DO YA THINK IM SEXY?

Мне хотелось хихикать, как шаловливому ребенку. Реакция Курта была даже лучше, чем я мог себе представить. Его и без того возбужденное тело сейчас просто источало желание, и мне приходилось отвлекаться на разговоры, чтобы не трахнуть его прямо тут. Глаза парня сверкали, губы покраснели от бесконечного покусывания, и даже его обычно идеальная укладка немножечко растрепалась. Через несколько минут я снова послал импульс, ощущая, как и мой член реагирует на это, и все благодаря этим импульсам, которые распространял Курт. Впрочем, уже через пару минут мой мальчик решил взять игру в свои руки, и я почувствовал неожиданно горячую ладошку на моем колене. Летние брюки были сделаны из тонкого материала, и потому от каждого касания по телу пробегала толпа мурашек. Но все бы ничего, я был согласен потерпеть, согласен был и дальше улыбаться этой милой парочке за столом, наслаждаясь сладкими мучениями мужа. Но нет, этот наглец решил взять дело в свои руки, и не только дело. Почувствовав его руку на своем паху, теперь уже губу прикусил я. Воздух застрял в грудной клетке, и я не мог выдавить из себя и слова. Благо, мой муж сам отпросил нас из-за стола, и я буквально рванул за ним следом в туалет. Конечно, пока мы шли, меня немного попустило, я смог хоть чуточку успокоиться и даже вернул лицу игривое выражение. Мои глаза не отрывались от задницы Курта, сексуально маячившей перед глазами, и мне было плевать, что подумают окружающие. У нас с ним официальный медовый месяц. И невинные сексуальные игры – самое меньшее, на что мы имеем полное право в это время. И все же я понял, что переусердствовал, когда Курт затолкал меня в туалет, закрыл за собой дверь и буквально впился рукой в мой и без того ноющий пах. Я вскинул брови и попытался обнять парня, но тот весь пылал, и ему было никак не до нежностей. Да, это было именно то, чего я хотел, на что рассчитывал, но сейчас это даже немного пугало меня. Я привык видеть бывшего Хаммела, нынешнего мистера Андерсона, несколько поспокойнее. И даже когда он был возбужден, когда хотел меня, он старался говорить об этом намеками, показывать это ненавязчиво. Чаще всего он вообще просто постанывал и метался по кровати, и этого было достаточно. А сейчас же передо мной был настоящий лев, жаждущий и знающий, как получить то, что он хочет. - Да, милый, я хотел, чтобы ты меня умолял, - бессвязно промычал я, шумно выдыхая воздух и упираясь поясницей в мраморную раковину. Горячее дыхание Курта на моем животе всегда сводило с ума, но сейчас, в туалете, в комплекте со всеми этими грязными словечками, это просто сносило мне крышу. Я чувствовал, что готов кончить в каждую минуту, и огромного труда стоило держать себя в руках, чтобы дать возлюбленному то, о чем он так отчаянно и жарко просит. Он принялся работать ртом так, словно это в действительности приносило удовольствие ему, и очередной поток его просьб стал последней каплей. Я громко застонал, но вовремя затиснул себе рот рукой, и взяв парня буквально за волосы, подтянул вверх, и тут же прижал к себе. Возбужденному члену не особо нравилась ткань брюк Курта, и потому я, впившись поцелуем в его губы, скользнул ладонями вниз, выдергивая его узкую рубашку, расстегивая пояс и стаскивая брюки вместе с бельем вниз. Головка моего члена соприкоснулась с его, и в этот момент я прикусил пухлую нижнюю губу мужа. - Прости… - промычал я, оторвавшись на миг, но затем с еще большим пылом возвращаясь к поцелую. Обхватив ладонями его упругие ягодицы, я еще ближе притянул шатена к себе, постанывая в его губы от удовольствия, которое приносило это трение и давление. Как жаль, что я не был железным и не выпил какой-нибудь виагры, чтобы это длилось вечно. Так же мне пришлось оторваться от губ любимого и развернуться лицом к раковине, одновременно разворачивая его в своих