя следы укусов на плечах. Старые засосы добавляли ко всему этому ещё больше какой-то разгоряченности, больше извращения и пошлости. Руки буквально порвали кружевные трусики, желая полностью насладиться ягодицами, а также поиграть с вибратором, от которого у парня уже глаза закатывались, но он не кончал, держался, чтобы потом излиться полностью и с большим наслаждением. Пальцы медленно вытащили фалоимитатор и ягодицы сразу расслабились, а спина прогнулась вперёд, прижимаясь к груди. Не прошло и минуты, как игрушка снова была вставлена на половину, медленно двигаясь внутри и немного щекоча мягкие стенки своей пупырчатой поверхностью. Лафейсон в ответ только прикусывал выступавшую вену на шее любовника, прижимался с каждым разом плотнее, тёрся, мурчал, стонал, доставлял неимоверное моральное наслаждение.       — Ну чего же ты ждёшь… — горячий шёпот обжигал искусанные губы.       — Кончи, тогда и получишь чего хочешь. — ухмыляясь ответил мужчина. Ему нравилось наблюдать за парнем, когда тот кончал, в эти моменты он был ещё более неотразим.       Сил держаться уже не было, а тут ещё и просят кончить поскорее — как такому откажешь? Сперма струёй ударила по острому подбородку сотрудника, она стекала на шею, грудь, живот. Вибратор двигаться не прекращал, мало того, что рука ускорила темп, так и вибрация, стоявшая на максимальную силу, разбегалась по всему телу. Локи шепотом, сквозь громкие стоны, молил остановиться, дать ему наконец нужное. Мольбы были услышаны, забрызганное спермой тело перестало терроризироваться вибратором и было развернуто спиной к мужчине. Болючий стояк наконец вошёл в подготовленный анал, сразу и полностью. Секретарь прижался спиной к торсу, запуская ладони в свои кудри и начиная медленно двигать бёдрами вверх-вниз. Шея подверглась новым засосам и укусам, на талии появлились царапины от ногтей, перед глазами появилось полотно резко нахлынущего удовольствия, затуманивая картинку кабинета. Туфли свисали с пальцев ног, держась почти в невесомости и вот-вот готовые упасть.       Тор целовал лопатки сотрудника, грубо вдалбливаясь в задницу и заламывая его руки за спину. Локи прогибался, кусал свои губы, отклонял голову в сторону, чтобы насладиться поцелуями, пытался задать свой темп, прыгая на члене, позволяя войти в себя полностью, сжимал в себе, прокручивался, заставлял шептать своё имя сквозь стоны и рычания. Наконец шеф отпустил руки, но не оставил в покое, одной рукой он резко дергал стояк Лафейсона, а другой игрался его торчащими сосками. Волна оргазма нахлынула неожиданно, прыгающее тело резко обмякло, издавая усталые стоны-мычания и закатывая глаза от удовольствия. Он уже медленно и плавно насаживался на ствол, пока бёдра мужчины совершенно иначе двигались вверх. Мужчина знал, если секретарь действительно доволен, то начинал шептать его имя, говорить как сильно его любит, как хочет ещё, сильнее, быстрее, жестче. Желания тут же исполнялись и сколько бы Локи после не кончал, Одинсон не вытащит свой член, пока не доведет милого до полуобморочного состояния.       Собственная сперма парня стекала с торса, в то время как сперма Тора уже лилась изнутри, обвалакивая горячий орган и загрязняя диван. Когда стояк сходил, шеф просто целовал шею, дожидаясь нового прилива. С новыми силами он не оттягивал вход и проскальзывал сразу полностью, быстро. На стоны и крики сил не хватало и сотрудник просто хрипел с закрытыми глазами, послушно двигаясь в темп. И в заднице Лафейсона, и в членах обоих, бушевали волны боли смешанной с удовольствием, оргазмы приходили одни за другим, пока два тела без сил не свалились на пол, просто обнимаясь, расцеловывая лица и слизывая капли белой полупрозачной жидкости.       — Ещё, ещё, ещё… — мурчал Локи, вжимаясь в тело и упираясь босой ногой в упавший член.       — Через два часа на работу… — Тор обессилено зевнул, крепче обнимая ненасытного. На часах и вправду было четыре утра, а Локи пришел в одиннадцать вечера… пятичасовой кросс зашёл обоим, хотелось и вправду ещё, пусть на это ещё и не хватило сил.       — Неужели не хочешь ещё поиграться? — хитро прошипел парень, стирая с виска любовника след от помады. Одинсон только сильнее сжал его, недовольно рыча над ухом.       — Никогда. Не смей. Называть. И даже намекать. На то. Что ты. Игрушка. — злобно, можно даже сказать яростно, прорычал шеф.       — Охох, как прикажете, медвежонок.       Секретарь довольно улыбнулся, утыкаясь носом в шею и запрокидывая ногу на бёдра мужчины. Они так и уснули голые, на полу, перетраханные и любимые.