Праздник Листопада

      Сильный, порывистый ветер не предвещал ничего хорошего. Стихли голоса птиц вокруг, был слышен лишь шум деревьев. Ветер поднимал столбы пыли вперемешку с мусором и листьями. Буря была не только у природы.       Мужчина сидел на осколке огромного камня, рядом с пропастью. Его лицо выражало гнев, крайнее, пусть и тщательно скрываемое волнение. Он не обращал внимание ни на что, что творилось в округе. У него были свои мысли, проблемы. Генрих явно ожидал кого-то, постоянно оглядываясь по сторонам. Вскоре вдали появилась изящная фигура женщины. Едва она подошла ближе, как мужчина тут же бурно отреагировал на нее. — Ты клялась мне, что никто не догадается! — прошипел Генрих, вскочив с камня. — Что сделаешь все в точности по нашему договору… У нас был договор!       Женщина не шелохнулась, остановившись на безопасном расстоянии от разбушевавшегося часовщика. Мужчина смотрел на нее с нескрываемой злобой, мстительно. — Да, у нас был договор! — холодно произнесла Елена Мортинова. — И я сделала все четко по нему — остановила время комнате для того, чтобы в будущем невозможно было узнать прошлое. Устроила «концерт» на празднике, чтобы привлечь все внимание на себя, — выдержав недолгую паузу, добавила: — Что-то не так, Генрих?       Тот издал рассерженный рык. Глаза вновь полыхнули яростью. Мужчина приблизился к Елене, та продолжала стоять неподвижно. — Никто не должен был узнать об этом! Ты гарантировала мне полную безопасность, Елена! — Поняв, что ситуация вышла из-под контроля, я старалась сделать все иначе, — продолжила часовщица, внимательно следя за изменением эмоций на лице бывшего союзника. — Сделать так, чтобы основные подозрения пали на Огнева и ни на кого более! Действовала по нашему плану Б, не так ли? — Не делай из себя белую и пушистую, фейра, — губы Генриха презрительно скривились. — Не притворяйся, будто не помнишь про наш уговор. Он был выгоден обоим! Мы убиваем Королеву и тем самым убиваем и двух зайцев разом: я мщу Лиссе, а ты получаешь шансы завоевать сердце своего любимого заместо Белки. Так? — Ты наивен, Генрих, — Елена издала смешок, — Я никогда не сотрудничаю с другими во имя их блага. Появилась возможность сыграть по крупному — получить выгоду только для себя, и я не глупа, чтобы ею не воспользоваться. И не просчиталась: вышла сухой из воды.       Она окинула его высокомерным взглядом. Мужчина издал рассерженный рык. Была бы у него часовая стрела, он давно бы зачасовал эту змею! — Что ж, пока в замке решают твою судьбу, я пойду прогуляюсь по своему саду. Надеюсь, ты не против? Прощай, Генрих.       Елена собиралась исчезнуть в переходной дымке, да так и осталась стоять на месте. В недоумении оглядываясь, оба заметили две другие фигуры сзади. Никто не видел, как они появились, но один из них Генрих узнал сразу…       Отшатнувшись от Огнева, он замер. Всю злость сменил леденящий душу страх. Нортон мрачно сощурился, заведя руки за спину. Вторым силуэтом оказался фир, что тут же схватил Мортинову. Судя по его светлому типу одежды, он был стражем из Чародола. Генрих тут же понял, кто это. Его бывшего друг-сослуживец… Но только теперь страж глядел на «друга» по-другому — не было больше той дружеской теплоты в его глазах, осталась лишь злость и презрение. — Итак, наши предположения подтвердились, — подытожил Огнев-старший, окидывая торжествующим взглядом обоих. Он кивнул фиру: — Передайте ее в руки РадоСвета. Теперь доказательств её причастности предостаточно, не так ли?       Мортинова не сопротивлялась.       Остались двое. Но почему же Огнев даже не собирается схватить, наконец, преступника и вновь отправить в подземелье? Он прекрасно знает, что тот сбежал, а теперь в курсе и причины самовольного побега. Но Нортон-старший продолжал стоять на месте, а Генрих не решался сделать ни шага перед ним. Мало ли, что взбредет в голову ЕМУ — такому же преступнику? — А теперь разберемся и с тобой, чтобы без лишних свидетелей, — пробормотал светловолосый. — Как приговорённому к казни, я предоставляю тебе право выбора: зачасовать, удушить, утопить? Или все-таки нож? Твой излюбленный метод, не правда ли?       