говорит и показывает

временные рамки: пост-канон пятой части, ау Жара стояла адская. Была середина июля (почти), и даже для этого времени пекло неимоверно. Сидя перед едва работающим вентилятором, сиротливо скрипящим на последнем дыхании, Кайдзи вместе с этим обмахивался попавшейся под рукой газетой, на которой крупно значилось раскрытие какого-то крупного мошенника, что, конечно же, его абсолютно не интересовало. С того дня, как он и один малолетний хорек — Кайдзи не мог назвать его иначе — начали «общаться», что было ознаменовано просто катастрофическим проигрышем уже упомянутого хорька в покер, он вообще мало интересовался подобными вещами. Раньше, когда был бедным, злорадствовал. Дескать, вот уебок, так ему и надо. Но став мошенником самому он вдруг понял, что это не кто-то случайно раскрылся, а кого-то намеренно раскрыли за то, что мало положил на лапу, и чем больше Кайдзи думал о том, что часть его выигрышных денег уходит на засекречивание всех этих тупых подпольных игр, тем больше у него сосало под ложечкой от негодования. Сколько денег он уже так потерял? Миллионов десять так уж точно. А сколько банок пива он мог бы на них купить!.. А сколько нормальных вентиляторов!.. Но патологическая жадность Кайдзи в отношении вещей быта не давала ему купить новый и заставляла раз за разом чинить изолентой и пинками старый, тот, который один раз едва ли ему палец не отрезал, один из тех, что уже когда-то переживали подобный интересный и очень познавательный опыт. Иногда Кайдзи казалось, что он этим сраным вентилятором может нарезать мясо, но дальше мыслей это никуда не шло... В жару мяса не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Даже пива. Отвратительно. По телевизору крутили какую-то лабуду про огромных радиоактивных ящериц, и он тупо смотрел в экран, не осознавая, что именно там происходит. Впрочем, наедине с братьями нашими меньшими размером с добрый небоскреб ему удалось побыть недолго — в дверь забарабанили с такой силой, что Кайдзи даже нашел в себе силы оторвать взгляд от экрана и лениво повернуться в сторону прихожей, где через минуту донесся звон ключей. Ключи от его квартиры были только у двух людей. Одной была Микоко, которая регулярно притаскивала ему вкусной здоровой еды, приговаривая, что он такой тощенький и беспомощный, что ей обратно приютить его хочется, не важно даже, что там папаша ее скажет, а вторым был уже упомянутый малолетний хорек, который, в общем-то, сейчас и ворвался внутрь его квартиры настоящим ураганом. Возвращению темных очков Кайдзи удивлен не был, но вот бомжатской — как у него самого — майке мягко говоря да. Очки мгновенно оказались откинуты в сторону, перестав скрывать бешеный лихорадочный взгляд под ними, что заставило Кайдзи даже вскинуть бровь в недоумении. Видок Казуи был несколько забавным. От вида чужих бицепсов хотелось вцепиться зубами в подушку и кататься по ковру, вспоминая утраченный вид времен шахт. Эх, туда бы как в спортзал ходить!.. Нет-нет, плохая шутка. — Выглядишь мягко говоря хуево. — Да! Именно! — Казуя заулыбался недобро и, не сняв даже ботинки, отчего у Кайдзи глаза на лоб полезли, подошел к нему и схватил за руку. — Поднимай свою задницу, у меня тут намечается интересный денек, и мне нужен источник совести и прочей херни, которой ты мне мозги трахаешь, типа я такой больной, а ты нет. Кстати, классные труселя, но я б надел что-нибудь поверх, а то не поймут. — Так!.. Во-первых, съебал из моей квартиры. Во-вторых... Кайдзи сконфуженно заозирался по сторонам в поисках джинс, после чего опустил взгляд вниз. Дома, тем более в жару, он предпочитал ходить едва ли не в чем мать родила, и малолетний хорек должен был быть обязан ему за