***
Каркун облокотившись о дерево, с улыбкой победителя смотрел, как многочисленное войско хана-Батыя разворачивается в сторону сгоревшей Рязани, они смогли. Им удалось. Неужели удача вновь повернулась к ним лицом, заставляя врага трепещать перед неизвестным врагом. — Ты только представь их Батый, или как его там? Развернул целое войско! Басурмане нечистые, в лесу они нас, хер поймают, годами за нами бегать будут! Распинаясь во всю глотку, Каркун размашисто похлопал близ стоящего дружинника по плечу, заставляя и того улыбнуться, значительной победе. — Рано радуетесь, братцы, их Хан нас в бараний рог свернёт, если помощи не пришлют, — Ратмир высказавшись, словно оцепенел, будто вновь погружаясь в прошлое. — Недооценивай его, Каркун. Это не мальчишка с огромным войском, а стратег, что умеет, не только убивать, но и ломать людей. Я повидал многое, пока был в плену, вы уж мне поверьте, не выбраться нам живыми из этого леса, если бог нас оставит. — Ты что тоску нагоняешь? Будет помощь. Князья не глупцы, и должны понимать, что с их землями станется, если хан и к их городам войско пригонит! Все притихли, наблюдая с пригорки, за действиями врага.Пустота
27 мая 2018 г. в 22:42
Жизнь сплетена из упавших звёзд, которые сами выбирают, загореться им или истлеть. Её звёзды истлели: осыпаясь грязным пеплом на израненную, покрытую тонкими шрамами душу. Понимала ли Владлена, когда оказалась безвозвратно запутана в безнадёжности, полностью отдавая себя, в нечто что называется «тьмой»
Не понимала, и лишь по этому, так опрометчиво шагнула в пустоту.
Из груди, по ребрам барабанит сердце, дышать становится слишком трудно, глотая воздух, пропитанный смрадом смерти, и удушающих благовоний, она словно искалеченная недугом, сквозь пелену слёз, смотрит на бездыханное тело. Боясь даже заглянуть в остекленевшие глаза наставника, которые до сих пор таили в себе этот насмешливый блеск, что привыкла видеть Владлена на тренировках. А в голове звучат голоса, они то нарастают, то вновь затихают.
А после вновь тишина...
Когда все покинули шатёр, вытащив тело воина, Батыр сам подошёл к оцепеневшей девчонки, он сжал её за плечи и больно встряхнул, то ли от злости, то ли от сожаления.
— Прекрати, меня ненавидеть,— Его пальцы перебрались ей на запястье, заставляя девушку вновь заглянуть в омут его проклятых глаз. И глаза его были бездной, и бездна была – всем. Ненависть к нему росла все сильнее, она захлебывалась ею, но стиснув зубы до скрежета, продолжала молчать. — Не я убил его, а те русы, что скрываются в лесу, не меня нужно винить в том, что произошло, я лишь облегчил боль, что удерживала его в этом мире.
— Ваша правда лишь порождает ненависть. Я ненавижу их, так же как и вас, Великий хан...
— Приблизившись к его губам, она вдохнула его аромат, заставляя на миг почувствовать прежний трепет, что испытывало её тело находясь рядом с ним. — Лучше бы вам избавиться от меня... Ибо придёт день, и я вгоню кинжал, точно в цель, Бату-хан.
— Всё в этом мире требует терпения. Я буду ждать, когда же этот день настанет, дитя. — Хан был сдержан, с улыбкой на губах он, поправил её волосы, вновь заставляя девушку испытать жаркий трепет в своей груди.
Больше она не видела света, наверняка он уже устал освещать её жизнь. Он устал приходить к ней в моменты отчаяния, чтобы спасти её, чтобы показать глупой девке, что есть ещё шанс. И на смену неистовому свету, нагрянула тьма. Настоящая тьма — это не отсутствие света. Это уверенность в том, что свет никогда не вернется. Она вдруг иронически засмеялась, стараясь не смотреть ему в лицо. Но вдруг утихла и теперь на смену звонкому смеху пришли горькие слёзы.
Он схватил ее за запястья, резко дернул вверх, заставляя встать, подхватив ее на руки отнес на перину. Оглядевшись, хан взял с невысокого столика кувшин и не удосужившись налить содержимое в бокал, поднес к искусанным в кровь губам сосуд, заставляя выпить. Горло обжёг терпкий напиток с легким привкусом ягод, она переместила руки на его грудь, пытаясь оттолкнуть.
