Flower Jesus (Pure)

Это даже не было его виной. Все знали, что Ник мог быть крутым парнем в один день, а на следующий – абсолютным засранцем, так что он мог сидеть вчера за одним столом с кем-то и хорошо общаться, а сегодня - выбить ему зубы. Вот как это было. Только его мать была расстроена и кричала на него весь прошедший час, начав с драки и плавно переместившись к его оценкам, а потом дальше, к прочим мелочам – вроде поздних возвращений домой, татуировок, вечной черной одежды и тоннелей в ушах, пирсинга в губах и бровях, и подводки, и дьявольской музыки, "как ты можешь ее слушать, Луи, я воспитывала тебя совсем не так, лучше, я чувствую, что совсем не знаю тебя", и это привело к тому, что он сказал, что ей надо сделать и вышел, пройдя совсем немного, прежде чем достал сигарету. Его татуировки смотрелись отлично, глаза выглядели задиристо, а музыкальный вкус был волшебным, черт возьми, так что пусть все заткнутся, его мать и те, кто осуждает его. Он злобно топнул, прежде чем обернулся и прошел к розовым кустам матери, агрессивно их пиная. Он нагнулся и взял одну из роз в руку, и прижал только подкуренную сигарету к одному из лепестков. А после случилось что-то странное. Шип уколол его, и он ойкнул от боли… и неожиданно цветок вылетел из его рук. Пораженный, потому что ветра не было ровным счетом никакого, он пососал палец перед тем, как вновь поднял розу. Крепко держа ее в руке, он смотрел на нее с удивлением, и это чувство охватило его. Ему нужно было идти. Куда – он не знал, но ему просто нужно было двигаться, именно сейчас. Так что он разглядывал розу и шагал, не обращая внимания на то, куда шел, так, куда глаза глядят. Последней ясной мыслью было выбросить сигарету, что он и сделал, прежде чем безмолвно побрел куда-то. Когда он, наконец, спустился с небес на землю, то отвел взгляд от слегка обгоревшей и поникшей розы и ахнул. Это было что-то вроде… леса. Деревья были раскидистыми, трава буйная и мягкая, даже под подошвами его конверсов. Все было ярким и прекрасным, и куда бы он ни повернулся, всюду были цветы. Цветы всех видов и расцветок, восхитительные и захватывающие и черт… он чувствовал себя невероятно неуместным тут. Со всем его черным, и злостью, и ненавистью, он стоял тут, в этом чистом и нетронутом месте. Легкий ветерок ласкал его, и Луи посмотрел вверх, на укрытое деревьями небо, и утонул в совершенстве. Что-то шевельнулось, он уловил это краем глаза и резко обернулся: - Кто тут? – спросил он, сжимая кулаки, готовясь к драке, бессознательно сминая розу в руке. Ветерок прекратился, и Луи почувствовал, как по его татуированным рукам пробежали мурашки. Он стоял на месте, внимательно оглядываясь, когда заметил что-то за деревом. - Я вижу тебя, - сказал он, резкость его тона прорезала атмосферу спокойствия. Медленно, то, что было за деревом, высунулось, и Луи был поражен – перед ним был самый прекрасный парень, которого он когда-либо видел. Парень выполз из-за дерева и сел прямо и спокойно, внимательно глядя на Луи. Тот же позволил своим глазам бродить по нему. Парень был бледным и обнаженным, он сидел в траве, что меркла в сравнении с его глазами, которые блестели так ярко и влажно, словно он собирался плакать. Непослушные кудри обрамляли его голову, и прекрасный венок из цветов удобно лежал на них, делая его только более красивым. Пухлые розовые губы были прелестно надуты, и его голова немного качнулась, когда он посмотрел на Луи широко раскрытыми глазами, полными той невинности, которую Луи хотел бы вернуть. А потом этот взгляд переместился на правую руку Луи, внимательно ее разглядывая. Парень заметил это и посмотрел на свой сжатый кулак, поднимая его и раскрывая, чтобы