Сущность Альфы

Вся атмосфера кабинета была напрочь пропитана запахом альфы, что очень не нравилось Сасори, но не более чем тот факт, что этот самый альфа, точнее эта самая альфа, сейчас касается его мальчика в таких местах, которых касаться может только он. Да, Акасуна понимал, что это доктор и что это всего лишь осмотр, но для него, как оказалось, просто безмерного собственника, даже этот факт был вопиющим. Вообще-то вопрос сейчас решался жизненно важный, поэтому-то красноволосый и пытался отвлечь себя хоть какими-то мыслями, дабы не разнести этот кабинет в щепки. Праздник Богов они с Хаку провели вдвоем, но им больше никто был и не нужен, но вот дальше пошли обыденные серые рабочие будни, а вместе с ними в дом Акасуны но Сасори пришли и хлопоты. Альфа никак не мог смириться с мыслью, что его Пара, его любимый омежка, его мальчик, стерилизован. Как это стерилизован? Красноволосый попытался более детально изучить эту медицинскую процедуру, по его мнению, кощунство, и наткнулся не на самые приятные факты, которые сопутствовали данному вмешательству. Что сделали с Хаку в улье? Удалили яичники? Прижгли матку? Лапароскопировали семяпровод? Чтобы это ни было, ни с одним из вариантов Акасуна смириться не мог и втайне надеялся, что его мальчик ошибся, хотя, со дня их первой близость, а соответственно, и течки Хаку, прошел уже месяц, а омежка беременным точно не был. Впервые Акасуна был в отчаянье, так как счастье, которое, казалось, уже было у него в руках, сейчас утекало, как песчинки, сквозь пальцы, оставляя после себя лишь боль понимания, что его мальчик будет несчастен. Да, это сейчас, в шестнадцать лет, Хаку беззаботно относится к факту своей вполне вероятной бесплодности, но что будет лет через десять, двадцать, тридцать, когда у их друзей уже будут свои дети, а они так и останутся вдвоем. Да, вдвоем тоже хорошо. Впервые за последние семь лет, да и за всю жизнь в целом, Сасори хотелось возвращаться домой. Нет, он летел домой, покупая по дороге какие-то вкусности либо безделушки, которые могли понравиться его мальчику. Он спешил домой, потому что там его ждал тот, кто его любил, потому что там был его мальчик, которого он и сам безмерно любил и готов был для него не только на подвиги, но и на жертвы, вот только … вот только жертва бездетности казалась альфе слишком несправедливым наказанием именно для Хаку, который, пройдя все испытания, уготованные ему богами, не потерял себя как личность и как омегу, поэтому Акасуна, естественно, не мог оставить этот вопрос полностью незакрытым. Цунаде Сенджу, как лучшего специалиста в области гинекологии во всей стране, посоветовал им Дейдара. Итачи тоже советовал, правда, другого врача, но тоже хорошего, который, собственно, и помог появиться ему на свет – Орочимару но Шиин, но Дей был непреклонен, ведь одно дело хороший врач, а другое – лучший. Сасори прислушался к рекомендациям блондина – все-таки он омега, а соответственно, знать о подобных вещах должен лучше – поэтому-то и связался с клиникой Сенджу, в которую сегодня он и привез Хаку на осмотр. И сейчас Сасори боялся. Боялся, что его самые кошмарные сны превратятся в реальность, и его мальчик будет страдать. Может, не именно в данную минуту, после, когда поймет, чего именно его лишил улей. А ещё альфа боялся, что больше никогда не увидит искреннюю улыбку своего мальчика, которая была так прекрасна, а смех омежки просто заражал оптимизмом и верой. Впервые Хаку искренне смеялся на своем Дне Рождении, который они отпраздновали в очень узком кругу четырех человек, подготовив для омежки сюрприз. Инициатором и зачинщиком, естественно, был Дейдара. Блондин вообще очень привязался к мальчику и навещал его чуть ли не каждый день, помог Хаку подобрать себе вещи, средства ухода, учил готовить разные блюда, заниматься домом и, а Акасуна в этом даже не сомневался, делился с ним своими омежьими секретами. Этой дружбе ни он, ни Итачи не противились, так как до этого у самого Дейдары особо-то друзей и не было, так, приятели да одногруппники, а к мальчику, похоже, он прикипел всем сердцем. Такая ситуация заставляла хмуриться и самого Акасуну, который, наконец, осознал, как же он эгоистично относился к своим друзьям, открыто заявляя Итачи, что тот женат на его омеге. Нет, Сасори не отрицал, что был влюблен в Дея, и не отрекался от своих слов, просто он понял, что эта его зацикленность на чувствах к блондину, его отщепенство и даже жизнь под личиной беты были сплошной дуростью, эгоизмом и невежеством. Он терзал и себя, и своих друзей, но они были терпеливы к нему, за что альфа был им безмерно благодарен, понимая, что он уже давно должен был начать искать именно свой путь вместо того, чтобы просто волочься за Итачи, который тянул его со дна, словно на буксире, хотя, в таком случае, он мог и не встретиться со своим Истинным. Хаку, его мальчик, был просто великолепным омежкой и замечательным человеком, и Сасори изо дня в день корил себя за то, что изначально обращался с ним как с маткой, что видел в нем то, что хотел видеть, а не то, что нужно было увидеть, но Хаку на него не сердился. Мальчик признался, что сам провоцировал альфу на грубость, чтобы тот разорвал связь, так как он не хотел быть для него обузой и позором, после чего они пришли к выводу, что виноваты оба – один был слеп, второй глуп – так что, похоже, в своих деяниях они друг друга стоили. Сейчас же он, в прямом смысле этих слов, носил своего мальчика на руках, окружая его заботой и любовью, а уж какие у них были страстные ночи… Хотя, честно сказать, Сасори нравилось просто смотреть на то, как его мальчик спит, прижимаясь к нему всем телом и собственнически сжимая его ладонь в своей, будто боясь, что тот исчезнет. За спящим Хаку альфа мог наблюдать всю ночь, и для красноволосого это было чудом, его омежка был чудом, с приходом которого весь дом Акасуны наполнился жизнью, и теперь они вдвоем очень часто просиживали вечера в лоджии, любуясь закатом в объятиях друг друга. - Итак, - широко распахнув дверь, в кабинет широкими шагами вошла Цунаде Сенджу, одновременно что-то вычитывая в уже толстой медицинской карте. Сасори только поморщился: пусть альфа и повязана, пусть она и доктор, но собственнические инстинкты альфы все же брали свое, от чего сущность внутри красноволосого опасливо скалилась, реагируя на запах и мощь более старшей особи. - Вот что я вам скажу, молодой человек, - присев в свое рабочее кресло, блондинка, уткнувшись подбородком в сцепленные в замок пальцы, пристально посмотрела на Акасуну, который съежился, пока что не понимая, какие же новости принесла альфа, так как та была настолько плотно закрыта, что