Сущность Альфы

Поставив на поднос пиалу с ещё горячим бульоном и положив несколько ломтиков хлеба, Гаара аккуратно взял свою ношу и уже практически вышел из кухни, когда его светлые брови слегка нахмурились, сдвинувшись у переносицы. Он забыл ложку – оплошность, да, но Собаку подбадривал себя тем, что скоро все необходимые действия по заботе о любимом войдут у него в привычку и больше таких казусов не будет. Возвращаться, ставить поднос, а потом ещё и искать нужный предмет ему было лень, поэтому альфа, глаза которого слегка почернели, отделил от себя тонкий ментальный виток, который тут же преодолел расстояние комнаты и с легкостью выудил из ящика стола ложку, после аккуратно положив её на поднос рядом с пиалой. Свернув свое биополе, аловолосый хмыкнул – все-таки его ментальная сила была не только разрушительной, но и полезной, пусть и в таких мелочах. Подняться по лестнице с подносом, альфе не стоило особого труда, все-таки, при любом раскладе, он мог четко контролировать каждое свое действие с помощью ментальной силы, а вот пройти мимо комнаты сестры незамеченным было довольно проблематично. С одной стороны Гаара был рад, что Темари вроде как одумалась и вернулась домой, хотя, похоже, это была всего лишь вынужденная мера, так как аловолосый вчера слишком отчетливо учуял на сестре запах другого альфы. Нет, он ни в коем случае не осуждал сестру за её связи без обязательств, но все-таки средний Собаку считал, что она сознательно избегает серьезных отношений, предпочитая иметь подле себя лишь любовников. Раньше Гаара думал, что это из-за характера сестры: Темари всегда была независимой, самостоятельной и все предпочитала решать и делать сама, - но, переосмыслив суть отношений в их семье, он понял, что причина всему они с Канкуро. Как бы там ни было, но до сих пор Темари своим долгом считала заботу и присмотр за младшими братьями, ради этого и жертвуя личной жизнью, которая бы отбирала у неё много времени. Пожалуй, Гааре нужно было объяснить сестре, что он уже взрослый и не нуждается в опеке, но та бы его все равно не послушала и все бы отрицала, к тому же, Канкуро был ещё совершенно несамостоятелен и в этой самой заботе очень нуждался. Но, как бы там ни было, на самотек Гаара эту ситуацию пускать не собирался, решив показать, что, и как брат, и как будущий глава клана, он способен сам позаботиться обо всей семье, что, соответственно, и было бы знаком для Темари, что та свободно может переложить свои обязанности на него. Слава богам, от вчерашнего скандала его спас Наруто. Ну, как спас: Гаара почувствовал, что его друг на грани срыва и помчался к нему. Конечно же, было бы проще вновь запереть альфу в клетке, хотя бы для профилактики, но у него в доме был слишком ранимый, как психологически, так и ментально, омега, поэтому пришлось довольствоваться тем, что имелось под рукой, точнее, подавляющими и их силой повязанных. Да, на этот раз все обошлось, и Намикадзе смог усмирить свою сущность, но аловолосый чувствовал, что когда-нибудь даже столь сильные барьеры, которые выстраивает вокруг себя друг, дадут трещину и горьких последствий тогда не избежать. Причиной всему была течка, и Наруто даже не пытался скрыть этот факт от друга, поведав о том, что прямо посреди дня учуял лишающий воли аромат, который, естественно, принадлежал никому иному, как Учихе Саске. Гаара не понимал, почему друг артачится, если знает, что Саске тоже неравнодушен к нему, хотя, с другой стороны, мальчик, и правда, был ещё юн и слаб, а Наруто слишком долго сдерживал своего внутреннего зверя, чтобы неусыпно поддерживать свои щиты рядом с омежкой, которому неосознанно мог навредить. Так вот, с другой стороны, альфа был уверен, что сестра снова начнет доставать его нравоучениями, в ответ на которые она вчера удостоилась лишь хмурого взгляда и непоколебимого отрицательного ответа. И даже то, что Темари приготовила сегодня для Сая бульон, ничего не означало, просто блинчики, которые так тщательно готовил Канкуро, оказались весьма специфическими как по форме, так и по вкусу, а старшая Собаку, в силу своих убеждений, просто не могла уйти на работу, оставив младших братьев без завтрака. К тому же, самому Гааре было сейчас не до пререканий с сестрой. Он был счастлив и окрылен надеждой, а все потому, что Сай перестал закатывать истерики и даже начал говорить, правда, говорил он только с Канкуро и то только на малозначимые темы, а с самим альфой перебросился всего лишь парой фраз, но сам факт того, что любимый шел на поправку, радовал Собаку, который подумал о том, что стоило бы пригласить доктора Шиин для осмотра. - Собаку но Гаара! – услышав столь резкое обращение, аловолосый остановился посреди коридора и, свесив голову, вздохнул: похоже, Темари специально его поджидала - Да, Тем, - альфа обернулся и сразу же встретился взглядом с сестрой, опасливо клубящееся биополе которой не предвещало ничего хорошего, поэтому Собаку предусмотрительно поставил поднос на пустовавшую с недавнего времени подставку для цветов, ожидая очередной тяжелый разговор на повышенных тонах - Тебе ещё это не надоело? – блондинка, сложив руки на груди, выразительно посмотрела на брата, уплотняя свое биополе, будто показывая, что именно этот разговор будет решающим - Что именно? – Гаара, вторя сестре, тоже сложил руки на груди, но свое биополе пока решил не раскрывать, памятуя о том, что Сай находится слишком близко и ментальные стычки прямо посреди коридора явно ни к чему. – Твои нравоучения? Или твои попытки решить все за меня? - Бессмысленность, Гаара, - стояла на своем Темари, стараясь говорить четко и спокойно, но её биополе было слишком рваным, выдавая и волнение, и негодование, и беспокойство в том числе. – Все, что ты делаешь – бессмысленно, - как констатацию, сказала Собаку. – Этот омега нуждается в квалифицированной помощи. Слышишь? – альфа показательно пригрозила указательным пальцем. – Квалифицированной потому, что он невменяем, потому, что у него серьезная психологическая травма, и потому, что ты ни беса не смыслишь в уходе за подобным больным. К тому же, - глаза девушки сузились, а следующую фразу она буквально прошипела, - он замужний и более не меченный – и это главная наша проблема, Собаку но Гаара - Наша? – альфа в наигранном удивлении приподнял бровь. – Нет, Тем, если это и проблема, то только моя, хотя я и не считаю заботу о любимом человеке проблемой - У тебя есть обязанности, Собаку но Гаара! – уже жестче припечатала Темари, в ответ на что, альфа только нахмурился и ещё плотнее сжал свое биополе, дабы не сорваться. – Сейчас у тебя есть невеста, а о своей неразделенной любви нужно было подумать до того, как ты поставил свою подпись под брачным соглашением. К тому же, своими действиями ты подвергаешь угрозе весь клан, который Хьюго Хиаши, а я в этом уверена, не побрезгует оклеветать, прознав о ситуации с этим омегой. Так что, прошу, - блондинка, словно выдохнувшись, практически до шепота понизила тон голоса, - предприми меры пока ещё не поздно - Уже поздно, Тем, - без какого-либо сожаления ответил Собаку. – По твоей сестринской милости Хината увидела Сая, - альфа хмыкнул, - и услышала мои слова, а эта девочка, знаешь ли, далеко не дура, чтобы не сделать правильных выводов - Ты хоть представляешь, что будет?! – в порыве гнева выкрикнула Темари и тут же несколько ментальных витков устремились в сторону аловолосого с явным намереньем атаковать в