Сущность Альфы

Либо Саске казалось, либо атмосфера на сегодняшнем индивидуальном занятии с Намикадзе, и правда, была напряженной. Пожалуй, не столько напряженной, сколько недосказанной, а сама ситуация усугублялась ещё и тем, что его родители уехали к каким-то деловым партнерам отца, то ли на прием, то ли на День Рождения, то ли ещё на какое-то подобное мероприятие, что, впрочем, не отметало тот факт, что в данный момент он, омега, был наедине с альфой, причем, на очень близкой едине. Они разместились в малой гостиной, разложив учебники на низком столике и усевшись на широком диване так, что могли видеть друг друга. Намикадзе отстраненно рассказывал новую тему, пытаясь объяснить её на примерах по отечественному и международному праву, а после повторял все это на английском языке, но Саске фактически его не слышал. Он с замиранием следил за тем, как двигаются губы альфы, именно те губы, которые так жадно целовали его ещё пару дней назад, а сегодня же совершенно невозмутимо произносили заковыристые слова. Сам блондин был закрыт, причем полностью, как говорят, наглухо, закрыт так, что омега не мог почувствовать ничего, никаких эмоций, точно так же, как и не мог их заметить и на лице альфы. Наруто был словно статуя, прекрасный и отстраненный, но, тем не менее, запах альфы все так же оставался насыщенным и все так же, до безумия, кружил голову. То, что было на Дне Рождения Намикадзе старшего, Саске мог описать словом порыв, ведь их поцелуй, и правда, был спонтанным, спровоцированным альфой, его личной инициативой, хотя омега и не отрицал, что и сам желал этого поцелуя, причем очень давно. Но было во всей этой ситуации кое-что, что очень смущало подростка, а именно то, что Наруто, который до этого и пальцем боялся к нему притронуться, ни с того, ни с сего, вдруг, полез к нему целоваться. Может, у альфы гон? Нет, если бы это было так, Саске бы почувствовал. Нет, он не просто почувствовал бы, он бы сейчас не сидел так смирно рядом с Намикадзе, а лежал бы под ним, уже постанывая от удовольствия и исходя смазкой от желания. Омега мотнул головой, понимая, что отвлекаться на подобное ему сейчас явно не стоит, но картинка в голове была настолько четкой и соблазнительной, что, пожалуй, Саске впервые был рад тому факту, что альфа сейчас закрыт, иначе он точно бы учуял его желание, которое распространялось по комнате заманчивыми омежьими феромонами. Хотя, судя по тому, как блондин мотнул головой и фыркнул, он все-таки учуял его аромат, но при этом не сказал ни слова, продолжая все так же монотонно вещать об особенностях прав альф, омег и бет и их защите на международном уровне. Саске стало стыдно, причем до жаркой краски на лице и нервного подрагивания пальцев, поэтому-то он поспешно и отвернулся, именно сейчас уловив тот оттенок эмоций, который исходил от альфы – настороженность и, как не удивительно, ответность. Да, Наруто отвечал на его омежьи феромоны, распространяя вокруг себя собственный запах, который забивал подростку дыхательные пути своим насыщенным ароматом, и от которого млела его сущность, но это была всего лишь реакция свободного альфы на близость свободного омеги, а сам Саске хотел не так, точнее, он хотел, но не только сущностью и телом, хотел сердцем, на что Намикадзе пока что не откликался. Прогнав первичное наваждение, Учиха ответил своему сэнсэю что-то не совсем внятное, от чего блондин непонятно нахмурился, но все-таки продолжил объяснять дальше, а сам Саске вновь окунулся в свои мысли. Если это не гон, тогда что? Омега не верил в то, что Наруто, который до этого просто отмахивался от их взаимного притяжения, просто вот так вот взял и решился, причем решился не на разговор или свидание, а сразу же на поцелуй. Осознав это, подростку вдруг стало обидно: получается, он показал себя легкодоступным и слабым, готовым прилюдно отдаться альфе, что наталкивало омегу на не очень приятные мысли и комментарии в свою сторону. Но все-таки, почему? Намикадзе не был пьян, по крайней мере, не до такой степени, чтобы приставать к омегам, наоборот, казалось, альфа был полностью уверен в своих действиях, будто он целый вечер просто искал удобный случай, чтобы остаться с ним наедине, вот только до этого блондин избегал его. Саске запутался: он, невзирая на свои незаурядные умственные способности, не мог понять происходящего, считая, что это он будет делать первые шаги и что-то доказывать, а, в итоге, получилось, что Наруто сам сделал просто огромнейший шаг, и доказывать теперь что-то было просто бессмысленно. Именно поэтому сейчас Саске и было обидно, а ещё потому, что он чувствовал себя использованным. Ну, а как иначе? Альфа зажимает его в укромном местечке, жадно целует чуть ли не до потери сознания, после уходит, а теперь делает вид, что между ними ничего не произошло. Пожалуй, ему было бы впору разочароваться в Наруто как в альфе, который сбегает от ответственности, в данном случае – от серьезного разговора на тему их отношений, но подросток слишком хорошо помнил слова Суйгетсу, причем все слова, и сейчас он гадал, какое же тут может быть самое логичное объяснение. Наруто видит в нем очередного омежку, который пытается найти себе выгодную партию? А смысл ему, Саске, это делать? Он выходец из не менее родовитого, почитаемого и богатого клана, так что статус и деньги ему не нужны. Может, альфа боится того, что Учихи таким способом хотят заполучить бизнес и капиталы семьи Намикадзе на правах общих наследников? Но тогда какой был смысл в свадьбе Итачи и Дейдары? Да, это