её негодование выражал лишь пронзительный взгляд, - ситуация намного проще, чем мы предполагали - Что вы имеете в виду? – Сасори сглотнул: ему было неудобно под столь тяжелым взглядом, под которым он чувствовал себя чуть ли не величайшим преступником всех времен и народов, к тому же, брошенная женщиной фраза, положение дел абсолютно не проясняла - Это всего лишь спермицидная капсула, - сухо констатировала Сенджу, так и не отводя взгляда от красноволосого, но при этом ментально надавить на него даже не пытаясь, - к тому же, её внедрение в матку было произведено грамотно и профессионально, так что никаких негативных последствий подобного вмешательства нет - Вы простите, Цунаде-сама, - собравшись и взяв свою сущность в узы жесткого контроля, начал Акасуна, аккуратно подбирая слова, чтобы не выставить себя полным идиотом, - но я не совсем сведущ в данном вопросе - Спермицидная капсула – это всего лишь один из множества контрацептивов, которым пользуются омеги во избежание беременности, - терпеливо пояснила блондинка, а после, будто устав или просто потеряв интерес к собеседнику, как к персоне, откинулась на спинку кресла, слегка приоткрыв свое биополе. – Данный контрацептив не является опасным и к бесплодию не приводит. Капсула, которая содержит но… - женщина исподлобья взглянула на альфу и, недовольно фыркнув, продолжила, - которая содержит специальные вещества, нейтрализующие сперматозоиды, со временем рассасывается и выводится из организма естественным путем, а так, в плане репродуктивной системы, мальчик абсолютно здоров - Слава богам, - облегченно выдохнул Акасуна, расслабившись: какими бы ни были мотивы внедрения в организм его омеги этой капсулы, альфа был рад тому, что они были и на самом деле его мальчик здоров и сможет в будущем подарить ему ребёнка - Потом будете возносить хвалебные богам, молодой человек, - резко опустила альфу с небес на землю Сенджу и, открыв свое биополе, надавила на красноволосого так, будто тот был перед ней в чем-то повинен и теперь должен держать ответ, что, впрочем, Сасори и почувствовал, нахмурившись, - а пока что нам нужно решить более насущный вопрос, - Цунаде неусыпно посмотрела на мужчину, и Сасори ничего не оставалось, как вновь подавить свою рычащую сущность и уступить. – Мне изъять капсулу или оставить все так, как есть? Услышав этот вопрос, Сасори сперва растерялся, так как для него главным было то, что Хаку был здоров, а о какой-то там капсуле он теперь думал явно в самую последнюю очередь, но, уже через пару секунд, альфа осознал суть и важность этого вопроса. Если капсулу изъять, Хаку может забеременеть при первой же течке, чего допускать определенно было нельзя, ведь его мальчику только 16, и его будущее, как человека, пока что не решено, к тому же, он и сам не мог дать гарантии, что сможет вовремя не допустить сцепки, а противозачаточные, как не крути, вредны для организма. Если же её оставить… если оставить, то это избавляло их обоих от многих проблем, вот только Акасуна не был уверен в том, имеет ли он право решать подобный вопрос. Да, он хотел детей, но Хаку, по сути, ещё сам был ребёнком, да и ему, в конце-то концов, только 30, так что ещё лет 5-10 ничего не изменят в его жизни, а вот в жизни Хаку… - А если её оставить, - осторожно поинтересовался красноволосый, - от этого не будет вреда? - Нет, - уверено ответила Цунаде. – Я сама часто рекомендую именно такой способ контрацепции, если… - женщина неодобрительно покосилась на альфу и отвесила ему слабый, но красноречивый, ментальный подзатыльник, - если ситуация столь молода и щепетильна - Мы Пара, - буркнул Акасуна, прекрасно понимая, на что намекает врач, ведь он и сам не раз терзал себя мыслью, что все-таки с интимными отношениями они с Хаку поспешили - Это не оправдание, - не без укора в голосе заметила Сенджу, с чем Сасори был более чем согласен, а после перевала разговор в прежнее русло. – Капсула не причинит мальчику никакого вреда, но, если надумаете, молодой человек, через две течки её придется заменить новой - Хорошо, - отвернувшись и закрывшись, так как назидательные эмоции альфы прям таки терзали его душу, буркнул Акасуна, - оставляйте капсулу, но о результатах обследования я расскажу Хаку сам - Как пожелаете, - слегка недовольно фыркнула Цунаде, поднявшись, чего красноволосый сперва не понял, но женщина, поравнявшись с ним, объяснила суть своего недовольства. – Молодой человек, лучше поговорите с мальчиком о его будущем, он ведь не ваша домашняя зверушка и скоро станет взрослым омегой, которому нужна своя основа в жизни. Хаку освободится через десять минут Когда альфа ушла, Сасори серьезно задумался над её последними словами. Не то чтобы Акасуна раньше не думал о будущем мальчика, просто откладывал эти размышления, так как у них была более существенная проблема, которая, все-таки слава богам, благополучно разрешилась. Теперь же, действительно, насущным стал вопрос о том, как быть дальше. Сасори ещё не рассказал Итачи то, что Хаку принадлежит к клану Юки, а соответственно, и имеет полное право на земли своего клана, которые находятся сейчас во владении Учих, да и сам мальчик, каким бы ни было его воспитание до этого, о жизни вне улья, а теперь и его дома, знал мало. Хаку нужно образование – это, во-первых, ну, а дальше уже как сложатся обстоятельства. Поднявшись, Акасуна полностью свернул свое биополе и покинул кабинет Сенджу: столь важный разговор со своей Парой он отложил до возвращения домой. Хаку, и правда, в сопровождении медсестры спустился в холл уже через 10 минут и тут же был заключен в крепкие объятия своего альфы и его плотный ментальный кокон. - И? – это единственное, что мог сейчас спросить Хаку, чувствуя волнение своего Истинного и не менее волнуясь сам, так как, как бы он не отмахивался от ситуации, возможная бесплодность для него тоже была тяжким бременем, на которое его любимый явно не заслуживал - Поговорим об этом дома, - Сасори отстранился и, улыбнувшись, погладил омежку по щеке. – Хорошо? - Хорошо, - мальчик кивнул, понимая, что альфа прав, но все же тревожность никуда не исчезла, а то, что со стороны своего любимого он ощущал лишь позитивные эмоции, придало ему и уверенности, и сил. - Суй, ты чего? – Саске покосился на друга, который вот уже несколько минут бездумно смотрел на свою порцию пирога, ложечкой отделяя от него мелкие кусочки. Блондин был явно не в настроении, и Учиха это чувствовал очень отчетливо, точнее сказать, чувствовал, будто на себе. Хотя это и неудивительно, ведь после того, как они стали повязанными, эмоции Ходзуки всегда проходили сквозь него, если омега не закрывался, и вот сейчас, сидя в кафе, брюнет