Вечное сияние чистого разума

Не могу не поделиться радостной новостью: я сдала экзамен по математике на 5! Спасибо Вам, дорогие и любимые мои читатели, за поддержку! И еще одна маленькая такая просьбочка: читаем и другие мои произведения, ибо я стараюсь для Вас (мастер пиара :D)! Благодарю за внимание.

Я проснулась от того, что навязчивые лучики светили мне прямо в глаза. Сегодня первое декабря. Быстро время летит, однако. Голова моя жутко гудела, а мышцы неумолимо болели, напоминая о том, что всю ночь я проспала на неудобной больничной кушетке. И не смотря на мое физическое состояние, в душе я чувствовала себя намного лучше – будто бы камень, что так долго не давал мне спокойно жить, куда-то делся. Удивительно. Я улыбнулась, но улыбка моя длилась недолго. Вероятно, Захар уже должен был прийти в себя после операции. «После операции, в которой виновата ты», - дополнил мой сварливый разум, больше напоминающий старую мегеру. Я усмехнулась. С такими тараканами как у меня, в пору быть постоянным клиентом дурдома. Я встала с кушетки и потянулась. На стене висело небольшое зеркало, поэтому я могла увидеть себя. Н-да, видок у меня, мягко говоря, непрезентабельный: растрепанные волосы, заспанные глаза, а на щеках до сих пор виднелись следы от слез. Я чертыхнулась про себя. Конечно, можно было бы съездить домой – поесть, переодеться, да и вообще стать похожей на человека, но мы, как говорится, привыкли действовать по хардкору. Именно поэтому я направилась на поиски местного туалета, чтобы умыться. *** Спустя пятнадцать минут, я бодрая и почти не помятая направилась на поиски палаты Захара. Удивительно: я никогда не страдала топографическим кретинизмом, но сегодня, видимо, был особый случай, ведь я не могла найти заветную комнатку с полчаса. Благо люди в больницах добрые работают, а именно – вчерашняя медсестра. Она-то и помогла мне найти нужную палату. - Вижу, милая, тебе сегодня лучше? – женщина хитро улыбнулась, прищурив глаза. - Да, спасибо… - я немного стушевалась. - Вот и ладно, а то расплакалась вчера не по делу. А любимый-то твой жив и почти здоров! – она засмеялась, а я покраснела, будто вареный рак. Интересный поворот событий. Не припомню, чтобы вчера я ей что-то рассказывала про свою личную жизнь. Или я была настолько неадекватна, что просто забыла об этом? Или эта тетка экстрасенс местного разлива? Я издала нервный смешок. Женщину позвал врач, и она вынуждена была удалиться, оставив меня перед дверью в заветную комнату. Руки у меня моментально стали холодными, а в голове опять воцарился хаос. Вот, вот, все мои проблемы должны были разрешиться, и это меня пугало. Столько всего произошло за эти три месяца, что я просто не перестаю удивляться. Удивительно, однако, что одна единственная встреча может изменить всю твою жизнь, но такое бывает. Уж я-то знаю. Я легонько толкнула светлую дверь, входя в палату. Стены были выкрашены в белый цвет, на окнах висели светлые занавески. Все было слишком… чистое? Слишком много белого, который угнетал. Мой взгляд упал на койку, на которой лежал Захар. Молодой человек был еще без сознания – наркоз, что ему вкололи, имел очень сильное действие, именно поэтому учитель, вероятнее всего, очнется ближе к вечеру, а, может быть, и только завтра. Я немного опешила. Было так странно видеть Захара вот таким вот: бледным, почти безжизненным… Я поежилась. Господи, ну, почему страдают самые лучшие люди, которых я когда-либо встречала? «Н-да, это ты сейчас так говоришь, а два месяца назад ты б его лично на костре сожгла, за свои оценки», - ворчливо напомнил разум, и я нервно хихикнула. Нет, точно у меня раздвоение личности. Наконец, мне хватило смелости пройти в палату, а не стоять, словно истукан, возле двери. Никогда раньше не была такой нерешительной, это все Захар Борисович так на меня влияет. Я подошла к кровати и неуверенно села на рядом стоящий стул. В душе была целая буря эмоций – начиная от самой нелепой детской нежности, которую я испытывала по отношению к Захару и, заканчивая чувством вины, которое буквально пожирало меня изнутри. - Я все исправлю, - шепотом произнесла я, и почему-то в глазах защипали слезы. Мне не верилось, что все это происходит со мной. Будто я не свою жизнь проживаю, а смотрю какой-то дешевенький боевичок, режиссер которого не задумывался над сценарием. Моя рука непроизвольно потянулась к руке Захара. «Теплая», - отметила я про себя, и на душе стало чуточку легче. Так я и сидела, держа Захара за руку, молча всматриваясь в окно. - А, знаешь, я очень люблю тебя, - неожиданно даже для самой себя, вдруг произнесла я. Зачем я все это говорю? Он ведь без сознания, и ничего не услышит. Но меня это абсолютно не волновало. Просто хотелось сказать все, что так долго