полную силу - Ничего не будет! – всего пару секунд хватило альфе для того, чтобы его биополе развернулось на полную мощь, а в полностью черных глазах полыхнуло пламя негодования, после чего Гаара, взмахнув руками, отбил ментальные витки, которые, ударившись о стены, развеялись, оставив на них внушительные трещины - Будет, Гаара! Будет! – блондинка не оставляла своих попыток сломить щиты брата, хотя и понимала, что они слишком сильны для неё, но другого выхода она просто не видела. – Или ты не чуешь, что этот омега вот-вот потечет?! - Я контролирую себя, - прорычал Собаку, сущность которого оскалилась внутри, предчувствуя схватку между двумя альфами, - и если понадобится, - аловолосый отбивал один удар за другим, но делал это настолько легко, что казалось, будто он игрался, - скорее прикую себя цепями в клетке, чем причиню Саю боль, - новый ментальный удар был отражен альфой настолько молниеносно, что, отскочив, разнес дверь в общий санузел - Что за шум, а драки нет? – Канкуро выглянул из своей комнаты, но, почувствовав, насколько напряжена атмосфера в коридоре и увидев два противостоящих друг другу взгляда, которые сейчас были обращены на него, тут же ретировался. – Понял-понял, - отрицательно взмахнув руками, омега, покосившись на щепки на полу, натянуто улыбнулся, - не мешаться в разборки взрослых, - шатен перебросил через плечо ремень сумки и вновь, правда, уже в прощальном жесте, махнул рукой. – Я в колледж - Избавься от него, - прорычала старшая Собаку, вопреки дрожи перед более сильной особью продолжая напирать на брата ментально, - иначе я лично сообщу в Службу Опеки, что этот омега находится там, где ему не положено быть - Нет! – категорично отрезал Гаара, начиная медленно приближаться к сестре, сгущая свое биополе, материализуя его и бескомпромиссно напирая на альфу. – Я сейчас не просто твой брат. Я – будущий глава клана, и ты, Собаку но Темари, - аловолосый уже вплотную приблизился к сестре, ломая её щиты, как стекло, и надавливая теперь на альфу не только ментальной силой, но и силой своей сущности, - подчинишься моей воле - Ты станешь главой клана только потому, - от столь мощного давления голос Темари дрожал, а сама она осела на пол, теперь с вызовом смотря на брата снизу вверх, пытаясь сконцентрировать свое биополе, которое просто рассыпалось на ментальные нити, и унять свою сущность, которая всполошено билась внутри, вновь охваченная липким страхом, - что таковым было желание отца - Хочешь оспорить мое право на главенство? – Гаара, сложив руки на груди, каменной глыбой возвысился над уже дрожащей сестрой, его черные глаза опасливо сузились, а биополе настолько уплотнилось, что витки превратились в длинные пики, выходя из-за спины альфы и своими остриями упираясь точно блондинке в грудь и шею - Нет, - едва слышно прошептала старшая Собаку и отвела взгляд: эта сила её брата была просто ужасающей, и это при том, что, судя по всему, Гаара ещё её контролировал, что означало, что её реальная мощь, её истинный исток куда страшнее и разрушительнее, поэтому девушке ничего не оставалось, как покорно склонить голову, признавая и доминантность сущности альфы над ней, и право брата на главенство - Рад, что мы поняли друг друга, - сухо сказал аловолосый, после чего резко свернул свое биополе, вновь вернув глазам естественный цвет, и, развернувшись и забрав поднос, пошел дальше по коридору, прекрасно зная, что раз столь сильная альфа склонила перед ним голову, значит, пререканий с её стороны больше не будет, по крайней мере, тех, которые касаются Сая - А ты вырос, брат, - Темари, посмотрев вслед удаляющемуся брату, улыбнулась, - научился-таки бороться. Что ж, - девушка поднялась с пола, чувствуя и ментальную, и физическую слабость, на которую постаралась не обращать особого внимания, - посмотрим, что из этого выйдет, глава. Гаара подошел к комнате Сая, но входить не спешил, чуть хмурясь и утихомиривая свою сущность, которая возмущенно рычала, ощутив пыл сражения, но так и не проявив свою истинную мощь. Не так он хотел разрешить спор с сестрой, не к таким методам хотел прибегнуть в своих убеждениях, не желал он давить ментально на самого родного человека, но все же контроль его подвел. Во-первых, он защищал свое, точнее, он защищал Сая, который пусть и не был фактически его, но все же позволить кому-либо, даже собственной сестре, навредить омеге он не мог. А во-вторых, в нем сейчас было слишком много энергетики, которую он вчера получил от Наруто, и которая до сих пор так и не была полностью подавлена, сплетаясь с его, пытаясь подчинить биополе аловолосого и выплеснуться наружу, хотя, честно сказать, стало легче. Кажется, это называется выпустить пар. Собаку обернулся и, увидев повреждения, нанесенные в пылу ментальной драки, лишь сокрушительно покачал головой, подумав о том, что у главы клана слишком много забот. Собравшись и свернув свое биополе до плотного комка, Гаара все-таки зашел в комнату, сразу же шумно выдохнув, так как атмосфера в ней была густо пропитана предтечным запахом омеги. Аромат был просто божественным – так бы сказал Собаку, помимо воли мелко вдыхая запах любимого, который с годами, казалось, стал ещё более заманчивым. Сущность вновь взбрыкнула, пытаясь обнажить инстинкты, которые взывали и к желанию свободного партнера, и к личным чувствам, но альфа умело присмирил их, затолкав куда подальше, чтобы омега не смог почувствовать даже тень вожделения с его стороны. Все-таки опыт общения с Намикадзе дал свои результаты, и теперь контроля над своей сущностью аловолосому было не занимать, по крайней мере, контроля над своими инстинктами альфы. С гневом, который слабым огоньком, но все-таки клокотал у него внутри, было сложнее, но и его можно было усмирить, если попытаться отбросить мысли о том, что столь заманчиво пахнущий омега принадлежит не ему. - Уже проснулся? – Гаара, поставив поднос на комод, присел в низкое кресло, которое стояло радом с кроватью ещё с того дня, когда он впервые провел ночь в этой комнате, неусыпно наблюдая за состоянием любимого - Да. Доброе утро, - отбросив одеяло, Сай поднялся и сел на постели, но на аловолосого так и не взглянул, чуть опустив голову Забавная темно-синяя пижама в оранжевых медвежатах, которую Канкуро нехотя извлек из недр своего шкафа и подарил омеге, делала Сая очень милым. По крайней мере, так считал Собаку, с легкой улыбкой рассматривая любимого и понимая, что готов видеть такую же картину каждое утро до конца своей жизни. На днях он осведомился у Наруто, как продвигается дело Сая, на что получил не очень утешительный ответ. Суд вынес вердикт: год заключения в колонии легкого режима, из которых полгода альфе уже засчитали за период пребывания под следствием, а после двести шестнадцать часов общественных работ. Гаара считал это слишком мягким наказанием, ведь разве можно смыть с себя грех убийства собственного ребёнка подобным образом, но, надо признаться, адвокаты альфы постарались на славу. Намикадзе сказал, что если бы с самого начала за дело взялся он либо его отец, а не гражданские обвинители, то все бы разрешилось в пользу омеги, а так клан Хаюми смог отвадить от своего отпрыска положенное ему наказание в виде семи лет лишения свободы и даже добился того, что брак не был расторгнут. Зачем, Собаку понять не мог, ведь глава клана отчетливо дал понять, что Сая они не признают и презирают, хотя, скорее всего, это было желание самого