ощущал, что друг чем-то подавлен, причем настолько, что даже не в состоянии контролировать свое, полностью восстановившееся, биополе. - Да ничего, - Суйгетсу вздохнул и, подняв голову, кривовато улыбнулся. – Просто задумался - Ну, да, - Саске хмыкнул и, раскрыв свое биополе, сразу же опутал блондина сетью ментальных уз, в ответ на что омега ещё больше нахмурился, понимая, что либо ему сейчас нужно говорить, либо вообще не стоило выдергивать одноклассника с уроков и молчать себе в тряпочку - Я тут на днях случайно разговор наших омежек подслушал… - неуверенно начал Ходзуки, ещё усерднее начиная крошить пирог - М-м-м, - многозначительно протянул Учиха, задумавшись над тем, где же и при каких обстоятельствах друг мог подслушать разговор Карин и Хинаты именно случайно, если те постоянно были в их компании, за что и одарил блондина легким тычком - Я серьезно! – возмутился Суйгетсу, отталкивая от себя ментальный витки брюнета и полностью закрываясь. – Они шептались об этом, когда дежурили в лаборантской, а я просто мимо проходил - Мыл полы за прогул, - сложив руки на груди, уточнил Саске и назидательно посмотрел на стушевавшегося блондина - Ну, мыл, - не стал отпираться Ходзуки, хотя, по сути, прогуливал-то он по делу, но кто в этом разбираться-то будет: ученика нет – справки от доктора нет, значит, прогуливал, – но суть не в этом. В общем… - омега замялся, а Саске слишком отчетливо, даже сквозь плотный барьер, почувствовал горечь и боль, поэтому сразу же поспешил окутать его своим ментальным коконом, от действия которого все щиты Ходзуки сразу же рухнули, а его витки потянулись к виткам друга. И пусть другие посетители и весь персонал кафе покосились с недоумением на столь странных омежек, Учихе было все равно, ведь, как сказал Итачи, в их связи Суйгетсу – черпающий, а Саске – жертвующий, и пусть суть этой фразы для подростка была не совсем понятна, но он по себе чувствовал, что в их паре повязанных он более силен ментально, а значит, он – опора связи, а друг – её эмоциональная сторона. - В общем, - Суйгетсу с благодарностью взглянул на брюнета, слегка расслабившись, - Нейджи женится на какой-то альфе - Когда? – Саске нахмурился. Ситуацию друга он знал прекрасно, более того, чувствовал, что омега безмерно влюблен в наследника клана Хьюго, и что эта любовь причиняет ему не менее безмерную боль, вот только в этой ситуации он помочь блондину ничем не мог - Не знаю, - Ходзуки пожал плечами, - да это и не важно, важен сам факт - Может, тебе стоит ещё раз попробовать сблизиться с ним, – опасливо предложил Учиха, ощущая внутреннюю напряженность друга, которую он сейчас не мог разделить с ним, так как вокруг было много людей, а связь омег предусматривает не только ментальный, но и тактильный контакт, проще говоря, ему нужно прикоснуться к Суйгетсу, реакция на что, естественно, может быть весьма неоднозначной - Да пробовал я, - разочаровано вздохнул блондин, откидываясь на спинку стула и всколыхнув свое биополе, что Учиха сразу же понял, свернув свое биополе, так как подобная связь слишком остро чувствовалась другими, особенно альфами, а это сейчас им было ни к чему. – Я пару раз был в клубе, видел Нейджи, но… - Суйгетсу показательно развел руками. – Знаешь, Саске, у меня сложилось такое впечатление, что он вообще не интересуется омегами мужской стати, поскольку если я его и видел с кем-то, то только с женщинами - И что ты будешь делать? – зная характер друга, Саске не мог не задать этот вопрос, ведь блондин в стороне явно оставаться не собирался, да и сам Учиха на его месте тоже что-либо, но все-таки предпринял бы - Пока не знаю, - омега нахмурился. – Может, и попробую с ним поговорить, а нет, - Ходзуки, поджав губы, отвернулся, пользуясь тем, что сейчас они оба закрыты, и пытаясь утаить свои истинные эмоции, - значит, не судьба - Делай, как знаешь, - а что ещё Саске мог посоветовать в этой ситуации? Сам он в подобных делах был не слишком сведущ, точнее, не сведущ вообще, так как он сам вот уже месяц не мог разобраться со своим альфой и, если бы он попробовал что-то посоветовать другу, это, скорее всего, походило бы на свинство. К тому же, Хьюго Нейджи не был Истинным Суйгетсу, всего лишь альфой, которого выбрал омега, так что брюнет надеялся, что когда-нибудь, а лучше всего поскорее, Ходзуки встретит именно ТОГО человека. - А сам-то как? – после небольшой паузы, убрав негатив эмоций с лица, спросил Суйгетсу. – До сих пор думаешь, что вы с сэнсэем Пара? - Нет, - Саске тоже откинулся на спинку стула, правда, уже после того, как доел свой пирог. – Если бы мы были Парой, я бы это почувствовал, а так, - теперь, похоже, была очередь брюнета пожимать плечами, - думаю, у меня аналогичная ситуация, вот только… - Учиха хмыкнул. – Я терпелив, внимателен и понимающ, но месяц бездействий с его стороны меня уже начинает напрягать - Все так же ограничивается комплиментами? – в ухмылке и явно проявляя неприкрытый интерес к ситуации, спросил Ходзуки - Ага, - омега кивнул. – Только комплименты у него какие-то странные, - Саске закатил глаза, слегка приоткрыв свое биополе и передавая другу всю степень своего возмущения. – То у меня пальцы музыкальные, то запах интересный… пф, - брюнет саркастически фыркнул. – Как запах может быть интересным? Ладно, - Учиха махнул рукой, видя, что друг уже открыто над ним посмеивается, - дальше хуже. То он поражается моим незаурядным умственным способностям, то английский у меня практически без акцента, то хватка у меня альфья, и я, бесспорно, стану выдающимся юристом. Но верхом его словесных перлов было, - подросток, взглянув на друга, приподнял указательный палец, - цитирую: «ты, Саске, эм… очень милый, когда сердишься», - омега на секунду призадумался, а после все-таки поделился с блондином своими выводами. – Знаешь, Суй, у меня складывается такое впечатление, что Наруто меня боится - Да, дела, - протянул Ходзуки, а после, будто стряхнув с себя всю пелену неприятностей, беззаботно махнул рукой. – Ладно, с этим разберемся как-нибудь потом, - омега, взяв стакан с колой, приподнял его в знак тоста. – Ну, за моего племянника - Да, за него, - Саске тоже приподнял свой стакан колы за рожденного пару дней назад малыша в клане Ходзуки - Пусть будет альфой, - искренне пожелал Суйгетсу, а после сделал большой глоток, правда, сразу же чуть ли не выплюнул его обратно, когда боковым зрением сквозь стекло заметил багряноволосую подругу. – Смотри, Саске, кажется, Карин тоже прогуливает? - Где? – Учиха повернул голову и тут же ошарашено застыл, спешно свернув биополе, чтобы друг не смог прочувствовать его эмоции - Интересно, кто это с ней? – блондин приподнялся