* * *
— Сэр Шахрукх, мэм Каджол, сэр Рохит просил передать, что все готово к началу съемок, — сказала молоденькая ассистентка режиссера, подойдя к столику, за которым трапезничала пара в перерыве между многочисленными репетициями. — Спасибо, скоро будем, — ответил Кхан, оборачиваясь к девушке. Она, кивнув, поспешила удалиться, почувствовав себя неловко. Она и раньше видела как люди кормят друг друга, но никогда это не выглядело так откровенно. Актеры сидели очень близко друг к другу, настолько, что у любого, проходящего мимо, сложилось бы впечатление, что они пара. Одна рука Шахрукха лежала на талии женщины, то и дело спускаясь ниже, но она, кажется, даже не замечала этого. Другой рукой он кормил ее из одной тарелки, стоявшей на их столе. — Ешь, давай! — строго произнесла Кадж, отправляя в рот Кхана очередной кусочек еды. — Кажется, мы ее смутили, — улыбнулся мужчина, смотря на спускающуюся по ступенькам помощницу Рохита. — Чем? — удивилась Кадж, собирая пальцами остатки пищи, оставшейся на губах Шаха. — Не знаю, — ответил он, игриво прикусив актрису за палец, заставив ее разразиться хохотом. Успокоившись, Кадж встала со стула и добавила: — Ну что, ты сыт, я тоже, пора идти, а то Рохит начнет психовать. — Ну, смотря про какой голод ты говоришь, — прошептал ей на ушко Кхан, скользя руками по ее спине. — Прекрати! — попыталась скинуть руку Кхана Каджол, вильнув телом, за что получила шлепок. Подпрыгнув от неожиданности, она посмотрела на Шахрукха испепеляющим взглядом. — Я еще не начинал, — ответил он и, оставив быстрый поцелуй на оголенном плечике Каджол, прошептал: — Красный — твой цвет, носи его всегда. — Каджол улыбнулась, мысленно поблагодарив Маниша за выбор этого наряда, выгодно подчеркивающего достоинства ее фигуры. — Ну, вы долго еще будете копаться? Время идет! — прокричал Шетти, возвращая парочку с небес на землю.* * *
— Так, максимум мы успеем снять только два дубля, поэтому постарайтесь не напортачить! — давал указания режиссер. — Молись, чтобы мы не треснули друг друга лбами, — рассмеялась Каджол. Кхан лишь усмехнулся и, поправив локоны Каджол, открыл перед ней дверь автомобиля, на котором должна была приехать по сценарию Мира на свидание с Каали, помогая женщине забраться внутрь. Заняв свою позицию, Шахрукх попытался собраться с мыслями. Вытерев вспотевшие об штаны руки, поправив шевелюру, он глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь перебороть волнение. — С ней так всегда, будто снова двадцатилетний мальчишка на первом свидании, — подумал он про себя. Кхан настолько был погружен в собственные мысли, что не сразу заметил, что машина подъехала. По сценарию он должен был встретить Миру, но понял, что опоздал, когда Каджол грациозно вылезла из машины и подбежала к нему. Встретившись взглядами, они зависли на пару секунд. Члены съемочной группы стали перешептываться, Шетти приказал всем замолчать и, скрестив пальцы, наблюдал за происходящим. — Слова, какие там были слова? Я должен что-то сказать… — размышлял про себя Кхан, опустив голову, судорожно пытаясь вспомнить хоть что-то из зазубренного текста, но все мысли разом вылетели из головы, стоило ему поднять голову и снова встретиться глазами с Каджол. Не зная, что сказать, он промычал что-то невнятное. Каджол тоже растерялась, не найдя нужных слов, она только жестом показала, что время на исходе. Только тогда Кхан, улыбнувшись, подхватил женщину за руку и помог ей забраться в машину. Достигнув ресторана, в котором они с Каджол недавно сидели, Шахрукх быстро выпрыгнул из автомобиля, протянул Каджол руку, помогая ей выбраться. Подойдя к столику, он отодвинул стул Каджол и, усадив ее, приземлился сам на соседнее место. Тут появились официанты, держащие в руках кулинарные шедевры разных