говорит и показывает

Близилась Танабата. Гинджи слабо верил в то, что в этот праздник исполнялись все желания. Судьба, удача — понятия очень гибкие и размытые, зачастую на них вешали награды за то, что сделал сам человек, даже не подозревая. Гинджи очень редко обращался к воображаемым образам и таинственным наблюдателям за молитвами, зачастую предпочитая брать ситуацию в свои руки, не надеясь на чудесный исход без его собственной же помощи. Когда-то давно он выискивал себе молодого помощника и отыскал Мориту в куче сброда, и это была вовсе не судьба, столкнувшая их — Гинджи намеренно направился на скачки для того, чтобы отыскать там минимально похожего человека. Конечно, он надеялся, что это будет юноша — несмотря на то, что много женщин за его жизнь успели подставить его и мастерски обвести вокруг пальца, он полагался на общественное мнение, на котором его юный протеже должен был сыграть (и обмануть). Девушкам не верили, их подозревали, а вот молодых разгильдяев не ставили ни в что — и тут-то Морита и оказался как нельзя кстати. Впрочем, Морита теперь был темой прошлой, редко упоминаемой — он ушел, бросив подполье после чертовой резни в доме Камуй. Гинджи понимал его решение, но принять его не мог. Все еще в тайне надеялся, что Морита вот-вот ворвется в их офис, распахнет дверь пинком и скажет, что больше не может жить серой жизнью обычного порядочного гражданина. Редко кто мог запросто вырваться из пут подпольного мира, Гинджи когда-то давно пытался — по молодости, еще наивным дураком был — и так и не сумел, и что-то подсказывало ему, что и Морита не сможет. Оставалось лишь ждать... И надеяться. В Танабату даже он мог позволить себе смириться с таинственными мифологическими сущностями и сделать вид, что они существуют. Вега и Альтаир, видящие друг друга на берегах Млечного Пути лишь раз в год... Глупо было сравнивать себя с ними, но Гинджи, пусть и был серьезным человеком, все же питал слабость к романтике. Нечто подобное всегда засоряло голову, и иногда даже чудовищу подпольного мира стоило расслабиться и насладиться подобным. Может, он и правда был Альтаиром — и ждал того момент, когда сумеет увидеть Вегу вновь. Они ведь когда-то давно расставались, после инцидента с маньяком. И встретились вновь... Надо было лишь подождать... Когда кто-то легонько тронул его за плечо, Гинджи приоткрыл один глаз и лениво взглянул на отвлекшего от мыслей человека. Сейчас он сидел на балконе их новой скромной базы — небольшой квартирке где-то на окраине Токио — и наблюдал за чистым ночным небом. В центре столь ярких звезд было не увидеть, и Гинджи наслаждался этим видом, пока мог — вскоре они вновь переедут, потому как в подпольном мире засиживаться на одном месте было опасно. Позвавшим его оказался Тацуми — один из подчиненных. Сейчас он был без своих любимых очков, и потому Гинджи отчетливо видел его взгляд — уставший, серьезный. Сегодня у них состоялось крупное дельце, и Гинджи вновь вырвал победу в самый последний момент. Рюхей, юноша, которого он взял себе в ученики на место Мориты, тоже помог, хотя по сравнению с предшественником он был глупым и слабым мальчишкой, не умевшим выжидать и действовать в нужный момент. И пусть Рюхей учился быстро, он все еще не был ровней Морите. Ах, Морита... — Гин-сан, — Тацуми вдруг расслабленно улыбнулся. — Рюхей нашел кадку с бамбуковым деревом. Надо было видеть, как он сбивал на нее цену!.. Целое представление пропустил. Куда ее поставить-то? — Давай на балкон, в комнате будет мешаться. Вытащив из пачки сигареты, Гинджи закурил — и краем глаза наблюдал за тем, как Рюхей, ругаясь и пыхтя, тащил небольшое бамбуковое деревце прямиком на балкон. Пару раз мальчишка бросил на него недовольный взгляд, явно желая узнать, почему босс отсиживался и не помогал, но полученный в награду легкий подзатыльник от Тацуми и его же громкий смех мгновенно заставили Рюхея передумать задавать подобные вопросы. Он лишь по-быстрому поклонился, после чего опасливо покосился на деревце: — Я тоже могу вешать на него бумажку, да? С желаниями? — Рюхей, ты часть команды, — Гинджи выразительно посмотрел на него. — С чего ты решил, что я могу тебе что-то запретить? — Ну кто вас стариков знает... — пробормотал мальчишка, за что вновь получил подзатыльник. Со смехом Тацуми скрылся с балкона, и Рюхей, бросив многозначительный страдальческий взгляд на Гинджи, поспешил за ним. Внутри они что-то обсуждали, балаганили, остальные члены команды присоединились к этому шуму, но Гиндзи пока что не спешил присоединяться к ним. Выдохнув, он смял сигарету в руке и швырнул ее прочь с балкона, после чего резко поднялся на ноги