альфы, который ещё на что-то надеялся. Гаара сжал пальцы в плотные кулаки и выдохнул, обуздывая свой гнев, который, впрочем, помог абстрагироваться ему от запаха омеги. Но все же, в данной ситуации, неоспоримым оставался тот факт, что ему, как альфе, придется бороться за Сая и с его супругом, и с кланом Хаюми, и с законодательством, но оно того стоило. Да, его омега стоил даже большего. - Спасибо. Было вкусно, - аловолосый даже вздрогнул, за своими мыслями и не заметив, что омега уже управился с завтраком, причем управился до последней крошки хлеба и чистого дна пиалы, что не могло не вызвать у альфы улыбку - Прими душ и оденься потеплее, - забирая поднос, Гаара едва-таки смог подавить в себе желание прикоснуться к любимому рукой, лишь улыбнулся ему слегка и аккуратно притронулся ментально, якобы проверяя состояние его биополя. – Я подумал, что мы сегодня могли бы прогуляться в ближайшем парке - Я слышал ваш разговор в коридоре, - когда альфа уже развернулся, стараясь побыстрее покинуть комнату пропитанную сладким предтечным запахом, Сай неожиданно, с какой-то грустной интонацией, обратился к нему. – Вы с Темари-тян ссорились из-за меня, а я так не хочу. Не хочу вносить разлад в вашу семью - Сай, тебе не нужно волноваться, - развернувшись, поспешил заверить любимого аловолосый, мысленно укоряя себя за то, что так легко позабыл о ментальной стычке с сестрой, которую омега просто не мог не почувствовать. – Темари просто вспылила, но на самом деле никакого разлада нет, - Гаара врал, причем нагло, ведь ещё каких-то 20 минут назад он, воспользовавшись своей силой, ментально подавил сестру, но омеге знать об этом точно не стоило. - Просто маленькая семейная ссора по поводу… будущего ремонта, - аловолосый поставил себе на заметку, что нужно срочно убрать в коридоре, дабы ещё сильнее не расстроить любимого - Скажи, Гаара, - Сай поднял голову и настолько выразительно посмотрел на альфу, что тот даже стушевался немного, пожалуй, впервые в жизни почувствовав себя слабым, - ты ведь любишь меня, да? - Я… - Собаку резко отшатнулся, от волнения едва не упустив поднос, но битая посуда – это ещё полбеды, так как, услышав эти слова, сущность внутри вмиг расправила свои крылья, ослабив контроль над внутренними щитами, развернув биополе своего носителя и сразу же довольно заурчав - Если действительно любишь – отпусти, - тем временем продолжал брюнет, даже не пытаясь закрыться от льнущих к нему ментальных витков альфы. – Ты сам прекрасно знаешь, что, когда он выйдет, ты не сможешь меня удержать, а сталкивать ни вас, ни кланы я не желаю, - омега, свернув свое биополе, вновь забрался под одеяло, после чего едва слышно добавил, - тем более, было бы из-за кого Гаара ничего не ответил, лишь биополе свое свернул резко и поспешно вышел из комнаты, понимая, что вновь сбегает. Сбегает от фактов, которые ему пыталась донести сестра, и которые столь болезненно звучали из уст любимого. Сбегает от правды, на которую предпочел закрыть глаза, хотя и понимал её необратимость. Похоже, Наруто знал, что так будет, знал и не сказал, позволив ему самому понять и принять очевидное – его борьба за своего омегу только начинается. - Нет, ну, ты представляешь?! Представляешь?! – Орочимару фурией ворвался в гостиную, небрежно бросив свой рабочий портфель на пол, после чего плюхнулся в кресло. – Четыре роженика за одну ночь! Роженика, Кабуто! Ты же понимаешь, что это не женщины! Это же почти что ювелирная работа! – омега эмоционально размахивал руками и слегка подавался вперед, туда, где на диване сидел его бета. - И если бы все было так просто! Ан, нет! У одного осложнения! У второго муж – козел! У третьего истерика! Четвертый вообще сознание потерял во время схваток, пришлось кесарить! – выдохнувшись, мужчина безвольно вытянулся в кресле. – Я уже слишком стар для таких стрессов - Почему меня не вызвал? – сухо и даже не оторвавшись от чтения книги, спросил Кабуто - Вот только тебя там и не хватало, - буркнул омега, явно раздосадованный тем, что Якуши столь беспристрастно отнесся к его эмоциональному рассказу, хотя, учитывая статус седовласого, на большее можно было и не рассчитывать - Вижу, что не хватало, - Кабуто поверх книги и очков посмотрел на брюнета и так же обыденно добавил. – Думаешь, я не понимаю, что с тобой происходит? - а дальше следовала ещё одна сухая констатация. – Второй день течки - Да что ты можешь понимать, бета?! – вновь вспыхнул Орочимару, от чего его биополе резко всколыхнулось. – Тебе не понять, как это, когда в этой бесовской круговерти рожающих, их мужей, семей, детей и прочих нужно не забывать менять тампоны и вовремя принимать подавляющие! Тебе не понять каково это – постоянно держать эти гребаные ментальные блоки! И уже тем более тебе не понять, как в такой период хочется трахаться! - На колени, - даже на тон не повысив силу голоса, сказал Кабуто - Что?! – в пылу негодования мужчина сперва не расслышал произнесенную фразу, но все-таки что-то внутри него екнуло, от чего его сущность взволновано трепыхнулась - На колени, - сняв очки и отложив книгу, с расстановкой повторил бета и исподлобья, холодным, ничего не выражающим взглядом посмотрел на брюнета - Да, господин, - пролепетал омега, сползая с кресла и покорно занимая требуемую позу, сложив руки на коленях и опустив голову - Плохо, - Якуши медленно поднялся с дивана и так же неторопливо подошел к вмиг задрожавшему брюнету. – Истерики – это плохо, - бета, приподняв голову мужчины, пронзительно посмотрел ему в глаза - Да, господин, - едва слышно ответил омега, которого от такого бесчувственного и пристального взгляда начала бить ещё более крупная дрожь. Биополе мужчины прогнулось, будто на него сейчас сильно надавили ментально, а сущность замерла внутри, не менее покорно уступив обычному человеку. - Ты будешь наказан, - как вердикт, произнес Кабуто, после чего позволил брюнету опустить голову, отойдя на пару шагов. – И не вздумай менять позу Бета куда-то вышел, а Орочимару лишь выдохнул, так и оставшись покорно дожидаться своего господина. Это был позор и извращение, но, тем не менее, это было и особым секретом, и главной слабостью омеги, которая ему досталась в наследие от насильника, которого так и не нашли. Его психика была сломлена издевательствами и побоями, а то, что пережил мужчина почти 60 лет назад, до сих пор коверкало ему жизнь, причем именно личную, интимную, ведь, оказавшись в постели с партнером, он не мог испытать удовольствие, пока чувствовал себя с ним на равных. Сперва Орочимару стыдился своих наклонностей, закрывался и отгораживался ото всех, подавляя желание и консультируясь с лучшими психиатрами страны. Но никакие препараты и тренинги так и не помогли ему полностью излечиться от «болезни», не смогли избавить от необходимости подчиняться партнеру, не в силах были перекроить то, что уже сроднилось с его слабой сущностью. Когда омега уже совсем отчаялся, один из докторов, точнее сказать, бывший корпусник-психоаналитик в отставке, который занялся врачебной практикой, посоветовал ему попробовать найти себе «господина». Орочимару сперва не совсем понял суть этого слова, но доктор довольно умело её объяснил: нужно найти партнера, который сможет подчинять, но при этом будет полностью контролировать себя, дабы не нанести реальный вред, то есть, это была своего рода игра, в которой главными героями были господин и его раб. Мужчина долго не решался