разные вещи, но все равно, если бы Намикадзе опасались союза с Учиха, они бы не позволили своему младшему сыну стать супругом следующего главы клана Учиха, даже не смотря на то, что они Пара, и так далее. Нет, дело было в чем-то другом, точнее, в ком-то. Дело было в самом Наруто. Прошлые болезненные отношения – пожалуй, только так Саске мог объяснить закрытость альфы. Насколько помнил омега, пять лет назад Намикадзе поспешно уехал из страны на обучение в США, точнее сказать, сбежал. От чего он сбегал и зачем – это Саске так и не удалось узнать, ведь история была гладкой и почти естественной, но подросток чувствовал, что в ней что-то не так, что здесь определенно было замешано ещё что-то... или кто-то. Именно в таком случае омега мог понять все: Наруто предали, и теперь он сторонился серьезных отношений, - но Саске отчаянно хотел залечить эту сердечную рану, залечить свежими, новыми, взаимными чувствами, и вот именно это, оказывается, и нужно доказать альфе. Вот только как? Как он, подросток, школьник, омежка со своей кучей странностей, сможет что-то доказать? Действиями – никак, брюнет это уже понял по тому, что Наруто практически не реагировал на его внешний вид и скромные намеки, значит, нужно доказывать на другом уровне, энергетическом, ментальном, чувственном, и, кажется, омега понял, как это сделать. Наруто вновь что-то говорил, причем уже громче и медленнее, очевидно поняв, что ученик сегодня рассеян и слушает его в пол-уха, но сам омега уже принял решение, последствия которого и должны были прояснить всю ситуацию. Уличив момент, когда альфа повернулся к нему, чтобы о чем-то спросить, Саске резко подался вперед и приник губами к губам альфы, в этот же момент пытаясь пробиться сквозь его ментальную броню и передать свои чувства. Намикадзе шокировано застыл и даже на миг потерял над собой контроль, что и позволило брюнету проникнуть своими витками в его биополе и почувствовать сущность. Почувствовать и сойти с ума. Сила альфы была просто огромна, сродная с силой Итачи, но с иным истоком сущности, она бурлила в альфе, рычала и переливалась огненными нитями, тянулась к нему, проникала в его собственную энергетику, заманивала в свои глубины и буквально пожирала, высасывала из него все до последней капли, а Саске этому и не противился. Он ещё сильнее прильнул к альфе, ощущая просто невероятное притяжение, которому было невозможно сопротивляться, даже Наруто ему не сопротивлялся, уцепившись в его плечи и в шальном темпе исследуя его рот языком. Нет, они не Пара, и Саске это чувствовал очень отчетливо, но между ними была связь, определенно, какая-то непонятная, другая, жгучая и агрессивная, но не менее сильная, чем притяжение Истинных. И омега тонул в этих вихрях связи, понимал, что не чувствует альфу до конца, до самых глубин его сущности, которые были сокрыты за мощными внутренними блоками, но и этих ощущений хватало с лихвой, чтобы в прямом смысле потерять голову и отдаться во власть губ и рук альфы, биополе которого уже давно окутало его так прочно и крепко, что эмоции стали единым, опаляющим их сущности вихрем. Очнулся Саске только тогда, когда его грубо оттолкнули, причем оттолкнули и физически, и ментально. Когда голова перестала кружиться, а перед глазами развеялась сладкая пелена, омега понял, что он сидит в углу дивана, тяжело дыша и облизывая горящие огнем губы, а сам Намикадзе находится в другом и, очевидно, тоже пытается прийти в себя. Альфа снова был полностью закрыт, но не это сейчас волновало подростка, а то, что блондин находился в полулежащем положении, при этом неуверенно пытаясь застегнуть верхние пуговицы рубашки. Саске оглядел себя, замечая, что его кофта расстегнута, а футболка задрана чуть ли не до груди. Получается, это все сделали они, но когда? Когда страсть и желание накрыли их с такой силой, что они стали не просто целоваться, а ещё и пытаться дотронуться до тела друг друга? Когда, если, что самое обидное, сам Саске ничего этого не помнил, будто его затянуло в какой-то водоворот, и, скорее всего, если бы Наруто его не оттолкнул, то случилось бы непоправимое. Жарко покраснев, подросток спешно закрылся и одернул одежду, мысленно ругая себя за то, что он только что доказал альфе лишь одно – что он ничем не отличается от панельных шлюх. Самыми страшными для Саске сейчас были два факта, причем один страшнее другого: первое – реакция альфы, второе – приподнявшийся член и влажность между ягодиц. Было ли омеге стыдно? Нет, ничуть, просто хотелось провалиться под землю или, на самый худой конец, закрыться у себя в комнате, но Саске смог обуздать свою мечущуюся сущность и, натянув кофту до колен, посмотреть на альфу. Наруто был напряжен, и в смысле эмоциональном, и в физиологическом: первое слишком отчетливо читалось по его нахмуренному лицу, а второе явственно оттопыривало джинсы в области паха, - а вот ментально брюнет ничего не чувствовал, разве что какую-то невидимую преграду, будто Намикадзе сейчас сидел в плотном коконе, который пробить было просто невозможно. - Саске, послушай, - спустя несколько минут, начал блондин, старательно избегая прямого зрительного контакта, - думаю, ты не совсем правильно меня понял - А что я должен был понять? – буркнул подросток, чувствуя, что сейчас альфа пойдет на попятную, скажет, что все это было ошибкой, что он, Саске, принял желаемое за действительное и так далее, но своими следующими словами Намикадзе его просто огорошил - Я не ищу серьезных отношений, - все так же смотря в сторону, продолжал