то, что Кайдзи не плюнул на нормы морали и приличия и не стянул и трусы тоже. — ... это классные труселя, и не смотри на них вообще. Ну-ну, пошел! В-третьих, можешь остаться, если снимешь свои грязные ботинки, это типа поощрение за то, что назвал меня источником адекватности, — и, натягивая джинсы на ходу, Кайдзи зевнул. — Ну и? Че приперся? Польстил мне, значит, ворвался, требуешь всякого. Что-то случилось? Под чужой неодобрительный взгляд Казуя даже не сделал попытки стянуть с себя грязные ботинки, что, конечно же, потом ему ой как зачтется. Плюхнувшись на одну из подушек, он с отстраненным видом уставился на экран, где в это мгновение гигантская ящерица разрушала город, после чего перевел взгляд на Кайдзи, натягивающего майку. Он пристально вгляделся в клеймо на плече, и когда Кайдзи, издав смущенный писк, спрятал его за ладонью, резко уставился ему в глаза и закивал все с тем же лихорадочным блеском в глазах. Нет, что-то тут явно было нечисто, не зря ж он приперся, Кайдзи хорошо знал этого хорька. Но до выхода их двоих из квартиры он так ничего внятно и не ответил, лишь обосрав шоу про ящериц и буркнув что-то вроде «Кинг Гидора был лучше», что Кайдзи конечно же не понял, потому что он не увлекался этими дерьмовыми шоу. Один из автомобилей, к счастью, не лимузин, стоял около выхода со двора на дороге, и Кайдзи бросил критический взгляд на несчастного водителя в темном костюме. Если бы не кондиционер, то бедняга бы наверняка уже отрубился от теплового удара или чего похуже. — Будем в молчанку играть? Или скажешь наконец, куда мы едем. Кажется, его слушали не особо-то внимательно. Зло отмахнувшись, Казуя начал шарить по карманам в поисках сигарет и лишь недоуменно дернул плечами, когда Кайдзи предложил ему одну из своих. Это, конечно, не та мажорная марка, которую он курил, но сойдет для отвлечения, раз уж этот хорек решил развлечься, воспользовавшись его помощью. — Мне надо заняться чем-то другим... — А? — Кайдзи недоуменно вскинул бровь. — Ты ж занятой весь из себя. — Ну да, у меня вроде как экзамены, но мне надо отвлечься. Уже видеть не могу в глаза всю эту дрянь, особенно английский, ну, знаешь, тупицы эти рядом вечно ноют под ухом, типа «Ой, Казуя, а помоги, а, ты в нем шаришь же, у тебя мамка иностранкой была», и хер объяснишь этим дебилам, что мамка сдохла, когда мне лет семь было, и единственное, что я помню из ее ломанной болтовни, это то, как она орала на батю от возмущения. — Вау. Грустно, приятель. Казуя взглянул на него с недоумением, и, потупившись, Кайдзи неуверенно пробормотал: — Про мамку. — А-а-а? — тот вскинул бровь и отмахнулся. — Былое дело. Но не важно. Знаешь, люди умирают, если нарушают скоростной режим и влетают в столбы, хе-хе. Может, не самый смешной повод пошутить, но уж звиняй, это сейчас моя единственная разрядка от всех этих экзаменов. Но все же что-то в их разговоре Кайдзи не давало покоя, одна маленькая деталь, одна такая незначительная и абсолютно неважная... Сраные экзамены. Следуя за Казуей, Кайдзи критически оглядел его со спины. Ну, допустим, он малявка — это факт. Наверное, ему лет двадцать, может, девятнадцать. Скорее всего девятнадцать, раз шарит во всякой чуши с бумагами, но еще не слишком старый и ведет себя как малолетний дебил, которому подзатыльник хочется дать. Но какие экзамены сейчас, летом? Разве в университетах была та же система, что и в школах? Учеба давалась Кайдзи... не слишком легко, но он не знал ничего о высшем образовании хотя бы потому, что после переезда в Токио ради этого самого высшего образования никуда не поступал и забил болт на учебу в принципе. Но что-то он сомневался. Покривившись и мысленно отметив, что, выходит, этот дятел перед