последовать совету доктора, но все же он понимал, что до самого завершения своего жизненного цикла бегать от самого себя глупо, да и любому омеге, у которого установился регулярный течный цикл, просто жизненно опасно постоянно принимать подавляющие. Конечно, много попыток найти именно того партнера были неудачными: либо альфы презренно относились к его наклонностям, бросая, либо были слишком грубы и неосторожны, либо все-таки уходили к тем, кто мог родить им ребёнка, а потом он встретил Якуши Кабуто. О своей «болезни» и необходимости подчиняться в постели он рассказал парню сразу же, чтобы тот мог заранее отказаться от отношений, но, к его огромному удивлению, именно этот бета и оказался «тем самым», очень внимательным, но при этом умелым господином. Омега думал, что он, как особь с ментальной силой, не сможет подчиняться именно бете, но, похоже, дело было не в ментальном давлении, ведь альф он не страшился и мог свободно им перечить, дело было в теле и сознании, которым была нанесена непоправимая травма. Приглушенные шаги вновь заставили омегу вздрогнуть, а уже пару секунд спустя он увидел перед собой ноги своего господина. Так хотелось поднять голову и посмотреть на обнаженного бету, который, определенно, уже возбудил себя, хотелось увидеть его член, который по размерам не уступал плоти альфы, и его тело в целом, которое было более чем заманчиво в рельефе своих мышц, но это для него, для раба, была непозволительная роскошь. Да, беты по своей природе слабо возбудимы, и Орочимару знал, насколько его сожителю тяжело с ним, с омегой, тем более в период течки, но Кабуто никогда не упрекнул его по этому поводу и всегда, по малейшему требованию или намеку, даровал ему удовольствие, что наталкивало мужчину на мысль, что, возможно, этот бесчувственный бета на самом деле что-то испытывает к нему. - Руки, - властно приказал Якуши, и брюнет не мог не подчиниться, покорно вытянув руки, которые ту же были связны прочным, но мягким, кожаным поясом. Само ощущение скованности вызывало волны возбуждения, которые накатывали на мужчину все сильнее и сильнее, ломая искусственные барьеры подавляющих и подстрекая предвкушение. По телу прокатилась уже знакомая дрожь: вожделение смешанное с покорностью, - и одного этого колкого ощущения было достаточного, чтобы Орочимару безумно захотелось почувствовать своего бету в себе. Кабуто был непоколебим в своих приказах, действуя слегка грубо, но при этом и не причиняя явного дискомфорта. Он, потянув за ремень, развернул мужчину и уложил его на низкий столик так, чтобы омега прикасался грудью к столешнице, края которой упирались ему в живот, а ноги широко раздвинул в стороны, заставляя омегу сильно прогнуться в пояснице. Примерно минуту не было никаких действий, но Орочимару чувствовал, что бета стоит прямо за ним и смотрит на его подрагивающее тело, изогнутую спину и шикарно оттопыренный зад, и именно это ощущение и сводило с ума, будоражило своей неопределенностью и туманило рассудок дымкой вожделения. Поддавшись нетерпеливости, брюнет слегка двинул бедрами, за что сразу же получил ощутимый шлепок по заднице, от тяжести и звона которого, кровь, казалось, вскипела, горящей волной приливая к тазу. - Плохой омега, - едва слышно произнес на ухо мужчине Кабуто, и тот задрожал ещё сильнее, зная, что не получал на это разрешение, но все равно стараясь потереться о седовласого, который уж слишком медлил В ответ на все попытки омеги привлечь к себе внимание, Якуши только хмыкнул, но вновь-таки в его голосе не было и тени эмоций, только пробирающий до самых внутренностей холод, что ещё больше взбудоражило брюнета, которому этот самый холод, учитывая то, насколько горело его тело, был просто необходим. С его брюками не церемонились, но и их снятие было не меньшей пыткой. Бета прижимался к его спине торсом, передавая жар и своего тела, одна рука седовласого упиралась в столешницу прямо перед лицом мужчины, будто показывая, что одно неверное движение и последует новый удар, а вторая слишком медленно расстегивала брюки, нарочно задевая уже колом стоящую плоть. Когда брюки отлетели куда-то в сторону, Кабуто провел по ногам омеги чем-то приятно-холодным и слегка скрипящим. Мужчина вздрогнул, чувствуя, как с его члена скапывает семя, а по внутренней стороне бедер стекает смазка. Они точно смешивались, где-то там, внизу, где под ним, капля за каплей, образовывалось пятно его соков. Сейчас омеге хотелось чем-нибудь заткнуть себе рот, ведь его возбуждение выдавал хриплый скулеж и рваные вздохи, которых ему не разрешали, но брюнету приходилось лишь до крови прикусывать губы, с которых уже норовили сорваться стоны. Тонкими кожаными ремнями Кабуто привязал ноги своего любовника к ножкам столика, причем сделал это довольно эстетично, обвив часть ноги от бедра до колена изящным переплетом тонких линий, которые заканчивались металлическими застежками. Обездвиженность и неопределенность, человек за спиной, чувство его взгляда, ощущение его дыхания, и тонкий запах вожделения в воздухе, - все это было именно тем, что было так необходимо Орочимару. Нет, он не возвращался в прошлое, не трепетал от страха и не молил насильника о пощаде, это все он пережил и оставил где-то там, в своей прошлой жизни, в теперешней же просто подчиняясь потребностям тела, которые с лихвой удовлетворял его бета. Руки скользнули по ногам, синхронно и мягко, а после одна замерла на левом бедре, а вторая надавила на спину так, что брюнет ещё сильнее прогнулся в пояснице, чувствуя, как натягиваются мышцы ног и как вытягиваются позвонки. Это была не боль, только её грань, ведь если бы любовник надавил на спину хотя бы чуточку сильнее, то мог бы не просто причинить боль, но и навредить, но Кабуто очень хорошо знал тело своего омеги, практически досконально, настолько досконально, что умел удерживать эту грань. У мужчины не было возможности податься назад или вильнуть бедрами, он не мог развернуться и перенять инициативу, не вправе был попросить делать все быстрее, а его бета настолько сладко и мучительно медлил, что у Орочимару перебивало дыхание, кожа покрылась испариной, а все тело начало дрожать не только от неудобности позы, в которой он находился, но и от неистового возбуждения. Плоть любовника раздвигала стеночки его нутра медленно, в прямом смысле сантиметр за сантиметром, проникала в него с горячей пульсацией, которая тут же находила отклик в его теле, задевала каждую чувствительную точку, заставляя стеночки сжимать её так плотно и вызывая именно то, ни с чем несравнимое, ощущение заполненности. Каждый новый толчок, как качели: сперва малая, едва ощутимая амплитуда, после более быстрый темп, слегка возвышающий над землей, а потом безумная высь рваных движений, от умелости которых просто невозможно было сдержать стоны. Орочимару пытался извиваться, ему хотелось задать свой темп, хотелось не так яростно, не так быстро, хотелось растянуть этот момент единения со своим бетой, хотелось продлить время до мига наивысшего наслаждения, чтобы его любовник тоже получил удовольствие, но Якуши вовремя пресекал любую попытку омеги перебрать на себя руководство, то надавливая на спину, то заставляя мужчину запрокинуть голову, умело наматывая на кулак его волосы. Рубашка Орочимару была уже полностью влажной и неприятно липла к телу, но это тоже была необходимая деталь их маленькой игры, за соблюдение которой омега был очень благодарен своему