и вытащил из кармана пиджака небольшую цветную бумажку с продетой в нее ниткой. Глупая забава, но Гинджи полагал, что после удачного дела можно было и позволить себе изобразить дурака. Альтаира, ждущего Вегу... Про Танабату ему напомнила девочка, всучившая рекламную листовку около метро вместе с цветной бумагой. Флаер интересовал его мало, но вот бумажка напомнила о старой традиции, которой он не следовал, наверное, уже лет десять. То времени не было, то желания, то повода. А сейчас он сумел найти время и силы... ... или это была судьба? Гинджи не знал ответа. По-быстрому он написал размашистым почерком то единственное желание, которое сейчас могли исполнить лишь темные таинственные сущности — то, что было ему неподвластно. И, глядя на цветную бумажку, вдруг усмехнулся. Вернется ли Морита? Хороший вопрос. Лишь Альтаир и Вега знали на него ответ. И, подняв голову к чистому звездному небу, Гинджи тяжело вздохнул. Оставалось лишь ждать. Новая работа шла гладко, даже лучше, чем можно было себе представить. Морита никогда не думал, что сможет присоединиться к стае офисных крыс, но почему-то именно среди них он и очутился — то ли сумел договориться, хотя образования толком не было, то ли помощь старых знакомых оказалась куда существенней, чем можно было себе предположить. Теперь же Морита был рядовым порядочным гражданином. Переходил дорогу лишь на зеленый, не шумел после десяти и не курил в общественных местах. О его былых похождениях, там, в подполье, где закон шел рябью и исчезал, открывая новые возможности, напоминали разве что шрамы после столкновения с убийцей, да легкая хромота на одну ногу — как не крути, а ему в нее выстрелили едва ли не в упор. Впрочем, никому не было дела до шрамов. Как и самому Морите. От него требовали лишь отчета вовремя. Жизнь честного человека вполне устраивала его, но порой Морита украдкой поглядывал на звезды, среди которых он видел Гинджи — тот сиял в темноте грязного преступного мира подобно самой яркой звезде. Серебряный Король не зря получил свое имя... Иногда Морите жутко хотелось вернуться; вновь окунуться в водоворот интриг и обмана, и пусть мораль выла диким зверем от каждого нового дела, Морита чувствовал — это было его настоящим призванием. Сколько бы он не пытался убедить себя в том, что наслаждался обычной серой жизнью, он лишь врал себе. На улице было шумно, светло. Неоновые вывески слепили глаза, и, замерев перед одной из таких, Морита уставился в темное окно, в котором увидел свое отражение. Он уже дано не был собой старым — обрезал длинные волосы, надел чистый выглаженный костюм, стал настолько нормальным, насколько возможно. Но в глазах не потух еще взгляд, заставлявший многих сравнивать его с Гинджи, называя вторым королем подполья. Золотым. Близилась Танабата... Время исполнения желаний. От Веги до Альтаира. Двадцать пять световых лет до одной, и семнадцать до другой. Морита чувствовал — он был на пределе, и еще чуть-чуть, и не сможет уже держать себя в руках и играть роль порядочного гражданина. Ему надо было что-то сделать, надо было... Надо было найти Гинджи. Эта мысль прозвучала в его голове так ясно, что Морита вздрогнул. Мог ли он вернуться назад после того, как ушел? Тацуми назвал его идиотом, который не понимал, что теряет — он был прав. В погоне за чистотой идеалов Морита отказался от такого, за что многие порвали бы его на кусочки из зависти. Хираи Гинджи признавал его равным себе, предлагал сотрудничать, а Морита так просто отказался. Отражение уставилось на него страшным испытывающим взглядом, и он резко задрал голову кверху. К звездам. Даст ли Гинджи ему возможность вернуться? Вновь стать верной опорой в медленном порабощении подпольного мира Японии? Ах, как он надеялся... Жухлое бамбуковое деревце у скромного продуктового магазина было завешено бумажками с желаниями от самых разных покупателей. Он знал, что надо было делать. Сегодня... Только в Танабату это могло сработать. Купив себе для приличия пива, Морита получил от улыбчивой доброй старушки за кассой цветную бумажку, и, бережно вручив ее ему в руку, проворковала: — Напиши самое сокровенное желание, и оно обязательно сбудется Морита лишь вяло улыбнулся. Оставалось надеяться, что судьба... Нет, сам Гин-сан услышит его молитву и вернется. Самостоятельно вырваться из рутины Морита не смел, но если бы кто-то протянул ему руку, то схватил бы за нее обязательно. И, повесив бумажку на деревце, Морита улыбнулся. Может, все и правда удастся? «Хочу вновь встретиться с Хираи Гинджи!» Морита не знал. Но знал Кавамацу Рюхей, во все глаза смотревший на эту бумажку и державший в руке бамбуковое дерево.