говорит и показывает

Весна вступала в свои владения. Цветение сакуры Кайдзи не любил — потому что в воздухе начинала царить эта дурацкая романтическая атмосфера, когда Микоко начинала зудеть над ухом, дескать, какая хорошая погода, надо бы прогуляться! Иногда он начинал радоваться, что теперь она не практиковала нечто настолько же безумное, как одинаковые свитера, потому как сейчас он бы точно не вынес такого позора — не то, что полгода назад, когда жил у них с Саказаки доме и не мог слова против пискнуть. Впрочем, даже вместе с этим, он попросту не любил весну, правда уже безо всяких адекватных причин. Может, дело было в беготне поступавших на учебу в университеты студентах, тех, кому Кайдзи никогда не станет ровней — сам-то успешно прошляпил свой шанс. Впрочем, в тех местах, в глубине баров и кабаре Синдзюку, где он обычно прогуливался, студентов было поменьше. И снующих в ужасе от наступления нового учебного года школьников тоже. Это не могло не радовать. Сидя на ограждении с зажженной сигаретой в зубах, Кайдзи с задумчивым видом сверлил взглядом вывеску нового ресторана перед собой. Кажется, на «Белый День» тут были какие-то особые скидки, стоило бы пойти сюда с Микоко... Дорого, конечно, но он мог себе это позволить. Черт, он что угодно мог себе теперь позволить, это почти пугало. От размышлений о том, сколько денег он потратит в эти праздники, Кайдзи отвлек резкий пинок в спину — кто-то, появившись сзади тихой тенью, не удосужился даже окликнуть его, а уже наступил ногой прямо на спину, и ногу, что самое ужасное, так и не убирал. Уже предполагая, кто это может быть, Кайдзи с недовольным видом обернулся лишь для того, чтобы встретиться с блеском темных стекол очков. Человек за ним был одет с иголочки в строгий костюм, а короткие зализанные назад волосы иссиня черного цвета вместе с этими дурацкими очками — Кайдзи не любил такие со знакомства с Казуей — производили почти пугающее впечатление. И сейчас этот солидный человек с наглой ухмылкой опирался на его, Кайдзи, спину ногой. Это был Ичиджо. — Смотрю, веселишься, лисья морда, — проворчал Кайдзи. Вскинув бровь так, что это было заметно даже за очками, Ичиджо фыркнул. — Смотрю, общаешься с ненаглядным бабуином. — Да не особо, просто вспомнилось, как он о тебе отзывался. Хорошо так назвал, емко. Сразу запомнилось. Только какая ты теперь лисья морда с черными волосами. Если бы взгляд хоть кого-то из них имел материальную форму, тут разыгралась бы нехилая трагедия. Впрочем, зло сверлить друг друга взглядами они могли безопасно для себя, и, когда это глупое соревнование достигло пика своей абсурдности, Ичиджо абсолютно спокойным и ровным тоном бросил лишь одно слово: — Чернобурка. — О. Гм... Ты прав. Задумавшись на мгновение, Кайдзи кивнул, после чего вдруг вскочил на ноги и ощерился. — Так, погоди, это что за самоподъеб?! — Надо проще реагировать на чужие шутки, ты не находишь? — с усмешкой пробормотал Ичиджо, наблюдая за тем, как отчаянно краснеют у Кайдзи уши. — Ну-ну, не кипишуй. Зачем меня позвал? У меня не слишком-то много свободного времени. — Работаешь, значит? — Естественно. Сигарета в зубах у Кайдзи потухла, и он нахмурился, впрочем, не из-за этого. Он как-то попривык, что жил в свободном удобном графике, когда игры располагались не подряд, давая время на отдых и подготовку. И это-то при такой плате. У него не было даже идей о том, куда мог устроиться Ичиджо, когда у того, как и у самого Кайдзи, не было образования, а потому он недоуменно вскинул бровь. — И костюмчик с работы? Что, присоединился к стае белых воротничков? Бросив на Кайдзи выразительный взгляд, Ичиджо