Сказ о том, как Тэхен в бальники подался.

На следующий день Тэхён вновь пошел с Чимином на тренировку, но на этот раз они вышли пораньше, чтобы успеть. На самом деле, Ким хотел прийти раньше не чтобы успеть на тренировку брата, а чтобы пойти в бальный зал. Он не знает, когда у них начинаются занятия, поэтому, во-первых, нужно узнать, чтобы приходить вовремя, а во-вторых, прийти сегодня как можно раньше, чтобы успеть посмотреть как можно больше. Не то чтобы Тэхёна сильно увлекли бальные танцы, просто, ну… Раз его пригласили позаниматься, то нужно узнать про этот вид спорта получше, возможно. Хорошо, что Чимин ни о чем не догадывается — ну, и слава Богу. — Хё-ён, я так рад, что ты сегодня опять пойдёшь со мной! Потому что мне грустно и одиноко каждый раз ходить одному, знаешь ли, — заявляет младший, идя по улице с Тэхёном вновь, — М-м, тут есть балетная школа, знаешь? Ты мог бы ходить туда, все равно не делаешь ничего, — Чимин смотрит на Кима, которому эта идея уже не по душе. Странно, наверное, выглядит, недовольное лицо Тэ. — Ты же знаешь, я не воспринимаю другие балетные школы, кроме той, что я занимался в Тэгу, — светловолосый прижимает к себе брата за плечо, щурясь на солнце: жаркий июльский денёк, всего лишь половина лета, времени много, — Хотя, может я буду ходить сюда на бальные танцы. — На бальные танцы? — переспрашивает Пак, надувая губы, — Почему из всех видов танцев ты выбрал тот, который ты не можешь танцевать? — Почему это не могу? Я же не стремлюсь на Кубок мира в какое-нибудь Тбилиси за золотом, я просто хочу заниматься и всё, — Тэхён пожимает плечами, устремляя взгляд куда-то в сторону. — Ну, знаешь, типа, бальники обычно такие, — Чимин встает в какую-то позу из дешевой порнухи для десятилетних мальчиков, закидывая голову и обвивая одной ногой торс Тэ, — Такие типа «Ох, зрители и партнёр, возьмите меня скорее, я сейчас сгорю». — И что? Я тоже таким могу быть! — воскликнул хен, подпрыгивая на месте. Ему показалось, или Чимин реально только что ущемил его мужские возможности? Не показалось, видимо, — Только знаешь, что? Я не очень хочу вести. Чимин косится на старшего, сдвигая не густые брови на переносице, он странно морщится, давая понять брату, что не очень-то доволен выбором. Хотя, спрашивается, какой тут вообще выбор? — Типа… Чтобы девушка вела? Я не понял сейчас. — Забей. Я не в курсе, законно ли это вообще. Они проходят в школу, и Чимин вновь кидает Тэ «я сейчас переоденусь и приду», но и старший, не дослушав, идёт на второй этаж. Похоже, что он успел вовремя, потому что танцоры только разминались. У них, видимо, тренировка начинается чуть раньше, чем у Пака, это довольно-таки удобно, честно говоря. Тэхён становится у дверей и осматривает зал, но ни той самой девушки, ни Чонгука не видит. Странно… — Ну и ладно. Тэ хмурится и опирается на висящий мат локтями, наблюдая за другими танцующими парами. Как бы, он пришел смотреть не конкретно на Чонгука кого-то, а вообще на бальников. Да и сдался ли ему этот противный и грубый мальчишка? Чёрта с два. Ким фыркает и прикрывает глаза: вообще, он немного завидовал и гордился такими танцорами, ибо девушки и парни не были перекачанными, наоборот, парни оставались худыми и хорошо сложенными, а девушки хрупкими и изящными. Как они вообще выражали свою страсть через танцы? Это же довольно-таки сложно, так думает Тэхён. — Чего стоишь? — раздается недовольный голос сзади. Тэхен оборачивается и видит Чонгука с полотенцем на шее, который упирал руки в бока, — Опять пялиться пришел? — язвит он. А старший, решив передразнить, упирает руки в бедра и, опираясь на одно бедро, приподнимает брови. — Хочу здесь заниматься, а учитель… Тренер позвал меня посмотреть. А тебе-то что? — Я тут уже семь лет занимаюсь, вот мне что, и мне интересно, почему тут какие-то левые люди приходят посмотреть. — Семь лет занимаешься? С рождения что ли? — Ким прыскает себе в ладонь, стараясь не показывать собеседнику, что ему реально смешно от собственной же шутки. — Ты шутки-то шути, но если я младше тебя, это не значит, что можно так тупо шутить и смеяться над этим. А ты вообще чего пришел-то? Бальными танцами после семидесяти люди не занимаются, — теперь Чон ехидно улыбается и тихо наигранно смеется, словно кукла — «ха-ха-ха». — Очень смешно! Но я думаю тебе не больше четырнадцати, я чувствую запах маминого молока от тебя. — Мне почти шестнадцать, — младший проходит в зал, и старший, не желая отставать, следует за ним, стараясь догнать. В этот раз Тэхёну удается получше рассмотреть зал для