говорит и показывает

временные рамки: пре-канон третьей арки Кайдзи не любил шумные яркие места. Они всегда напоминали ему о «Тэйай» — казино, «Эспуар», тот злосчастный отель — все их игровые площадки были полны пестрых декораций и возни. Сейчас, конечно, он был в месте абсолютно безопасном, тут не то что «Тэйай» — даже простеньких игр на деньги не было, но отчего-то всякий раз, когда он слышал подозрительно знакомые звуки, это заставляло его содрогаться всей душой. Шла вторая неделя его... пребывания в гостях у Саказаки. Тот, конечно, очень мило предложил остаться, но чуялось Кайдзи, что ненадолго у старика терпения хватит. Он бы и сам был рад свалить и не пытаться выдавливать из себя невинную улыбку за столом каждый раз, женушка у Саказаки была милая, и ему было почти неловко перед ней, но одна только мысль о работе убивала в нем все желание двигаться и действовать. Полгода в шахте дали о себе знать. Кайдзи сам прекрасно понимал, что никогда не был особо трудолюбивым, но тут он просто выгорел. Хотя, конечно, были у этого мерзкого места и свои приятные плюсы, например, он подтянулся и приобрел какую-никакую форму. Может, не красавец или греческий бог с обложки, но вполне себе ничего. Он знал, кому точно это понравилось. Микоко, дочь Саказаки, оказалась... Ладно, он ее не совсем такой представлял. Кайдзи пугали люди, которые запросто нарушали личное пространство. И ладно, если это делали его противники — их-то хоть пнуть было можно, уебищ эдаких, но вот Микоко делала это как-то внезапно и совсем безобидно, и рядом с ней Кайдзи ощущал себя в ловушке. Ему победа над «Трясиной» так тяжело не далась, как это милое, казалось бы, времяпрепровождение. Внутри Кайдзи ощущал — он боялся. Это было нормально для него — оборвать все контакты. Один раз он завел приятеля, и закончилось это откровенно говоря пиздецом — Сахара умер очень жестко, и иногда воспоминания об этом накатывали на Кайдзи с особой силой. Он ведь тоже ничего плохого не делал, просто хотел подружиться. А Кайдзи стал причиной его смерти. Может, поэтому он вяло реагировал на попытки Микоко наладить хоть какой-то контакт. Но иногда сдавался. Например, когда рядом не было Саказаки — его присутствие тоже отлично помогало в попытках нелепого эскапизма. И сегодня был один из таких дней, когда Микоко все же вынудила Кайдзи выбраться с ней куда-то погулять. Вместе они пришли на какой-то базар с кучей лавочек со всякой дрянью, и Кайдзи не знал, что ему делать. Он просто шел за Микоко и иногда отвечал на ее реплики, в голове обдумывая, что ему делать. Ясно было, что он ей был симпатичен — очевидно, как день. Кайдзи только один раз в школе встречался с девушкой, это был короткий и неинтересный роман, где они расстались мирно, без ругани и соплей. И кроме этого он никогда в жизни не испытывал никаких... романтических чувств к кому-то, да что уж там, не был уверен, что и в те года испытал что-то по настоящему. А сейчас ему намекали о своих чувствах, а все, что Кайдзи мог — неловко улыбаться. Почему-то образ Сахары никак не шел из головы. Они гуляли по ярмарке довольно длительное время, пока Микоко вдруг резко не остановилась. Кайдзи едва не налетел на нее и тихо зашипел, и, когда она обернулась, резко вскинул руки. — Прости. — Папа рассказывал, что ты хорошо играешь в пачинко. Смотри! Туда! Видишь, автомат? По-моему, довольно похоже на пачинко. Громко скрипнув зубами, Кайдзи мысленно проклял Саказаки. Хитрый жук явно не объяснил дочери всю правду, лишь частично признавшись в причине своего внезапного обогащения. Он, конечно, выставлял Кайдзи эдаким героем для своей семьи, но все же ляпнул про злосчастное пачинко. Ну ладно, хоть всей истории не рассказал. Микоко же в свою очередь указывала на игровой автомат, сиротливо стоявший на углу. Кайдзи сощурил глаза, пытаясь рассмотреть надпись, и, подойдя ближе, увидел, что это был UFO-кэтчер. Сам он никогда в жизни не игрался с подобным, предпочитая сливать деньги более экзотичным способом... — Там внутри игрушка, — пробормотала Микоко. Голос ее дрожал, словно от восхищения. — А-а-ага. Нахмурившись, Кайдзи пригляделся — внутри лежала куча плюшевых осьминогов яркого зеленого цвета. Кто бы не был дизайнером этой игрушки, ему руки надо было оторвать за такую ересь. И, когда он уже хотел было поделиться этой сокровенной мыслью с