Наруто, сжимая пальцы в каменные кулаки, - а для других, несерьезных, ты ещё слишком юн - Врете, - категорично заявил Учиха, пытаясь обуздать свою внутреннюю панику. – Я знаю вас уже четыре месяца, и за все это время ваш запах ни разу не менялся, - Саске надоело то, что альфа от него отворачивается, и он, подавшись вперед, грубо одернул блондина за руку, заставляя его посмотреть на себя, и четко выговорил. – НИ РАЗУ. И не отрицайте то, что только вы не почувствовали между нами связь - Связь… да… - как-то огорченно, что ли, промямли Наруто, а после, слегка приоткрыв биополе и накрыв ладонь подростка своей, вздохнул, начиная, очевидно, трудный для него разговор. – Понимаешь, Саске, в прошлом в моей жизни кое-что произошло, что я не могу отпустить до сих пор и из-за чего потерял связь с братом - Вы… - подросток был шокирован, и не только тем, что сейчас Намикадзе передавал ему тонкую ниточку своей энергетики и успокаивающие эмоции, а и тем, что он понял, о чем сейчас собирается рассказать блондин, точнее о том, что он считал лично их с Итачи исключением - Да, мы с Деем были повязанными, но речь сейчас не о том, - пресекая дальнейшие расспросы брюнета, Наруто приподнял свободную руку, а после продолжил, одновременно возвращая омеге ту часть энергетики, которую он расплескал во время поцелуя. – Я чувствую между нами связь, но, скажу тебе честно, я её боюсь - Но почему? – удивился Учиха, чувствуя смятение блондина, которое передавалось и ему, поэтому подросток спешно одернул руку и закрылся, хотя от ощущения энергетики альфы в своем биополе это его так и не избавило. Она циркулировала в нем, впитывалась в его собственную, растворялась в ней и придавала просто огромное количество сил, а ведь это была всего лишь маленькая нить. Какова же тогда реальная мощь Намикадзе Наруто? - Потому что не могу ей сопротивляться, - альфа усмехнулся и, будто в неверии, мотнул головой. – Четыре месяца уже сопротивляюсь, чтобы не сделать тебе больно, а, в итоге, не сдержался и все равно сделал - Я не понимаю, - Саске тоже помотал головой, пытаясь хоть как-то утрясти тот сумбур мыслей, который в ней роился. – Зачем ей сопротивляться? Я понимаю, что мне всего лишь 16, и я ваш ученик, но это все не отметает тот факт, что я омега и что… - подросток замялся, но все-таки решился, понимая, что другого случая ему может просто не представиться, - что вы мне нравитесь… ты нравишься, - Учиха сознательно перешел на «ты», подумав, что официоз явно не уместен, ведь они сейчас говорят не как сэнсэй-ученик, а как альфа-омега. – Если у тебя в прошлом не сложились отношения, это ещё не значит, что со мной будет так же, поэтому я не вижу смысла отвергать то, чего ты ещё не знаешь - Не сложились… да… точно… - будто сам себе напомнил Намикадзе, но в этот же момент Саске почувствовал такую горечь и досаду, что ему невольно и самому стало плохо. Это что же должно было случиться, чтобы альфа так поменялся на лице и даже пропустил виток своих эмоций. Может… может, его возлюбленный умер? Эта внезапная догадка опалила подростка и содрогнула его сущность, но, как бы страшна и болезненна она ни была, Саске почему-то подумал, что в своих выводах он попал в точку, правда, говорить об этом он, конечно же, не стал, ещё плотнее закрывшись. - Дай мне время, Саске, - Наруто выразительно посмотрел на омегу. – Ещё немного времени, чтобы я смог кое с чем примириться и таки решить, что мне делать дальше, в том числе и с нашими отношениями. Хорошо? Учиха в ответ только кивнул. А что ему ещё оставалось делать? Давить на альфу и немедленно требовать ответа он сейчас не мог, так как и сам опасался столь мощной связи между ним, которая-то и связью Пары не была, а вот то, что Наруто назвал происходящее между ними отношениями, очень обнадежило подростка, по крайней мере, дало надежду на то, что тот сможет отпустить свою боль и начать жизнь заново, заново и с ним. - Тогда вернемся к прерванному занятию, - совершенно невозмутимо, будто только что ничего и не произошло, продолжил Намикадзе, потянувшись за очередным учебником и вопросительно посмотрев на брюнета. – Ты не против? И Саске снова кивнул, хотя он был против, категорично и неоспоримо, но все-таки решил промолчать. У подростка было слишком много вопросов: например, почему между братьями Намикадзе оборвалась связь или не является ли Наруто Древним? Но сейчас он оставил их на потом, посчитав, что, если они начнут встречаться, он ещё успеет их задать, если же нет, то и ответы на них ему не нужны. Мысленно все для себя решив и сконцентрировавшись на голосе сэнсэя, Саске постарался-таки вникнуть в материал сегодняшнего занятия, хотя его взор вновь и вновь цеплялся за медленно движущиеся губы альфы, вкус которых до сих пор горел на его собственных. Ворвавшись в здание больницы, Какаши на пару секунд замер, пытаясь сориентироваться в лабиринте коридоров, по которым сновало множество людей. Альфа спешил, очень, его биополе рвано клубилось, вихрилось, буквально сшибало все на своем пути, от чего от мужчины шарахались не только впечатлительные омежки, но даже и другие альфы, хотя при этом все и понимали его состояние. Сбивчиво расспросив дежурную медсестру, Хатаке, проигнорировав лифт, побежал по лестнице, на 8 этаж, где и находилось родильное отделение. Сегодня после работы Какаши, который не горел абсолютно никаким желанием возвращаться домой, зашел в ближайший бар, где и собирался уже в который раз забыться в алкоголе. Ему, конечно, стоило бы сохранить здравый ум и трезвый