и, вытянув голову, начал рассматривать мужчину, который, закрыв дверцу своей машины, о чем-то говорил девушке, держа её за руку. – Какой статный альфа, - с хмыком подметил Ходзуки. – Да и старше её порядком. На вид лет тридцать - Тридцать два, - чуть ли не скрепя зубами, поправил друга Саске, спешно отвернувшись от окна - М? – Суйгетсу вновь сел на свое место и недоуменно посмотрел на нахмуренного брюнета. – Ты его знаешь, что ли? - Учиха Шисуи, мой кузен, - недовольно проворчал подросток и спешно отпил из своего стакана - Ну, что я могу сказать, - Ходзуки, лукаво улыбнувшись, раскрыл свое биополе и ощутимо, но по-дружески, толкнул брюнета. – Будущая родственница у тебя с характером, - Саске в ответ ещё больше нахмурился, но в долгу перед блондином не остался, тоже его толкнув, что, в принципе, уже стало неотъемлемой частью их связи, причем крепкой и надежной. Вернувшись домой, Сасори первым делом отправил Хаку в душ, чтобы смыть больничный запах, а сам решил заняться маленькими приготовлениями. Да, он собирался поговорить со своим мальчиком, но и делать это в суровом, сухом и деловом тоне не собирался, все-таки его омежка очень ранимый, ребёнок ещё, и за этот месяц привык к ласке и нежности, так что даже в таком деле альфа не хотел спешить. Да, Акасуна понимал, что когда-то его мальчик вырастет и станет взрослым мужчиной, который, вполне возможно, займется каким-нибудь понравившимся ему делом и, естественно, столкнется с реалиями жизни, хотя, куда уж реальнее, но для него он навсегда останется его мальчиком, которого он будет любить и носить на руках всю жизнь. Войдя в их общую спальню, Акасуна на миг застыл, спешно свернув свое биополе и отогнав от себя неуместные мысли. Хаку только вышел из душа и, естественно, был обнажен, так как не видел повода для стеснений, и сейчас выбирал, что бы ему надеть. Сасори же, собрав всю свою волю в кулак, подошел к омеге и, сдернув с постели одеяло, окутал им мальчика, сжимая этот объемный кокон в своих объятиях - Что-то не так? – опасливо поинтересовался Хаку, прижимаясь к своему альфе и едва уловимым отголоском чувствуя его взволнованность - Нет, все хорошо, - миролюбиво ответил красноволосый и тут же подхватил мальчика на руки, - но поговорить нам все-таки нужно - Может, мне стоит одеться? – смущенно спросил омега, видя, что Акасуна несет его в сторону лоджии - Не стоит, - уклончиво ответил Сасори, довольно двусмысленно улыбнувшись, от чего лицо мальчика вспыхнуло краской, а он сам нетерпеливо поерзал в крепком кольце рук Воздух даже в подогреваемой лоджии был слегка прохладным, поэтому-то красноволосый и укутал мальчика в одеяло, чтобы тот точно не простыл. Альфа присел на стул, а Хаку удобно устроил у себя на коленях так, чтобы и ему, и омеге было удобно. На низком плетеном столике уже дымились две чашки – одна с крепким кофе, вторая с горячим шоколадом – а также на блюдечках лежали круассаны со сладким вишневым джемом и кексы с курагой. Да, его мальчик любил сладкое, и Акасуна в этом омеге не отказывал, понимая, что это самая малость из того, что он может сделать для своего Истинного. - Хаку, - осторожно начал Сасори, стараясь смотреть мальчику в глаза и полностью открывая свое биополе, чтобы тот не усомнился ни в одном его слове, - как омега, ты абсолютно здоров и уж никак не бесплоден. Просто у тебя внутри совершенно безобидный контрацептив - Да? – казалось, Хаку сомневается, но уверенность и непоколебимость альфы не позволила ему не поверить своему Истинному, который сейчас был очень счастлив. – Почему же мне тогда так сказали? - Может, ты был частью какого-то плана, - предположил Акасуна, задумавшись. – Действие капсулы, которая находится внутри тебя, должно было закончиться через год, так что, думаю, Луне было выгодно, чтобы ты понес от того, кому они собирались тебя продать, но так, чтобы или тот не знал об этом вообще, или чтобы после использовать ребёнка, как компромат - Ясно, - Хаку слегка нахмурился, но красноволосый тут же поспешил развеять смутные мысли и болезненные воспоминания мальчика, приподняв его голову за подбородок и нежно поцеловав в губы - Это же хорошо, малыш, - Сасори улыбнулся и омега улыбнулся в ответ, понимая, о чем говорит его альфа. – Теперь мы точно знаем, что ты сможешь родить ребёночка, - альфа, будто строжа, пригрозил указательным пальцем, - не меньше трех - Да, хорошо, но… - мальчик отвел погрустневший взгляд, - но ты не захотел, чтобы это из меня вынули. Ведь так? – Хаку взглянул на мужчину, и Акасуна нахмурился по-настоящему, правда, сразу же окутывая омегу метальным коконом, но в голосе сохраняя строгость, ведь он предвидел подобную реакцию - Да, так, - твердо и уверенно ответил Сасори, объясняя, - но только по той причине, что рожать тебе ещё рано - А что же не рано? – огрызнулся Хаку, который любимого не понимал и понимать не хотел, сразу же закрывшись, ведь он считал, что вершиной их отношений в таком случае должен стать именно ребёнок. Он хотел подарить своему альфе малыша, хотел семью, которую когда-то отобрали у него самого, и хотел всего того, что называют семейным счастьем, но, похоже, альфа был иного мнения. - Не рано учиться и выбрать свой жизненный путь, как человек, - ужесточив тон, припечатал Акасуна, пытаясь донести до мальчика суть их разговора, которую тот упорно не хотел понимать. – Да, я очень сильно люблю тебя и тоже хочу семью, но не ценой угнетения твоей личности, - похоже, эта фраза возымела эффект, так как омега снова открылся и посмотрел на него, а Акасуна в это время мысленно поблагодарил Итачи, который ещё тогда, месяц назад, вместе с точным ударом по лицу донес ему несколько простых истин - Но я не знаю, чем бы хотел заниматься, - разочаровано ответил Хаку, причем разочаровано именно по отношению к себе. – Да, у меня есть определенные знания, но их явно недостаточно, чтобы получить образование, да и, - мальчик поежился, - не люблю я, когда вокруг много людей, особенно альф - Поэтому мы наймем тебе репетиторов, - продолжал говорить Акасуна, поэтапно выкладывая свой план. – Они позанимаются с тобой до конца лета, а после, посмотрев на твои успехи и учтя желания, мы решим: пойдешь ты в старшую школу или же продолжишь обучение на дому. Хорошо? – склонив голову вбок, красноволосый выразительно посмотрел на любимого, одновременно прочувствуя его до мельчайших деталей и ощущая смятение - Хорошо, - Хаку кивнул и тут же замялся, - но я - человек, который, по сути, умер, - омега, впитывая в себя энергетику альфы, успокаивался, но все же Сасори чувствовал, что того что-то сильно снедает внутри и заставляет отгораживаться от общества - У меня нет