Сущность Альфы

Вести машину в таком состоянии было неосмотрительно с его стороны: во-первых, его энергетические запасы все ещё не восстановились, а, во-вторых, волнение мешало сконцентрироваться на дороге, - поэтому Гаара ехал с минимальной скоростью, хотя в тот же момент желал вжать педаль газа до упора, чтобы побыстрее оказаться дома. Он как раз был на важном совещании, когда поступил телефонный звонок от Орочимару но Шиин, который альфа сперва решил проигнорировать, так как ситуация не позволяла ему отвлечься, но после, когда Собаку сопоставил некоторые факты – недавний приход доктора, легкая взволнованность Сая, поспешная нервозность омеги сегодня утром – он, невзирая на возмущенные взгляды глав отделов, извинился и взял трубку. Фактически, Орочимару не сообщил ему ничего такого, что могло бы вызвать подозрения или тревогу, доктор просто сказал, что Сай-кун был у него сегодня на приеме и покинул его кабинет в подавленном состоянии, поэтому он и обеспокоен тем, как бы омега не натворил каких-нибудь глупостей. Он доктора поблагодарил и сразу же начал названивать возлюбленному, который почему-то не брал трубку, что и стало первым тревожным сигналом. Гаара предполагал что угодно, вплоть до того, что Сай попал в аварию, что ему стало плохо прям посреди улицы и так далее, а вот причину тревоги возлюбленного после посещения клиники он видел только одну – со здоровьем омеги что-то не так. Воспоминания о том, что им с Саем пришлось пройти прежде, чем они стали Парой, были очень сильными, назидательными, страшащими, поэтому он не медлил ни минуты, отложил все дела, наплевал на глав отделов и обязанности директора компании и помчался в клинику. По дороге он звонил то домой, то возлюбленному, но ему так никто и не ответил, что рождало в душе альфы не просто волнение, а уже страх за своего Истинного. В кабинете доктора Шиин он был через сорок минут, при этом нарушив не одно правило дорожного движения и получив несколько штрафов, но не это волновало альфу, а то, что Сай ушел как раз перед тем, как Орочимару ему позвонил, но дома, похоже, так и не объявился. Конечно, можно было предположить, что омега поехал к Кибе, это Гаара проверил в первую очередь, но Инудзука ответил, что они с Канкуро и их альфами сейчас в кафе (аловолосый решил подумать над этим стечением потом) и Сая не видели. Гаара был в безысходности, в растерянности, в гневе, волны которого он старался подавлять, чтобы сохранить здравость рассудка, а после прибег к последнему варианту, который нужно было использовать ещё в самом начале – к узам Пары и связи повязанных. По ментальному зову он должен был почувствовать хотя бы примерное местонахождение своего Истинного, а Наруто сразу же отозвался на его призыв и, как ощущал Собаку, уже ехал в его направлении, а после произошло что-то невероятное. Его, в прямом смысле этого слова, швырнуло о стену какой-то кафешки, возле которой он учуял слабый запах своего омеги, а после на него накатила волна – страх, опасность, бессилие, паника, отчаянное желание сопротивляться и подавление этого самого желания более сильным рвением причинить вред, унизить, изничтожить, отомстить. Волны гнева вырвались наружу, рождая вокруг альфы хаотичные, насыщенные угрозой ментальные витки, от силы которых прохожие отпрянули в разные стороны, но самого Гаару это не волновало. Его Истинный в опасности, нет, его возлюбленный на грани, грани между жизнью и полным истощением, и именно поэтому он не имел права медлить. Сейчас альфу не волновало то, кто же напал на его омегу, главным было найти обидчика, надавить, разорвать в клочья, растоптать его сущность, искалечить тело, а уже после отвечать за последствия. Так бы и было, если бы Гаара не провел столько времени с Наруто, если бы он на себе не испытал, что такое жесткий контроль, если бы он так и не принял ответственность, если