любовнику. Мужчина не хотел, чтобы седовласый видел его шрамы, которые мелкой россыпью паутинок и нитей пересекали его спину. Да, бета знал о них, видел их, но именно в такие моменты, когда жар уже полностью подчинил тело, когда плоть налилась и дрожит, когда внутри зарождается пульсация оргазма, Орочимару не хотел, чтобы прошлое было столь видимым, ведь он жил настоящим, тем настоящим, в котором у него был его любимый бета. Первые волны оргазма накатили на омегу слишком быстро, пройдясь по всему телу, сокращая внутренности, выгнув спину, запрокинув голову и вырвав протяжный стон, который сорвался криком удовольствия с губ мужчины, растворившегося в столь сказочном ощущении. Орочимару безвольно упал грудью на столешницу, хрипло дыша и ощущая, как волна оргазма постепенно сходит на нет, но тут же вновь выгнулся и вскрикнул, когда почувствовал, как в его тело вместе с плотью беты входит что-то более толстое, сразу же начиная увеличиваться внутри. - Что это? – прохрипел омега, ощущая, что те самые волны никуда не исчезают, начиная пульсировать все чаще и чаще, в такт его нутру, которое сейчас было растянуто до сладкого ощущения полной заполненности - Искусственный узел в форме кольца для члена, - слегка сбивчиво дыша, ответил Кабуто, продолжая совершать мелкие фрикции, а после и вовсе замирая, когда двигаться стало просто невозможно - Но нельзя… - сквозь пелену череды оргазмов смог просипеть омега, - тебе нельзя… это вредно… - Забудь, - шепот на ухо, в котором можно было уловить нотки нежности, а после легкий поцелуй в висок, - ты заслуживаешь и большего Орочимару выгнулся ещё раз, а после просто обмяк, опустившись на столешницу, ощущая сейчас именно ту сладость сцепки, пусть и искусственной, от которой весь мир кружится перед глазами. Омега знал, что только что его бета не получил никакого удовольствия, более того, что минут десять-пятнадцать он будет терпеть боль, которую причиняет искусственный узел, пережимающий его член у основания и сокращающий мышцы плоти. Но соблазн вязки был слишком велик, было слишком хорошо, до беспамятства, цветных пятен перед глазами, и томительной пульсации внутри, которая растекалась по телу волнами мелких оргазмов, которые дарил ему его бета. Почему Кабуто пошел на такой риск, зная о возможных последствиях? Орочимару, растворяясь в очередной вспышке удовольствия, улыбнулся – возможно, его бета действительно любит его. Протяжно и надрывно просигналив, на бешеной скорости мимо пронеслась машина, под которую Хината не попала только чудом. Девушка прижала руки к груди и отступила от дороги ещё на несколько шагов, упрекая себя за беспомощность. Этот район города был абсолютно незнаком Хьюго, так как ранее она здесь не бывала, она вообще мало где бывала и то, только с личным водителем, у которого был четкий курс «от одного пункта назначения к другому», и именно этот факт сейчас был явно не на руку брюнетке. Пожалуй, это было немыслимо, ведь она, Хьюго Хината, ответственная девушка и послушная дочь, уже в который раз прогуливала уроки, более того, приехала на метро и теперь пыталась понять, туда ли она направляется. Для человека, которого фактически всю жизнь держали под замком, это было подвигом. Во-первых, омеге стоило невероятных усилий осмелиться на подобный шаг и приехать в бизнес-район, в котором и сведущий человек мог легко заплутать среди однотипных построек, вершины которых, казалось, терялись в облаках. Во-вторых, Хината боялась, что отцу могли позвонить со школы и сообщить о её отсутствии на занятиях, ведь уйти на назначенную встречу – это одно, а сбежать – совершенно другое, и, пожалуй, прознай об этом Хьюго Хиаши, быть ей до конца школы на индивидуальном обучении, а до замужества под домашним арестом. В-третьих, метро было страшным местом, да, именно так: гул, шум, толпы людей, неразбериха, давка, сомнительные личности, который поглядывали на неё с явным вожделением, и полное непонимание самого процесса проезда. Хорошо, что в мире не без добрых людей, и какая-то омега уже в возрасте старения подсобила ей, рассказав, как оплатить проезд и каким маршрутом нужно следовать. И, в-четвертых, то, что задумала брюнетка, было само по себе рискованным и с точки зрения Кодекса Нравственности неправильным, но сообщить о своем визите она не могла, так как имела в наличие лишь адрес нужного офиса, да и эффект неожиданности должен был сыграть немаловажную роль в её планах. Почему Хината пошла на такой риск? Пожалуй, её мотивом была злость, а ещё обида, в какой-то степени ревность, и желание отомстить. Хотя, нет, не отомстить, а проучить и доказать самой себе, что она не пыль под ногами альф. Тот случай в доме Собаку просто выбил её из колеи. Сперва омега не могла осознать, что она увидела, подумала, что могла все неправильно понять, что её выводы были поспешны и слишком прямолинейны, что все на самом деле совсем не так, как ей тогда показалось, но, придя домой, успокоившись и все переосмыслив, девушка поняла, что первое впечатление было правдивым. «Я же реально живу только потому, что живешь ты…», «Ты же все для меня… я же только с тобой… навсегда с тобой…», - эти слова Собаку но Гаары, адресованные неизвестному ей омеге, пульсировали в её голове раз за разом, то все отчетливее, то приглушеннее, то сжимая виски, то отходя на второй план и превращаясь в ноющую боль, но, как бы там ни было, факт, как говорится, был на лицо – у её жениха есть любовник. Да, Хината, конечно, догадывалась о том, что Собаку но Гаара верность их брачному обязательству не хранит, но это её так не задевало потому, что сам факт измены не был таковым. Они всего лишь помолвлены, и интрижки на стороне, если их умело скрывать, никогда не стали бы подоплекой разрыва брачного обязательства, тем более что Хьюго прекрасно понимала, что инстинкты альфы, тем более в гоне, аловолосый, естественно, пять лет игнорировать не будет, поэтому и закрывала глаза на возможные факты наличия у Гаары любовников, но… но это переходило все границы. Атмосфера в доме Собаку была пропитана омежьим запахом, что свидетельствовало о том, что омега был там не просто одну ночь. Как вскользь могла заметить Хината, комната, в которую и ворвался альфа, была обжитой и в ней сильнее всего пахло омегой, ну, и самым неоспоримым фактом, конечно же, были слова аловолосого. Привести любовника в дом, да ещё и какого-то полоумного, это было слишком унизительно. Да, своим поступком Собаку но Гаара унизил её, но больше всего брюнетку разозлило то, что альфа наплевал на их брачное обязательство, проявив свою недостойность и ненадежность, и что, судя по всему, от этого омеги он отказываться не собирался. Планы, как Хьюго Хиаши, так и её личные, были сметены и выворочены с корнем, потому что, даже если Собаку но Гаара не расторгнет брачное соглашение, её отцу все равно не видать своего внука во главе клана Собаку, а ей самой не быть защищенной и уважаемой, лишь обузой и серой мышкой при своем супруге. Все это Хината понимала, ведь она прекрасно ощутила ментально, насколько сильны были чувства её жениха к этому омеге, настолько сильны, что их энергетика могла переплетаться даже без соития. Поэтому-то планы её отца и рушились, ведь в клане Собаку главой становились не по первородству, а по завету предыдущего главы, и Хината была уверена, что если этот омега понесет, то её детям этого поста не видеть, а ей самой, наверняка, будет куплен отдельный дом, в