ним еще и полукровкой был, и, значит, что самое страшное, волосы вовсе не красил, как Кайдзи обвинительно думал в его сторону, он резко нахмурился и с умным видом задрал указательный палец. — Так. Погоди, какие экзамены летом? Ты мне дичь втираешь. Или в универе тоже экзамены летом? Или ты о чем вообще? — он с задумчивым видом пнул камушек. — Я в этом не разбираюсь, после школы не учился и лишь бездельничал, а сейчас типа сраный богач, спасибо тебе, хе-хе... Блин, ну ладно тебе, я ж шучу, не смотри на меня так. Они вдвоем сели в машину. Благополучно прослушав, куда именно они направляются, Кайдзи оттянул майку и шумно выдохнул, чувствуя, как бежит по позвоночнику пот. Нет, он все же определенно не завидовал парню на водительском сиденье, мало того, что в официальной одежке что летом, что зимой, так еще и в черной, что на солнце так вообще в пытку превращалось. — Кайдзи. Казуя смотрел на него без тени улыбки. — Я еще не учусь в университете. Мне туда через два года только поступать. Только. Поступать. Через. Два. Года. Что-то в голове его начало сформировываться... Упоминания одноклассников когда-то давно... Общее тупое импульсивное поведение, свойственное в основном подросткам... И тут на Кайдзи нашло это страшное озарение. — Подожди. Подожди... Блять! Ты че, школьник что ли? Казуя взглянул на него так выразительно, словно это было очевидно с самого начала, отчего осознание факта стало еще хуже. Поперхнувшись воздухом, Кайдзи ошалело уставился на сигарету у этого хорька в руках, после чего, не отрывая от нее взгляда, осторожно поинтересовался: — И сколько тебе лет, погоди? — Шестнадцать. — Бля-я-я-я, че?! Какие «шестнадцать»?! В смысле да, он малявка, это чувствуется, но Кайдзи давал минимум восемнадцать, но не еще же младше! Смотря на то, как медленно падает пепел, он в ужасе отметил, что они с этим хорьком мало того, что курили вместе, так еще и пили, и ладно там было бы ему столько, сколько Кайдзи предполагал — всего пару лет до совершеннолетия оставалось, можно и похулиганить, но не сраные же шестнадцать. Это выходит, хорек этот мало того, что в такие годы уже промышлял сраным подпольным бизнесом, так еще и попутно в школе учился, и даже не в старшем классе! Выпучив глаза, Кайдзи резким движением выбил сигарету из рук Казуи, и, не обращая внимания на его ошалевшее лицо, рявкнул: — Брось! Ты че?! Брось, сказал! — А?! Очень многозначительно, но не сработает. Старшая сестренка привила ему пару хреновых привычек, и сейчас Кайдзи собирался разойтись по полной. Не то, чтобы специально, это все само как-то получилось, но собирался — и, поджав губы в возмущении, он погрозил пальцем. — Я твоему бате пожалуюсь! Пьет он со мной, знаете ли! И курит! — Да бате плевать хотелось, он и так знает, — недовольно процедил Казуя, потирая шею. — Максимум за что я получу, это за то, что с тобой общаюсь. Что ты взвелся так? Не знал что ли? — Да как я мог знать, я думал, ты на пару лет всего меня младше, ну там на два, ну на три максимум, но не настолько же! — Кайдзи с силой провел себя по лицу. — Пиздец. Какой же пиздец. Не подходи ко мне, сопля. Меня арестовать могут, легально! Понимаешь?! Не за сраные подпольные игры с якудза, а за то, что бухал с малолеткой. Какого черта, почему я общаюсь со школьником, страдающим от всяких манья... нисти... ческих наклонностей. — Каких-каких? Так, не отвечать. Главное было не отвечать. Это провокация, намеренная, сто процентов. Сейчас он предложит запить новое открытие, и потом Кайдзи кинут в тюрьму за то, что он бухал с малолеткой, что между прочим каралось ой как строго. Нахмурившись, он медленно оторвал взгляд от пола и уставился на все еще недоумевающего Казую, после чего