бы он до сих пор был прежним Гаарой, для которого вымещение гнева стало самым быстрым способом избавиться от давления собственной силы, но тренировки вместе со своим повязанным под далеко не снисходительным руководством Джирайи Сенджу научили его полному контролю, поэтому Собаку на ходу вызвал полицию и скорую, понимая, что это необходимо. Нить ментального зова вела его, тянула за собой, и, чем ближе он был к возлюбленному, тем сложнее было себя контролировать, потому что сейчас он пропускал все эмоции и ощущения своей Пары через себя, в ответ пытаясь послать подтверждение своей близости, но омега будто выпал из этого мира, замкнулся в сфере собственных чувств и больше не отзывался на их связь. И он его нашел, почувствовал, ощутил, учуял, а после оказался в полутемном переулке, сразу же, по светло-синим волосам, узнав того, кто осмелился причинить вред его возлюбленному. Дальше Гаара действовал по наитию сущности, понимая, что за свой поступок, за уничтожение сущности человека, ему придется ответить, но это было мелочью по сравнению с тем, что только что пережил его омега. И Гаара укорял именно себя, потому что не смог защитить, и хотел отдать Саю все свои жизненные силы, всего себя, и не только Саю, а и их малышу. Он был потрясен этой новостью, и только необходимость помочь возлюбленному удержала его от того, чтобы не добить Хаюми Сина окончательно, ведь тот не просто угрожал его Истинному, он угрожал и их ребёнку, двум самым дорогим ему людям. И из-за чего? Из-за мести и злобы? По крайней мере, именно это он почувствовал со стороны альфы. В тот миг он ещё не мог осознать, что его Истинный носит под сердцем их дитя, эта новость была воспринята, но не осмыслена до конца, поэтому все его силы были направлены только на то, чтобы поддержать Сая и ребёнка до приезда скорой, но первым на месте оказался Наруто. Именно друг остановил его в шаге от бесповоротного, необдуманного поступка, когда он решил, что две жизни ценнее одной, его жизни, помог выпутаться из сети отчаянья, обрести ясность разума, взять под контроль инстинкты сущности, подняться и продолжать бороться ради своего омеги и ребёнка. И потом альфа осознал, но это счастье было горьким, потому что он не только не мог почувствовать свое дитя, но и Пару свою едва-едва ощущал из-за того, что тот был сильно истощен, но все равно, внутри, там, где обитала его сущность, медленно растекалось приятное тепло радости отцовства. А дальше события сменялись с ошеломляющей скоростью, и Собаку вновь был благодарен другу, который занялся волокитой, позволив ему все время быть с возлюбленным. Только когда перед его носом захлопнулась дверь палаты, в которую определили Сая, Гаара, чтобы отогнать от себя тревожные мысли, включился в ситуацию, желая знать ответ на очень простой вопрос: как Хаюми Син оказался на свободе? В полиции ему объяснили, что альфу выпустили за примерное поведение на три месяца раньше, хотя сам аловолосый склонялся к тому, что в этом деле не обошлось без вмешательства главы клана Хаюми, после чего он задал очередной вопрос: почему об этом не были извещены опекуны Хаюми-Акаши Сая? В полиции виновато пожали плечами и пообещали разобраться в этом инциденте, а после принялись за него самого. Фактически, ему вполне законно могли предъявить обвинение по превышению мер необходимой обороны, и они бы предъявили, если бы рядом вновь-таки не было Наруто. Да, Намикадзе знал, что делать в подобной ситуации, знал, какими фактами оперировать, какие аргументы наводить, и как повернуть ситуацию в свою пользу. В общем итоге, выпустили их из участка через три часа, и, как уверял Наруто, максимум, что грозит Собаку, это штраф и компенсация, поскольку Хаюми Син был виноват не просто в умышленном нападении на омегу и нанесении ему ментальных, физических и психических травм, а и в угрозе жизни