котором она и проживет до окончания своего жизненного цикла, дабы не мешать мужу развлекаться со своим любовником. Да, ситуация казалась безвыходной, но вот именно что только казалась. Хината, поразмыслив, подумала, что она нашла выход и все разрешит сама. Хьюго понимала, что, если она расскажет об измене отцу, тот три года и пальцем не шелохнет, так как не увидит в этом ничего зазорного, и уже потом, после свадьбы, будет решать проблемы по мере их поступления, но разрывать брачное соглашение он точно не будет. Значит, нужно сделать так, чтобы от помолвки отказался сам Гаара, и Хината знала, как это сделать, причем сделать так, чтобы именно Собаку попали под пересуды и осуждения. Последовав за толпой, Хината перешла улицу и, пройдя ещё немного по тротуару, остановилась перед внушительным зданием, которое блестело против солнца чернотой своих зеркальных окон. Хьюго, подняв голову, замерла перед входом, пытаясь придумать, что ей делать дальше, ведь девушка была уверена, что просто так к заместителю генерального директора компании, коей и являлась Такахаши Тен-Тен, её не пустят. Пожалуй, оставалось либо ждать, либо все-таки попытать счастья, но, похоже, боги сегодня были на её стороне, так как буквально пару минут спустя к зданию подъехала машина, из которой вышла альфа. С первого взгляда Хьюго поняла, что шатенка занята, так как та разговаривала по телефону с помощью блютуса и при этом что-то просматривала на планшете, но Хьюго пришла сюда, рискуя многим, не для того, чтобы отступать, поэтому, пересилив свой страх, девушка уверенно шагнула в сторону альфы. Шагнула и застыла, так как дорогу ей преградил парень внушительного роста и телосложения в черном деловом костюме, в котором не без труда можно было опознать телохранителя, точно так же как и почувствовать сильного альфу, готового к защите и нападению. - Все нормально, Ли, - Тен-Тен, очевидно почувствовав заминку, подошла к парню и положила руку ему на плечо, после чего тот кивнул и, свернув свое биополе, отступил на несколько шагов - Здравствуйте, Хината-тян, - альфа слегка поклонилась, соблюдая правила этикета и полностью контролируя свое биополе. – Я так понимаю вы ко мне? - Да, Тен-Тен-тян, - Хината, естественно, не могла не заметить, что шатенка обратилась к ней на «вы» и этот факт её насторожил, как и то, что со стороны альфы она не чувствовала абсолютно ничего, будто была для неё обычным прохожим - Пройдемте в мой кабинет, - сказав это, Такахаши сразу же развернулась и направилась ко входу, добавляя, - на улице ведь дела не ведутся Омеге очень не понравился тон, которым с ней говорила девушка. Нет, он не был злобным или гневным, скорее равнодушным, но Хьюго решила пока что все это списать на то, что альфа просто не хотела демонстрировать свои чувства, которые определенно были, перед посторонними. Саму внутреннюю обстановку компании Хината рассмотреть даже не пыталась: во-первых, ей это было ни к чему, а во-вторых, сейчас она была занята тем, что пыталась прочувствовать альфу. В последнем ей мешал телохранитель, который, не отставая ни на шаг, вошел вместе с ними в лифт, разделив их своим телом и окутав шатенку своими ментальными нитями. Пожалуй, в любой другой ситуации Хьюго бы подумала, что этот парень неравнодушен к своей начальнице, так открыто к ней прикасаясь, и что та отвечает брюнету взаимностью, позволяя это делать, но в ментальных волнах альфы не было и витка чувств, только сосредоточенность и желание защищать, что в какой-то мере было положительным фактом для омеги. Они поднялись на 58 этаж и вышли в холл, после чего прошли ещё несколько коридоров, прежде чем оказались перед массивными дверьми кабинета. Нужно сказать, что за все это время Такахаши так и не прервала телефонный разговор, обсуждая со своим собеседником что-то, чего Хината не могла понять в принципе, и так же продолжая сверять что-то с данными у себя в планшете. И вновь это должно было насторожить брюнетку, но Хьюго не спешила делать выводы, подумав о том, что действительно неразумно было прерывать важный разговор только потому, что они вместе ехали в лифте. - Ли, останься здесь, - мимоходом бросила альфа, открывая дверь в свой кабинет. Телохранитель неодобрительно покосился на омегу, от чего та слегка вздрогнула, но приказ выполнил, оставшись в приемной. Кабинет Такахаши Тен-Тен был мрачным, по крайней мере, так показалось Хинате: мебель из темного дерева, покраска стен светлее разве что на два-три тона и такого же цвета вертикальные жалюзи, которые сейчас были почти что полностью закрыты, создавая в комнате темень. Хината подумала, что такая обстановка явно не способствует дружелюбному разговору, но выбора, по сути, у неё не было, потому что то, что альфа согласилась с ней встретиться, уже было большой удачей. Тен-Тен ещё пару минут с кем-то переговорила, стоя у окна спиной к Хьюго, будто и не замечая её, но брюнетка понимала: она без уведомления нанесла визит, чем нарушила рабочий график зам. директора, и обидела её во время прошлой встречи, что определенно было самой большой проблемой, так что занятость и ментальная закрытость альфы была вполне естественна. - Я слушаю вас, Хината-тян, - закончив разговор, Такахаши села в свое рабочее кресло, а вот брюнетке присесть так и не предложила, поэтому девушка вынуждена была стоять перед альфой, чувствуя себя, как на допросе - Тен-Тен-тян, - Хьюго было тяжело, не из-за ментального натиска, нет, ведь его не было, она вообще едва ощущала биополе альфы, а из-за самой атмосферы, которая будто давила ей на плечи, - в нашу прошлую встречу я была слишком груба и категорична по отношению к вам, сказала то, что должна была сказать потому, что рядом был отец, и я не хотела, чтобы он услышал наш разговор, теперь же… - брюнетка, осмелившись, подняла голову и посмотрела собеседнице в глаза, – теперь же я хочу поговорить искренне - Вот как? – шатенка хмыкнула и, откинувшись на спинку кресла, кивнула. – Я вас внимательно слушаю, Хината-тян - Ваше предложение… - Хината замялась и отвела взгляд, так как, в силу более слабой природы своей сущности, не могла долго смотреть альфе в глаза, тем более, когда в них было столько превосходства. – Если ваше предложение по поводу отношений ещё в силе, то я согласна на него - А как же ваш жених? – задала вполне очевидный вопрос Такахаши, слегка приоткрывая свое биополе - Мы поговорили с Гаара-куном и решили, что, - омега пыталась держаться спокойно, выставляя пусть и слабые, но все-таки ментальные блоки, так как сейчас она собиралась соврать альфе так, чтобы та это не почувствовала, - если за эти три года, что нам остались до свадьбы, мы найдем свою Пару или просто любимого человека, то брачное соглашение будет расторгнуто - И почему вы говорите мне об этом только сейчас? – шатенка чуть подалась вперед и облокотилась о стол. – Почему не сказали все это в нашу предыдущую встречу? - Я была не готова, - Хината чувствовала, как ментальные витки альфы колышутся вокруг неё, при этом не пытаясь проникнуть в её биополе, а будто сканируя пространство вокруг, но девушка пыталась не обращать на это внимания, приняв за проверку или обманный маневр. – Я думала, что у меня будет больше времени, чтобы поговорить с женихом, ведь вы сами дали мне это время, - омега выразительно посмотрела на шатенку, но тут же вновь отвела взгляд. – Так что вы скажите, Тен-Тен-тян? - Знаете, Хината-тян, - Такахаши поднялась с