процедил сквозь зубы: — Бате значит плевать, говоришь? — Ему что на меня, что на брата плевать, — фыркнул тот, и Кайдзи взвыл еще громче. — Еще и старший есть, боже, надеюсь он не такой же психопат. Без обид. Долгий взгляд Казуи заставил Кайдзи зло заскрипеть зубами. Ладно. Ладно. Ладно. Он понятия не имел, что хотел Казуя ему этим сказать, так что он будет надеяться, что старший братан этого хорька будет малость адекватней папаши и младшего брата... Хотя он тоже небось мелочь, ну сколько ему допустим? Двадцать? Очень вероятно. Может, даже младше. Смотря на Хедо в голове мгновенно вспыхивали вопросы о том, как этот сраный старик охмурил мало того, что кого-то, так еще и иностранку. И небось симпатичную... «Я думаю не о том», — с опаской подумал Кайдзи. На место они прибыли довольно быстро — им был какой-то подозрительный домишко на отшибе, замаскированный под трансформаторную будку. И уже на лестнице, ведущей вниз, Кайдзи заподозрил что-то неладное. Он замер в дверях, с подозрением смотря на то, как со спокойным лицом Казуя спускался вниз, после чего резко нахмурился. Он был уверен — сейчас его ждала какая-то полная поебень, на которую было способно только семейство Хедо. Ну, два его представителя так уж точно. Кайдзи не был знаком со старшим братом, но он искренне надеялся, что хотя бы наследник этой сраной семейки был в состоянии различать нормальное от ненормального. Может, ему и с ним стоило познакомиться, ну так, для безопасности. Собственной. Чтобы не обнаружить интересные детали прямиком во время игры, как это было со сраным Казуей, который начал ныть после проигрыша. С этими мыслями Кайдзи спустился. Помещение было темным, и лишь одно пятно в нем выделялось ярким светом... И мгновенно позеленел. — Бля, че за вонища? Внизу что-то чавкнуло, и Кайдзи поднял глаза кверху, мысленно готовя себя к покупке новой обуви, новой одежды и, желательно, нового телефона, чтобы один малолетний хорек до него больше не дозвонился. Черт. Он так и знал. Так и знал. И сидящая на стуле фигура с разбитым в кровь носом и уже синеющей кожей под глазом была этому лишь еще одним подтверждением — это была сраная пыточная. Малолетний хорек притащил его на полигон собственных изощренных извращений. Срань, срань, срань. — Не обращай внимания, это с прошлого раза осталось. Я попросил убрать, но времени не было. Ну ладно, смотри! Это господин Хашимара. Бывший папашин подчиненный. Человек на стуле жалобно заскулил, словно доживающий свои последние секунды щенок, которого переехало автобусом. Казуя властно схватил его за подбородок и повертел голову в разные стороны, словно осматривая. — А еще крыса из враждебной фракции. Ты слышал когда-нибудь о корпоративных войнах? — Ну так, — Кайдзи поморщился. — Примерно представляю себе. Ничего он, конечно же, не слышал. Из названия и так было понятно, что это очередная грызня между влиятельными конгломератами где-то на уровне между официальным обществом и подпольем, там, где уничтожать противника полностью внезапным штурмом было нельзя, но вот нагадить и снизить стоимость акций — очень даже да. Путем всяческих незаконных действий, конечно же. Казуя довольно кивнул и взял в руки инструменты со столика рядом. При виде их у Кайдзи мгновенно живот свело, и он закатил глаза с самым возмущенным и болезненным видом, на какой был только способен. Он сюда вроде как развлекаться приехал, быть адекватностью и совестью малолетнего хорька, а этот тупица сейчас творил очередную дичь. — Я, честно признаюсь, больше люблю наблюдать. Самому руки пачкать не хочется, но сейчас уж очень хочется отвлечься, тем более повод такой... Значительный, я бы сказал. Брату некогда этим заняться, зато есть мне. — Казуя, я