со вздохом покачал головой. — Низко метишь. Куда мне в офис без диплома. Он гордо задрал нос. — Я работаю на господина Куросаки! — Чего-о-о бля? Кайдзи прищурился и наклонил голову набок. Он оглянулся по сторонам, словно их кто-то мог подслушивать, после чего вновь перевел недоверчивый взгляд на Ичиджо. То, что он сказал... Звучало логично и не очень логично в один момент. Логично — потому что где бы еще эта лисья морда устроилась, если бы не в уже знакомом подполье, да и у человека, который явно что-то там видел в его способностях. Нелогично же... — На Куросаки? На верную комнатную собачку Хедо? Опять «Тэйай»? И это после того, как они тебя отправили под землю и запретили выход наверх? Скривившись, Кайдзи сплюнул на землю. — Ну ты даешь. Опять с ними связался. А еще мне говоришь, что я поехавший. Выплюнув изо рта сигарету, Кайдзи достал из пачки новую и зажал ее зубами, продолжая сверлить при этом взглядом Ичиджо, явно недоумевая, почему тот вернулся в лоно корпорации зла. Стоило ему только потянуться за зажигалкой, валявшейся где-то в кармане, как около сигареты что-то щелкнуло — и Кайдзи с ошеломленным видом уставился на поднесшего к его рту зажигалку Ичиджо. Затянувшись, он недоверчиво покосился на него, после чего пробормотал: — Ого, неожиданно. Спасибо? После этой фразы Ичиджо тупо уставился на Кайдзи, словно не понимая, о чем тот конкретно говорит, после чего медленно опустил этот же взгляд на зажигалку у себя в руках. Мыслительные процессы заняли у него добрую минуту прежде чем он с яростным воплем швырнул зажигалку Кайдзи в лоб, от которого она отрикошетила в кусты. Вспыхнув, подобно спичке, Ичиджо завертелся на месте, явно недовольный. — Блять! Сраная привычка! — Надо бы тебе избавляться от твоих тупых привычек, вот что я тебе скажу, — с умным видом пробормотал Кайдзи. — Работу в «Тэйай» туда же. Смерив Кайдзи взглядом, Ичиджо цыкнул. — Я не работаю в «Тэйай». Точнее непосредственно под стариком. Скажем, я что-то вроде личного секретаря или около того, приказы Хедо имеют для меня меньшую важность, нежели то, что скажет Куросаки. Можешь не беспокоиться, если ты, конечно, за меня так волнуешься, что очень льстит, — Кайдзи зло заскрипел зубами в ответ, — я не вернулся туда, где... В общем туда. — Ну хоть одно правильное решение за твою жизнь. Пробормотав это, Кайдзи от души затянулся сигаретой. Как же хорошо, что все это наконец кончилось. Эта история с чужим долгом, с кровавой расправой... Он не ожидал, что все повернется таким образом, и сейчас, когда все улеглось, был несомненно рад тому, что история завершилась хорошо. Даже у мудилы Миеши, который честно признал, что поступил не просто плохо, а так, что не описать. — Вроде мой ровесник, а все равно хуйней маешься. — Кайдзи. Как же он не любил, когда эта лисья морда выделяла его имя подобной интонацией. Переведя недовольный взгляд с симпатичных девочек, сидевших чуть поодаль, Кайдзи уставился на Ичиджо, что смотрел на него с ехидной усмешкой. Искривив губы еще в более хитрой улыбке, он наклонил голову набок. — Мы с тобой не ровесники. — Ой, не занудничай. Ты понял, о чем я. Всего-то на пару лет меня старше, а уже выпендривается, — зло отмахнулся Кайдзи. — Я говорил не об этом, тупая ты лисья морда. — Кайдзи. Теперь Ичиджо даже не улыбался. Чуть прищурив глаза, он назвал то, отчего у Кайдзи глаза на лоб полезли, а сам он вскочил с насиженного места и уставился на Ичиджо с таким видом, будто тот сморозил нечто настолько глупое и на удивление имевшее смысл ровно в тот же момент. Медленно оглянувшись по сторонам, словно не веря, что он один это слышал, Кайдзи медленно