руках, прижимаясь кончиком члена к его заднице. Увы и ах, он все еще был занят вибрирующей пробкой, но, с другой стороны, благодаря ей он был растянут. Двумя пальцами я аккуратно взял плоский кончик и несколько раз повернул ее, дразня Курта. Звуки, вырвавшиеся из его рта после этой манипуляции заставили меня поспешить и нежно достать ее и бросить на раковину, а ее место медленно занять своим пульсирующим членом. Как Курт и просил, я запустил пальцы в его волосы и потащил на себя, заставляя парня максимально откинуть голову и повернуть ее так, чтобы я видел его лицо и так, и в зеркале. Потянувшись, я впился губами в чувствительное местечко за ухом, и одновременно толкнулся бедрами вперед, входя до предела. - Ох, Курт, это… - промычал я в его шею, немного прикусывая тонкую кожу и пытаясь сдерживать слюну, которая вырабатывалась в большом количестве. Я скользнул рукой по животу парня и, заключив его достоинство в кулак, несколько раз провел вверх и вниз, а затем скользнул по бедрам, сжимая белоснежную кожу пальцами, оставляя розовые следы. Мы загорали каждый день, а его кожа так и оставалась фарфоровой. Мы занимались сексом больше года, а он все еще был невероятно тугим, плотно охватывающим и безумно, безумно сексуальным. - Черт, эта штуковина нехило тебя завела, да? – хрипло рассмеялся я, чувствуя, как сильно Курт обхватывает меня и как громко стонет, несмотря на свои отчаянные попытки приглушить звуки. Обхватив тонкую талию парня, забравшись руками под рубашку и поглаживая кожу, я быстро вошел в быстрый, интенсивный ритм, и дал Курту разрядку, которую он заслужил, которую он так сильно хотел. В момент, когда парень сжался, я сжал рукой его головку, собирая сперму, не давая ей испачкать одежду. Потому что как бы сильно не любил мой муж секс, после него он возвращался в свое нормальное состояние, а Курт в нормальном состоянии терпеть не мог, когда его одежда была грязной. Его дорогие, красивые, и главное любимые вещи, всегда должны быть в идеальном порядке, так что я знал, что он еще поблагодарит меня за это. Мой оргазм был оглушительным, я буквально вцепился одной рукой в бедра Курта, чтобы не рухнуть, потому что ноги непроизвольно подгибались. Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, а затем еще десяток влажных бумажных полотенец, чтобы привести в порядок нас обоих. На все ушло от силы минут десять, но мне казалось, что я пробежал целый кросс. Когда мы одетые и относительно адекватные стояли перед зеркалом, я обернул талию парня рукой и притянул его к себе. Мне пришлось привстать на цыпочки, чтобы чмокнуть его макушку, но его мягкое и удовлетворенное лицо стоило того. Следующий поцелуй пришелся в щеку, затем уголок рта и только потом глубокий, чувственный в губы. Я дышал его прикосновениями, взглядом, его ароматом. Улыбаясь, как последний дурачок, я счастливо прошептал: - Я так сильно люблю тебя, милый... У меня самый невероятный, самый красивый и сексуальный муж! – я поправил его прическу, провел кончиками пальцев по щеке и, не удержавшись, снова поцеловал. Он умел делать мир лучше. Он сделал лучше меня. Он сделал обычный туалет каким-то сакральным местом, где я просто истекал уже ставшим привычным сиропом моей к нему любви. Я испытывал к нему такую глубокую нежность, что это иногда пугало меня. Но он отвечал тем же, и тогда я успокаивался. С ним я видел будущее, я больше не бродил во тьме, не был вынужден выгрызать себе зубами каждый кусок радости, успеха. Мы уверенно шли с ним под руку, у нас с ним было общее место под солнцем. - Ты – моя вселенная, - шепнул я, прислонившись лбом ко лбу парня и довольно улыбаясь, глядя в самые красивые на свете глаза. Они лучились любовью, и Боже, это зрелище было бесценно. - Никто никогда не смотрел на меня, как ты. Никто никогда не касался так, как ты. Не хватит вечности, чтобы отблагодарить тебя…