документов, - тем временем продолжал омега, комкая в руках край одеяла. – Я нигде не числюсь и у меня нет ничего в принципе. Хотя, нет, есть, - мальчик кривовато усмехнулся, - где-то у меня есть надгробие - Хаку, - укоризненно протянул Акасуна, который явно не разделял сарказм любимого по этому поводу, а после, успокоившись, продолжил. – Всем этим займусь я, и, обещаю, - альфа осторожно прикоснулся ладонями к щекам омеги, - все, твое имя, фамилия, статус твоей семьи, со временем все это будет восстановлено, а мы… - Сасори улыбнулся, - мы проведем самую красивую брачную церемонию, - мужчина пальцами прикоснулся к, уже было раскрывшимся, губам мальчика, - когда тебе исполнится 18 - Хорошо, - Хаку прильнул к любимому, греясь в тепле его ментальных витков и жаре любви. – Ты прав по поводу всего, а я последую за тобой - Нет, - прижимая к себе своего мальчика, прошептал Акасуна, - мы пойдем вместе, рука об руку - Оказывается, ты такой романтик, - омежка хихикнул и послал любимому задорный тычок - Твой горячий шоколад стынет, - недовольно проворчал Сасори, и мальчишка, высвободив руку, тут же потянулся за чашкой, после чего сделал большой, шумный глоток. – Поросенок, - с улыбкой прошептал красноволосый, а после прикоснулся к губам любимого, собирая с них пенку. Хаку одной рукой обнял своего альфу и пылко ответил на поцелуй, подумав о том, что отныне счастье для него имеет привкус шоколада. Взглянув на часы, Орочимару нахмурился: ещё только полдень, а он уже так устал. И дело было не в осмотрах или каких-то непредвиденных ситуациях, нет, на удивление день выдался абсолютно спокойным, дело было в бумажной писанине. С самого утра Орочимару но Шиин занимался картами своих пациентов, после сделал подробный отчет об использованных за полугодие медикаментах, обновил рецепты, составил график приемов на следующий месяц, а теперь обрабатывал результаты лабораторных исследований и энергограмм своих новых подопечных, которым вот-вот предстояло рожать. В общем, устал мужчина изрядно, сейчас откинувшись на спинку кресла и сделав небольшую паузу, чтобы предаться приятным мыслям. Жаль, что его лаборант сегодня работал в ночную смену, по крайней мере, если бы Кабуто был рядом, ему было бы легче не только физически, но и морально. Порой, оставаясь наедине со своими мыслями, Орочимару думал о том, что их ждет в будущем. Понятное дело, что Якуши не собирался бросать медицину и уж тем более не собирался останавливаться на достигнутом, ведь, как не крути, а врачом он был, как говорится, с благословления богов, и просиживать свою жизнь в кресле помощника было бы глупо, чему Шиин и подумывал посодействовать. Но с карьерой оно-то понятно, а вот с их личными отношениями не совсем. Омега, в силу своего опыта и профессии, понимал, что его отношения с бетой хрупки, и даже не потому, что жизненный цикл бет сам по себе мал, а потому, что со временем он увидит на лице любимого человека первые морщины, в то время как он сам за 30 лет практически не изменится. Пугало ли это брюнета? Скорее, нет, но вот готов ли к подобному сам Якуши Орочимару не знал. Они никогда не говорили о будущем и жили только сегодняшним днем, но с каждым этим самым днем омега все больше задумывался над тем, а не создать ли им полноценную семью. Понятно, что подобный брак не зарегистрируют и, скорее всего, смотреть на них будут с недоумением и пренебрежением, но это все мелочи по сравнению с тем, что усыновить ребёнка им бы все-таки позволили, ведь дальнейшее процветание страны зависело именно от молодого поколения, поэтому-то государство разрешало брать брошенных детей даже запрещенным парам, если они могли обеспечить малышу достойное будущее. Да, Орочимару хотел ребёнка: пусть он сам и не мог родить, но его омежьи инстинкты вот уже несколько лет взывали к нему, требуя их реализовать и взять на себя обязанности по заботе о маленьком существе. Загвоздка была в том, что он никак не мог решиться поговорить на эту тему с Кабуто, опасаясь его реакции, точнее того, что тот может его бросить, ведь, что бы там не думали и не говорили, он любил своего бету, который, к тому же, так чутко понимал суть его потребностей в личной жизни. Мысли брюнета прервал легкий стук в дверь, после чего, не дожидаясь разрешения, в кабинет вошла женщина. Орочимару нахмурился ещё больше, учуяв в визитерше альфу, которая, кстати, свою ментальную силу и не скрывала, раскрыв биополе и сразу же прикоснувшись к омеге ментально. - Вы по записи? – учтиво осведомился Орочимару, выставив несколько блоков. Хотя, этот вопрос доктор задал лишь для того, чтобы иметь время обдумать ситуацию, так как он занимался лишь омегами, мужчинами и женщинами, но все-таки омегами, и появление в его кабинете альфы было определенно не к добру. - Нет, - без каких-либо утаек ответила женщина, присев на стул точно напротив омеги, и пристально посмотрела ему в глаза, от чего мужчина поежился и отвел взгляд, все-таки уступив напору более сильной особи. – Я по личному делу - Извините, но я не курирую альф, - ощущая просто невероятный ментальный дискомфорт, ответил Орочимару, украдкой разглядывая гостью. Судя по ментальной силе, женщине было около сорока, причем её внешность ярко свидетельствовала о принадлежности к одному из западных кланов, и, пожалуй, омега бы терялся в догадках, к какому именно, если бы не эта светлая кожа, темные волосы и пронзительный взгляд бездонных в своей черноте глаз – черты внешности, которыми были наделены лишь Учихи. Отталкивающим мужчине показался весь внешний вид брюнетки, которая была одета в черный плащ с широким поясом и высоким воротником стойкой, а её ментальная сила отчетливо давала понять, что женщина привыкла властвовать и доминировать. - Простите, Орочимару-сан, - женщина снисходительно улыбнулась, но свои попытки прикоснуться к омеге ментально не прекратила, - думаю, начать наш разговор нужно было немного иначе, - брюнетка слегка склонила голову, но зрительный контакт не разорвала. – Учиха Гурен - Не буду врать и скажу прямо: мне это знакомство малоприятно, - отчеканил Шиин, пытаясь усмирить свою сущность, которая предательски забилась в уголок и тихонько поскуливала, чувствуя угрозу в виде, хоть и более молодой, но, тем не менее, сильной альфы, именно той альфы, присутствие которой, мягко говоря, и причиняло мужчине дискомфорт - Ваша настороженность мне понятна, Орочимару-сан, - альфа все-таки свернула свое биополе, наверняка посчитав, что она, и правда, переступила грань дозволенного, но вот своим пристальным взглядом она причиняла омеге не меньше неудобств, чем попытками подавить его ментально, - но сперва я бы попросила вас меня выслушать - Я