тебя убью, — откликнулся Кайдзи. Нет, он правда убьет этого хорька. Пытки какие-то, что еще придумает?! Когда ему в ответ раздалось милое «да-да, я тебя тоже», Кайдзи лишь выше возвел глаза к небесам, вопрошая божеств, какие услышат, почему этот малолетний имбецил был таким малолетним имбецилом. Это, наверное, от папаши. Кайдзи не верил, что милая иностраночка могла принести с собой нечто настолько же больное и безумное, а вот старик, повидавший и прошедший войну — наверняка да. Они все такие были, те, кто застал те дикие времена. Когда на пол полетел первый ноготь, Кайдзи в панике покосился на стоявших в уголке подчиненных. Те даже глазом не моргнули. Ну, наверное — тех не было видно под очками. Нет, пора было прекращать это, он сейчас совестью работает или как? — Что я говорил тебе насчет этого дерьма?! Резко схватив Казую за плечо, Кайдзи рывком развернул его к себе. Тот обернулся и ответил ему долгим злым взглядом. — Я хорошо помню. Но это не тот случай, Кайдзи. Понимаешь ли... — он постучал молотком по раскрытой ладони. — Сидящий перед тобой человек — предатель. Не такой же, как те двое из моей книжки, которую ты так любезно обосрал, гораздо хуже. Он унес с собой корпоративные секреты и собирался продать их конкурентам в подполье, а знаешь, чем это могло грозить? Взгляд Казуи не говорил ни о чем хорошем, и он с улыбкой провел большим пальцем по шее. — Смерть. Дашь слабину — тебя растерзают. — Это не повод пытать его, — прошипел Кайдзи в ответ. — Это наказание. Наказание за то, что он пытался убежать с важными секретами. С абсолютно невыразительным лицом Казуя загнал гвоздь под ноготь, вызвав у Кайдзи желание дать кому-то по морде. Пару. Десятков. Раз. Желательно этим же молотком. — А еще отличный источник информации о конкурентах, на которых он работал... Словно зная, что сейчас Кайдзи выкатит ему целую тираду о том, какой он мудак и в целом нехороший человек, Казуя с ухмылкой бросил: — Пойми, Кайдзи. Я хорошо воспринял твои слова. И игры на выживание больше не устраиваю. Как мы и договорились — никаких кровавых развлечений. Но это не развлечение, это работа. За всем ты начинаешь забывать, что Хедо — семья якудза. И то, что я второй сын, мне поблажек не делает. «Я тебе тоже поблажек не сделаю, когда буду дурь выбивать», — подумал Кайдзи, мстительно похрустывая пальцами. Что он вынес с подземного заточения, так это умение выбивать из других дерьмо. Полезный опыт, особенно если проучить надо было одного зажравшегося хорька. — Никогда не слышал о семье Касуми? Хотя вряд ли, конечно... С улыбкой Казуя развернулся к стулу и аккуратно поднес гвоздь к ногтю. Он замахнулся молотком и начал методично вбивать его под ноготь под вой несчастного, и, видя этот ужас, Кайдзи мог вспоминать только о собственной подобной пытке от одного из цепных собачек папаши этого хитрожопого хорька. Ну конечно, Ичиджо и его сраная машинка с иглами. Сейчас она казалась детской забавой на фоне того, как легко Казуя вырвал ноготь у своей жертвы. — Патриарх семейки умер, управление отошло его дочурке, а она не старше меня была. Ну эта дура и решила развязать клановую войну, набрала кредитов на оружие, но ничего сделать не смогла. И тогда-то их всех, эту семейку и подчиненных, вырезали под корень. Никого не осталось. Или кто-то все же... В любом случае, если и выжило, то столько, что по пальцам одной руки пересчитать можно. А я, знаешь ли, люблю свою семью, каким бы психопатом не был мой папаша и какой бы ебаной стервой не была моя мать, — при упоминании матери голос его зазвучал холоднее. — И не хочу им смерти. Если место во главе семьи мне не достанется, то я буду работать в подчинении у брата. А значит, грязная работа