Лагерь «Хрустальное озеро». 9 июня 1957 год.
— Джейсон, мальчик мой, почему ты не хочешь играть с другими ребятами? Памела вышла из столовой к одиноко сидящему на порожках сыну. Присев рядом, она тяжело вздохнула и посмотрела на резвящихся поодаль детей. — Они опять смеялись над тобой? Мальчик не ответил ничего, да и мать его знала, что ответ точно был бы «да». Поражённый развивающейся гидроцефалией, Джейсон отпугивал от себя всех детей и был лишь предметом насмешек. Его не воспринимали за человека: все лишь и знали, как в очередной раз обсудить и бросить подколку в адрес ни в чём не повинного ребёнка. Он ненавидел себя за свою болезнь и за неумение постоять за себя, когда хулиганы вдруг решались побить Джейсона. Ненавидел людей, которые считали его монстром. Но никто даже не думал о том, каким мог оказаться мальчик в душе. Агрессия словно была их спасением от этого урода, который, тая обиду на весь мир, убегал к той, которая любит его таким, какой он есть — мама. Лишь она окружила сына заботой и любовью, а также являлась его единственным другом. Отец, который ушёл из семьи, никогда не интересовался жизнью своего ребёнка, хоть Памела и продолжала носить подаренный Элаем перстень. — Они просто не знают какой ты, Джейсон. Они ещё пожалеют, — женщина поцеловала мальчика в лысую макушку. — Мне нужно работать, прости. Памела ушла. И Джейсон опять остался один. Рядом с матерью он чувствовал себя в какой-никакой, но всё-таки безопасности, но как та уходила на кухню — мальчик вновь оставался наедине с жестоким обращением детей в свою сторону. Он частенько старался остаться в выделенном для него и Памелы домике, но вторая всё равно вытаскивала сына на улицу, надеясь, что он перестанет быть таким закрытым и найдёт себе хоть одного друга. Джейсон поднялся. Посмотрев по сторонам, он старался как можно незаметнее проскочить мимо других детей и не слышать всяких обидных для него слов. Он пришёл на мостик, и сев на его край, коснулся носком кроссовка, покрытой небольшой рябью, водной глади. Сюда из детей почти никто не приходил, и зная это, Джейсон частенько проводил здесь время, несмотря на запреты. — Прости, но здесь нельзя находиться, — голос раздался позади мальчика и немного напугал его. Обернувшись, он непонятливо стал смотреть на маленькую девочку. Одета она была в белый сарафан, а русые волосы заплетены в две косички и завязаны красными ленточками. Голубые глаза также были направлены на Джейсона, но в них не было какого-то страха, скорее интерес. Прижимая к груди какую-то книжку, она зацокала маленькими каблучками своих босоножек в сторону Вурхиза. — Вожатые говорили что тут плавают акулы, и уплывают они только тогда, когда приходит кто-то из старших. Ты разве не знал? Безымянная девочка, даже не вздрогнув, села рядом с Джейсоном. Мальчик неотрывно смотрел на неё, не понимая, почему она всё ещё не убежала прочь или не начала издеваться. — А если бы они тебя утащили и потом съели? Так что, я тебя спасла. Незнакомка заулыбалась. По-доброму, что для Вурхиза было в диковинку. — Почему ты не играешь с другими? — Они… Издеваются… — мальчик с трудом заставил себя проговорить эти слова, после чего принялся рассматривать другой берег. — Надо мной тоже, — девочка хмыкнула, положив книгу на свои колени. Джейсон, который не особо понимал, почему над незнакомой для него девочкой могут смеяться, только внимательно присмотревшись в большие и красивые глаза, всё понял. — Кошкой драной обзывают, — два деформированных зрачка, похожие на кошачьи, смотрели на молчаливого собеседника, — дураки они, вот что. «Книгу не по обложке ценят» — как мне мама говорит. Я не особо понимаю, но точно узнаю потом, когда вырасту. Меня Мария зовут, а тебя? — Джейсон, — мальчик даже не посмотрел на девочку, делая вид, что ему не интересно. — Приятно познакомиться, Джейсон. Вурхиз вздрогнул. Он никогда не слышал подобного, потому с каким-то испугом и подозрением смотрел на мило улыбающуюся ему Мари. — Ты умеешь читать? Мальчик отрицательно кивнул. В школу он не ходил, потому как Памела боялась за