именно беременному омеге связанному узами Пары, о чем был прекрасно осведомлен, так что Намикадзе заверял, что дело будет выигрышным для них, поскольку сами Хаюми, скорее всего, во избежание позора лишний шум подымать не будут. А после они отправились в больницу, поскольку его сущность никак не могла успокоиться, желая убедиться, что с её второй половинкой, а так же с её плотью и кровью, все в порядке. Несмотря на довольно позднее время, свет горел во всем особняке, выдавая тревогу своих обитателей. Гаара нахмурился, уже сейчас предчувствуя, что от расспросов, вопросов и требований ему так просто не отделаться, в то время как ему хотелось просто немного тишины и спокойствия, которые, кстати, были так необходимы и его беременному омеге. - Сай, - заглушив мотор, Собаку очень деликатно прикоснулся к возлюбленному ментально, - может, тебе все-таки стоило остаться в больнице? - Нет, - ещё слабо, но достаточно уверено ответил омега, который сидел на переднем сидении, - хватит с меня больниц. Хочу домой - Хорошо, - Гаара вздохнул, но выбрался из машины и пошел открывать боковую дверцу. Не нравилось ему это решение возлюбленного, который категорично отказался оставаться под наблюдением врачей, хотя те настаивали, мотивируя свои рекомендации тем, что биополе омеги было слабым, не восстановленным, испещренным мелкими разрывами, а также его особым положением, но Сай был непререкаемым. Доктор Шиин, который сразу же оказался возле своего пациента, передав дела коллегам, заверил его, что с ребёнком все в порядке, энергетически купол не пострадал, и угрозы выкидыша нет. Очень сильный малыш – резюмировал доктор, просматривая энергограмму пациента и купола, что удовлетворило омегу, с поспешным решением которого альфа был не согласен, хотя и мог его понять. Гаара помог любимому выбраться из машины, но тот был ещё слишком слаб, чтобы передвигаться самостоятельно, поэтому альфа подхватил омегу на руки и уверенно направился к дому. Он думал, что Сай начнет возмущаться, противиться и доказывать, что он в состоянии идти сам, но омега только прижался к нему плотно, уткнулся в основание шеи, медленно дыша, уцепился пальчиками в рубашку и затих, позволяя альфе по ниточке вливать в него энергетику. - Боги, наконец-то! – дверь распахнула Темари. Волосы неаккуратно заколоты, в глазах испуг, биополе подавлено-нестабильное, халат поверх пижамы запахнут небрежно, - да, сестра его удивила, тем более что Гаара чувствовал, что альфа переживает не только за него, но и за Сая, в особенности за Сая, о нападении на которого она уже узнала и, что тоже удивило аловолосого, сейчас была рада их возвращению и искренне переживала за омегу. - Я думал, вы в больнице останетесь, - Канкуро тоже был встревожен, подорвался с дивана, посмотрел на него испугано, требовательно, опасливо, и отвел глаза, что свидетельствовало о том, что омега испытывает вину. Но в чем был виноват его младший брат? Это он виноват, он не почувствовал, а ведь они Истинные, Пара, думал, что ночные кошмары возлюбленного – это просто кошмары, которые снятся многим людям, успокаивал его ласками, поцелуями, объятиями, так и не поняв, что же на самом деле тревожило омегу. Это теперь он знал, что Сай предчувствовал угрозу, что его бывший, и только так, муж следил за их домом, за ним и за его омегой, что возлюбленный опасался не призраков прошлого, а реального человека, но от этих знаний легче не становилось. - Обо всем мы поговорим завтра, - твердо сказал Гаара, направляясь по лестнице на второй этаж. – Сперва нужно отдохнуть, - альфа посмотрел на льнущего к нему омегу, биополе которого было настолько слабо, что он даже физически боялся прикасаться к брюнету, чтобы не причинить дополнительный вред. – Нам всем Гаара зашел в их общую спальню и аккуратно положил омегу на кровать, после чего, видя, как тот зябко обнимает