места, но к брюнетке не подошла, просто стала перед ней, опираясь о стол, смотря на омегу пристально и все так же умело огибая её своими ментальными витками, - ваше соглашение с женихом, ваша смелость, ваш приход сюда и ваше предложение, конечно же, отмечены мной, но, - альфа показательно развела руками, - уже поздно - Вы… - Хьюго отступила на пару шагов назад, смотря на девушку, лицо которой не выражало ни единой эмоции, ни плохой, ни хорошей, вновь равнодушие, от которого ментальные барьеры омеги тут же рухнули. – Вы дали свое согласие на брак с Нейджи? – почему-то Хината была уверена, что шатенка не согласилась, так подсказывала ей интуиция, но девушка все равно не верила, что альфа могла согласиться на навязанный ей брак без чувств, хотя, похоже, она все-таки ошиблась - Хината-тян, - Тен-Тен поднялась и резко свернула свое биополе, - я не знаю, что произошло у вас в семье или каким образом у вас не сложились отношения с женихом, но, прошу, постарайтесь разобраться с этим сами, не впутывая в свои проблемы меня, - альфа, вновь сев в рабочее кресло, сразу же переключилась на какие-то бумаги. – Всего доброго, Хината-тян Хьюго попятилась, сперва осторожно, едва-едва переставляя ноги, а после, распахнув дверь, буквально выбежала из кабинета альфы, чувствуя, как лицо становится мокрым от слез. Тен-Тен все поняла, и омега в этом не сомневалась, пусть альфа и не прикасалась к ней ментально, но, очевидно, её, омежьего, контроля над свои биополем не хватило для того, чтобы удержать все эмоции. Но разве могла Такахаши, которая не так давно признавалась ей в любви, столь резко и беспрекословно отбросить все свои чувства? Может, и не было этих чувств? Может, все эти признания были сделаны ради какой-то выгоды? Нет, все намного проще – Тен-Тен станет супругой Нейджи и, естественно, какие-то интрижки, тем более с родной сестрой её жениха, альфе ни к чему, а чувства… Чувства проходят, да, не так быстро, но со временем, в новой семье, с достойным мужем и детьми, проходят и замещаются новыми, на что, очевидно, и рассчитывала шатенка. Это было больно. Нет, не то, что Тен-Тен ей отказала, хотя и это задело Хьюго, а то, что выхода теперь у неё точно не было. Все, к чему она стремилась, все планы, которые у неё были, вся жизнь, которую она себе разрисовала в ярких красках, все это исчезло в один миг, оголив правду – будущее с человеком, который любит другого, и одиночество. Сегодня Мадара рискнул купить цветы – чайные розы – которые, как показалось альфе, должны понравиться столь капризному омеге. Да, Узумаки Кураму брюнет считал именно капризным, даже несмотря на то, что тому уже было за сорок, что он был главой клана, успешным бизнесменом и влиятельным политиком, но при всем при этом он оставался просто омегой, которому нужно было внимание и забота. Отчасти Учиха понимал багряноволосого: когда-то его самого готовили к участи главы клана, и в этом процессе, скажем так, было мало приятного, а омеге, тем более, было тяжело справляться со столь солидной ношей, учитывая то, что у него не было альфы, на которого можно было бы опереться, и поддержкой которого можно было бы заручиться. Мадара понимал и характер Узумаки, который тот не чуждался показывать: слегка язвительный, умеренно кокетливый и до мелочей расчетливый. Именно последним альфа и пытался объяснить себе интерес омеги к Хашираме Сенджу. Курама хотел, чтобы за него боролись, чтобы не испугались его положения и влиятельности, чтобы альфа не был против оставаться в тени своего более успешного супруга и не мешал ему заниматься бизнесом и карьерой. Что ж, со всем этим Мадара был готов мириться, был готов уступить и стать опорой, стать ровней, так как иного, похоже, омега бы не принял. Ломало ли это его альфью гордость? Ещё как. Сущность буквально разрывала его изнутри, требуя подавить омегу, который не понимает, что его место в постели рядом с альфой, а не перед ним в обществе, но сам Учиха был с этим не согласен. Точнее, с кое-какими нюансами он был согласен, но и подавлять любимого человека, запрещать ему что-то, ломать его как личность, что он и делал со всеми предыдущими своими супругами, альфа не собирался. Да и возраст у него был уже не тот, чтобы бросаться в омут беспамятства, тем самым руша свою жизнь. Через пару дней ему исполнится сто, так что вопрос о семье и детях был более чем насущен. К тому же, этого омегу он не просто возжелал, а действительно полюбил, поэтому-то альфа и поджидал багряноволосого у его дома, вырядившись в так претивший ему деловой костюм, чтобы пригласить мужчину на празднование своего столетия, которое пройдет в фамильном особняке Учих в присутствии всех членов клана, где он и собирался сделать Кураме брачное предложение. Прямо перед его роскошной белой машиной остановилась не менее роскошная черная, из которой, пару секунд спустя, вышел Хаширама Сенджу. Альфа с нескрываемым презрением покосился на Мадару, а после открыл дверцу из пассажирского места, подав руку слегка улыбающемуся омеге. Учиха нахмурился и ещё сильнее стиснул в кулаке стебли цветов, чувствуя, как его сущность буквально расшибает искусственные барьеры подавляющих, причиной чему стал не только совместный приезд Сенджу и Узумаки, а и то, что губы у обоих были слегка припухшими, что просто не могло не натолкнуть на вполне логичные выводы. - Мадара-сан, - казалось, Курама был не то что не удивлен, а даже доволен вот такой вот встречей, как-то загадочно улыбаясь. – Это мне? - Вам, - грубо бросил Учиха, после чего не менее грубо пихнул цветы омеге в руки, при этом грузным взглядом буравя своего более молодого и явного конкурента, который сейчас чуть ли не победно скалился - Как мило, - протянул Узумаки, прижимая букет к груди и вдыхая аромат цветов, при этом будто бы и не замечая, что атмосфера вокруг за несколько секунд буквально начала искрить напряжением, в то время как альфы уже развернули свои биополя - Что, Мадара, седина в бороду – бес в ребро? – с долей ехидства спросил Сенджу, темная радужка глаз которого уже покрылась фиолетовыми прожилками, а биополе сгустилось, уплотняя свои витки и явно готовясь к неминуемой схватке - Мне ещё пятьдесят лет до порога старения, - злобно прошипел альфа, которому только что наступили на самую болезненную мозоль, прямым текстом указав на его возраст, к тому же, его биополе тоже уже было полностью готовым к бою, а сущность рычала внутри бешеным зверем, окрасив радужку его глаз в алый цвет - Жалкое оправдание, - снисходительно хмыкнул младший брюнет. – Или ты думаешь, что я учту твой возраст и не буду бить в полную силу? - В полную силу? – Мадара едва сдержался, чтобы не расхохотаться. – А Сенджу разве когда-нибудь отличались силой? – альфа брезгливо сплюнул. – Вы намешали в себе столько крови, что стали не сильнее слепых котят - Да, ну? – Хаширама стиснул губы в плотную нитку, а его биополе напряглось, готовясь к первому броску. – Сам-то плод вражды и насилия, что, впрочем, - альфа фыркнул не менее брезгливо, - сразу заметно по дефектности твоих энергетических каналов Учиха ничего не ответил, он просто ударил. Нет, не просто. Он ударил со всей своей силой и яростью, которая бурлила в нем негодованием. Щиты Сенджу выдержали, чему старший альфа, может, и удивился бы, если бы не был захвачен пылом драки. Он давно не использовал всю свою ментальную мощь, постоянно сдерживая себя, а в последнее время и принимая подавляющие, и эта схватка