*
Луи сидел в комнате у Зейна, болтая ногами. Он пришел к нему в одиннадцать утра. Зейн только начинал готовить себе завтрак, заранее предупредив, что не явится на учебу по важному обстоятельству. Он знал, что Луи придет к нему. Зейн закончил выполнять домашнее задание и повернулся к другу. Глаза Луи были опухшими, видимо, он не спал большую часть ночи. — Лу, — Зейн подкатился к нему и коснулся колена. Томлинсон вздрогнул. — Я в порядке, дружище, — Луи улыбнулся ему, — Я только что отправил сообщение Гарри. — Постой, у тебя есть номер Гарри? — С некоторых пор, — подтвердил Томлинсон. Зейн мягко улыбнулся. Он пересел на кровать, подогнул под себя ноги и взял подушку. — Я слушаю, — сказал Малик. Луи приготовился рассказать самую глупую историю, которая произошла с ним в Лондоне вместе с Гарри. Он сел в ту же позу, что и Зейн, и радостно выдохнул. — Что ж, только не смейся. Как-то на выходных я случайно потерял телефон, — Зейн издал смешок и улыбнулся, — Я же сказал, не смейся! Ну, я обыскал всю комнату, посмотрел на кухне. Гарри был в магазине как раз, когда он вернулся, я попросил его перезвонить мне. Он достал свой мобильник, стал искать мой номер в списке контактов, а потом сказал, что номера нет. То есть, я думаю, он знал, что нет моего номера, однако он проверил второй раз список, листая контакты при мне. Тогда я записал ему свой номер и, черт, ты не поверишь, где он был! — Луи засмеялся, прежде чем сказал: — Он оказался в холодильнике! Зейн засмеялся так громко, как только мог. Он отмахивался от Луи, пока тот кричал ему не смеяться. Прошло минут десять, Зейн едва перестал смеяться и вытер слезы из уголков глаз. — Итак, как он оказался в холодильнике? — все еще улыбаясь, спросил Зейн. — Не имею ни малейшего понятия, — ответил Луи, — и целый день Гарри мне это вспоминал. — Гарри терроризировал тебя этой ситуацией? Серьезно? — Зейн вновь засмеялся. Луи не выдержал и зажал ему рот рукой. Парни упали на кровать в порыве смеха. — Ты понимаешь, — пытался сказать Луи, — это было так глупо. Зейн кинул подушку в друга и перепрыгнул в кресло. — Так, что ты написал ему? Луи пересел на край, поправил свою челку и посмотрел на экран. — Чтобы он пришел сегодня на тренировку к шести. Зейн радостно выдохнул и улыбнулся. Его глаза засветились, скорее, от подступающих слез. Малик не понимал, почему это происходило, но он действительно был счастлив за Луи. Это был его первый серьезный шаг — написать бывшему врагу.*
После завтрака и просмотра очередного понравившегося сериала Найла, Гарри проводил друзей и закончил разбирать вещи с поездки. Он перекинул все фотографии на свой ноутбук и вернул фотоаппарат Джемме. Та лишь напомнила о разговоре и пожелала хорошей тренировки. Безусловно, Гарри волновался. Причину волнения он так не нашел. Выйдя в коридор, Гарри столкнулся с отцом, который недавно вернулся с работы. Робин обнял сына и пожал ему руку. Он попросил рассказать Гарри более подробно о курсах в Лондоне. Гарри напряженно выдохнул и тихо ответил: — Прости, пап, не сейчас. Робин кивнул. — Ты куда-то торопишься? — в его вопросе прозвучали ноты раздражения. — Нет. Луи написал, чтобы я пришел на тренировку. — Луи? — мужчина улыбнулся, — Ты хочешь сказать, что он сам тебе написал? Гарри улыбнулся в ответ и кивнул. — Это было неожиданно. Отец похлопал Гарри по плечу и направился к себе в кабинет. Он посмотрел вслед своему сыну и вновь улыбнулся. Сейчас он абсолютно точно был горд за него. Сердце болезненно кольнуло, Робин почувствовал вину за то, как категорично относился к сыну. Он зашел в кабинет, положил папку с документами на стол и сел в кожаное кресло, задумываясь. Гарри прокатился по лестнице на скейте, Энн ахнула, прижав руки к груди. — Будь аккуратнее, родной! — она послала сыну воздушный поцелуй и помахала рукой. Гарри подъехал к парку ровно в шесть. Луи беспорядочно катался по дорожкам, в его наушниках играла музыка, и парень выглядел грустным. Гарри подхватил свой скейт подмышку и медленным шагом направился к Томлинсону. Луи заметил его издалека, кротко помахал рукой, и на мгновение Гарри показалось, что он улыбнулся. Луи сел на лавочку, подставил скейт под ноги и стал его катать. Минуту спустя к нему присоединился Стайлс. Он мягко приземлился на деревянную поверхность и взглянул на капитана. Заламывание пальцев, тревожный взгляд и нервное покатывание доски вряд ли могли обещать что-то хорошее. Гарри задумался, что тренировки не