стран. — Китайскую, она любит китайскую кухню, — отметил про себя Кхан еще до того, как Кадж успела что-либо выбрать. — Китайскую, — ответила она. Кхан довольно усмехнулся. Уж кого-кого, а ее за столько лет он успел изучить. Не вдоль и поперек, как хотелось бы, но достаточно, чтобы составить конкуренцию тому же Девгну. Причем, муженек-то, наверное, проиграет, раз он не помнит дату их свадьбы, чего уж говорить о вкусовых пристрастиях. — Такая красота, что однажды увидишь, и никогда больше глаз не отведешь, — произнес он, любуясь Каджол. — Что-то не похоже, что ты про картины говоришь, — подняв голову, ответила она, встретившись взглядом с Кханом. Так, пожирая друг друга глазами, они просидели несколько минут. — Сэр, кажется, они забыли слова… — прошептал один из ассистентов Шетти. Режиссер жестом приказал всем молчать, не отрываясь от монитора. Каджол, услышав чьи-то перешептывания, пришла в себя, и стукнула кулаком по столу, вырывая Кхана из забытья. Опомнившись, мужчина поднялся со стула и, взяв актрису за руку, повел ее к выходу. — Хочу мороженое, хочу мороженое! — как ребенок заканючила Каджол, думая про себя, что холодный десерт будет очень кстати, от прикосновений Кхана жгло все тело щеки уже не просто горели, а полыхали огнем. Все остальное происходило как в тумане: Каджол не успела заметить, как они с Кханом оказались около ларька с мороженым, как он, забрав десерт у нее из рук, который она так и не успела отведать, закружил ее в танце, нежно прижимая ее к себе и буравя своими чарующими карими глазами. Она слилась с ним в ритме, позволяя мужчине вести. Кружа Кадж под финальные аккорды, Кхан еще крепче теплое и податливое тело женщины и, прикрыв глаза, прижался к ней лбом, из последних сил борясь с непреодолимым желанием поцеловать ее. Непонятно откуда появившаяся ассистентка нарушила идиллию, всучив растерянному Шахрукху подсолнухи. — Цветы для моей дамы, — хриплым голосом произнес он, протягивая букет актрисе. Каджол приняла его и смущенно опустила глаза вниз, пытаясь переварить происшедшее. Они только что чуть не поцеловались на глазах у членов съемочной группы. Собравшись с мыслями, она доиграла роль Миры до конца, еле сдерживая бушующие внутри эмоции, готовые вырваться из нее в любую минуту. Услышав команду: — Стоп, снято, — она, не сказав никому ни слова, полетела к трейлеру. Шахрукх с недоумением посмотрел на удаляющуюся Каджол, пытаясь понять причину ее странного поведения. Поблагодарив всех за проделанную работу, Кхан побежал за ней. Каджол, занятая собственными мыслями не услышала Шахрукха, окрикивающего ее. Ей нужно было побыть одной, обдумать все. Ее размеренная жизнь шла под откос, раньше она спокойно сдерживалась, никогда прежде она не забывалась настолько. Они чуть не поцеловались на съемках! Она была уверена в том, что ответила бы на поцелуй Кхана, если бы он поцеловал ее. Что бы они делали тогда? Как бы она объяснила это Аджаю? Детям? С этим надо что-то делать. Но сможет ли она противостоять Шахрукху? На расстоянии сможет, по крайней мере, попытается. У нее есть пару недель в запасе, прежде чем они снова вернутся к съемкам. Надо уехать. Как можно скорее. Догнав женщину на полпути, Кхан схватил ее за руку и повернул к себе лицом. — Что происходит? — спросил он. — Это у тебя надо спросить, что происходит, — ткнула она пальцем в Кхановскую грудь. — Что за представление ты устроил, ты хоть понимаешь, что мы там были не одни! — продолжила свою гневную тираду женщина, и тряхнула рукой, пытаясь высвободить ее. — Я устроил? — спросил он и, схватив Каджол за плечи, продолжил: — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — она демонстративно отвернула голову в сторону, показывая тем самым нежелание подчиниться. Тогда Кхан взял ее за подбородок и