сына и учила его всему тому, что знала сама. Из-за болезни и развитие становилось хуже, а потому все упорные старания мисс Вурхиз пошли в пустую. — Хочешь я почитаю тебе? Сказка «Красавица и Чудовище». Слышал о такой? Джейсон кивнул. Мама часто читала ему сказки перед сном, когда ему ещё было лет пять, а сам мальчик лишь внимательно рассматривал красивые картинки на страницах книги. Мария начала читать и показывать рисунки Вурхизу. Тот, словно завороженный, внимательно слушал, но часто терял нить сюжета, засматриваясь на «своего друга». Он всё ещё не верил, что хоть кто-то заговорил с ним, да ещё и не начал унижать. Мальчик, с желанием сидеть так сколько угодно, впервые был счастлив. Они не заметили того, что уже начало темнеть. Сказка ещё не достигла своей середины, а мама Джейсона и пара вожатых уже бросились на поиски пропавших детей. Прервав рассказ, их разлучили, но обещания девочки о завтрашней встрече успокаивали маленького Вурхиза. Ему даже приснилось как он, окрепший мужчина с нормальным лицом, крутит в вальсе хрупкое маленькое тельце Марии, облаченное в пышное белое платье. Она не нарушила обещания — нашла его ближе к полудню, отвела в укромное место и продолжила ему читать. А как сказка закончилась, она начала новую. Они всё чаще проводили время вместе — она всё читала, а он всё слушал и понимал то, что влюбляется в эту «кошку». — Жених и невеста, оба неказисты! — заметившая их небольшая кучка задир вовсю захохотала. Закончивший плести венок, Джейсон аккуратно отложил своё творение. Поднявшись, он с уверенным видом пошёл в сторону обидчиков чтобы проучить, но попал под раздачу раньше. — Нет! Джейсон, не надо! — Мария кинулась в сторону друга, помогая лишь тем, что дубасила книжкой по спинам хулиганов, но те лишь грубо оттолкнули её в сторону. Закончив с Вурхизом, они напоследок растоптали венок и ушли, оставив тихо хныкающего мальчика валяться на земле. Мария неуверенно присела рядом и коснулась плеча Джейсона. В нём опять пробудилась ненависть к себе. Подорвавшись с места, он побежал куда-то прочь, утирая слёзы. Мария провожала его взглядом. Взглянув на растоптанные цветы, она как-то грустно вздохнула и ушла по направлению к лагерю. Тринадцатое июня был явно плохим днём. Без объяснения причин, всех детей начали увозить раньше конца смены. Вожатые были напуганы, а истеричные крики Памелы Вурхиз угнетали обстановку. — Вы убили его! Моего мальчика! Убили! Вы во всем виноваты, вы! Мария искала Джейсона где это было возможно, но поиски успехом не увенчались. И только спустя три года она узнала о печальной судьбе своего первого друга.***
— Ну и зачем тебе это? — женщина с рыжими волосами продлила в стакан виски. Совершив несколько глотков, она совершила затяжку от почти истлевшей сигареты. — Меня мучают кошмары… Лагерь, маленькая я и… — вторая, более молодая, несколько напряглась. — Да, да. Я поняла. Но ты ведь слышала какая там бойня была? Это слишком опасно, кошечка моя. — Я всего на один день. Посмотрю там все, сделаю парочку маленьких дел, не волнуйся на счёт того, что меня убьют. — Мари обаятельно улыбнулась. — Просто… Он был моим первым другом, и не придти к нему я считаю неуважением. — Как скажешь. Вот только если ты умрёшь — не утверждай пред вратами рая, что я тебе не говорила, что это опасно. Мари засмеялась. Поднявшись с кресла, она затянула хвост и закинула длинные и чуть пожженные периодическим осветлением волосы на спину. — Тебе смешно, а мне вот нет. Иди давай, готовься к своим «великим планам», — женщина фыркнула, одним глотком допив алкоголь и лёгким жестом указав на дверь. Мария, пробурчав «спасибо», как можно быстрее покинула кабинет начальницы. День заканчивался неплохо: работы было мало, буйных клиентов не было, да ещё и пару дней отгулов дали. Ну чем не сказка? Но проведение «кровью и потом» выпрошенных выходных должны оправдать себя; поездка в уже не первый год закрытый лагерь «Хрустальное озеро» должна выполнить все намеченные пункты. Надежда на то, что всё пройдёт гладко — есть, но осуществится ли она, пока ещё точно не ясно.