будет, и Луи позвал его, чтобы поговорить. Но это были только мысли Гарри, не более. Прошло около десяти минут, Луи решил заговорить первым. Он прочистил горло и повернулся к Гарри. — Как ты, — голос сломался, но Луи быстро исправил это, — Как день? — он нервно провел по челке и постарался выдавить из себя улыбку. — Не лучше, чем предыдущие десять, — Гарри попытался пошутить. — Это точно, — Луи грустно усмехнулся, продолжая катать свой скейт. Гарри наклонился, пытаясь заглянуть в его глаза, но Луи тут же отвернулся от него. — Не пытайся, — хрипло сказал он, — Ты не увидишь мою слабость. — Я не пытался, — негромко ответил Гарри. Луи негромко выдохнул и взглянул ввысь. На предвечернем мартовском небе стали появляться первые звезды. Луи улыбался каждой, как только замечал вновь появившеюся гостью. Еще в детстве Луи сказали, что первые звезды — это люди, которые недавно покинули земной мир. Тогда маленький Томлинсон верил в это, сейчас же Луи с любовью радовался, когда случайно замечал первые звезды, которые только-только начинали загораться. С некоторых пор Луи мечтал, чтобы у него появился человек, который любил бы его просто за то, что Луи живет. За то, что он смеется и любит утыкаться носом в шею и хихикать в ключицы. За то, как он не любит собирать грязные носки с пола и готовить завтраки. За то, что он любит смотреть на ночное время, сидя в своей комнате на подоконнике. Луи хотел, чтобы его любимый человек тоже любил смотреть на звезды. Вот так бы молча, сидя на окне или лежа на лесном пригорке, они бы в объятиях и с чаем наблюдали за созвездиями, каждую ночь загорающиеся только для них двоих. Но это была одна сторона Луи. Обратная сторона Луи знала, что его невозможно любить за черствость и резкость, за то, как он обращался и, возможно, продолжает обращаться с людьми. За то, как он ненавидит своего отца. За те дни в Лондоне, Луи чувствовал заботу и теплоту от Гарри. Еще месяц назад он не мог представить, как человек, которого он всей душой ненавидел, может подарить ему столько искренних чувств, сколько не могла подарить родная мать, вечно занятая младшими дочерьми. Но за десять дней невозможно испытать едва теплые чувства к человеку, которого ненавидел восемь лет. Так считал Луи. В девять вечера Луи поднялся с лавочки. Он потянулся и взглянул на Гарри. — Ты в порядке? — Гарри взглянул на него и кивнул. Он взял в руки скейт и поднялся. Его спина и ноги затекли, и несколько шагов пришлось медленно пройтись, — Ты прокатишься или пройдешься? — спросил Луи. — Пройдусь, — Гарри посмотрел ему в глаза. — Ладно, — Томлинсон пожал плечами, — Тогда до понедельника, — он махнул рукой и, запрыгнув на скейт, покатился в сторону дома. Гарри достал телефон и стал печатать сообщение. Через несколько минут ему пришел ответ от Малика: «Он в порядке? Он был у меня с утра, уехал домой, а потом написал, что поругался с отцом и ушел из дома. Если в его окне загорится свет, сообщи мне, чтобы я не так сильно волновался за него». Гарри кивнул самому себе, вскочил на скейт и поехал домой. Он быстро переоделся и принял душ, после чего побеседовал с мамой в компании горячего чая и оставшихся пирогов с утра. Когда он вернулся в комнату, его ждала Джемма с фотоаппаратом в руках, намекая, что пора поделиться той самой историей. Гарри улыбнулся сестре и плотно закрыл дверь. Он включил свой ноутбук и пока тот загружался спросил: — Ты видела отца сегодня? — Гарри сел на пол, подложив одну из подушек, и прикоснулся к холодной стене. Окно было распахнуто, в комнату залетал свежий ночной воздух, иногда ветви плодовых деревьев раскачивались от ветра. Гарри заметил свет в доме напротив и поспешил незаметно написать Зейну. — За ужином, — ответила Джемма, — Мне кажется, он был чем-то опечален. Гарри положил телефон рядом и посмотрел на сестру. — Он разговаривал с вами? — Ну, перебросился словами с мамой, как прошел его день, и спросил, надолго ли затянется твоя тренировка. Он выходил пару раз из своего кабинета и смотрел то в окна, то вниз, я думаю, он ждал тебя. Перед твоим приходом он попил чай и снова закрылся у себя. Ты виделся с ним, Гарри? — Да, — Гарри поправил выбившуюся кудряшку, — Он хотел, чтобы я рассказал ему о курсах, но когда узнал, что я ухожу на тренировку, огорчился. — Ты думаешь, он поэтому был таким целый вечер? — Джемма встала с кровати и села рядом с братом. Она положила фотоаппарат между ног и кивнула в сторону ноутбука. Аппарат был загружен