Микоко, Кайдзи вдруг замер — та смотрела на игрушку взглядом, который сам он хорошо знал. Слишком хорошо. «Она хочет эту дрянь», — рассеянно подумалось Кайдзи. Он еще раз посмотрел на автомат, после чего, попытавшись сформировать фразу нормально, бросил: — Ты... Хочешь, да? Осьминога. Микоко стойко выдержала его взгляд, словно еще не окончательно поддалась магии плюшевого животного, но потом все же кивнула. Ах, азарт!.. Кайдзи помялся. Помялся еще раз, когда Микоко пристально на него посмотрела, после чего с тихим вздохом полез в карман за кошельком. Видимо, то была судьба. Ему просто не уйти от игр на деньги, будь это грандиозная афера с наклоном здания, или же попытка выловить игрушку в UFO-кэтчере. Бросив монетку в слот, он еще раз покосился на Микоко и с очень грозным видом — насколько он мог быть грозным перед кем-то, кто не хотел его унизить или убить — погрозил пальцем: — Азартные игры, я напомню — это очень плохо! А тем более такие лохотроны, как вот эти автоматы. Понятно?! Это очень важный урок, между прочим. Выловить игрушку оказалось делом несложным, хотя бы потому, что тут никто не пытался обмануть тебя на миллионы иен — хотя Кайдзи пришлось совершить пять подходов, чтобы понять, как удобней подцепить плюшевого осьминога. Тот был большим — для игрушки из автомата — и почти застрял в лотке, но Кайдзи все же выдернул его и гордо вручил Микоко. Та искренне улыбнулась и крепко сжала осьминога в объятиях, заставив Кайдзи в панике покраснеть и отвернуться. Это... Это что вообще такое! Нельзя так улыбаться! Оторвавшись от объятий, Микоко пристально посмотрела на игрушку... После чего повернулась к Кайдзи. Тот сглотнул, уже не зная, чего и ожидать. — Он очень похож на тебя, — уверенно заверила его Микоко. Кайдзи еще раз покосился на плюшевого осьминога. Тот был зеленым и очень грустным, и сравнение с такой игрушкой его даже немного расстроило — насколько же хреново он выглядел, если их сравнивали? Может, стоило сменить внешний вид там... Купить другую рубашку. Денег у него было впритык на самые нужды, но нельзя было позволить себе оставаться похожим на эту игрушку. Кажется, Микоко заметила его озадаченность, после чего осторожно добавила: — Это была шутка. Ну, если только самую малость похож, — она показала пальцами то, насколько оценивала их схожесть, и даже такой мизер Кайдзи все равно не понравился. — Чуть-чуть. Он было хотел уже продекларировать речь о том, что подобное сравнение угнетает его чувство достоинства, даже если оно было отчасти правдивым, но не успел. Сзади раздались голоса, и если бы не резко изменившееся выражение лица Микоко, то Кайдзи не придал бы им значения — но она вдруг помрачнела лицом, на секундочку, после чего солнечно улыбнулась. Это не понравилось Кайдзи, и он оглянулся. И наткнулся взглядом на двух девиц примерно того же возраста, что и сама Микоко. Те уставились в ответ на Кайдзи и зашептались, щуря глаза, после чего буквально за секунду подлетели к Микоко и окружили ее: — Ага-а-а! Значит, мы тут к экзаменам готовимся, а она прогуливается по ярмарке! — Да еще и с молодым человеком! — Почему ничего не рассказала нам? — Вы уже целовались? От обилия вопросов у Кайдзи заболела голова, и он предпочел профильтровать все вопросы незнакомых девушек. Оглядевшись, он приметил лоток с мороженым, но от последовавшего его вопроса для Микоко его отвлекла одна из подружек: — Что, правда?.. Видимо, про Кайдзи сказали что-то очень важное. Что он благополучно прослушал. Гм. — Никогда бы не подумала, что ты будешь встречаться с таким успешным человеком... — внимание подруг полностью переключилось на него, и девушки окружили его, рассматривая с головы до пят. — Ты правда помог отцу Микоко-чан? — Мы еще не встречаемся! — смущенно влезла Микоко, но была прервана: — Это вопрос времени! — Вот-вот! Ну так что? — девушки вновь развернулись к нему. — Помог? — Что-то типа того, — Кайдзи недоуменно вскинул бровь. Сейчас еще подумают, что он гений-миллионер, а на деле он две недели назад спал в картонной коробке. Услышанное было оценено явно положительно. Подружки зашептались, а Микоко горестно вздохнула, словно это ее раздражало — но плохо скрываемая улыбка и румянец на щеках явно выдавал обратное. Последующий вопрос поставил его в настоящий ступор. — Ты специалист, да? В чем-то. Чем выделился в свое время? Да