слушаю, - буркнул Орочимару, понимая, что у него все равно нет сил, ни физических, ни ментальных, чтобы выпроводить альфу из своего кабинета, да и сам факт визита Учиха Гурен его заинтриговал, если не сказать озадачил или насторожил - Мне нужен супруг, - без каких-либо вступлений, сразу и в лоб, сказала Гурен, пристально наблюдая за реакцией мужчины, - причем супруг-омега, так как к альфам, и женщинам, и мужчинам, как к партнерам, я отношусь негативно - А я-то тут при чем? – брюнет недоуменно посмотрел на женщину и даже показательно развел руками, попутно пытаясь вспомнить, мог ли он с ней встречаться раньше хоть при каких-нибудь обстоятельствах, но вспомнить как раз и не получалось - Я выбрала вас, - снова-таки прямо заявила Учиха, вновь раскрывая свое биополе, – и пришла сюда, чтобы заявить свое право на ухаживание - Послушайте, Гурен-сан, - сглотнув вязкий ком, Орочимару попытался собраться, что было более чем сложно, поскольку альфа уже обошла все его слабые блоки и теперь окутывала своим ментальным коконом, - я не знаю, почему ваш выбор пал на меня, поскольку, насколько я помню, мы с вами даже не пересекались нигде ни разу, но суть даже не в этом, а в том, что, как омега, я бесплоден, и поэтому, даже если бы я и принял ваши ухаживания, брак со мной был бы ошибкой - Отнюдь, - возразила Гурен, чувствуя дрожь омеги, его страх и нервность, что более чем устраивало альфу. – Вы, Орочимару-сан, только что сами сказали, что бесплодны, как омега, - брюнетка, подавшись вперед, ухмыльнулась, - но как мужчина вы же здоровы? - Да, но, - спешно забормотал Шиин, пытаясь подобрать достойные аргументы, - шансы забеременеть именно от мужчины-омеги у женщин всегда намного ниже, чем от альф, я бы даже сказал – вполовину ниже - Это все медицинские формальности, - отмахнулась от доводов мужчины Учиха. – К тому же, - альфа с превосходством взглянула на брюнета, - у нас с вами просто идеально совпадают предпочтения в сексе - Простите? – Орочимару показалось, что в кабинете за доли секунды стало нестерпимо жарко. Близость альфы теперь не просто пугала, она вызывала неконтролируемую панику. Цепкие ментальные витки, обвившее его всего, казалось, мешали даже нормально дышать. Его биополе прогнулось и опасливо дрогнуло. Сущность скулила внутри, взывая к своему носителю, чтобы тот подчинился и уступил, но Орочимару не мог уступить. Теперь он понимал. Смотрел на эту женщину, которая явно наслаждалась его положением, и понимал, что перед ним тот самый господин, точнее госпожа, которая умеет приручать плохих омежек, как говорится, методом кнута и пряника, и почему-то брюнет был уверен, что эта фраза в адрес Учиха Гурен звучит явно не в переносном смысле, но у него уже есть господин. Нет, у него уже есть любимый человек. Да, не альфа. Да, обычный бета, но с ним намного комфортнее. С ним защищеннее. С ним он чувствует себя человеком даже во время их игр, а не просто рабом и мусором под ногами у своего господина. Да, человеком, а не игрушкой, как он чувствовал себя рядом с этой альфой. - Прощения нужно заслужить, омега, - Гурен резко поднялась и, подойдя к мужчине, приподняла его голову за подбородок двумя пальцами, пристально всматриваясь тому в глаза, в которых расширенный от страха зрачок практически полностью заполонил радужку, и ещё больше усилила свой ментальный напор. – Я умею быть благодарной и снисходительной, но только к послушным и кротким омежкам, которые знают свое место - Уберите руки, - сдавленно просипел Орочимару, чувствуя просто непередаваемую ментальную боль, и это не было приятно, это ему абсолютно не нравилось и, естественно, ни капли не возбуждало. Единственное, чего сейчас хотел мужчина, это того, чтобы альфа ушла и оставила его в покое. - У вас такой чистый запах, Орочимару-сан, - характер ментальных витков Гурен сразу же изменился, они успокоились и практически ласково обвили омегу, вливая в него немного энергетики, после чего женщина резко отстранилась и отошла к двери. – Подумайте над моим предложением, Орочимару-сан, - альфа снисходительно улыбнулась. – Оно достойно и вполне приемлемо в вашей ситуации Стоило только брюнетке уйти, как омега безвольно раскинулся в кресле, тяжело дыша. Истощенным он себя не чувствовал, так как энергетика альфы до сих пор ощущалась в его биополе, исправляя тот незначительный ментальный урон, который ему был нанесен, но дело было не в этом. Как и откуда? Вот что волновало Орочимару. Гурен не была случайным прохожим, она точно знала, куда и зачем шла. Вопрос только, как она узнала о его особых запросах к партнерам? Омега с уверенностью мог сказать, что сам он свою тайну хранил бережно и скрупулезно, понимая, что это не тот факт жизни, о котором нужно знать более чем двоим. Может, кто-то из его бывших партнеров, ведь альфы, которые предпочитают подобные отношения, собираются вместе в каком-нибудь закрытом клубе? Вполне возможно, но все равно мужчина чувствовал, что что-то здесь не так. Гурен будто знала, что ему нужно на самом деле, то есть, что ему нужно именно подчинение, а не боль, хотя он и отказался подчиняться, но лишь потому, что не доверял альфе. А если бы они встретились просто так, в том же самом клубе?.. Нет. Орочимару быстро отогнал от себя подобные мысли и вернулся к своим предыдущим размышлениям. Мог ли… мог ли Кабуто рассказать ей об этом? Вполне мог. Но как? При каких обстоятельствах они могли познакомиться? И вообще, с чего бы это бете рассказывать о нем этой женщине такие подробности, если только… Мужчина резко сел в кресле и застыл, пораженный своей догадкой: если только это Кабуто не нашел для него нового господина. Но зачем? Таки выдохнув, Орочимару снова откинулся на спинку кресла и искоса посмотрел на часы. Да, похоже, день будет ещё длиннее, чем он думал. Какаши медленно брел по тротуару, не обращая внимания на других прохожих и думая о своем. Точнее сказать, последнее время он думал об одном и том же, но так ни к чему в своих размышлениях и не приходил, раз за разом мечась от одного решения к другому. С любимым отношения у него так и не наладились, можно даже сказать, испортились ещё больше. Его омеге до родов оставалось всего ничего, и от этого Ирука нервничал и скандалил ещё чаще. Умино неоднократно проклинал Корпус, свою жизнь и самого Какаши, хорошо хоть ребёнка ни в чем не винил, как и не признавался в том, кто же должен родиться, о чем уже определенно знал. Сам Хатаке ходил этот месяц мрачнее тучи, то пытаясь таки найти подход к омеге, то предпочитая компанию бутылки коньяка, то… как бы постыдно это не звучало, общество доступных омег. Он был альфой, альфой, у которого были потребности, и пусть это