рассудок ввиду того, что он сейчас должен был принять очень важное решение, решение, которое повлияло бы не только на его жизнь, но и на жизнь его любимого омеги и ещё не рожденного ребёнка, но это был слишком сложный выбор, точнее факт, который пепельноволосый отказывался принимать. Он должен согласиться сам, иначе Рин заставит его это сделать, посодействовав в расследовании дела относительно Кагуя Мидзуки, а соответственно, и привлекая к нему Умино, но все же Какаши ещё надеялся, что он сможет что-то придумать. Бежать из страны – не вариант, поскольку, убежав раз, они так и будут мыкаться по странам Старого Света или иным мелким государствам, скрываясь от Корпуса, только уже на международном уровне, а такой судьбы ни для своего омеги, ни для ребёнка альфа не хотел. Попытаться что-то предпринять самому, задействовать старые связи, обратиться к своему бывшему генералу Эйю и доложить ему об обстановке в азиатском подразделении Корпуса – самое оптимальное решение, но все равно опасное. Раз Инудзука Рин стала генералом и столь уверена в своих позициях, значит, за ней стоят не менее влиятельные структуры или организации, скорее всего, Красная Луна, которая уже давно пыталася проникнуть в ряды Корпуса и, похоже, наконец-то нашла в сплоченной команде слабое звено. Хотя, не такое уж и слабое, но, тем не менее, мотивы альфы Хатаке все равно не понимал. Неужели женщину так испортила жажда власти? Неужто она хотела отомстить Корпусу за свое покалеченное тело и исковерканную судьбу? Нет, это все было мелочью, и пепельноволосый был уверен в том, что у Рин были какие-то, более глубокие мотивы, которые нужно было понять, а после умело воспользоваться этими знаниями, чтобы отвести угрозу и от себя, и от своей семьи, а Корпус пусть сам разбирается со своими внутренними врагами. Да, так думал Какаши, отсиживаясь в тени дальнего столика и методично опустошая бутылочку саке, но все его мысли и даже легкая захмеленность выветрились в тот миг, когда ему позвонили из больницы и сообщили, что у Умино Ируки начались роды. До определенного врачами срока оставалось ещё несколько дней, но омега принципиально не захотел ложиться в больницу, что, впрочем, ему настоятельно рекомендовали врачи, решив остаться дома в более привычной для него обстановке. И вот сейчас, зная, что именно в этот момент любимый воспроизводит на свет их дитя, Какаши корил себя за то, что в последнее время стал настолько невнимательным, что так погрузился в свои проблемы и погряз в собственных слабостях, что не смог быть рядом со своим омегой и поддержать его в нужный момент, пусть даже сам Ирука и был против этого. Таки вломившись на нужный этаж, Какаши на минуту остановился, пытаясь понять, где же находится его омега. Ирука не был им помечен, а в родильном отделении было слишком много запахов, чтобы выделить из этой гаммы именно тот, который был ему нужен. Не придумав ничего лучшего, альфа просто помчался по коридору, через маленькие окошки в дверях заглядывая в каждую палату и вновь-таки распугивая персонал и пациентов своим невменяемым от волнения биополем. - Прощу прощения, - цепкий захват руки вмиг остановил пепельноволосого где-то посреди коридора, - но вы пугаете наших пациентов - Да что… - хотел было возмутиться Какаши, сразу же обернувшись и попытавшись надавить на помешавшего ему мужчину ментально, но тут же, встретившись с пронзительным и холодным взглядом серых глаз, поостыл, понимая, что перед ним бета и ментально повлиять на него не получится - Если вы кого-то ищете, то можете просто спросить об этом меня, - так и не отпустив руку пепельноволосого, проинформировал мужчину об очевидном Кабуто, поправив очки - Да, пожалуйста, - выдохнул Хатаке, успокаиваясь и пытаясь усмирить свое биополе, которое все так же хаотично расплескивало энергетику альфы. – Я ищу своего омегу. Умино Ирука. Его должны были привезти минут 30 назад - Пойдемте, - спокойно ответил Якуши и, отпустив руку мужчины и развернувшись, пошел по коридору, а Какаши же последовал за ним, тщательно выставляя ментальные щиты, чтобы не навредить ослабленным роженикам. Он чувствовал, что Ирука где-то здесь, но омега, казалось, нарочно, даже в таком состоянии пытался удерживать ментальные блоки, на что, очевидно, тратил много сил и энергетики, которые сейчас ему были так нужны. Хатаке этого не понимал: неужели для Умино его независимость важнее ребёнка? Пусть к нему мужчина испытывает только презрение и ненависть, но ребёнок… хотя, учитывая то, что он фактически вынудил омегу выносить и родить его, тоже должно было сыграть определенную роль, и сейчас Какаши опасался того, что омега может отказаться от малыша, чем только бы ещё больше развязал руки Рин. Ещё только подходя к палате № 57, Какаши уже услышал громкие крики и ругательства, которыми в изобилии поливал медперсонал Умино. Сердце альфы болезненно сжалось, так как даже сквозь плотные щиты он ощущал все то безумие чувств, которое выплескивал омега, растрачивая свои силы и сопротивляясь квалифицированной помощи. - Прощу вас, попытайтесь успокоить своего омегу, - настоятельно произнес Кабуто, обращаясь к вытянувшемуся в струну альфе, - иначе самостоятельно он не сможет родить, и тогда нам придется делать кесарево - Да, я постараюсь, - Хатаке и сам понимал, что обещает бред, и что у него вряд ли получится что-то сделать, но все же мужчина надеялся, что омега примет его ментальную помощь и позволит поделиться с ним своей энергетикой, дабы без осложнений родить ребёнка Осторожно толкнув