себя руками, достал из шкафа теплый плед и укрыл им возлюбленного. Сай с благодарностью замотался в пушистый плед и, очевидно, прилагая немало усилий, приподнялся так, чтобы занять полусидящее положение, а после вопросительно посмотрел на своего альфу. - Ты голоден? – замялся Собаку, чувствуя, что омега чего-то хочет, но не понимая, чего именно. – Или, может, набрать тебе ванную? - Нет, - Сай отрицательно качнул головой, а после ещё пристальнее посмотрел на возлюбленного. – Сядь, Гаара, нужно поговорить - Сай, отдохни сегодня, - аловолосый присел на край кровати, но был решительно настроен против разговора, считая, что не это сейчас самое главное, хотя и у него самого тоже было много вопросов, - а поговорить мы ещё успеем - Собаку, - темные глаза омеги непререкаемо сузились, - мы уже почти десять лет откладываем важные разговоры на потом, и вот к чему наше молчание привело - Хорошо, - сдался альфа, не желая, чтобы любимый зря тратил свою энергетику на волнения и нервы. – С чего ты хочешь начать? - С того дня, когда у меня пошла первая течка, - уверенно ответил брюнет, после чего выжидающе посмотрел на своего Истинного, будто тот по одной этой фразе должен был понять все - Я, честно сказать, не совсем понимаю, - он, и правда, не понимал, хотя чувствовал, что именно этот день, семь лет назад, был очень важным для омеги, и это ощущение относится не только к пробуждению в нем сущности, а и к чему-то не менее значимому и весомому, о чем он сам мог только догадываться - Уже тогда, Гаара, - с некой грустью в голосе сказал Сай, - уже тогда я понял, что мы с тобой больше чем друзья, больше чем возможные партнеры или любовники, больше чем альфа и омега, которые подходят друг другу, понял, хотя и не осознавал, что эта связь может быть продиктована именно узами Пары - Боги, Сай, но почему?.. - аловолосый запнулся, так и не зная, что нужно сказать по этому поводу. – Почему я об этом не знал, почему не понял?.. - да, Собаку сам и не раз задавался вопросом, почему они стали Парой только сейчас, спустя столько лет после пробуждения их сущностей, если Истинные должны почувствовать друг друга при первой же встрече, а они все время были рядом, точнее, достаточно долго были рядом, чтобы это понять. Альфа не считал, что вся суть была заключена в сексе, сцепке или словах любви, хотя и это, конечно же, было немаловажным именно в их отношениях, он подозревал, что причина была в другом, чем-то более глубоком, тем более что Сай был замужем, был помечен, понес от другого, что в принципе не возможно при наличии признанной Пары, если только узы не были разорваны. - Об этом я и хотел спросить у тебя, - стоял на своем омега, считая, что аловолосый сам должен найти ответы на поставленные им же вопросы. – Хотя, могу подсказать, - брюнет высвободил из-под пледа правую руку и медленно, в такт своим словам, начал загибать пальцы. – Ты был зациклен на собственных проблемах, хотя я только теперь понимаю, что они действительно были важны, учитывая то, что ты оказался Резонатором. Ты был поглощен проблемами в своей семье, которые, да, были велики, но ты сознательно отбрасывал не только помощь сестры и дяди, ты отказывался исцеляться от той травмы, которую тебе нанесли смерть матери и депрессия отца. Ты отгораживался от меня, хотя и испытывал ко мне влечение. Нет, - словно сам себе, возразил Сай, - ты любил меня уже тогда, пусть и не признавал это и предпочитал шлюх Старого Города ухаживаниям за мной, слишком светлым и чистым, как по твоему мнению, омегой. А после ты сбежал, когда понял, что увяз в собственных пороках, и когда осознал, что не смог вырвать из своего сердца свою любовь ко мне. Разве не так? - Да, все так, - понуро свесив голову, ответил Собаку, наконец, понимая, что именно он сделал. – Я ослабил связь. Фактически, разорвал узы Пары, - да, он это делал