— Пей, это заглушит твою боль.
— Тебе приносит удовольствие, смотреть, как мучаются другие? Он же был твоим воином, сражался за тебя, так почему же, ты поступил именно так?
Бросив бесцветный взгляд на ее лицо, он понял. Понял, что ей хотелось знать, почему именно его рука отняла жизнь единственного, кто протянул руку помощи: чужой никому не нужной девчонки.
И он не знал, как ответить.
Она не видела его мук, он же это видел... чувствовал нутром. Человек, что стоит одной ногой в могиле, испытывая боль и невероятную агонию, разве он мог поступить иначе? Но зачем говорить ей, если она всё равно, никогда не поймёт его поступка.
— Я поступил так, как посчитал нужным, Владлена.
Его ответ окончательно взбесил её. Злость распространялась по всему ее телу с невообразимой скоростью. Она не стала долго ждать, а просто набросилась на него. Желая всем своим сердцем стереть эту надменность с его лица. Как только девушка занесла руку для удара, он схватил ее за запястье, но она ловко вывернулась, схватив всё с того же резного, небольшого столика нож, наверняка предназначенный для резки фруктов, выставив руку вперед, она наставила кинжал на мужчину, что всё так же продолжал сохранять спокойствие. Будто принимая её немые правила в этой безумной игре, ожидая новых действий с её стороны.
— Тебе не выбраться из лагеря живой. Просто положи нож, и я забуду о твоей выходке...
— Прикажи стражникам, подогнать к шатру коня, и табун молодых не объезженных жеребцов!
— Что ты задумала?
— Меня хорошо обучили метанию ножей. Наверняка Дэлгэр рассказывал вам об этом? Не испытывайте моё терпение на прочность. — Назад дороги не было, она это прекрасно понимала. Если ей не удастся покинуть ставку, то её наверняка казнят. Причём о простой смерти в виде повешивания или удушья, ей вряд ли стоит мечтать, зная хана, он выберет что нибудь изощренное, отогнав непрошенные мысли, она вновь поморщилась, представляя, как будет рад повелитель её поражению. Этого она не допустит.
— Приведите коня к шатру и табун жеребцов, быстро!
Около степного дворца послышались удаляющиеся шаги, он не дооценил её. И когда же она начала испытывать к его воину теплые чувства? Или это её ненависть к самому хану была столь велика? А, он просто не замечал, продолжая взращивать в её душе зверя, что теперь обезумев от боли, сорвался с цепи?
— Безумная! тебе не выжить, для своих ты чужая, они не примут тебя даже если ты чудом выберешься из ставки!
— Великий хан, как вы и приказали кони пригнаны!
Она в считанные секунды оказалась за его спиной, приставляя остриё метала к незащищённой шее, один удар и всё бы закончилось, но эта слишком легкая смерть, лишила бы её возможности к бегству. Лишись бы они своего предводителя, ей бы точно не удалось сбежать. А так был шанс. Пусть и крошечный, но он был.
— Теперь отошли их за лекарем, — её голос стал тихим, она сильнее нажала на рукоять, замечая краем глаза, как тонкая струйка крови потекла по металлу, плавно стекая к вороту мантии.
— Позовите ко мне Оюунгэрэла!
Шаги вновь раздались и затихли. Резко полоснув хана в бок, она сорвалась с места, даже не взглянув на него, боясь замешкаться, испугаться содеянного. Около шатра дежурил лишь один воин, не ожидая удара со стороны русской девки, он расслабленно стоял облокотившись о копью, её нож одним ударов вспорол его горло, заставляя ордынца схватившись за рану упасть на притоптанный снег.
Перерубив верёвку, что удерживала молодых жеребцов, девушка молниеносно запрыгнула в седло, замечая, как кони разбегаясь в разные стороны устроили настоящий переполох в лагере, выигрывая тем самым, немного времени для побега. Пришпорив гнедого, она помчалась по дороге, не оборачиваясь назад, ей удалось покинуть лагерь незамеченной, когда хан сжимая окровавленный бок вышел из шатра: то усмехнулся её находчивости. Наблюдая, как молодые жеребцы резвясь, опрокинули несколько котлов с горячей водой, и теперь сотники собирая всю известную им брань, пытаются их поймать, не замечая самого главного - что прямо перед их носом был совершён побег.