Огнев мстительно оскалился. Его твердый, безотрывный взгляд не предвещал ничего хорошего. Не могла промелькнуть даже мысль о пощаде. У любого другого, адекватного человека давно бы воздуха перестало хватать от ужаса всей ситуации, но Генрих не сменил свою позицию. — Тебя повесят за убийство, Огнев, — зло усмехнулся тот, прищурившись. — Тогда я посмотрю, перед кем выбора не будет… — Не беспокойся. Я тебя обрадую — приговор вынесен предварительно. Завтра тебя ожидает казнь, и ничего страшного не случится, если ты умрешь от моей руки, а не от палача, — равнодушно произнес Нортон-старший, приблизившись к нему на шаг.       Тот отступил, мысленно перебирая всевозможные варианты своего поведения и оценивая свои силы. Было бы очень неплохо прикончить Огнева, но шансы, к несчастью, малы. Если не ему достанется Лисса, то никому. А уж Огнев тем более не смеет претендовать на эту милую сучку… Но у него не было ни крыльев, ни часовой стрелы. Ни единого оружия, разве что… — Слабо в рукопашную, господин Огнев? — съязвил Генрих. — Бой неравный, иначе. — Надеешься победить?       Нортон спокойно откинул часовой браслет. Передвигаясь осторожно, словно затаившийся хищник, он ожидал наиболее удобного момента для атаки. Генрих оставался стоять на месте, усмехаясь и глядя на медленно шагающего рядом противника. Нортон не спешил нападать, и за него сделал это соперник. Последовал резкий удар, затем еще — и оба мимо. — Ощущение, будто у тебя тренером была цирковая обезьяна, — не сдержался от ехидства Огнев, делая дразнящие движения-удары, но не завершая их. — Теперь стало понятно, почему никто из охраны не сумел защитить Королеву. Ты ведь тоже из стражей?       Тот вспыхнул. Вновь попытка атаковать завершилась проигрышем. Нортон перехватил руку и, мгновенно развернувшись, потянул, перекинув его через себя прямо на острые камни. Раздался болезненный вскрик, а затем злобное рычание.       Нортон не нападал, ожидая, пока тот поднимется. Генрих встал не сразу, чувствуя, как жестко его приложило к камням. Поднявшись и покачиваясь, он понял, что повредил позвоночник. Выпрямиться было трудно, но он вновь встал в стойку. Огнев атаковал в прыжке, занося ногу и попав точно в живот. Второго, еще более мощного удара противник не выдержал — еле удерживаясь на ногах, отлетел. Неожиданно почувствовал, что земля под ногами исчезла. Он не замечал ранее, что стоял прямо перед расколом.       Генрих успел только ухватиться за край пропасти. Он уже жалел, что затеял все это. Появилась мысль — не просить ли пощады? Но она рассеялась так же быстро, как и появилась. Если это не случится сейчас, то завтра, когда будет суд, он точно попрощается с жизнью. — Сам, или мне помочь? — бесстрастно отозвался Огнев, стоя так же на краю, прямо перед ним. Нортон смотрел куда-то чуть выше, вдаль, со скучающим видом, будто его не интересовало происходящее. — Не думал, что тебя победить настолько просто.       Генрих решил держаться до последнего, чтобы не дать Нортону Огневу нового повода для ликования — не показаться еще слабее перед ним. Тот, кажется, мигом почувствовал это. — Мне сказали, что еще месяц, и ты мог дослужиться до высшего чина, — сказал он, ухмыляясь. — Стать Королевским стражем или личным телохранителем Королевы, — похоже, Нортон специально акцентировал внимание именно на этом, давил на достоинство. — Уверен, ты приложил ко всему руку, мразь, — подавленно произнес тот. — Не без этого, — хмыкнул тот, опустив взгляд на мужчину. — А ты надеялся на пощаду?       Чувствуя, как слабеют руки, и его покидают последние силы, Генрих решил сказать то, что давно хотел. Самое важное для него в этот момент. — Ты сволочь, Огнев. Клянусь Временем, я буду желать до полного исчезновения души только одного — чтобы ты упал в глазах Лиссы, полностью и навсегда. Чтоб ты оступился! Ты не достоин ее, тварь! — А ты, конечно, ей подходишь безусловно, — фыркнул тот.       Блондин пнул по пальцам руки, тем самым способствуя тому, чтобы фир отпустил край. Генрих полетел вниз, скрываясь в беспросветном тумане скал.