неосознанно, причинял боль возлюбленному тогда, когда думал, что защищает его, когда считал, что омеге будет лучше без его чувств, когда ещё не контролировал свою сущность настолько, чтобы в глубине души не бояться причинить вред. Теперь он понимал, что в том, что они так долго шли друг к другу, виноват только он, и в то же время альфа благодарил любимого за то, что тот, даже невзирая на замужество, сумел сберечь эти узы и пробудить их звон в нем самом, помог услышать, почувствовать, признать их, заставил взять на себя ответственность за свои чувства и желания. Получается, в их отношениях Сай сделал намного больше его самого, ему лишь оставалось перестать сопротивляться зову сущности. - Я виноват не меньше твоего, - тем временем продолжал Сай, вновь закутавшись в плед, под которым положил обе руки себе на живот, - потому что тоже отказался бороться за нашу связь и сделал выбор в пользу интересов нашей семьи - Это ты о чем? – Собаку нахмурился: не нравился ему этот тон в голосе омеги, повинный, грустный, безысходный, сжимающий его сердце. Он хотел прикоснуться к возлюбленному ментально, поддержать его, попробовать установить более крепкую связь, но брюнет не позволил, закрылся, отвел взгляд и продолжал говорить то, о чем он даже не догадывался. - Ты же знаешь, Гаара, что семья Акаши имеет очень низкий социальный статус, фактически, никакой статус. Меня приняли в элитную школу только потому, что я подавал большие надежды, как талантливый художник, не более, но этого было недостаточно. Наше материальное и социальное положение было шатким, и, как любая другая семья, мои родители хотели его укрепить, а для этого, как ты понимаешь, нужны деньги, - Сай перевел дух, чувствуя, что у него ещё недостаточно сил, чтобы так много говорить, но он уже решил, что расставит все точки именно сегодня, потому что молчать и дальше он просто уже не мог. – Выгодный брак по договоренности – вот какое решение было принято моим отцом - Значит, ты его не любил? Это было всего лишь выгодно? – Гаара понимал, что это очень тяжкие вопросы для омеги, но они были важны, для него, потому что все это время альфа думал, что Сай смог его забыть, что ему удалось отгородиться от уз Пары настолько, что он смог полюбить другого, но грустный взгляд омеги, его затаенная душевная боль о многом сказали Собаку, пальцы которого сжались в кулаки, от бессилия - Я уважал Хаюми Сина, - честно ответил Сай, понимая, что это впервые он рассказывает истинную правду своей жизни не только любимому, но и вообще кому-либо. – Он красиво ухаживал, проявлял ко мне симпатию, оказался очень хорошим собеседником, и я подумал, что смог бы быть рядом с ним. Нет, не любить, - омега посмотрел своему альфе в глаза, - потому что знал, что я люблю и всегда буду любить только своего Истинного, а именно быть, поэтому и дал согласие на брак, хотя, - омега горестно улыбнулся, - перед свадьбой я все же поддался зову сущности и написал тебе то письмо - Какое письмо? – удивился Собаку, понимая, что, говоря «то письмо», омега имел в виду что-то важное для него, для них обоих, что-то, о чем он не знал, но должен был знать - Как какое?! – возмутился Сай, но тут же поумерил свой пыл, ощущая слабость, после чего уже более сдержано и спокойно продолжил. – То, в котором я написал тебе, что выхожу замуж, но, если у тебя ко мне есть чувства, если ты меня любишь, если ощущаешь между нами связь и готов быть со мной, я откажусь от брака с Хаюми и буду твоим, невзирая на протест родителей - Но я не получал ничего подобного, - Собаку показательно развел руками, даже биополе открыл пошире, чтобы омега почувствовал, что он сам пребывает в замешательстве. – Да, мне пришло приглашение на свадьбу, в ответ я послал поздравление, но никакого письма не было - Да? – казалось, Сай не верил, ведь он более года был уверен в том, что Гаара отказался от