занятий, потому что в прошлый раз он скорее смотрел на ту девушку и тренера, чем на обстановку. Пар, занимающихся здесь, было достаточно мало, но, возможно это только от того, что ещё рано, а другие подтянутся позже. — Ох, Тэхён-щи, доброе утро! — восклицает тренер, выходя из своего кабинета. Он хлопает парня по плечу и разворачивается вперед, к залу, наблюдая за парами. — А вы только Чонугка и Тэли тренируете или ещё кого-то? — спрашивает Тэ, поворачиваясь к мужчине. — Ещё тренирую Соджун и Кая, но у них сегодня годовщина у друзей, поэтому их сегодня нет. Остальные пары не мои, — мужчина присаживается на скамью и провожает взглядом Чона, который выходит из раздевалки, чуть потягиваясь и посматривая в окно. — У тебя из друзей никто не занимается бальными танцами? — Из друзей? Нет, думаю, нет. Я сам только балетом занимался раньше, а мой сводный брат ходит сюда на современные танцы. Я раньше бальные танцы только по телевизору видел, — он вздыхает и опирается на стену спиной, тоже смотря на Чонгука — а на кого еще смотреть, собственно? — А почему спрашиваете? — Чонгук великолепный танцор, однако он вечно недоволен парой. Не пойму, в чем проблема, честно говоря, ему даже самые лучшие бальницы не нравятся, — тренер чешет затылок и тупит взгляд в пол. — А он уже перепробовал всех девушек из своей возрастной группы. — Да, ты абсолютно прав, Тэхён-щи. Они так сидят и оба пялятся на Чона, который пока что растягивается, но странно то, что безо всякой помощи. — Почему вы так волнуетесь о партнёрше для него? Он не может станцевать сам? — Латино — парный танец. А на носу еще и октябрьские отборочные по Корее, не знаю, как быть… А сам ты только балетом занимался, да? — Да что вы! Я даже на шпагат не могу сейчас сесть! — Тэ смеётся и смотрит на мужчину. — Так что, кстати, ты подумал насчёт занятий? — Да, думаю, я смогу походить. А когда занятия? — Ну, сначала тебе нужно немного набегаться. Пробежку сделать, порастягиваться… Сможешь один? Чонгук-ши! Чон сужает глаза и смотрит в сторону тренера, не обращая внимания на сидящего рядом Кима, будто его там вообще нет. Он подбегает к мужчине и, оперевшись ладонями на колени, смотрит на него. — Да, тренер? — Пробежишься сегодня вечерком с Тэхёном? — спрашивает мужчина, а оба парня уже прожгли в нем две дополнительные дыры взглядом, потому что слишком уже рискованный шаг он делает, ставя эту «парочку» вместе и заставляя их вообще подходить друг к другу ближе, чем на километр. — Почему он? — восклицает писклявым голоском светловолосый, вскакивая со скамьи. Он тычет чуть дрожащим пальцем в грудь Гука, недовольно надувая губы. — Ну, я думаю, раз Чонгук-ши и так без пары пока что, так почему бы ему не потренировать тебя? — тренер кладет одну руку на плечо Тэхёна, а вторую на плечо Чона и продолжает также улыбаться, будто, ну, что в этом такого? — Если у меня пока что нет партнёрши для танца, это еще не значит, что я буду тренироваться с этим дрищом! — вскрикивает также яростно младший и, чуть ли не рыча, пытается спалить глазами Тэхёна. Но тот лишь подходит ближе, пытаясь доказать, что он, простите, никакой не дрищ, и, вообще, он выше Чонгука! А, нет, погодите, похоже, Ким не рассчитал свои возможности, потому что этот парень выше него, да и он, кажется, ещё и сильнее него в свои пятнадцать с хвостиком. Но он, словно девушка, уверенная в своей правоте, будет продолжать то ли ругань, то ли спор с этим парнем. — Я не дрищ! Сам такой! Малолетка! — откликается Тэхён и топает ногой, и, Боже упаси, топает в миллиметре новых танцевальных туфель Чона. — У меня хотя бы пресс есть, в отличие от некоторых! Так что встань на место и молчи! В ответ макнэ дергает старшего за ворот красной атласной рубашки на себя, и тот тоже на волоске от истерики, потому что этот парень силу рассчитывать не умеет, рубашка новая, а ткань слишком уж тонкая. — Ребят, ребят, не кричите, — просит тренер и, встав, отодвигает парней друг от друга, — Чего вы злитесь так? Я же просто прошу Чонгука проследить за тобой, что в этом такого, из-за чего нужно орать друг на друга? — Я его ненавижу! Он петух! — А ты кто? Курица? — Хватит! Ты, — мужчина указывает на Чона, — Просто побегай с ним! — тычет в Тэхёна, — Если я сегодня не увижу вас в пять часов вечера бегающими по парку и мило беседующими о погоде — тебя пристрелю, а ты — пока живи! — А почему меня пристрелят, а его нет? — возмущается брюнет, — Он может мазохист! Или суицидник! — Ну, так чего ты ждешь? Связывай меня, закидывай в коробку и пошли куда подальше, потому что видеть я тебя не