развернулся обратно к Ичиджо и, сощурив глаза, спросил: — Сколько? — Сколько слышал, олух глухой, — тот был недоволен подобной реакцией, хотя она явно веселила его, что было видно по хитрой усмешке. — Все верно. — Бля... Погоди... Это что же получается... Кайдзи отступил на шаг назад и во все глаза уставился на Ичиджо. — Ты что, меня старше почти на десять лет?! Да ладно, ты пиздишь! Пиздишь же, верно? — когда Ичиджо покачал головой в ответ, он схватился за волосы и мучительно застонал. — Срань господня, да вы издеваетесь. Сначала ты, потом Казуя. Заебали меня оба, два обмудка, сколько же от вас проблем. Оба не на свой возраст выглядите, а потом, блять, выясняется, что один еще тупой школьник, а второму за тридцатник уже. Это что, какая-то особая тупая вселенная, в которой только я один на свой возраст выгляжу?! Проведя пальцами по глазам, Кайдзи потряс головой. — Ведешь себя так же тупо, как и я. Для своего-то возраста. — Не думаю, что возраст играет особую роль. Мы с тобой два эталонных примера тому, что люди в конце концов возвращаются в привычные им круги, даже если это их постепенно убивает. Очень философская мысль, и Кайдзи бы обязательно отметил ее каким-нибудь интересным фактом из памяти, дескать, с такими-то похождениями и реакцией на них ему точно нормальным «взрослым» в понимании общества не стать, но все, о чем он мог думать, так это о цифре, названной Ичиджо. Нет, это звучало глупо. Абсурдно. Он был уверен, что ему двадцать пять или около того, а что же вышло? Что за чушь?! Нет, он наверняка врет, лишь бы Кайдзи позлить, уж в чем, а в этом можно было быть уверенным. Взглянув исподлобья на Ичиджо, Кайдзи прищурился и уставился на темные очки, скрывавшие чужой взгляд. Он еще у Казуи не любил эту деталь, потому как видеть глаза своего собеседника — это, между прочим, очень важная часть диалога, а так он будто с зеркалом общался, с тем, что могло разговаривать. Неприятно, так сказать. — Ну-ка, покажи что прячешь. Кайдзи указал пальцем вверх, когда Ичиджо искривил рот в недоумении. — Очки, говорю, подними и покажи мне очи свои ненаглядные. А то я даже не знаю, что у тебя с глазом после того, как, ну, ты помнишь. Неожиданно, Ичиджо весело хмыкнул и, протянув руку к солнечным очкам, медленно стянул их с лица. Он вперился взглядом в Кайдзи, ожидая реакции того, и когда тот издал ошеломленное «о-о-о», то с довольной усмешкой вогрузил их на место и тяжело выдохнул. Увиденное вполне себе поразило Кайдзи, и он покачал головой, словно удивляясь, как дальше и дальше Ичиджо уходит от привычного ему старого образа. Он почти скучал по тем длинным рыжим патлам, это хоть как-то выделяло эту лисью морду в серой толпе. — Ну как? Все рассмотрел? — Было бы чего рассматривать, тупица. — Так зачем ты меня позвал? Пора было сознаваться. Пора было признать это. Не было смысла ждать, и, набрав полную грудь воздуха, Кайдзи на одном дыхании выпалил то, отчего очки Ичиджо съехали, демонстрируя его ошеломленный — искренне — взгляд: — Ну я тут долго думал после случившегося, мы с тобой не слишком часто виделись потом, но мне как-то неудобно было брать и прекращать общение после пережитого, поэтому я подумал, может, ну, плюнуть на прошлое? Как ты и говорил? Представить, что никакой вражды между нами не было, начать все с чистого листа. Помнить-то мы, конечно, все будем, но зато начать дружбу-шмужбу легче станет. Поэтому я тебя позвал контакт наладить, выпить там, этого тебе, вроде, врачи не запретили. А? — Ох. Явно озадаченный выпаленной тирадой, Ичиджо задумчиво посмотрел на Кайдзи. И даже в отражении темных стекол можно было увидеть, как сомневается