показать сжатую розу из сада матери. Свет в лесу заметно померк. Луи посмотрел вверх и вокруг, а потом снова на парня, чтобы вскрикнуть и отпрыгнуть. Парень… создание… оно было прямо перед ним, гораздо выше, чем казалось ранее и, неожиданно, весьма устрашающее. Сердце Луи ускорилось, когда он уставился в эти зеленые глаза. Он вздрогнул, когда почувствовал, как что-то касается его руки. Глядя вниз, он увидел, как его пальцы разгибают и берут розу с ладони. Парень повыше отступил назад и опустился на колени, на землю, изучая разрушенную розу в своих руках, с грустью перед тем, как выкопал маленькое углубление в земле и поместил ее туда, закапывая. Он закрыл глаза, и Луи, широко раскрыв рот, наблюдал, как новая роза мгновенно выросла из маленькой могилки. Не. Может. Быть. - Что за черт? – прошептал он. Зеленые глаза глянули на него, и зазвучал мягкий мелодичный смех, возвращая обратно солнце и ветерок, что внезапно исчез. Это – потому что люди абсолютно точно не могут выращивать цветы из могилок… и Луи абсолютно не психовал – Цветочное Божество взяло эту новую розу и направилось к Луи, который понял, что отходит дальше и дальше назад, пока не прижался спиной к дереву. Цветочное Божество подходило все ближе и ближе, пока не прижалось к Луи полностью. Он поднес розу к волосам Луи, что-то делая там, прежде чем отстранился и мягко улыбнулся. Луи выдохнул – оказывается, он задерживал дыхание – так банально для этого места, и дотронулся до головы, найдя там собственный венок из, казалось, красных роз, аккуратно усаженных в его волосах. Он подвинул челку, поправляя ее. - Спасибо тебе, - прошептал он, широко распахнув глаза. Парень покраснел, а потом сел на траву. Цветы выросли вокруг него, создавая маленький садик в лесу, вроде Нарнии, или где они, черт возьми, были. Луи глазел на обнаженность создания, краснея. Цветочное Божество глазело в ответ и, черт возьми, если это не было самым прекрасным зрелищем. Поэтому он чувствовал себя еще хуже, начиная возбуждаться тут, наверное, в самом чистом месте во всем Соединенном Королевстве. Луи медленно сел, думая, как выглядит вся его панковская красота теперь, когда он с венком на голове. Он моргнул, а когда открыл глаза, Цветочное Божество было вновь перед ним. Он подпрыгнул, времени перевести дыхания не было, когда почувствовал прикосновение рук к своим. Не задумываясь, он протянул их парню, чтобы тот увидел. Большие руки прошлись по его, очерчивая множество рисунков на них, прежде чем эти глаза снова уперлись в него, и он не мог двигаться, дышать и думать. Он мог только пялиться в ответ, и эти глаза затягивали его все сильнее и сильнее, дурманя все больше, пока он не упал в траву. Он прохрипел, пытаясь понять, что происходит с ним. И тогда парень оказался сверху на нем, широко расставив ноги и глазея с интересом. Это было слишком, ибо парень был невозможно красив и лучезарен и, помимо милых слов, он был чертовски сексуален и полностью раздет, и Луи был немножко слишком гей, чтобы думать о невинных вещах. Так что парень, казалось, понял, что происходит, и, покраснев, спрыгнул с него, пряча лицо. Луи лежал там и пытался думать о чем-то уродливом, чтобы убрать яростный стояк, но откуда взяться мерзким мыслям в таком прекрасном месте? Стояла тишина, легкий ветерок успокаивал. Наконец, Луи поднялся и оглянулся: - Ты понимаешь меня? Зеленые глаза показались между пальцев, что скрывали его лицо, и он кивнул. - Ты разговариваешь? Парень пожал плечами. - Скажи что-то. Что угодно. Луи хотел услышать его голос… Он хотел понять его. - Если ты ничего не скажешь, я буду и дальше звать тебя Цветочным Божеством. Этот мелодичный смех вновь разлился в воздухе, еще звонче, чем