копилось в моей душе. Наконец, ничего не скрывать, а быть честной и с самой с собой, и с ним, - Прости меня за все. За то, что ненавидела сначала, за то, что из-за меня ты здесь, - я сделала паузу, - Знаешь, говорят, что, когда люди любят, они становятся сумасшедшими. Так вот, это про меня, - я засмеялась, искренне, а из глаз потекли слезы. Не знаю, что со мной происходило в этот момент, но внезапно для самой себя, я стала рассказывать Захару все, что произошло со мной в последнее время. Абсолютно все. Стало легче, намного. Я заметила одну странную вещицу: когда я нахожусь рядом со своим учителем, становится легче. Он прямо моя терапия… Из моих раздумий меня вырвал телефонный звонок – Настя. - Да, я слушаю, - тихо проговорила я. - Эм, Лер, привет. Как ты? – взволнованно спросила подруга. - Относительно, нормально. Что-то случилось? - Да, то есть нет, вернее… - на том конце провода девушка замолчала, - в общем, я узнала, что Ляховецкого забрали в полицию, и сейчас он сидит в СИЗО… Это правда? - Да, - врать не было смысла, - вчера он избил Захара…, - больно было говорить об этом, - Раны очень серьезные, но скорая вовремя подоспела. Мне еще сказали, что Ляховецкого не раз пытались привлечь к ответственности – он «баловался» наркотиками, но каждый раз его спасали родители… В общем, теперь он не отвертится, - я прикрыла глаза. - Н-да, не думала я, конечно, что он опустится до такого. Погоди, а где ты сейчас? - В больнице, с Захаром. Это я вызвала скорую… - произнесла я очень тихо. - Может, мне приехать к тебе? Привезти что-нибудь… - я удивилась, что Настя не стала расспрашивать меня о том, как я оказалась вместе с Захаром и Максом. Но так даже было намного лучше. - Не стоит, - мне не хотелось обременять ее. - Нет, я приеду, в любом случае. Так, тебе что-то нужно? Или, может, Захару? – настойчиво спросила девушка. - Ха-х, - я усмехнулась. Вот она, такая решительная и непокорная Старкова, которую я так люблю, - неплохо было чистую одежду, а так больше ничего не нужно. А Захар еще не пришел в сознание… - Я буду через сорок минут, - твердо ответила подруга. - Буду ждать… *** Я ждала Настю возле палаты, сидя на больничном полу. Наконец, я увидела копну рыжих волос, показавшуюся из-за угла. По мере приближения Насти ко мне, я все отчетливее видела ее укорительный взгляд, обращенный в мою сторону. - Ну, и что мы на полу сидим? – цокнула Старкова. - И тебе привет, - я протянула девушке руку, дабы она помогла мне подняться. - Ну, как он? – после некоторого молчания удивительно тихо спросила Настя. - Неплохо, кажется… В сознание еще не пришел, но врачи говорят, что все будет хорошо, - промолвила я. Настя смотрела на меня обеспокоенным взглядом, будто бы знала, что творится у меня в душе. И как у нее это получается? Вот так вот, ничего не зная, просто заглядывать в душу. Мне не понять. - Лера, помни, что ты всегда можешь на меня положиться, - прервав тишину, сказала Настя. - Я знаю, - я отвернулась от подруги, потому что в очередной раз слезы защипали в глазах. И когда я успела стать такой нюней? Плачу все время, будто маленький ребенок, хотя, это похоже на правду. - Я принесла тебе одежду, может, переоденешься? – ловко переводя тему, спросила девушка. - Да, конечно. *** Прошло уже около часа, как мы сидели в палате Захара, разговаривая о чем-то шепотом. Все-таки такие вот бессмысленные разговоры с друзьями, порой, становятся просто настоящими лекарствами от жуткой апатии и самобичевания. Моими вот такими «таблеточками» были Захар с Настей и еще… родители. - Черт, мама с папой скоро вернутся, - взглянув на часы, спохватилась я. - Езжай домой, а я еще посижу. Если он придет в себя, я тебе обязательно позвоню, - Настя понимающе взглянула на меня. Она будто знала, что мое сердце безвозвратно ему принадлежит, что сижу я тут именно по этой причине, а не из-за глубокого уважения к учителю. - Да, наверно, - я решила не спорить, ведь подруга была абсолютно права. - Иди, иди, не бойся, - снова этот теплый, понимающий взгляд. И когда Старкова успела стать такой проницательной? Или она была такой всегда? Я вышла из палаты и немного нервно набирала номер такси. Один единственный вопрос вертелся в голове: стоит ли рассказать все родителям или нет? Они ведь всегда были хорошего мнения о Максе, а тут такой поворот событий… Нет, лучше не стоит, ведь тогда придется рассказать и о Захаре, а они, боюсь, не одобрят моих чувств к человеку, который старше меня. Машина подъехала на удивление быстро. Выйдя из больницы, я мигом села в такси на заднее сидение. Впервые за последнее время в голове было что-то на подобии порядка. «Солнце было с утра – хороший знак», - подумала я про себя, выходя из машины, которая остановилась рядом с моим подъездом…