он в своем ответе. Конечно, на успех этого предложения рассчитывать особо не стоило, все же, Кайдзи, как ни крути, был связан не с самой приятной частью воспоминаний Ичиджо, и при всяком контакте с ним тот наверняка вспоминал и то, как его утаскивали под землю, и ту бешеную неделю, и Миеши, и прочую дрянь, что была связана с этим. А потому, когда в ответ ему мягко покачали головой, Кайдзи даже не удивился и лишь пожал плечами. — Пожалуй, нет. — Ну, как знаешь, — Кайдзи повертел сигаретой во рту. — А я думал, типа, ну. У тебя нет нормальных приятелей, и вот тут я, такой расчудесный, появляюсь и вторгаюсь в твою жизнь уже не в образе гнусного злодея-разрушителя. В ответ Ичиджо кисло улыбнулся. — Обойдусь как-нибудь без твоего присутствия. — Какой ты жестокий. Они оба взглянули на висевшую над ними вывеску с громкой надписью о наступлении конца света. Кто-то явно постарался, чтобы она продержалась настолько долго, что успела обрасти парой граффити. — Скоро конец миллениума, — пробормотал Ичиджо. — Угу, вот под новое-то тысячелетие и обновили жизни. Сбросили старые шкуры. Перезагрузили все... Ну, слышал? Как все говорят. Все календари начнут отчет заново. С чистого листа. И мы. Кайдзи потянулся за новой сигаретой и предложил пачку Ичиджо. Они оба закурили от одной зажигалки и уставились на постер. И за всем этим Кайдзи думал о том, как лихо изменилась его жизнь. И правда. В новое время с новыми амбициями. Может, ему стоит стать активнее, надеяться не только на Казую, но связаться с кем-то еще... Хотя бы с Эндо. Пора было менять что-то в жизни, еще кардинальнее. — Может, ты и прав. Потоптавшись на месте, Ичиджо бросил на прощание что-то нечленораздельное, еще раз буркнув про то, что Кайдзи просто лишний раз отвлек его от собственных обязанностей и не шибко большого времени отдыха, после чего развернулся на каблуке и направился прочь. Смотря ему вслед, тот отстраненно думал о том, как быстро же он вернулся на работу после случившегося. Сам бы он с такой раной минимум полгода отдыхал и ничего не делал, чтобы все окончательно зажило. Но, к счастью, ему не приходилось переживать подобного, хотя иногда судьба давала ощутить холод ужаса от чего-то похожего. «Ох уж мне эти трудоголики». Краем глаза Кайдзи проследил за Ичиджо и поморщился, заметив, как тот слегка подволакивает ногу. Внезапно, в голове всплыло что-то, о чем он позабыл ранее за всей этой отвлеченной болтовней, и, вскочив на ноги, он бросился следом. Нагнать Ичиджо он сумел около крохотного ларька всякой всячиной, тогда как сам он явно направлялся в узкий переулок рядом. Обернувшись, Ичиджо, впрочем, смерил его вполне спокойным взглядом. Впопыхах Кайдзи взмахнул руками и выплюнул: — Слушай... Ладно, насрать на то, что я там наплел раньше. Но у меня купоны на бесплатную закуску есть. В пивнушке одной. Только одному пить — это уже алкоголизм, а раз ты человек рабочий, то мог бы и развеяться. Ичиджо смерил его взглядом, и Кайдзи жалостливо заглянул ему в глаза. — Да ладно, не ломайся! Тебе полезно отдыхать после всего этого! — Ты как бактерия, хрен тебя выведешь, — прошипел Ичиджо, но обреченно кивнул. — Ладно. Только чур без этих дурацких шуточек, которыми ты еще тогда сыпал. — Это еще каких шуточек?! — Про то, что дружат с тобой лишь те, кого ты спас от смерти. Черт, он не ожидал подобного ответа. Взглянув на него с ироничной усмешкой, Ичиджо приспустил очки и слегка прищурил глаза, в ответ на что Кайдзи широко ухмыльнулся. Он излишне драматично взмахнул руками и пожал плечами, будто бы некоторые вещи были неизвестны даже ему самому. Особенно такие. — Ничего не могу обещать!