говорит и показывает

Новые знакомства несли в себе нечто поистине очаровательное. Особенно если это были знакомства с «наследниками». И пусть Сога и Харада в один голос заявляли, что рано было ее еще так называть, эту девчонку, Акаги лишь тихо посмеивался и качал головой. Все-то он прекрасно понимал. И про наследников, и про то, почему те так не желали ее признавать. Когда тебя, опытного игрока, побеждает совсем еще ребенок, это почти позор. Так считал и Яги Кейджи много десятилетий назад, когда лишь посмеялся над перспективой игры с каким-то мальчишкой с улицы. Самому Яги эта игра потом стоила пары пальцев и гордости, а миф об Акаги пронесся по всему подполью со скоростью звука. И сейчас история повторялась. Только слухи шли быстрее — в век телефонов связываться было легче. Мамия, маленькое чудовище, монстр новой эпохи — как ее только не называли. Совсем еще девочка, сумевшая напугать лидеров кланов якудза. Шептали о том, как сильно она похожа на Акаги, а тот лишь посмеивался, думая об искажении слухов. Те часто врали и приукрашивали — и он на своей шкуре познал это правило. Встреча с ней произошла на крыше игрового дома, где у Мамии только-только кончился матч. Она вышла победителем — как очевидно — и теперь ждала, пока проигравшая сторона отдаст деньги. Акаги же выступал простым наблюдателем. Запоминая. Появись Мамия на пару лет раньше, чем его поразила страшная болезнь — и он обязательно сыграл бы с ней в партейку. Маджонг объединял самых разных людей, Акаги повстречал так много, но лишь в Мамии почувствовал то же, что и много лет назад во время игры на собственную кровь. Почти восхищение. Страх!.. — Сначала о тебе поползут слухи, а потом будут поливать грязью. Сказал бы приготовиться, но ты вроде девочка смышленая, умная. Наверняка и сама понимаешь. — Угу. Акаги прислонился к каменному ограждению, дымя сигаретой. Мамия сидела рядом, прямо на изгороди, и болтала ногами. Она смотрела вдаль пустым взглядом, таким же, как и в игре — взором настоящего хищника. До игры она разительно отличалась, и это показалось Акаги забавным. Когда-то давно он не умел отделять игры от жизни. Научился лишь потом, когда повзрослел и приобрел ума. Мамии такие не грозило. И правда, смышленая девочка. Но вдруг... — Ты умрешь. Акаги медленно поднял взгляд на Мамию. Она продолжала смотреть вдаль пустым взглядом, почти не моргая. Он редко видел, чтобы люди так сильно отличались от себя обыкновенных, но то были обычные, нормальные люди, не игроки. А Мамия была таким же голодным зверем в мире подполья, как и он сам. Девочка-легенда. И ее лицо сейчас — вовсе не лицо той самой Мамии, что мило улыбалась при встрече и была Нормальной Девочкой. Перед ним предстала новая легенда подполья, успевшая навести шуму за какие-то несколько месяцев. Игрок в ями-маджонг. Не отрывая взгляда от раскинувшегося впереди города, она произнесла спокойным голосом: — От тебя веет смертью. Не чужой. А Акаги лишь хрипло рассмеялся в ответ, заставляя Мамию отвлечься от города и устремить свой взгляд на него. Пристальный, слишком внимательный. Она читала каждое его действие, и это лишь сильнее смешило Акаги, который на старости лет уже и позабыл о подобных противниках. Подобного он встречал лишь когда-то давно, в те времена, когда был молод и не волновался о смерти. Проживя долгую жизнь, Акаги научился ценить ее прелесть, завел друзей и врагов, изменился — но даже спустя десятки лет помнил имя человека, игра с которым стала решающей в его жизни. Вашизу Ивао, старый демон подполья. Их бой тогда закончился ничем, но сейчас его дух словно вернулся в образе новой легенды, в образе юной девы, смотревшей на него хищным внимательным взглядом. Покачав головой, Акаги потянулся к карману пиджака и вытащил оттуда сигареты. Сога вечно твердил ему, что когда-нибудь табак его погубит, но не угадал. Акаги знал о том, что ждало его в ближайшие несколько лет, и какие-то сигареты вряд ли могли сделать хуже. Щелкнув зажигалкой, он протянул одну Мамии, а когда та ответила, потянувшись, резко убрал руку и вновь хрипло расхохотался. — Рано тебе пока, вот подрастешь, — проговорил он назидательным тоном, в ответ на что Мамия лишь тихо фыркнула. — Но ты права. Хорошо все видишь, смотрю. — Некоторые читаются как открытые книги. Мамия бросила это с самодовольным взглядом, взглянув на него сверху вниз, и Акаги вновь не сумел сдержать улыбки. Ах, эта юность. Ему определенно нравилось это новое поколение игроков. И то, что скоро новой легендой подполья — заменой ему — станет не кто-то, а именно она, одновременно и забавляло и грело сердце. Оставалось лишь пожалеть, что сейчас он был уже не так хорош в маджонге. Болезнь давала свое. — Буду ждать тебя в аду. Им, подпольным игрокам, всем туда дорога заказана. В ответ Мамия лишь таинственно улыбнулась — все той же улыбкой, с какой оглашала победы, после чего медленно подняла взгляд кверху. И, последовав ее примеру, Акаги задрал голову тоже. Там, в ночной дали, раскинулись едва заметные за светом неспящего города звезды. В их потухающем свете Акаги видел свою жизнь. Но, вместе с этим, одна сверкала особенно ярко. Когда-то он слышал, что она называлась Сириусом, и, в этой маленькой ослепительно сверкающей точке в абсолютной тьме, Акаги видел Мамию. Такая же яркая и несгибаемая. Наследница страшного статуса. Начинал падать легкий снежок. — Не хочешь зайти и поесть лапши? Мамия вновь улыбнулась — но то была абсолютно иная улыбка. Детская, невинная — словно перед ним и правда стоял лишь ребенок, которого мало что волновало помимо собственного мобильного и бессмысленных разговоров. И это было хорошо. Что помимо темной личности Мамия оставалась где-то в душе нормальным ребенком. Сам Акаги упустил такую возможность, связавшись с Ясуокой и Нанго, и, пусть он их и не винил, они здорово поменяли ему всю жизнь. Поставили на кривую дорожку, сами того не ведая. А перед Мамией еще были открыты все пути. Улыбнувшись в ответ, Акаги крепко затянулся, после чего швырнул сигарету на землю. Та не потухла, и, словно Акаги, еще продолжала гореть. И он тоже продолжит — ровно до тех пор, пока собственное чуть не скажет: «пора». Но это будет нескоро. — Я заплачу, — бросил он. В ответ Мамия хитро улыбнулась и звонко рассмеялась.