была отличным шансом выплеснуть всю ту силу, которая клокотал в нем кипящей лавой. Мадара наносил ментальные удары четко, размашисто, сильно, стараясь бить именно в стыки щитов, где защита противника всегда была слабее, а его ментальные витки вытянулись в режущие пространство струны, которое наполнили атмосферу вокруг тонким звоном. Хаширама пока только защищался. Мужчина понимал, что возраст и опыт альфы играют явно в пользу конкурента, но количество прожитых лет никогда не было показателем силы особи – главная суть в генах, а гены у его противника явно были слабоваты. Да, кровь Учих бурлила в брюнете, но вот Сенджу ни капли не соврал, когда сказал о его дефектных каналах, которые были покрыты сетью трещин, что свидетельствовало о том, что они не выдерживали мощи самого биополя мужчины, и о том, что для того, чтобы четко контролировать свои удары, Мадаре приходилось прилагать немало усилий. Сенджу всегда были больше защитниками, нежели воителями, они могли обмениваться своей энергетикой с энергетикой Мира и черпать из неё дополнительные силы, поэтому-то их щиты были практически непробиваемы, восстанавливаясь за доли секунды, а ответные удары причиняли жалящую боль. Противник перешел в нападение слишком резко, настолько резко, что Мадара пропустил удар, явно не ожидая, что альфа может и защищаться и бить одновременно. Его щиты были слабы, и брюнет это знал, по крайней мере, в тот момент, когда он атаковал, а этот Сенджу… Учиха и подумать не мог, что альфа, в котором преобладала западная кровь его матери, а не клановая отца, сможет развить первую ступень мутации своей сущности полностью и черпать силы из резервуара энергетики Мира. Но Мадара не собирался сдаваться: пусть у него не полностью развита даже первая ступень, но кое-что он все-таки мог. Ментальные витки Учихи уцепились в щиты Сенджу и начали тонко вибрировать, впитывая в себя энергетику альфы и передавая её своему носителю, тем самым увеличивая его мощь. Хаширама же не отступал, лишь уплотняя щиты и превращая свои ментальные витки в накатные волны, которые, сталкиваясь с биополем второго альфы, наносили ему вполне видимый ущерб. Мадара зарычал, расширяя свое биополе и концентрируя его в единой волне. Щиты Хаширамы тоже преобразовались, став плотной ментальной стеной. Энергетический поток Учихи резко хлынул вперед и ударился о ментальную стену, от чего обе энергетики начали трещать и рассыпаться. Столкнувшись, две ментальные силы мощных альф на какой-то миг материализовались – одна искрила алым, вторая клубилась фиолетовым – а после, когда витки настолько сцепились и переплелись, что превратились в сплошной ком, сгусток энергетики просто взорвался, разбрасывая мужчин в разные стороны, у которых были повреждены не только биополя, судя по крови, которую со своего лица стирал Мадара и левой руке, которую, шипя, сжимал Хаширама* (*сильное повреждение биополя влечет за собой и физические повреждения, особенно в тех местах, где оно пострадало наиболее, и ментальный удар приняло на себя уже не биополе, а тело). Курама, наблюдавший за схваткой со стороны, лишь слегка хмурился, выставив несколько ментальных щитов, которые ему, впрочем, и не пригодились, так как ярость альф была направлена только друг на друга. Мужчины не собирались останавливаться, и об этом свидетельствовали их биополя, которые вновь начали рвано клубиться, сгущаясь и уплотняясь, и позиции самых брюнетов, которые, поднявшись, вновь замерли друг напротив друга в напряженных позах. - Мальчики, - Курама сделал решительный шаг вперед, посчитав, что это действо нужно прекращать, но альфы будто не слышали его. Да, не слышали, потому что рычали друг на друга, как дворовые псы, готовые схлестнуться в новой схватке. - Учиха Мадара и Хаширама Сенджу! – уже прикрикнул багряноволосый, без какой-либо опаски становясь между альфами, ментальные волны которых замерли буквально в паре сантиметров от омеги. – Вот и отлично, - Курама слегка улыбнулся, а после поочередности послал мужчинам просто убийственный взгляд. – Вы находитесь на территории особняка Узумаки! – каждое слово мужчины было жестким и требовательным, а в его биополе не было и витка дружелюбия, только негодование. – Вы устроили ментальный поединок, который, кстати, запрещен законодательством! Вы пошли на поводу у своих инстинктов, нанеся друг другу словесные оскорбления и тем самым оскорбив и меня как главу клана и как омегу! Вы пренебрегли моей безопасностью, использовав свои ментальные силы на полную мощь! Вы своей выходкой, которая под стать эмоциональным подросткам, а не зрелым мужчинам, опозорили статус альфы и поставили под сомнение честь своих кланов! Поэтому, - багряноволосый вновь попеременно посмотрел на мужчин, недовольно поджав губы, - Учиха Мадара и Хаширама Сенджу, я жду объяснений и извинений! Оба альфы, резко свернув свои биополя, опешили: их только что, как нашкодивших детей, отчитал омега, причем омега собственно из-за которого они и дрались. Хаширама нахмурился и отвел взгляд, Мадара сплюнул кровь, но взгляд тоже отвел, свои биополя мужчины уплотнили и свернули в тугие комки, а их сущности сейчас скалились друг на друга из-за прочных ментальных блоков, которые обоим альфам выставить было очень нелегко. Узумаки, естественно, на виноватые и побитые лица своих ухажеров не повелся и позиций своих не сдал, к тому же, отвесил обоим брюнетам по ментальному подзатыльнику, чем и вывел их из ступора и поразил одновременно. - Ты сам виноват, - первым заговорил Сенджу, хотя в тоне его голоса и не было осуждения, скорее эта фраза прозвучала как сухая констатация факта, попутно пытаясь сжать пальцы левой руки в кулак и понимая, что та, скорее всего, сломана - Ах, какой же я плохой омега! – Курама картинно всплеснул руками, после чего вновь нахмурился, как грозовая туча. – А вы тоже хороши: слово за слово и в драку – прям эталон альфы - Если бы ты выбрал кого-нибудь одного, а не крутил хвостом перед обоими, то ничего бы этого не произошло, - дельно заметил Мадара, чувствуя на себе гневный взгляд омеги, который почему-то жег сильнее, чем разбитая губа, и причинял больше боли, чем сломанный нос - Выбрать, значит? – Курама отступил на пару шагов и гордо вскинул голову. – Хорошо, я выберу, - альфы, услышав это, сразу же оживились и вопросительно уставились на объект своего обожания, который лишь хмыкнул и с коварной улыбкой добавил, - после Праздника Богов - Может, все-таки сейчас? – опасливо поинтересовался Хаширама, приоткрыв свое биополе - Сейчас я зол, - припечатал свои предыдущие слова Узумаки, - а мне нужно беспристрастно все оценить и взвесить, ведь с кем-то из вас я не блины собираюсь печь, а всю жизнь прожить, - Курама, развернувшись, пошел к своему дому, уже через плечо добавляя. – Ожидайте моего ответа Мужчины, проводив омегу пристальными взглядами, пока тот не скрылся за дверью, резко посмотрели друг на друга, сталкиваясь буквально-таки искрящими превосходством и победностью взглядами. Со стороны это было похоже на то, что альфы вновь готовы к ментальной стычке, но нет. Хмыкнув и едва-едва приоткрыв свои биополя, брюнеты направились каждый к своей машине, которые уже буквально через пару секунд взвизгнули тормозами, сдавая назад. Разминувшись, альфы пристально посмотрели друг другу в глаза, а после черная и белая машины разъехались в разные стороны – каждый из соперников был уверен в том, что омега выберет именно его.