дверь, Какаши максимально тихо переступил порог, тут же осматриваясь. В палате, кроме корчившегося на кушетке омеги, который был уже переодет в больничную рубашку, находилась ещё медсестра и, судя по всему доктор, оба омеги, который, хмурясь, просматривал историю беременности своего пациента. Сам доктор заметил его сразу же, одарив пристальным и осуждающим взглядом. Альфа хотел было послать ему в ответ не менее пристальный взгляд, так как именно сейчас назидательства со стороны врача были явно излишни, но тут же опустил глаза, почувствовав, что этот омега прекрасно осведомлен в ситуации и, похоже, его присутствие в палате не одобряет. - Уйди! – выкрикнул Умино, хватаясь за живот одной рукой, а второй отпихивая от себя хлопочущую вокруг него медсестру. – Уйди, Какаши, иначе я отказываюсь рожать! - Ирука… - попытался было обратиться к любимому альфа, даже биополе свое приоткрыл, пробуя проникнуть сквозь слабенький барьер омеги и передать ему немного энергетики - Уйди, мать твою! – уже истерично завопил брюнет, силясь встать и гневным взглядом буравя мужчину, ментальные витки которого тут же были развеяны просто невероятным выбросом энергетики омеги, который находился в глобально стрессовой ситуации, что слишком отчетливо чувствовал Хатаке. – Не мешайся хоть сейчас, альфа, и просто оставь меня в покое! - Мужчина, - Орочимару, резко захлопнув папку и дав какой-то знак медсестре, строго посмотрел на альфу, ничуть не страшась его угрожающе вьющегося биополя, - будьте добры покинуть палату и подождать в коридоре Какаши был против, он хотел в этот момент быть со своим омегой, держать его за руку, шептать успокаивающие слова, поддерживать ментально, но, судя по всему, доктор не видел в этом необходимости, да и сам Умино был в своем выкрике более чем красноречив, поэтому пепельноволосому ничего не оставалось, как последовать приказным рекомендациям врача. Выйдя в коридор, Хатаке снял пальто и присел на специальный низкий стульчик, который размещался в ряду таких же, очевидно, специально установленных здесь для ожидания, и, свесив голову, смирился со своей участью. Крики и проклятия, которые доносились из палаты и были адресованы в его сторону, так и не затихли, продолжаясь ещё непонятно сколько, так как счет времени мужчина потерял. Омега вновь оттолкнул его, не принял, отверг и продемонстрировал свое истинное отношение к его персоне. Сейчас, успокоившись и анализируя ту массу эмоций, которую он ощутил в палате, Хатаке понял, что среди них не было злости или ненависти, только отчаянье, боль и страх перед неизвестностью. Скорее всего, Ирука никогда не простит его, не простит именно за то, что он вломился в его жизнь и подстроил её под свои желания и цели, не подумав о том, что сам омега может быть просто не готов отпустить прошлое. Прошло уже 11 лет, а Умино так и не смог забыть Мидзуки и открыть свое сердце, хотя почему-то только сейчас Какаши понял, что дело было не только в чувствах. Скорее всего, омега просто никак не мог решиться переступить черту дружбы, считая, что это будет подло по отношению к Кагуя, или же просто боялся вновь связывать свою жизнь с корпусником, пусть и бывшим, а он, альфа, так и не смог понять этого раньше, продолжая навязываться, настаивать, давить морально, а после и вовсе поступив так, как ему подсказала его сущность. Дверь палаты отворилась, и оттуда на каталке вывезли Ируку. Омега больше не кричал и не сопротивлялся, но был очень бледным, а его взгляд, тусклый и блеклый, был устремлен в никуда, и только крепко сжимающие простынь кулаки указывали на то, что брюнет отдает отчет своим действиям. Какаши уже было поднялся, подумав, что теперь, когда Умино успокоился, ему разрешат присутствовать на родах и поддерживать своего омегу, но доктор вновь посмотрел на него так беспрекословно, что мужчине ничего не оставалось, как безвольно опуститься на стул и приказать себе терпеливо ждать. Тем временем бета завез каталку в большой лифт, а вслед за ним зашли и доктор, и медсестра, после чего дверцы закрылись, тихим звоном оповещая альфу о том, что его любимого увезли в родильные комнаты, и что первый крик своего ребёнка он так и не услышит. После время потекло ещё медленнее, но Хатаке это было только на руку, так как он за эти два часа успел сделать и обдумать многое. Альфа, дабы успокоиться и отвлечься от волнений по поводу состояния своего омеги, взял себе кофе из автомата и вышел на улицу, чтобы покурить. Именно сейчас Какаши было ясно одно – нужно принимать окончательное решение, причем принимать правильное, выверенное, такое, которое бы обезопасило Умино Ируку. На себя, честно сказать, альфе было наплевать: он фактически всю свою жизнь подчинялся приказам, и исполнение ещё одного для него ничего не изменит. Сложнее всего сейчас мужчине было отказаться от ребёнка, ведь это означало, что он не увидит его первых шагов, не услышит его первых слов, не почувствует пробуждение в нем сущности, поэтому сейчас Какаши должен был решить, что для него важнее: потерять омегу и быть рядом со своим ребёнком или же потерять их обоих, но знать, что у них двоих все хорошо. Да, решение было не легким, но Хатаке смог его принять, считая, что в данном случае именно такое разрешение ситуации будет правильным. Только Какаши вернулся на 8 этаж и подошел к нужной палате, как из неё вышел доктор, усталый вид которого говорил даже больше, чем плавно вихрящееся биополе. Альфа замер, чувствуя, что его омега уже находится в палате, что означало только одно – он стал отцом, а