хочу! — Тэхён уже собирается уходить, уже разворачивается, но его запястье с силой сжимают, не давая сделать ни шага в сторону выхода. — В пять ты должен быть у этой чёртовой школы, потому что если тебя там не будет, то я тебя свяжу и по морю пущу, — рычит Чонгук, чуть ли не до перелома сжимая тонкое тэхёново запястье. — Руку мою не трогай, — просит в ответ Ким и пытается вырвать руку, но Чон продолжает смотреть ему в глаза, не двигаясь с места. — Сначала ответь. — Да, да, я буду в пять! Отпустишь теперь? Макнэ напоследок ещё раз сжимает руку Кима и отпускает её, а тот шипит от боли и трет красный след на запястье. — Если после твоих медвежьих лап у меня синяк останется, то я тебя теми же веревками свяжу и с Сеульской вышки сброшу, — предупреждает со злобой старший и отдёгивает руку подальше от этого парня. — Так что, договорились? — весело замечает тренер и хлопает в ладоши. — Ты уже потянулся, Чонгук-щи? — Да, мы можем начинать. — Тэхён посидит здесь, ты ведь не против? Он пока что просто посмотрит. — Посмотрит? — переспрашивает брюнет и кидает сначала удивленный взгляд на мужчину, а затем на самого Тэхёна, — На меня посмотрит? — Ну, на то, как ты танцуешь. — Прямо камень с плеч, — недовольно язвит Чонгук и отходит от Тэхёна и скамьи, на которой он сидит. Чон Чонгук, каким бы противным представителем птичьего отряда он не был, прекрасно двигался, это сложно не заметить. Не заметит, скорее всего, лишь слепой. Но, на самом деле, не будь этот мальчишка таким по натуре и характеру мерзким, надоедливым и язвительным, он был чудесным танцором, и, Тэ просто уверен, что на соревнованиях в судьи не выбирают молодых девушек, ибо те и без его танца поставят ему десять из пяти существующих баллов. Странно, как к этому относится его девушка, если она есть, ведь он добрую половину своего свободного времени, а может быть, и всё время, проводит за танцами, а по возвращению домой у него, скорее всего, просто не остается сил на какую-то там романтику, а тем более — активные виды деятельности. В принципе, Ким не больно-то уж и много успел посмотреть, потому что его наглым образом прервали. — Хён! Я так и знал, что ты здесь! О, да-а, этот голос Тэхён узнает из тысячи, потому что сейчас опять начнется истерика, опять все эти параноидальные высказывания от его братишки. — Я понял, зачем ты так сегодня утром подскочил рано! — Пак приближается с заметной скоростью к своей жертве, пока Чонгук довольно улыбается в кулачок, — «Ой, Чимин-и, давай пойдем пораньше! Ты же можешь опоздать!» Да, хён, так все было? Хоть Чимин по росту и не тянул в баскетболисты, он так навис над сидящим Тэхёном, что тот аж сжался от испуга. Младший скалится и сжимает в пальцах ухо старшего брата, оттягивая его вверх, чтобы тот встал, а единственное, что светловолосый может делать, так это хвататься за руку Пака и кричать отчаянное «ай-ай-ай» и «отпусти». — Я думал, что ты обо мне беспокоишься! А ты.! Ты.! Ты встал пораньше, чтобы на этого козла посмотреть, да? Да хоть засоситесь, блять, теперь! — Чимин-а, больно! Розововолосый тянет брата за собой к выходу из зала, что-то нервно бурча себе под нос. — Я буду сегодня в пять у школы! — кричит напоследок старший, за что получает еще и подзатыльник. — Куда ты там в пять собрался, а? — Тренер сказал мне побегать… — С Чонгуком? — С Чонгуком. — Ну, конечно! С Чонгуком! — Чимин упирает руки в бока, а затем резко стартует с места и громкими шагами поднимается на третий этаж, — Как же без этого сладкого Чонгука! Ни одна пробежка без него не обойдется! — Да послушай! — Тэхён топает ногой, привлекая к себе внимание юноши. — Этот подонок мне противен! Он мерзкая язва, с которой тренер меня заставил бегать сегодня в пять и я поделать ничего не могу! — А ты бальными танцами зачем хочешь заниматься? — Чимин сует руки в карманы спортивок и сшагивает на одну ступень вниз так, что ноги оказываются вровень. — Мне они понравились, да и я все равно дома сижу, — Тэхён чешет затылок, а затем щурит глаза и смотрит на младшего, будто ожидая подвоха в вопросе. — Не из-за Чонгука? — Да я только что полностью описал, какой он урод, а ты думаешь, что я из-за него да на танцы ходить буду? — Ну, ладно, — Чимин щурится, — Идём. Ким вскоре догоняет брата, но они оба останавливаются перед чиминовым залом, будто впереди преграда. — В шесть пробежка, в восемь начинается, без пяти пять заканчиваются. Бальные танцы, — Пак улыбается и поворачивается к хену, — Ты же у меня дурашка, не спросил небось, у тренера-то. — Айщ, точно! Спасибо, Чимин-а! — Не за что.