будет на мне. Считай это тренировкой... Да, хорошее слово. И, с лицом абсолютно меланхоличным, Казуя вбил новый гвоздь под ноготь. И видя это, смотря на мучения парня в кресле, Кайдзи ощущал себя абсолютно не на месте. Прежде всего ему хотелось блевануть где-нибудь в углу, но этого не позволяла собственная гордость, помимо этого возникало еще множество интересных и своеобразных по ощущениям желаний, которые можно было описать весьма кратко. Одним словом. Только вот какое конкретно выбрать Кайдзи так и не знал, а потому, плюнув на все это, он бросил еще один опасливый взгляд на вырванные ногти на полу, после чего настороженно покосился на нависшего над жертвой Казую. К удивлению, тот выглядел не слишком-то довольным, скорее озадаченным. Вот уж забавно было видеть его с серьезным лицом. — А дальше что? С ногтями ты закончил. — Заинтересовался, смотрю. Казуя ответил ему довольной усмешкой. — А дальше идет «Приветствие». Но это, к сожалению, делать буду уже не я. Он сказал, что это сделают профи своего дела, а они просто посмотрят и поспрашивают. Применив какую-то там супер древнюю (еще со времен войны) сыворотку правды, которая не просто заставляла тебя выболтать всю информацию, но и забирала при этом все соки. Буквально. При передозировке. Но зная Казую и его подчиненных (подчиненных его папаши) Кайдзи был уверен, что ее ждать не просто стоило, она была гарантирована. И он не прогадал. Жертва взвыла, а в это время пришедшие в комнату люди в чистеньких перчатках без даже сраного наркоза вскрыли ему живот. И начали творить что-то неладное с кишечником и стальными прутьями, отчего Кайдзи замутило уже по-настоящему. В последний раз бросив взгляд на это адское зрелище, Кайдзи мысленно пообещал себя избить этого гнусного хорька в мясо за подобное, после чего с грацией отравленного ядовитой стрелой дикого зверя сдержал рвотные позывы и сплюнул в углу. Он видел, что Казуя наблюдает за ним краем глаза. С усмешкой он ядовито бросил: — Экий ты впечатлительный. А дальше-то что будет? Кайдзи поднял взгляд на Казую и, не моргнув даже, ровным тоном бросил: — Съебал нахуй отсюда, маньяк малолетний. — Ну Ка-а-айдзи, че ты как ребенок. — Я. Тебя. Изобью. Усек, да? — погрозив пальцем, Кайдзи с ужасом покосился в сторону при диком вопле рядом. — Так, что стоять неделю не сможешь. Нашел мне он тут развлечение перед экзаменами, ебанавт. Чтоб больше ко мне не приходил даже с такими вещами, скучно ему. — Да ладно тебе, что ты опять разнылся? Но Кайдзи его уже не слушал. Ему срочно требовалось подышать свежим воздухом. Необходимо. Впрочем, на улице, затягиваясь сигаретой, он с раздражением отметил тот факт, что ему было в общем-то все равно. Жизнь хорошо закалила его для подобного зрелища — он еще пару лет назад собственными руками отрезал себе чертово ухо, слыша, как трещат от прикосновения стекла кожа и мясо, а что уж там говорить об остальном. В шахтах тоже творилась полная хуйня, обвал — и вот, рядом с тобой чья-то раздавленная башка. К счастью, на его памяти таких было всего два, да и померло тогда человека три от силы, а ведь случались и более крупные катастрофы. Но Кайдзи видел все это — и размазанные мозги по земле, и кучу пострадавших в медотсеке, где воняло кровью и желчью. Хорошо помнил размазанное тело Сахары по асфальту. И собственные отрезанные пальцы. Да, жизнь подготовила его что надо. Но даже увиденное не сделало его мягче. Не заставило сочувствовать страдальцу. Казуе не было причины врать — и, значит, сегодняшняя жертва сполна заслужила... Бля, нет, никто не заслужил копания в собственных кишках без наркоза, когда тебе вшивают металлические что-бы-это-ни-было в тело. Он даже дослушивать не стал, что ему там