4.
22 мая 2018 г. в 23:31
21.05.18.
В понедельник вечером Славик ждал его на скамье у подъезда - в тёмном худи с натянутым на лицо капюшоном и неоновым проводом от наушников, уходившим в правый карман. Увидев выходящего из такси Фёдорова, включил режим Джоконды и демонстративно откинулся на спинку скамейки. Просто сидел с улыбочкой и смотрел в упор.
Кто знает, сколько времени он тут провёл.
Мирон прошел мимо к подъезду, приглашающе распахнул дверь. Карелин, рисуясь, продефилировал внутрь. Тяжелая дверь с громким щелчком захлопнулась.
Мирон насыпал корм в кошачью миску и достал из холодильника какие-то продукты.
- Ужинать будешь?
- А что у тебя есть?
- Блядь, ты хочешь есть или не хочешь, определись уже.
И снова глаза в глаза. Всё честно.
- Я давно определился, Окс. И я возьму всё, что ты готов мне дать... добровольно.
Слава отошел к окну, переводя дыхание, взял в губы сигарету, потянулся за зажигалкой, но, кажется, передумал курить.
- Знаешь, я подумал, что если дам тебе время на рефлексию, буду ждать год, как баттла. И в конце ты меня опять наебёшь.
Мирону почему-то вспомнилось, что губы Славы слегка солоноватые на вкус.
Инстинкты.
Это они расширяют зрачки, ускоряют дыхание, заставляют сердце быстрее гнать кровь по венам. И где-то за гранью сознания шевелится что-то почти примитивное. Видно, это всегда было в нём, просто сидело тихо, ожидая своего часа.
Если долго игнорировать свои инстинкты, то они начинют мстить.
От беспорядка в мыслях отвлёк закипевший чайник.
- Ты же чай пьёшь? - Окси поставил возле Славы на подоконник чашку с ароматным напитком. - Или хочешь чего-то покрепче?
- Покрепче. - и Слава отчаянно подался вперёд, будто кинулся в омут, уткнулся лицом в шею Мирона, шумно вдохнул.
Хотя, ничего такого, просто, как чай - крепкая заварка, бергамот. И еще что-то горьковато-свежее, еле уловимое. Будто сам Мирон – с его белой кожей, ресницами, тату на шее и новыми шмотками какой-то не совсем настоящий. Слишком идеальный, будто он из рекламы или кино, и от этого его до одури хочется испачкать, измять, оставить свои следы.
С нарастающим ужасом Слава осознал, до какой степени у него сейчас вспотели ладони. Просто пиздец.
Наверное, надо было остановиться, притормозить или хотя бы не так сильно вжиматься в Окси. Но он уже не мог, честное слово. Хотя и сдерживался до зеленых пятен перед глазами.
А потом опустился на колени. Вот так просто, будто делал это всю жизнь. Потерся щекой о живот, задрав футболку. Ухватился пальцами за резинку штанов и резко дернул вниз, вместе с бельём. Склонил голову, будто пытаясь тщательно рассмотреть открывшуюся напряженную плоть. А потом снова потерся щекой, только уже не о живот. Осторожно облизнул губы и прикоснулся ими к головке. И не только прикоснулся. Было похоже, будто Слава затягивается сигаретой.
Хотя курил он точно гораздо увереннее.
Зрелища более сносящего крышу, чем Слава Карелин, стоящий перед ним на коленях, Мирон не помнил ни в жизни, ни в порно. Такой честный в своих желаниях. Казалось, все его чувства сконцентрированы там, где был сейчас его язык.
А сам Мирон прижимал свои пальцы, направляя, к его затылку, абсолютно мужскому, но от этого не менее возбуждающему. Горячему.
Они оба были сейчас горячие. И снаружи, и изнутри.
Славу вело, он с упоением насаживался ртом, задыхаясь и поглаживая себя рукой, Мирон понял, что ещё миг - и будет разрядка. Он попробовал отстраниться, но Слава удержал.
Он вздрогнул всем телом с коротким стоном – вздрогнул и замер. Слава так и стоял в неудобной позе, на коленях, уткнувшись лбом в его бедро и, через несколько рваных движений рукой, протяжно застонал.
Мирон зажмурился и надавил пальцами на веки. Распахнул окно, за которым зажигал огни вечерний Питер.
- Слушай, Окси, твоя кожа светится в темноте.
- Только кожа? Обычно глаза ещё. Блядь, опять зарядка села.
А ведь действительно стемнело.
Сигареты казались отчаянно вкусными, только вот всё время пытались выпасть из пальцев.