так, около десятка человек отправил на тот свет, вдохновив их встать на узкую балку на высоте нескольких сот метров, подумалось Кайдзи. Впрочем, эту мысль он не озвучил. Некоторым вещам стоило оставаться в секрете не то что от Микоко, даже от Саказаки — а если бы тот узнал настоящую историю о том, как пальцы на руке были оттяпаны, он бы Кайдзи в дом точно не пустил, посчитав его природной катастрофой во плоти. Был бы он неправ в таком случае? Хм-м-м... — Да так. Просто зарабатываю деньги. Ничего особенного. Похвастаться, конечно, хотелось, но явно не таким. Решив, что с него достаточно — секреты подруг должны были оставаться только между подругами — Кайдзи бросил Микоко краткое, что он сейчас вернется, а сам направился к ларьку с мороженным. Купив два стаканчика с большой сливовой розочкой, он на мгновение задумался о том, что вообще делал. Сейчас он успешно подыгрывал ей. Достал игрушку, вот, купил мороженое. Но ведь так не могло продолжаться вечно, дружба или что-то иное у Кайдзи не ладилась — и он боялся попасть в то же болото вновь. В трясину... Да, хорошее название было подобрано у того автомата. Идеально подходило жизни Кайдзи. Не мог выбраться из трясины сам, но затягивал туда других. И сейчас на пороге этого рокового решения стояла Микоко. Он направился назад неспешным шагом — видимо, договорив, подруги распрощались и отправились восвояси. Проходя мимо них, Кайдзи услышал краем уха: — ... и как у такой, как она, появился парень? Немыслимо... — ... с ее-то внешностью... От злости он чуть было не раздавил рожок. Микоко удивленно подняла взгляд на него, когда Кайдзи — все такой же хмурый — подошел к ней и всучил мороженое. Вместе они сели на лавку, и, смотря куда-то вперед, Кайдзи обдумывал услышанное. Ничего удивительного, впрочем. На шахтах тоже постоянно шептались друг у друга за спиной, ненавидели и желали провала. У него пальцев не хватило бы, чтобы пересчитать всех тех, кто желал ему проигрыша той роковой ночью, когда он раскрыл обман Оцуки. Кайдзи привык к злым словам про себя, для него подобное было даже скорее нормой — он подозрительно относился к тем, кто вел себя с ним вежливо и учтиво, как это было в его первый день в казино. Ичиджо улыбался ему, и было понятно, что за змеюка прячется за этим фасадом. Или тот же Оцуки. Многие велись на его образ доброго бригадира, а первая бесплатная банка пива была лишь уловкой. Но то были противники, а не друзья. А Микоко... — Дерьмовые у тебя подружки, — буркнул он. Микоко удивленно на него посмотрела. — Почему? — Поливают тебя помоями за спиной, — Кайдзи зло цыкнул. — Ну и мерзость. А еще друзья. — Ну, я уже привыкла. Поведя плечом, Микоко вздохнула. Иногда она разительно отличалась от того образа, который успешно играла в остальное время, и Кайдзи смутно подозревал, что его она обманывала просто мастерски. Вот кто еще из них более хитрый — он, отрезавший ухо и сыгравший на чужих ожиданиях в свою пользу, или она, прячущая настоящую себя за маской. — К такому не надо привыкать, — покачав головой, Кайдзи слизнул розочку с мороженого. — Это некрасиво так делать. Сначала такие гадости, а что потом? Обманут тебя и в итоге плати потом за них... Вспомнился Фурухата, и Кайдзи крепко сжал зубы, чтобы не выругаться. — Знаешь, наша жизнь напоминает зебру. Черные и белые волосы, одна за другой... Пока Микоко говорила, Кайдзи с отчаянием подумал, что его собственная жизнь напоминала скорее одну огромную черную лошадь с маленькими белыми пятнышками. Сколько дерьма он пережил за последние два года? Это превысило норму на всю жизнь, если после победы в пачинко его зебра не становилась полностью белой, то ему срочно требовалось найти какое-то более счастливое животное для описания собственного будущего. — И вот их слова — это черная полоса, — Микоко сжала осьминога в руках крепче. — Но выигранная тобою игрушка — это скорее белая. Понимаешь, о чем я? — Не надо расстраиваться из-за мелких неприятностей? — Кайдзи недоуменно вскинул бровь. Микоко пристально на него посмотрела, и, когда тот подумал уже, что ошибся, кивнула. Она погладила игрушку по голове, после чего прижалась к ней лицом, и, видя это, Кайдзи ощутил, как медленно краснеют у него уши. Он спешно отвернулся, решив, что на сегодня словил излишнюю долю умиления чьим-то... Действиям. Даже если это дочь Саказаки. Срань