повернул, а затем, нагнув ее голову, жадно, даже грубо впился своими губами в ее. Он не прерывал поцелуй до тех пор, пока ее тело не расслабилось в его руках, а она сама не стала отвечать на его призыв со всей страстью, на какую была способна. Прекратив, наконец, терзать губы Каджол, Кхан, не выпуская ее из кольца своих рук, намотав прядь темных волос на свою руку, прошептал: — Ну что, дорогая, и сейчас скажешь, что все сделал только я? — и, отпустив ее, побрел к трейлеру. До отеля каждый добрался самостоятельно. Нервно меряя шагами фойе, мужчина который раз взглянул на часы. — Пора, — подумал он про себя и, распахнув решительно дверь, вошел внутрь. Каджол скидывала вещи в чемодан, не замечая стоящего в дверях ее номера Кхана. Или делала вид, что не замечала. — Что ты делаешь? — вдруг раздался голос Шахрукха. — Не видишь? Вещи собираю. Съемки закончены, пора домой, — ответила она, так и не повернувшись к мужчине, продолжая судорожно скидывать одежду. — Сбегаешь, — констатировал он, зайдя внутрь и закрыв за собой дверь. Каджол молчала, тогда Кхан быстро преодолел расстояние, разделяющее их и, схватив женщину за руку, потянул на себя. — Отпусти меня! — прошипела она, пытаясь вырваться из железной хватки. — Я тебе уже говорил, что ты забавная, когда сердишься? — рассмеялся Кхан, Каджол взбесилась еще больше и попыталась ударить его коленом в пах, но он перехватил удар рукой и прижал ее к себе еще крепче. — Тебе не мешало бы освежиться, — сказал Шах и, подхватив Каджол на руки, пошел в ванную комнату. — Только попробуй! — пригрозила разъяренная женщина, изворачиваясь в его руках. — Ты мне, определенно, нравишься такой. Моя дикая Каджол, — снова рассмеялся Кхан и, достигнув душевой кабины, зашел туда, поспешно закрывая за собой дверь. Включив кран, он плеснул холодной водой в лицо Каджол. Она тут же бросилась на мужчину с кулаками, крича разные ругательства. Ловко поймав ее руку, Шахрукх продолжил свое издевательство над ней, не в состоянии остановить бурный смех. Вдруг она перехватила душевой шланг и пустила струю ледяной воды в лицо Кхана. — Тебе тоже не мешало бы освежиться! — сказала она с иронией, поливая мужчину холодной водой. Кхан рассмеялся и стянул с себя белую футболку, отбрасывая ее в сторону. — Ты что делаешь? — прошептала Каджол, наблюдая за тем, как вслед за футболкой полетели на пол и джинсы. — Освежаюсь, — улыбнулся он, направляясь плавным шагом к ней. Она сделала шаг назад, пытаясь найти пути к отступлению, но наткнулась только на стенку душевой кабины. Кхан усмехнулся и, добравшись до Каджол, отбросил шланг в сторону. Переведя взгляд с ее глаз на губы, Шахрукх, больше не пытаясь сдерживаться, обрушился на ее губы настойчивым поцелуем, прижимая к той самой стенке душевой кабины. Отдавшись чувствам, Кадж запустила руки в мокрую шевелюру мужчины, признавая, наконец, свое поражение. Не могла она противиться ему, как бы она ни старалась убедить себя в том, что все это неправильно. Ничего не выходило, это чувство было сильнее ее. Стоило оказаться в объятиях Кхана, она забывала обо всем… Когда он целовал ее, обнимал ее, все отходило на второй план. Она любила его, на протяжении стольких лет она любила его одного. Она, правда, пыталась побороть это чувство в себе, но не получилось. Стоило ей заглянуть в его глаза, прикоснуться к нему, какая-то необъяснимая нежность тут же заполняла все ее сердце. — Люблю тебя, — призналась она. Увидев улыбку, появившуюся на лице Кхана, она улыбнулась в ответ и, протянув руку к его лицу, провела по щеке мужчины своими пальчиками, вырисовывая незамысловатые узоры. — Я тоже тебя люблю, Каджол. Безумно люблю, — прошептал Кхан, потянувшись к ней для поцелуя, но Каджол остановила его: — Шах, дети! Нам надо собрать их! Рейс через час!