хотел рассказать об этом «Приветствии» Казуя, хотя хорошо понимал, что вместе с той сывороткой давало оно просто превосходный эффект. Вся информация была уже у них на блюдечке. Оставалось лишь подождать. Прощать за такое не хотелось. Он вроде как перевоспитывал этого хорька, чтобы тот перестал быть агрессивным и поехавшим мудаком на манер бати, а тот только и делал, что соответствовал этому. Можно было плюнуть на все и свалить, но терять заработок Кайдзи не хотелось, а потому приходилось мириться с моральными издержками вроде этой. Смириться и принять. Даже если блевать от этого хотелось неимоверно. Через полчаса к нему вышел Казуя с мокрыми — и чистыми — руками. Взгляд его блуждал в пространстве, и на Кайдзи он даже не взглянул, в ответ на что тот лишь прошипел: — Хуевые у тебя развлечения перед экзаменами. — А-а-а, заткнись. Заткнись-заткнись-заткнись. Я знаю. Мне и самому не особо приятно это все. Да-да, не смотри на меня так, я, может, поехавший, но не настолько. «Приветствие» даже мне кажется излишним, но что сказали сверху делать — папаша то есть — то и делаю. Схватившись за волосы, Казуя зло отмахнулся, словно эта тема его конкретно заколебала. — И это не развлечение. Я наврал. Я вроде как... ну, знаешь, сын влиятельной семьи, все дела, но я не готовился даже, потому что надоело, а до экзамена осталось всего ничего, один завтрашний день. И все! А я ничего не читал даже. Подумал перед папашей выслужиться, вроде поделать полезную работу, мол, так увлекся, что даже про учебу забыл, но это все херовые отмазки. А то напишу эти тесты херово, а на мне самом потом это «Приветствие» испытают. — Пытать людей в целом херово, тупой ты хорек. А-а-а, вон оно как. Не обращая внимания на прищуренный с возмущением взгляд Казуи, который явно не оценил сравнение себя любимого с хорьком, Кайдзи с задумчивым видом потер подбородок. Что ж, он в школе тоже страдал чушью по большей части и прекрасно понимал мысли этого маленького пижона. Экзамены были той еще нервотрепкой, а если сдать их плохо, то так и на дополнительные занятия летом оставят. Вряд ли, конечно, кто посмеет тявкнуть на Казую, но если тот сам забеспокоился об этом, то кто мог знать. Папаша его был человеком известным за любовь ко всяким извращениям, быть может, мог и отправить его на летние индивидуальные занятия с учителями чтоб не умничал много. — Послушай, хорек. Кайдзи зло заухмылялся, когда Казуя еще сильнее скривился. — Я могу помочь тебе с твоими тупыми уроками. Потому что ты тупой маленький хорек. — Еще раз назовешь меня хорьком, я опробую «Приветствие» на тебе, — процедил Казуя. Ой-ой, напугал. Кайдзи лишь шире ухмыльнулся и швырнул сигарету себе под ноги, после чего спешно затоптал ее. Подняв взгляд на сидевшего рядом хорь... ладно, пора было прекращать это, хотя бы на сегодня, Кайдзи с довольной усмешкой покачал головой и насвистел себе под нос что-то невразумительное, после чего Казуя с прищуром взглянул на него. Подозрительно. — Что попросишь в обмен? — Хм-м-м... Ну, была у меня одна идейка. Неплохая даже, я бы сказал, ты ее с легкостью сделаешь, если постараешься, конечно. Ну все, сейчас хорек поплатится. Шестнадцать лет. Ужас. Кайдзи с каждой мыслью об этом хотел кривиться лишь сильнее, но ради издевательства сохранил лицо более добродушное и ехидное. Пусть хорек помучается. — Ну? Хочешь узнать? Хочешь? — Говори уже. — Это секрет. А теперь вали в машину, хорек. И, развернувшись на пятке, Кайдзи неспешно побрел в сторону черной иномарки. И музыкой его на этот вечер были возмущенные крики за спиной, что будут преследовать его еще целую ночь и весь следующий день... Ах, красота. «Посмотрим, умеет ли малолетний хорек делать что-то такое».