раньше. - Как ты это делаешь? – спросил Луи, больше у самого себя. Парень вновь наклонил голову набок. - Меня зовут Луи. Приятно познакомиться, Цветочное Божество. Парень покачал головой и улыбнулся, указывая на свою грудь: - Гарри. Луи уставился на него, шокированный, что такой глубокий голос мог рождаться внутри… ну, него. - Замолчи! – он ахнул. Цветочное Божество, в смысле, Гарри опустил глаза, определенно это причинило ему боль, и это выглядело ужасно на нем. - Нет, не молчи… это просто привычное выражение, я - идиот. Гарри покачал головой: - Ты не идиот, Луи. То, как он произнес его имя, ну… он не знал, но это прозвучало… Господи. - Гарри… Где я? Как я сюда попал? Кто ты? - Ты дома, я не знаю и я не знаю. Луи нахмурился: - Ты не знаешь, кто ты? - Нет. - Так как ты можешь меня понимать? Гарри пожал плечами, глядя на верхушки деревьев, его глаза блеснули, когда встретились с солнечным светом. - Прекрасный, - прошептал Луи. Гарри оглядел его: - Деревья говорят, что только те, у кого чистое сердце могут войти. Ты первый человек, с которым я говорю. Луи усмехнулся, ковыряясь в своих дырявых джинсах. - Я настолько плохой, насколько возможно. Гарри уставился на него. - В смысле… Посмотри, что я сделал с твоей подругой-розой. Гарри погладил ромашку: - Самые невинные и чистые ошибаются. Тебя простили за это. Луи уставился в ответ и понял, что это было слишком для него… что бы это ни было. Гарри посмотрел вверх вновь, слушая что-то, прежде чем обернулся к Луи вновь. - Они решают, кто приходит и кто уходит… и все еще считают тебя достойным, несмотря на разрушение сада матери. Луи побледнел: - Что ты такое? – спросил он, нервозность, которую он чувствовал, вышла наружу, как злость. - Почему ты расстроен? - Это серьезный вопрос? - Пожалуйста, не кричи. Луи глубоко вдохнул, успокаивая себя. - Они просят рассказать, что так задевает тебя. Выпусти это наружу. И он выпустил. Он не хотел, но это переполнило его и вылилось наружу в злую тираду. Он говорил о том, что никто на самом деле не понимает его, казалось бы обыкновенная преувеличенная и типичная история подростка, но это не делало ее менее болезненной. Он говорил о презрении учителей, неспособности остаться в стороне от драки, своей злости, боли, разочаровании матери, о всем дерьме, которым не следовало бы делиться с незнакомцем. Он разговаривал с парнем, который выращивал цветы, буквально, и… деревьями. - Люди осуждают и боятся того, чего не понимают, Луи. - Это все равно отстой. - Докажи им, что они ошибаются. Луи закатил глаза: - Серьезно? - Не глумись над ними. Они зазнайки, хорошо. Докажи им, что они все ошибаются, покажи им свою настоящую красоту, покажи им, что они не видят… что я вижу. Голубые глаза встретились с зелеными. - Что ты видишь? – спросил он мягко. Гарри вновь неожиданно оказался прямо перед ним. - Самое прекрасное, из всего, что тут есть. Луи засмеялся: - Нужно позвонить Зейну. Наверное, он дал мне плохую траву, и я двинулся, или что-то вроде, - пробормотал он. - Это реальность. - Нет. Я сошел с ума. Мягкие губы прижались к его. Луи отстранился, глядя широко распахнутыми глазами, прежде чем прошептал «Ох», и схватил Гарри за голову, притягивая обратно для поцелуя. Это было настолько сюрреалистично, чем бы это ни было, и для парня, который никогда не встречал никого другого, чьими друзьями были только деревья и цветы, он был великолепен со своим ртом и ох… языком, вкусом, который невозможно было описать, но ему нужно было больше его, вокруг и в его рту, и везде, пожалуйста, ещеещеещеещеещееще. Луи могли назвать чистым сердцем, но он чувствовал только как разграбляет неоткрытую пещеру, коей был рот Гарри, язык чертил узоры