и не было оправданием, но так дальше мужчина просто не мог. Говорят, что альфы сильные и выносливые – это, да, но сам Какаши в последнее время чувствовал себя разбитым и подавленным, чувство неразделенной любви угнетало его, а отсутствие связующей метки или хотя бы уз с омегой развязывало ему руки. Корил ли Хатаке себя за измены? Да, корил, особенно, когда в душе тщательно смывал из себя запах очередного партнера, но что-либо менять уже было поздно. Хотя, альфа надеялся, что рождение ребёнка все-таки что-то изменит, желательно в лучшую сторону, надеялся, пока не нашел уже готовые поддельные документы с фотографией Умино Ируки и совершенно не его именем. Вывод был очевиден: омега хотел сбежать. Как и куда, Какаши не волновало, но сам факт поразил его до глубины души. Неужели омега так ненавидит его, что готов с младенцем бежать на край света лишь бы избавиться от него? Наверное, да, но эту ненависть пепельноволосый не мог объяснить только тем, что он был повинен в смерти Мидзуки, хотя, именно в тот момент, когда он случайно наткнулся на документы, ему захотелось выложить любимому все. И о предательстве Мидзуки, и о его нелегком решении, и об угрозе, которая могла нависнуть над самим Ирукой… но не выложил, просто изменил ему, будто наказывая, после чего и сам стал ненавидеть себя. Черная машина с тонированными стеклами и распознавательными знаками Корпуса остановилась точно рядом с ним, после чего задняя дверца открылась, приглашая альфу. Какаши и не колебался, садясь в авто, так как прекрасно знал, кто же его там ожидает. Хотя, честно сказать, время этой встречи он бы хотел оттянуть подольше. - Здравствуй, полковник, - Инудзука Рин в неизменной форме генерала сидела точно напротив мужчины и со скучающим видом смотрела в окно - Генерал, - легкий кивок со стороны пепельноволосого, и машина плавно тронулась с места - Заседание Министерства по поводу смещения генерала Мифуне с должности произойдет через две недели, - совершенно спокойно сообщила Рин, которая на этот раз плотно свернула биополе, к тому же, даже не посмотрела в сторону своего пассажира, - так что, полковник, мне нужен ответ сейчас - У меня его нет, - честно ответил Какаши, тоже пока что ментально не открываясь, хотя, скрывать ему все равно было и нечего, ведь он действительно так и не принял решение относительно предложения генерала III Азиатского Корпуса, хотя и понимал, что данный вопрос не стоило бы откладывать - А должен быть, - Инудзука метнула в сторону мужчины недовольный взгляд и слегка нахмурилась. – Или тебе безразлична твоя судьба? - Ну, выходит так, - Хатаке буднично пожал плечами, вновь не соврав. Его судьба ему, и правда, была безразлична, так как в ней он не видел то, что хотел бы видеть, прекрасно понимая, что так или иначе, но своего омегу он уже потерял и, даже если всплывет правда о Мидзуки, Умино все равно не поймет мотивов его поступков и не простит, так что, по сути, какой смысл в сражении, если битва была уже проиграна - А как насчет Умино Ируки? – Рин на этот раз выразительно посмотрела на пепельноволосого и слегка приоткрыла свое биополе, дабы альфа почувствовал её решительность и непоколебимость - А что Ирука? – слова альфы, конечно же, взволновали Хатаке, но виду он не подал, пытаясь сперва понять, к чему клонит генерал, а уже потом вырабатывать тактику, то ли защиты, то ли нападения. – Наши с ним отношения и так разваливаются, так что одним фактом не в мою пользу меньше, одним больше, - мужчина вновь пожал плечами, - особой разницы не будет - Да? – Инудзука выразительно приподняла брови, а после в полуулыбке хмыкнула. – Ну, раз ты снова объявился в Старом городе, значит, действительно, нет, - слова женщины заставили Какаши напрячься, но, в принципе, он предвидел, что за ним будут следить, даже пару раз заметил это, но все равно было неприятно, что о его «отдушинах» было известно именно Рин - Только вот, - шатенка на миг замолчала, а после, резко развернув свое биополе, витки которого хищно обвились вокруг мужчины, продолжила, - дело Кагуя Мидзуки вновь взяли в оборот - Что? – Какаши был ошарашен, но оно и немудрено, ведь десять лет прошло, и, естественно, дело должны были отправить в архив, просто обязаны, так как прямых улик у руководства Корпуса так и не было, только косвенные да непроверенные факты, но, судя по ощущениям, генерал не врала, и альфа был готов поклясться, что именно с её легкой руки Корпус вновь взялся за дело Мидзуки - Да-да, - сокрушительно покачала головой Рин, при этом слегка улыбаясь, - всплыли новые факты, были получены некоторые доказательства, да и агент, засланный в Поднебесную, кое о чем поведал, так что… - женщина показательно развела руками, - следствие продолжается - Меня не волнует наказание, - твердо отрезал Хатаке и, развернув свое биополе, резко разорвал ментальные витки вокруг себя, хотя, скорее всего, ему это просто позволили сделать - А при чем здесь ты, полковник? – довольно-таки убедительно удивилась Инудзука. – Ты в деле фигурируешь только как возможный свидетель, а вот сообщника Кагуя Мидзуки, думаю, постигнет суровое наказание - Какого сообщника? – нахмурившись, Какаши попробовал нанести генералу ментальный удар, но щиты альфы были прочны и даже не прогнулись, а сама Рин лишь улыбнулась в ответ - Умино Ирука признан сообщником Кагуя Мидзуки, о чем его в скором времени оповестят, и после родов омегу до полного разбирательства заключат под стражу - Сучка, - выплюнул Какаши, прекрасно понимая, что без вмешательства генерала III Азиатского Корпуса Инудзуки Рин здесь точно не обошлось, а вот то, почему альфа так рьяно вцепилась именно в него, пепельноволосый не понимал. Неужели в том, что именно он станет генералом, была какая-то особая выгода для альфы? - Ещё какая, - согласно кивнула Рин и сразу же свернула свое биополе, нет, не демонстрируя свою беспечность, просто шатенка была уверена, что мужчина теперь даже не шелохнется, - и это мне очень помогло в жизни, полковник Машина, качнувшись, остановилась, и Инудзука сразу же открыла дверцу, тем самым показывая, что разговор на этом прерван, но не окончен. - Неделя, Какаши, - настоятельно произнесла Рин, когда мужчина уже выбрался из машины. – У тебя есть неделя, чтобы принять действительно окончательное решение Дверца резко захлопнулась, и авто спешно скрылось из поля видимости. Какаши осмотрелся, понимая, что его подвезли прямо к дому, в котором находилась его квартира. Проходившие мимо люди косо посматривали на мужчину, но оно и понятно, ведь не каждый же день в далеко не новый микрорайон приезжает правительственная машина. Но самому Хатаке сейчас было все равно на то, кто и