Любимец твоих дьяволов

Звонок оборвался. Подходя все ближе к месту встречи, страх увеличивался. Во время предпоследнего визита было сказано, что это последние таблетки. Ложиться под присмотр врачей не очень хотелось. Жить в заперти, в четырех белых стенах, возможно, ещё и одному, худшее, что могло бы случиться в его 17. Почти подходя к зданию, Женя продолжает надеяться на лучший исход: может где-то завалялись ещё таблеточки или просто принял недостаточное количество, а может он и без таблеток способен жить. И вот снова этот кабинет перед глазами. Теперь у Жеки нелюбимое число — 28. Эта небольшая комнатка никогда ему не нравилась. Ещё с 13 лет он приходил сюда чуть ли не через силу, это могло бы и продолжаться, но он понял важность данного места, без которого жить ему в изоляции, как что-то опасное для человечества. Если так подумать , то сейчас эта важность пропала. Где-то в глубине души, на уровне подсознания он понимал: его попытки и стремление к нормальной жизни были тщетны. Список лекарств каждый раз пополнялся новыми названиями, но они часто не подходили, и от этого из года в год становилось ещё страшнее. Эта встреча может легко поставить точку в его жизни, но парень ещё надеется на лучший исход событий. Кабинет 28, врач-психиатр, Кузнецов И.С. Этот текст и полностью сама табличка запомнилась настолько, что он смог бы нарисовать ее даже с закрытыми глазами, изобразив каждую трещинку, царапину и даже пылинку. — Здравствуйте, я пришел,— голос подрагивал. Жека сел на свое привычное место: небольшой стул возле стола, напротив самого врача. Мысли моментально расплылись, и возможность сказать хоть что-то дельное пропала. Страшно. — Ваш сегодняшний звонок испугал меня. Что у вас случилось? — у Ивана Сергеевича, наоборот, голос, как всегда, спокоен и серьёзен, ни о каком страхе не может быть и речи. — Список моих лекарств… Он… Что с ним? Пуст? — руки дрожат, как и голос. Думаю никому не хотелось бы закончить свою счастливую жизнь так. Иван Сергеевич начал перебирать бумажки на своём столе, начав с правой стороны, их там было куда больше, чем слева. Какие-то бланки, медицинские карты, справки и ещё многие непонятные бумаги, стали рассматриваться врачом и иногда Женей, с целью найти нужный документ. Когда стопка бумаг и на левой стороне была просмотренна, мужчина направился в сторону лабораторной, возможно листок мог каким-то образом попасть и туда. Теперь Жека сидит один, не считая его переживаний и, конечно же, друзей в голове. — Жень… У тебя все хорошо? — начинает Света, ей как никогда жалко «хозяина» и понятен его страх. — Какой хорошо?! Я нахожусь в этом ненавистном кабинете, буквально на грани жизни и смерти. И ты спрашиваешь, все ли у меня хорошо?! — нервы сдали. Женя посмеялся. — Смешно… Смешно… Спасибо, утешили. Не будь вас, не было бы и всего это. Я бы никогда не узнал, как выглядит кабинет психиатра и как идёт лечение, не узнал, что такое шизофрения на личном опыте, и не испытывал бы сейчас страх того, что я могу оказаться после этой встречи не у себя дома в теплой уютной кровати, а в какой-то непонятной комнате с кучей врачей. Спасибо!!! — слезы. Он не помнит, когда в последний раз плакал. Ответа от врача ещё нет, но надежды уже пропали. Надеяться не на что. — Нашел, — из лабораторной вернулся Иван Сергеевич, сел на свое привычное место. Подняв голову, врач заметил состояние, в котором находится его пациент. — Вас настолько мучают эти голоса? — Меня мучают не голоса, а то, что сейчас может произойти, — Женя вытирает слезы, пытается хоть как-то успокоиться. Мужчина смотрит на лист, который только что принес, напечатанные названия одно за другим были перечеркнуты. Не подошли таблетки. В очередной раз врач пробежал глазами по строчкам, не особо вчитываясь в названия, а зачем? Не помогли ведь. Последняя строка с препаратом не зачеркнута, либо ещё не принято, либо забыто. — Название последних таблеток. — Зотепин? — Жека не был уверен, поэтому интонация похожа на вопросительную. Надежда. Ещё одна надежда на жизнь. Это лекарство сейчас довольно распространенное, от него меньше всего побочных эффектов и помощи больше. Скорее всего именно оно должно быть давно вычеркнуто, ведь пользуется такой большой популярностью. Ручка в руках Ивана Сергеевича, которую он взял во время ответа парня, прислонилась к листу и сделала полосу по последней надписи, больше лекарств нет. Надежды младшего не оправдались. Человек, что находится перед ним, теперь не даст уйти, шанса на жизнь вне больницы больше нет. Женя успел изучить своего лечащего врача за эти 4 года так, что почти любое действие и фраза могла быть предугадана. Врач передал лист Чернявскому. Он взял бумагу дрожащими руками и посмотрел на список. — Я думаю, ты понимаешь меня. Лекарств нет, выбор один, — телефон уже находится в руках и идут гудки, разговор короткий, в стенах психбольницы появился новый «подопытный». — Мне нужно разрешение мамы, чтобы тебя положить. Принеси поскорее, пожалуйста. Я тебе после соглашения расскажу все. Женя кивнул и молча ушел.