вот врач ничего говорить ему не спешил, просто рассматривая и что-то обдумывая. Хатаке не без усилий сдержал свое биополе, которое хотелось раскрыть и надавить на этого длинноволосого брюнета, чтобы тот не мешкал, но омега, похоже, и так что-то решил, тихо и плавно заговорив. - Поздравляю, мужчина, у вас девочка, - Орочимару сделал небольшую паузу, пристально следя за реакцией пепельноволосого, и, только удостоверившись в стабильности биополя альфы, продолжил. – Ребёнок на 9 этаже в специальных боксах. Если хотите её увидеть, вас сопроводят. Ирука-кун сейчас отдыхает, так что к нему лучше всего прийти завтра - Спасибо, доктор, - искренне, даже не пытаясь сдержать радостную улыбку, произнес Какаши, низко поклонившись - Я всего лишь ответственно выполнил свою работу, - констатировал очевидное Шиин, - а вот вам, мужчина, я бы посоветовал разобраться со своим омегой не методом давления и принуждения, а обычным, человеческим, - это слово брюнет особенно выразительно подчеркнул, - разговором Очевидно, посчитав, что его миссия выполнена, доктор неторопливо пошел к лифтам, а Хатаке, минуту помедлив и подавив в себе желание заглянуть в палату к Умино прямо сейчас, неторопливо пошел к лестнице, так как ехать в одном лифте со слишком уж проницательным омегой ему не хотелось. На 9 этаже пепельноволосый, и правда, столкнулся с уже знакомой ему медсестрой, которая и сопроводила его к индивидуальным боксам, в которых находились новорожденные. Сам бокс представлял собой небольшую комнатку с окном, которое замещало внутреннюю стену, в которой из мебели была только маленькая кроватка и столик для пеленания и процедур. Именно в кроватке и лежала его девочка, маленькая, замотанная в пеленки и, что самое обидное, с закрытыми глазками. Малышка спала, а Какаши прильнул к окну, даже не замечая, как его ментальные витки пытаются преодолеть преграду и прикоснуться к этому крохотному свертку счастья. Альфа пытался понять, на кого же похожа девочка, что сейчас, впрочем, было определить довольно трудно, но почему-то мужчине показалось, что на Ируку, хотя, вполне возможно, что это было всего лишь его внутреннее желание. У окна Хатаке простоял минут десять, пытаясь запечатлеть в памяти образ своей новорожденной дочери, после чего, таки пересилив себя, вновь спустился этажом ниже, медленно, но уверенно подходя к палате № 57. Да, доктор сказал, что Ируку сегодня не нужно беспокоить, но делать это альфа и не собирался, плотно свернув свое биополе и прокравшись в комнату. К его счастью, дверь не скрипнула, а сам омега спокойно спал на боку, хотя, скорее всего, это был искусственный сон, но, главное, что его любимый сейчас отдыхал. Какаши, остановившись подле кровати, посмотрел на лицо омеги, чуть хмурясь: спутанные волосы, покрасневшие веки, потрескавшиеся губы и, естественно, сильно истощенное биополе. Так хотелось прикоснуться, обнять, поцеловать, окутать любимого плотным ментальным коконом и поделиться с ним своей энергетикой, помогая восстановиться, но альфа сейчас хорошо контролировал себя, свое биополе и свою сущность, поэтому, даже не прикасаясь, он провел рукой вдоль щеки омеги, а после отступил на шаг. Достав из нагрудного кармана рубашки пластиковую карточку, Какаши осторожно положил её на прикроватную тумбочку и накрыл её своим телефоном, с помощью которого, подсоединив его к компьютеру и введя специальный пароль, эту карточку можно было активировать. Все эти 11 лет альфа копил деньги на дом, новую машину, бытовую технику и прочие вещи, которые бы понадобились его семье, но сейчас в той, довольно не маленькой сумме, именно для него не было смысла. Ирука знал пароль, так что активировать карточку и воспользоваться деньгами он сможет, главное, чтобы омега не заартачился и не поставил свою гордость выше интересов ребёнка, хотя, мужчина почему-то был уверен, что Умино примет эту помощь. Бросив на спящего омегу ещё один, наполненный любовью и в тоже время прощальный, взгляд, Какаши так же тихо и бесшумно покинул палату, выверенным и твердым шагом направляясь по коридору к лифту. Свой выбор он сделал, причем уже давно, просто цеплялся за иллюзии и призрачные надежды, считая, что ситуация как-то разрешится сама собой. Он, и правда, размяк, раз позволил какой-то женщине, пусть и одной из четырех генералов Корпуса, диктовать ему условия, и только тогда, когда это произошло, и над его семьей нависла угроза, вспомнил, что свою судьбу он всегда держал в собственных руках, и этот случай не должен стать исключением. Поэтому сейчас, покидая здание больницы, альфа был более чем уверен в том, что он сделал правильный выбор, и что с его любимым и ребёнком все будет в порядке, поскольку об этом побеспокоился сам будущий генерал IV Азиатского Корпуса Хатаке Какаши. Было уже поздно, когда Итачи вернулся домой с празднества, на которое Дейдара отказался идти, сославшись на плохое самочувствие. Альфа, вопреки ожиданиям блондина, который уже примерно час лежал в постели, так и не сомкнув глаз, лишь заглянул в спальню и ментально проверил его состояние, после чего тихо прикрыл дверь и куда-то ушел. Скорее всего, Итачи понял, что он не спит, но заходить почему-то не стал, что ещё больше встревожило омегу, который тоже чувствовал в супруге изменения, которые его и пугали. Нет, альфа не стал относиться к нему хуже и не прекратил заботиться о нем, но все же какой-то холод и отчуждение между ними появились, и, наверняка, это было связано с тем, что Итачи чувствовал обман. Дейдара прекрасно помнил предостережение