него, уехал, начал новую жизнь, а, оказывается… оказывается, они оба были обмануты. – А я ведь решился окончательно только тогда, когда в ответ получил твою поздравительную открытку, - брюнет, не веря собственным догадкам, покачал головой, - а вот приглашение именно я как раз и не посылал - Я что-то опять не понимаю… - пробормотал Собаку, который прекрасно помнил события примерно годичной давности. Ему пришло приглашение на свадьбу Хаюми Сина и Акаши Сая, которое и выбило его из колеи, потому что он осознавал свои чувства, но все же решил не вмешиваться в отношения двоих, ограничившись поздравительной открыткой, а после, точнее после загула, он оказался в Америке, рядом с Наруто, где и пытался забыть свою любовь, стараясь не думать о том, что, возможно, именно в этот момент его возлюбленный нежиться в объятиях другого. - Значит, уже тогда… - Сай крепко зажмурился, пытаясь удержать слезы, которые скопились в уголках глаз, - уже тогда Син знал о моих письмах к тебе - Каких письмах? – эти слова совершенно дезориентировали альфу, который никаких писем от омеги не получал, что и рождало в его душе не только сомнения и подозрения, но и нехорошее предчувствие - Может, это было глупостью с моей стороны, - продолжал омега, слегка смущаясь, - но я писал тебе письма, что-то вроде дневника, только на отдельных листах, которые я вкладывал в конверты. Думаю, - Сай вздохнул, - мне просто не было с кем поговорить, кому высказаться, с кем поделиться, а Син… он бы не понял того, что было тогда у меня на душе - И о чем же ты мне писал? – Гаара подсел поближе, почти вплотную, отодвинул аккуратно край пледа, положил свою ладонь поверх руки омеги, посмотрел ему в глаза и растерялся в тех ощущениях, которые пронзили каждую клеточку его тела, ощущениях маленькой, крохотной, родной жизни внутри возлюбленного - Обо всем, - честно ответил Сай, смущаясь ещё больше, потому что он впервые ощутил, как это – отклик ребёнка под сердцем на присутствие отца-альфы, ведь раньше, при первой беременности, ничего подобного он не испытывал. – Писал о том, как мне в замужестве, что чувствую, что меня терзает, что не дает спать по ночам, что мне одиноко даже рядом с мужем, что забросил рисование, потому что растерял свой талант, что мне душно, что я думал, что смогу, но теперь понимаю, что не могу притворяться и убегать, что… - омега замолчал, чувствуя, как по его щекам таки сбегают капельки слез, - люблю и все равно жду - А потом? – Гаара слегка подался вперед, практически невесомо прикасаясь губами к щекам омеги, прикасаясь именно там, где блестели капельки влаги. – Что было потом, Сай? - Син нашел письма, - ловя губы возлюбленного своими, прошептал омега и продолжил говорить только после того, как получил нежный, успокаивающий поцелуй. – Хотя, теперь я думаю, что он всегда знал о них, что это он перехватил мое первое письмо и вместо него послал тебе приглашение. Да, - уже без капли и тени сомнения утвердил брюнет, - он постоянно читал их, влезал в мои мысли, следил за мной, и именно эти письма… - он просто не выдержал, подался вперед, обнял своего альфу, раскрылся, позволяя энергетике Истинного свободно проникать в его биополе, - они и стали причиной скандала, после которого я попал в больницу - А ты заверял его, что мы всего лишь друзья, - сделал вывод Собаку, крепко обнимая любимого и теперь понимая все четко и ясно, даже то, почему омега сперва так неестественно и замкнуто реагировал на его присутствие. Возможно, Хаюми Син в какой-то мере любил своего супруга, вот только в его понимании эта любовь приобрела извращенный смысл, раз уж он опустился до того, чтобы читать дневник мужа, более того, поднял руку на беременного омегу, а после, скорее всего, его разум помутился на почве ревности, ненависти и задетой гордости. - А он все время повторял мне, что альфа и омега не могут