и на экране блокировки виднелся Лондонский Глаз. Гарри приподнялся и взял ноутбук в руки, открывая папку с фотографиями. — Я думаю, он просто хотел провести вечер со мной, но вместо этого я ушел, — вздохнул Гарри. Он пролистал несколько фотографий и остановился на нужных. — Кстати, как прошла тренировка? — Джемма поджала голову рукой и мягко улыбнулась. Гарри не хотелось рассказывать, что вместо тренировки, они просто сидели на лавочке и смотрели на небо. Прошло чертовых три часа, за это время можно было многое повторить и даже разучить, но им обоим требовалось время. Время привыкнуть друг к другу. Гарри пожал плечами: — Думаю, неплохо. Мы просто катались, иногда выполняя различные трюки. Думаю, ему просто хотелось узнать, сможем ли мы здесь — дома, — так же слажено все делать, как в Лондоне. — Разве могло что-то измениться? — непонимающе спросила Джемма, — Я имею ввиду, что-то конкретное. — Другой город, другие люди, даже воздух другой! — Гарри воскликнул и резко посмотрел на дверь, — Нам обоим нужно время, понимаешь? — Конечно, — отозвалась сестра. Она подвинула фотоаппарат ближе к ноге Гарри, — Итак, я хочу услышать эту милую историю. — Историю о миллионе фото? — Гарри хихикнул, и на его щечках выступили ямочки. — Историю о прекрасной фотографии, при свете ночных фонарей которых ты запечатлел Луи. Гарри улыбнулся. Он вспомнил тот день, когда они проспали из-за того, что всю ночь смотрели Шерлока. Это был предпоследний день тренировок, тогда Джастин спрашивал теорию и не давал никаких нагрузок. — Ну, — начал Гарри, — в тот день мы проспали. Джемма засмеялась, прикрывая рукой рот, чтобы не потревожить родителей. — Сколько раз вы проспали курсы? — девушка удивленно вскинула брови. — Два раза? — удивленно ответил Стайлс, — Первый раз, когда он назвал меня мудаком, и второй, когда мы всю ночь смотрели Шерлока. Джемма прочистила горло и открыла ту самую фотографию. — А дальше? — Вечером мы пошли в парк, чтобы день не прошел даром. Стояла отличная погода и улицы были здорово оснащены светом. Я сделал несколько кадров, а потом в объектив случайно попал Луи. Он иногда замечал, что я его фотографирую, и специально кривлялся, — Гарри открыл несколько фото, где Луи показывал язык и строил смешные рожицы, — А потом свет фонарей так упал на его лицо, что эта фотография вышла на автомате. Если немного затемнить задний фон, — Гарри показал, где конкретно, — то фото будет потрясающим. Джемма ликовала. Она показательно вытирала слезы и всхлипывала, а потом обняла брата. Он с удовольствием исполнил ее желание и обнял так крепко, как только мог. Несколько минут они просидели, а потом Джемма отстранилась и сказала: — Я знаю, у вас все будет хорошо. Все еще впереди, мой милый, — она погладила его по щеке и коснулась кончика носа. Затем поцеловала в макушку и поднялась с пола. Показав два больших пальца вверх, Джемма засмеялась, пожелала Гарри спокойной ночи и вышла из комнаты. Гарри некоторое время сидел на полу, рассматривая фото. Затем он открыл редактор и затемнил задний фон. Он добавил немного бликов и сохранил фотографию. Теперь Луи был в центре внимания окончательно, и у Гарри вдруг внизу живота образовался тугой узел. Он болезненно давил, Гарри взглянул в окно и увидел силуэт. Присмотревшись, он заметил сидящего на подоконнике Томлинсона. Луи смотрел на звездное небо. На улице было тихо, иногда волнующе пролетал ветер, но Гарри все равно казалось, что он слышал дыхание парня. Он подошел к окну и случайно в стекле отразился яркий экран ноутбука. Гарри тут же захлопнул его, но было поздно. Луи заметил его и помахал рукой. Гарри помахал в ответ и на небольшой промежуток времени задержал на парне взгляд. Томлинсон продолжал смотреть на созвездия, а когда опустил глаза, чтобы посмотреть на Гарри, тот уже закрыл и зашторил окно. Телефон показывал полпервого ночи, Гарри устало закрыл глаза, но некоторое время не мог уснуть. Он снова посмотрел на время, на этот раз был час ночи, Гарри казалось, что наступало утро. Он перевернулся на бок, похлопал по одеялу, и к нему тут же запрыгнула Эви — его любимая собака породы колли. Ее подкинули в месячном возрасте зимой, в тот день Гарри рано возвращался из школы, родители были на работе, а Джемма гостила у подруги. Спустя тысячных уговоров, отец все же разрешил оставить собаку в доме, как потом выяснилось, с отличной родословной. Гарри обнял собаку, та лизнула его нос, и парень постепенно стал засыпать.