Наруто, да и сам понимал, что затягивать с признанием нет смысла, но ему все равно было страшно. Да, омега был уверен, что супруг будет более чем рад беременности, но вот тому, что у них буду близнецы, да ещё и альфы… Вот как об этом сказать мужу? У доктора он ещё не был, так что, фактически, не мог знать о том, что внутри него развивается не одна, а сразу две жизни, к тому же, никто, тем более на девятой неделе беременности, не мог сказать ему, что это мальчики, да ещё и альфы. Никто, кроме Наруто. Но вновь-таки об этом Дейдара рассказать супругу не мог, потому что потом последуют вопросы, на которые он не то что не хотел, просто не мог ответить, так как это была тайна именно семьи Намикадзе, почти такая же, как и тайна самого Итачи. Собравшись и решив, что расскажет супругу все именно сегодня, Дейдара поднялся с кровати и, накинув легкий халат, вышел в коридор. На втором этаже точно никого не было, да и, судя по ощущениям, альфа находился где-то внизу, поэтому омега и предположил, что любимый сейчас в своем рабочем кабинете. Вообще-то дома Итачи старался не работать, все свое свободное время уделяя исключительно супругу, но в последний месяц альфа все чаще засиживался в кабинете допоздна, вследствие чего омега сам засыпал на широкой кровати и сам же на ней просыпался, так как муж уходил на работу ещё до его пробуждения. Нет, супруг не разлюбил его, Дей это чувствовал, но и былого понимания между ними почему-то не было, хотя, в том, что их отношения дали трещину, омега винил именно себя. Близости, как таковой, у них не было уже более двух месяцев, а если альфа и проявлял инициативу, то дальше минета они не заходили, вновь-таки по настоянию Дейдары. Блондин скрывался от супруга, постоянно закрывался, чтобы тот не прочувствовал его состояние, избегал открытых разговоров с ним и всячески пытался побольше находиться один, так как тошнота и головокружение могли настигнуть его в любой момент, о чем знать и что видеть Итачи было не нужно. К тому же, было ещё кое-что, что очень волновало омегу: метка его супруга значительно ослабела, хотя в паре Истинных она всегда должна быть яркой. Да, это волновало Дейдару больше всего, но только до недавних пор, точнее, до того момента, пока Наруто не сказал ему, что малышей двое, и это альфы. Теперь омеге было понятно все, даже слабость метки, но вновь-таки, как же этот факт он сможет объяснить мужу? Легонько постучав, Дей открыл дверь и опасливо шагнул в кабинет, на этот раз не закрываясь и позволяя супругу почувствовать все эмоции, что сейчас хаотично клубились у него внутри. - Можно? – тихонько спросил омега, бросив на мужа робкий взгляд - Почему ты не спишь? – Итачи, который сидел за рабочим столом и просматривал какие-то бумаги, поднял голову и пристально посмотрел на блондина, чуть хмурясь. – Тебе плохо? - Нет, - резко ответил блондин, но тут же осекся, понимая, что альфа и так почувствовал все, и скрывать свое отвратное самочувствие не имеет смысла - Да, плохо, - осмелившись, Дейдара прошел вперед и присел в широкое кресло, опустив голову и старательно комкая между пальцев край халата. Омега чувствовал, как Итачи, раскрыв свое биополе, прикоснулся к нему ментально, как дрогнуло его собственное биополе, и как оскалилась внутри сущность, пытаясь отвергнуть вмешательство альфы. Блондин понимал, почему его сущность противится мужу – потому что она защищает малышей, о которых его любимый ещё не знает и поэтому действует в своих ментальных касаниях не так, как нужно обращаться именно с беременными омегами, которым нужна энергетика их пары и легкие ментальные коконы, чтобы спокойно в них отдохнуть – а вот Итачи, похоже, не понял суть этого протеста, моментально закрывшись. Дейдара мог ещё долго вот так вот просидеть в кресле, пытаясь подобрать нужные слова, но он чувствовал, что супруг напряжен, что сейчас, если он и дальше будет молчать, разразится скандал с выяснением отношений, ведь, каким бы Итачи не был замечательным мужем, он потребует ответ на самый главный вопрос – почему ослабела метка? Если он будет молчать, альфа может подумать, что он хочет разорвать связь или ещё что-то в этом роде, поэтому, сглотнув очередной комок тошноты, Дейдара хрипло, но все-таки произнес: - Я беременный, - да, он сказал самую простую фразу, не вдаваясь в подробности, но главным было именно то, что он осмелился на это откровение, на которое Итачи, впрочем, отреагировал не так, как ожидал блондин. Сперва была звенящая тишина, и Дей даже глаза боялся поднять, потому что сейчас он не чувствовал абсолютно ничего со стороны мужа, будто вокруг того резко выросла какая-то стена, которая разделила эту комнату на две части, тем самым отделив их друг от друга. Но после, когда это минутное затишье прошло, барьер с громким треском рухнул, а следующие слова мужа показались омеге громом среди ясного неба, хотя тот и сдерживал свое биополе. - И как давно ты знаешь? – Итачи хмурился, даже и не заметив, что скомкал в руке добрую дюжину бумаг, и пристально, выжидательно, требовательно смотрел на мужа - Две недели, - прошептал омега, а после все-таки осмелился поднять голову и посмотреть в холодную темень глаз супруга, - но у доктора я ещё не был - Боги, Дей! – внезапно выкрикнул альфа, подрываясь с места, от чего его биополе резко всколыхнулось, взметнулось волной в противоположную от омеги сторону, вырывая из недр полок все книги и роняя их на пол. – Почему же ты мне сразу не сказал?! - Я… я не знаю, - шокировано пролепетал блондин, чувствуя огромную