везде, где только мог, доставая так глубоко, как только мог, и кружил вокруг, и, Боже мой, ему нужно было больше. Он чувствовал руки Гарри на своей спине, что задрали его футболку, чтобы чувствовать его, и да, это было хорошо, очень хорошо, больше контакта кожи с кожей было чудесно, и это правильно… Гарри был обнажен, и Луи не требовалось больше, чтобы оказаться на нем, прижимая к земле и чувствуя жар кожи даже сквозь одежду, и, черт, он был жадным, потому что ему нужно было больше, еще больше. Это может не прекращаться? Могут они просто целоваться так вечность? Его мозг буквально проклинал его из-за недостатка кислорода, но дыхание не казалось важным, когда ему было так хорошо… Но потребность в кислороде взяла верх, и их губы разделились с неприличным звуком, который эхом отдался по лесу вокруг. Оба задыхались, глядя друг на друга расфокусированными глазами, наполненными желанием. - Я никогда этого не делал раньше, - прошептал Гарри, его губы были припухшими и даже ярче, и Луи очень хотел поцеловать его вновь. - Ты уверен? – выдохнул Луи, облизывая губы, что были в отчаянном ожидании следующего раунда. Взгляд Гарри опустился на губы Луи, словно лаская, его голос был еще более низким. - Абсолютно. Я хочу сделать это снова. Я чувствую… я… Луи пошевелился, и Гарри тихо застонал, так что пенис парня чуть не взорвался, так неприлично это прозвучало, но так это ощущалось, потому что он… Губы Гарри были на его вновь, отчаянные, не тратя ни секунды. Они целовались и целовались, потерявшись во времени, которое могло вовсе тут не существовать. Они отделились вновь, и Луи посмотрел вокруг, вздыхая – цветы вокруг выросли и расцвели еще сильнее, окружая их. Гарри осмотрелся тоже, краснея. - Гарри, я… Гарри посмотрел вверх, и Луи замолчал. Когда парень вновь посмотрел на него, глаза были грустными. - Они говорят, что тебе нужно идти, - прошептал он. Луи был слишком плохим парнем, чтобы плакать, да, он был, но сейчас он был готов завыть. - Почему? Они злятся на меня? – спросил он. - Нет. Просто… тебе пора домой. Твоя мать переживает. - Я хочу остаться тут, - сказал Луи. - Ты не можешь. - Тогда пойдем со мной. Гарри грустно покачал головой. - Я не могу, я ни… Он вновь посмотрел вверх, а потом улыбнулся. - Ну, не сейчас. - Так… я увижу тебя снова? Гарри взглянул на него: - Да. Луи кивнул, медленно поднимаясь, и Гарри сел, глядя на него. - Как мне уйти? – спросил панк мягко. - Обернись и иди прямо. Луи закусил губу, начиная поворачиваться, но остановился. Вместо этого он сделал несколько шагов задом наперед, и мог практически услышать смех и веселье природы вокруг. Он помахал. - До встречи тогда. Гарри кивнул. - Обещаешь? - Я обещаю, - сказал Гарри. Луи посмотрел еще на него, прежде чем глубоко вздохнул и заставил себя обернуться, шагая прямо. Волнуясь, он обернулся назад и… Гарри пропал. Цветы пропали, прекрасные деревья, мягкий ветерок, тепло… все пропало. Он сгорбился, вновь оборачиваясь и вздыхая, потому что он был вновь в своем квартале. Медленно шагая, он думал над тем, было ли это сном. Он дошел домой, дверь распахнулась прежде, чем он дотронулся до нее. - Луи Уильям Томлинсон! Где ты был? Я звонила тебе, прошло уже несколько часов, и я волновалась и… что у тебя на голове? Глаза Луи расширились, и он поднял руку, ощупывая венок из роз… тот, что Гарри сделал для него. Это было реальностью. Луи ослепительно улыбнулся, так, как Джей не видела уже давно, когда наклонился к ней, чтобы поцеловать в щеку, прежде чем побежал в свою комнату. Он подбежал к зеркалу, глазея на яркие красные розы, что были на верхушке его головы, очень красивые и, ох, очень настоящие. Он легко дотронулся до них. - До встречи, Гарри.