что о нем думал, поскольку на кону стояла жизнь его любимого омеги, а, зная генерала III Азиатского Корпуса, альфа был уверен, что свое предостережение Инудзука Рин выполнит. Орочимару ворвался в квартиру – у мужчины вообще складывалось такое впечатление, что в последнее время домой он именно врывается – и сразу же метнулся по всем комнатам, надеясь, что успел вернуться до того, как бета ушел. Кабуто нашелся в спальне: седовласый, бросив беглый взгляд на запыхавшегося мужчину, невозмутимо потянулся за рубашкой и продел руки в рукава. - Скажи, это ты… - упираясь рукой в косяк, выдохнул брюнет, - ты ей рассказал о нас… обо мне? - Я так понимаю, приходила Учиха Гурен, - даже не повернувшись к любовнику лицом, констатировал Кабуто, застегивая рубашку - Значит, ты, - практически обреченно произнес мужчина и, таки войдя в комнату, безвольно опустился на кровать. – Но зачем? – Орочимару не мог этого понять, точнее, он не мог понять мотивы беты, ведь и так было ясно, что рассказал он об их «играх» женщине сознательно, причем явно преследуя какие-то цели - Гурен-сан – опытный господин, - застегнув манжеты, Кабуто повернулся к мужчине, но на его лице, как, впрочем, и всегда, не было и тени хоть какой-либо эмоции. – Она очень хорошо чувствует партнера и никогда не причинит больше боли, чем необходимо. К тому же, она альфа, так что омегам всегда с ней комфортнее - Подожди, - прикрыв глаза, Орочимару выставил вперед руки, и бета действительно замолчал, в то время как мужчина использовал это минутное затишье, чтобы подумать. Кабуто знаком с Гурен – и это неоспоримый факт, причем знаком настолько близко, что знает о её пристрастиях и, в свою очередь, доверяет ей свои тайны, точнее их тайны, а это, получается, уже не просто знакомство, это что-то большее, вот только что. Внезапная догадка осенила брюнета, нет, огорошила, потому что он посчитал её глупой и беспочвенной, но все же… все же он рискнул спросить. - Ты был её рабом? - Да, - спокойно ответил Кабуто, будто подобный факт в его биографии был обычным порядком вещей - Когда? – просипел омега, так как его голос резко пропал, нет, не из-за нервов или шока, а из-за какой-то непонятной обиды, которая сейчас и сжимала его горло и наворачивала на глаза слезы - Задолго до тебя, - уклончиво ответил Якуши, а брюнет в это же время подумал, что же может означать это «задолго» если самому бете только 26, - и недолго - Почему так? – именно сейчас Орочимару пожалел, что раньше он никогда не спрашивал своего бету о его прошлом. Не спрашивал потому, что просто подумать не мог, что там может быть что-то хоть близ подобное, а общие вехи биографии своего любовника он и так знал, оказывается, не знал. - Я – бета, - обыденно пояснил Кабуто, - и, в принципе, не мог удовлетворить запросы Гурен-сан, поскольку для альфы главное эмоции и ментальные ощущения, а я ей мог предоставить разве что свое тело - И как же вы познакомились? – что-то омеге подсказывало, что подобные знакомства на улице не заводятся, и если их не искать через нужных людей, то вряд ли можно найти. Это он, можно так сказать, любитель, потому что сама боль и удовольствие от неё ему не нужны, ему нужно подчинение, вот и все, а, судя по всему, Учиха Гурен все же принадлежала к тем, кто увлекался не только подобными вещами, и имела в этом деле определенный авторитет. - В клубе, – коротко бросил Якуши, взглянув на часы и недовольно тряхнув головой, так как на работу он уже опаздывал. – Она была моим последним господином - Ты хочешь сказать… - теперь Орочимару было понятно все: и то, почему Кабуто так спокойно отреагировал на его «особенность», и то, почему тот был настолько умел и опытен в их играх, и даже то, откуда в доме появились все эти ленты, кольца и так далее, - понятным стало все, вмиг и болезненно сдавив грудь - У бет болевой порог намного выше, чем у омег, - седовласый надел безрукавку, а после, будто решившись, добавил. - Так я заработал себе на университет - Пускай и так, - брюнет решил, что подумает об этом потом, как и расспросит любовника о данном факте его биографии позже, - но зачем ты рассказал ей обо мне? Почему она решила, что я должен быть её мужем? - Орочимару, - в голосе беты проскользнули нотки снохождения, а его взгляд, казалось, даже потеплел, - это сейчас мне 26 и я выгляжу не старше тебя, но пройдут годы и… - Якуши, явно избегая зрительного контакта, отвернулся, хотя подобного за своим любовником омега никогда не замечал. – В общем, ты подумай над предложением Гурен-сан. С ней тебе будет хорошо, я ручаюсь Наклонившись, Кабуто бегло чмокнул омегу в губы и спешно ушел, оставив брюнета наедине со своими мыслями. Сам же Орочимару был одновременно и шокирован, и подавлен, и разгневан. Во-первых, он и подумать не мог, что его бета, чтобы заработать деньги на учебу, продавал свое тело альфам. Нет, всякое может быть, конечно же, и это явно далеко не первый случай, но все же, когда что-то происходит с кем-то и узнаешь об этом из новостей, газет, любителей посплетничать, то это одно, но когда сталкиваешься с чем-то подобным лично – это совершенно другое. Это больно – так мог мужчина описать свои чувства относительно любимого, которому пришлось явно не с восемнадцати лет ложиться под альф, и это учитывая то, что тело бет абсолютно не приспособлено к соитию без дополнительной растяжки и смазки. Во-вторых, омега и подумать не мог, что Кабуто способен за его спиной решать какие-то вопросы, которые непосредственно касались его самого. Это было подло, тем более, это был вопрос его будущего и личной жизни. Нет, Орочимару не собирался спорить с любовником и доказывать ему, что он не прав, ведь, по сути, он саму Учиха Гурен и не знал, поэтому и не мог сказать ни какой она человек, ни какой господин, но с первого взгляда женщина ему не понравилась, и то, что бета заверял его в надежности и опытности партнера, абсолютно ничего не значило. И, в-третьих, как?! Как Кабуто мог вообще подумать о том, что он ему станет ненужным?! Да он думал об этом уже тысячу раз и решил, что ему без разницы, сколько его любимому – двадцать шесть или шестьдесят шесть! Сколько бы не было отведено бете богами, Орочимару решил быть с ним. Да, он не сказал Якуши о своих планах, чем, и правда, мог спровоцировать ненужные мысли, но скажет. Устроит ему романтический ужин, приготовит ароматическую ванную, зацелует с ног до головы и скажет, и тогда все у них будет хорошо. А Учиха Гурен… что ж, он будет ей благодарен за то, что она помогла им поговорить открыто, но её предложение, даже если перед ним стояла столь яркая перспектива иметь собственного ребёнка, Орочимару но Шиин принимать не собирался.