силу супруга, в алых глазах которого развернулся темный рисунок. – Сперва был неуверен… после не знал, как… боялся, наверное… - омега закусил губу и отвел взгляд, но все-таки произнес, - думал, может, аборт сделать - Дей… - Итачи, стабилизировав свое биополе и спешно его свернув, плюхнулся обратно в кресло и устало помассировал виски. – Мы же договаривались без вранья, а ты… - вздохнув, альфа таки посмотрел на супруга и ужаснулся. Омега, съежившись в кресле, дрожал и всхлипывал, его биополе было едва ощутимым, тоненьким, слабым, а энергетические запасы очень истощены, и все это Учиха почувствовал только сейчас, когда, казалось, вокруг его Пары что-то рухнуло, будто омега до этого специально закрывался каким-то своим, истинно омежьим, щитом, который рассеялся только после признания. - Любимый, - Итачи спешно подошел к блондину и, присев возле него на корточки, сразу же окутал омегу плотным коконом, вливая в него много, очень много энергетики, которую тот поглощал с жадностью и нетерпением, - ты хоть представляешь, о чем я только думал все это время? - О чем? – так и не посмотрев на супруга, буркнул Дей, старательно вытирая слезы, но энергетическую помощь принимая, от которой ему, и правда, становилось легче - Подумай сам, - альфа усмехнулся и, ловко перехватив ручки любимого, сжал прохладные ладони блондина в своих, - ты отказываешься от близости, постоянно закрыт от меня, явно что-то скрываешь, а в последнее время ещё и метка ослабла… - Учиха выразительно замолчал, намекая, что продолжить предложение должен именно Дей - Ты… - омега сперва рассеянно, будто не веря, посмотрел на супруга, но после его глаза сузились, в них полыхнул гневный огонек, а ментальный кокон вокруг блондина сразу же рассеялся. – Ты подумал, что я тебе изменяю?! - Сперва, да, - не стал врать альфа, вновь пытаясь окутать омегу плотным коконом, что у него не получилось, - а после наткнулся на вот это - Что, это? – уже поостыв, но все-таки будучи ещё обиженным, проворчал Дей - Блок, - Итачи осторожно притронулся к груди омеги, а после плавно опустил руку на живот. – У тебя внутри все это время был какой-то блок, который даже я, Древний, не смог обойти, чтобы понять, что же с тобой происходит - Блок? – блондин удивленно приподнял брови. - Но ведь На… - и омега спешно замолчал, чуть не сболтнув лишнего и окончательно запутавшись. Это что ж получается, его супруг, Истинный, Древний, в конце-то концов, не смог понять, что он беременный и обойти какие-то там блоки, а Наруто, человек, которого он ненавидел, да, именно в прошлом времени, потому что сейчас Дейдара не мог точно сказать, что чувствует к брату, смог? Означает ли это, что… Нет, Дей отказывался в это верить и даже думать об этом не хотел, в данный момент решив все списать на то, что у него близнецы, которых его сущность столь плотно и защищала даже от собственного альфы, чему он сам и поспособствовал, пытаясь скрыть правду. - А сейчас? – опасливо поинтересовался омега, вновь потянувшись к супругу ментально - Когда ты не закрываешься, то я, - Итачи с улыбкой погладил совершенно плоский животик любимого, - чувствую внутри тебя жизнь, очень яркую и сильную, а когда сердит и недоволен, как только что, то ничего, даже твои собственные эмоции воспринимаются приглушенно, будто ты находишься от меня очень далеко. Дей, - альфа, поднявшись, осторожно подхватил омегу на руки, а после сам сел в кресло, так и не выпустив супруга из своих объятий, - прошу, не закрывайся больше от меня, потому что этот блок забирает у тебя очень много сил и энергетики, которые нужны нашему малышу - Хорошо, не буду, - Дейдара прильнул к плечу любимого, вновь ощущая вокруг себя плотный ментальный кокон, который приятно согревал и его тело, и сущность, которая больше не противилась прикосновениям альфы, принимая их и урча от удовольствия - И ещё, Дей, - осторожно, будто боясь вновь вызвать недовольство омеги, и в то же время категорично добавил Учиха, - я против аборта - Я тоже! – резко вспыхнул блондин, но, ощутив на себе укоризненный взгляд супруга, моментально успокоился, понимая, что подобными всплесками он не только растрачивает свою энергетику, но и вновь, подсознательно, наверное, отгораживается от супруга. – Я хочу детей, - прошептал Дейдара, обвивая шею любимого руками и удобно устраиваясь в его теплых объятиях, - просто боюсь, что что-то может пойти не так, или что что-то случится со мной, ведь сейчас постоянно пишут и говорят о том, что омегам, особенно мужчинам, с каждым поколением становится все тяжелее вынашивать и рожать, мол, экология там, депопуляция, и все такое - Все будет хорошо. Я же рядом, - поднявшись, альфа аккуратно понес своего притихшего омегу в спальню, попутно успокаивая и нашептывая нежные слова - Я очень счастлив, - положив любимого на кровать и чмокнув его в губы, Итачи, спешно сбросив одежду, прилег рядом, так и не разорвав легкий ментальный кокон. – Спасибо, котенок - И я счастлив, - блондин пододвинулся к супругу поближе, прижимаясь к нему всем телом и медленно поглаживая альфу, от чего тот расслабился и вскоре погрузился в сон. Сам же Дейдара ещё долго не мог уснуть, всматриваясь в лицо мужа и пытаясь убедить себя в том, что он только что, не сказав любимому о том, что у них будут близнецы, вновь не обманул его, а просто оставил кое-что недосказанным, что этот ментальный блок у него внутри – это всего лишь инстинктивная защита сущности, и что его мальчики-альфы будут обычными детьми, а не такими особенными, как их отец или дядя.