господня, Саказаки его придушит, если узнает, чем они тут занимались!.. UFO-кэтчер! — Вот именно. Мало ли, что говорят другие. Мы все любим сквернословить друг о друге за спиной, — Микоко слегка нахмурилась и быстренько повернула голову к Кайдзи. — Скажи по-честному. Что ты думаешь обо мне? Кайдзи издал многозначительное «Э?». Не такого вопроса он ожидал на вторую неделю их близкого знакомства. Вылупившись на Микоко изо всех сил, он смущенно замычал, после чего отвел взгляд и покосился на прилавок с какими-то дурацкими конфетами. Если он сейчас их купит, то сможет отмазаться от дальнейших расспросов? В смысле, они знакомы только дней десять, не рано ли? А что будет, если сказать честно? Или соврать? Когда внятного ответа на свой вопрос Микоко не услышала, она хитро улыбнулась и рассмеялась, закрыв рот ладонью. Кайдзи лишь нелепо вытаращился на нее, понимая, что к такому его жизнь не готовила. Может, ему вернуться в шахты, пока не поздно?.. — Ну, скажи честно. Считаешь, что я красивая? Микоко хитро сощурилась. Когда она не липла к нему вплотную, она умела быть очень милой, и Кайдзи искренне жалел, что видел это не так часто. Может, она делала это назло Саказаки?.. Звучало как правда. Замявшись, Кайдзи уставился в глаза плюшевого осьминога, понимая, что сейчас у них и правда слишком много общего. Он не умел отвечать на такие вопросы. Красота, все это — какая разница? Он не был экспертом в подобном, ну мог там, конечно, полюбоваться на девочек в журнале, но то же совсем другое... Их-то он не знал, а тут уже знакомая персона. Личное отношение накладывало огромный отпечаток. Он видел действительно красивых людей, но... Скрипя зубами и проклиная все на свете, Кайдзи сумел бы назвать Ичиджо красивым. Например. Но тот вел себя как лютый мудак, и Кайдзи абсолютно не хотелось его так называть, а вот Микоко — это другое, абсолютно... В смысле, она, может, и не самая симпатичная, но очень добрая и милая. В ответ Кайдзи вновь ничего не сказал, и Микоко с довольным — словно ждала этого — видом кивнула. — Ага. Значит некрасивая. — Н-ну... Нет! Послушай, я и сам не писанный красавец, это нормально... Думаю... И вообще, мое мнение субъективно, с чего бы тебе слушать какого-то ободранца с пришитым ухом? Я только в плохих жизненных поступках эксперт, а красота — это понятие такое... Кайдзи отмахнулся, не зная, какое слово подобрать сейчас. — Не поддающееся классификации. А? Как сказанул? — неловко улыбнувшись, Кайдзи закусил нижнюю губу. — Ну не расстраивайся, ты очень-очень милая! И не ведешь себя как задница! Это огромное достижение, между прочим. Победы в играх казались не таким трудным занятием, как искренние слова. Ну, это было нормально. Для Кайдзи. Тонкости людских душ всегда давались труднее, чем банальные действия на пути к торжеству победы. Там не надо было волноваться о том, чтобы кому-то было хорошо, была лишь его собственная цель. Тогда Кайдзи чувствовал себя уверенно, его питали злоба и желание вырвать победу из рук заносчивых засранцев, но сейчас все было абсолютно иначе. Перед ним стоял не страшный враг, а девушка, у которой за спиной грязно шептались ее подруги. Ну и мерзость. Его тоже предавали, но он-то привык. Да и не старались те люди казаться ему друзьями, на «Эспуаре» вообще понятия такого, как дружба, не было. Если только против кого-то. Положив руку Микоко на плечо, Кайдзи тяжело вздохнул и буркнул: — Я... Скажем... Она подозрительно посмотрела на него, и Кайдзи понял. Отступать было некуда. — Короче... Если бы в какой-то альтернативной вселенной, где у меня была куча денег и выбор между сотней красоток, и все они были бы по характеру... Ну, как твои подружки, я бы... В общем... Все равно выбрал тебя бы! Вот. Гм. Потому что ты милая. И готовишь мне бенто. Когда лицо Микоко начало наливаться красным, Кайдзи понял — он сейчас тоже покраснеет, и, чтобы избежать позора, буркнул: — Я... Это. За водичкой схожу. Хочешь пить?.. Ха-ха, наверное, надо было спросить в другом порядке... Но я схожу. И, поднявшись с лавки он быстрым шагом направился прочь, надеясь, что уши его горят не слишком сильно. Микоко так осталась сидеть на лавочке в шоке, все еще со стаканчиком в руках, и, кажется, услышанное явно стало для нее неожиданным. Да что уж для нее, для самого Кайдзи! Осталось лишь понадеяться, что Саказаки его не придушит.