дружить, - прошептал в ответ Сай, решив не вдаваться в подробности, во время чего и какими методами эти слова были выгравированы в его сознании - Давай оставим это в прошлом, Сай, - тихо попросил Гаара, осторожно укладывая омегу на кровать и ложась рядом так, чтобы и согревать его своим теплом, и поддерживать энергетически, и чувствовать их малыша. – Я понимаю, что для тебя это нелегко, но мы должны, потому что теперь нас трое, - Собаку помолчал несколько секунд, раздумывая над тем, что должен сказать альфа своему беременному супругу, как он должен его поддержать, какими словами он может выразить свои чувства, а после просто добавил, - потому что я очень сильно люблю вас обоих и без вас просто не вижу свою жизнь - Оставим, - пообещал Сай, обнимая своего альфу и прижимаясь к нему максимально тесно, чтобы быть уверенным наверняка в том, что больше между ними нет преград. - Ради нас троих, - ему не были нужны пламенные речи, брачные предложения и клятвы в вечной любви, достаточно было и того, что он чувствовал, а чувствовал он много, слишком много, чтобы описать, но как раз достаточно для того, чтобы быть уверенным в завтрашнем дне. Итачи вскинулся, словно по толчку, сонно посмотрел на часы, стрелки которых едва перевалили за полночь, и вновь плюхнулся на кровать: он думал, что уснул, а, оказалось, всего лишь задремал на полчаса, за которые, тем не менее, ему уже успело что-то присниться. Не прошло и нескольких секунд, как альфа снова подорвался на постели, взволновано смотря на её вторую половину, которая пустовала. Все эти месяцы, месяцы в страхе за жизнь любимого и их детей, были беспокойными, наполненными тревогой и переживаниями, поэтому первой мыслью было – с возлюбленным что-то случилось, ему плохо, он спускался по лестнице, потерял сознание, упал, поранился, а он сам в это время беззаботно спал, беспечно считая, что омега рядом. Мотнув головой и отбросив панику, Итачи прислушался к ощущениям, концентрируясь на узах Пары: с Деем все было хорошо, он бодрствовал и, кажется, был где-то внизу. Вздохнув с облегчением и толикой волнения, Учиха включил лампу, поднялся с кровати и как был в одних трусах, так спешно и покинул комнату, думая о том, что могло понадобиться его беременному супругу посреди ночи в гостиной. Дейдару он, действительно, нашел в гостиной, возле бара, с бокалом вина в руках, из которого омега жадными глотками пил золотистую жидкость – омега любил белое вино, сухое и непременно охлажденное. Итачи застыл, изумленно, удивленно, ошарашено: что-то было не так – он это чувствовал, но понять, что именно, не мог, так как сейчас его возлюбленный переживал слишком много противоречивых эмоций, чтобы однозначно утверждать о том, что он то ли взволнован, то ли недоволен, то ли рассержен, то ли взвинчен… в общем, не нравилось альфе поведение супруга. - Дей, что ты делаешь? – конечно же, он понимал, что Истинный почувствовал его присутствие и не отреагировал на него только из-за вредности, поэтому тон своего голоса альфа слега ужесточил, сделал требовательным и непререкаемым, немного недовольным и укоряющим, пытаясь мягко и ненавязчиво передать свое возмущение увиденным - Пью вино, - слегка раздраженно бросил омега, а после, опустошив бокал до дна и с громким стуком поставив его на стойку, развернулся и довольно-таки уверенной, невзирая на большой живот, горделивой походкой прошествовал мимо мужа, направляясь к лестнице. Итачи только вздохнул: он уже привык к некоторым странностям своего беременного супруга, понимая, что, зачастую, все его действия продиктованы гормонами, но это уже не входило ни в какие рамки. Впрочем, альфа также знал, что, пусть с виду Дейдара и казался вредным, капризным, порой ветреным, но на самом деле он таким не был, просто ему хотелось внимания, не опеки, не сдувания пылинок, не хлопот ввиду его состояния и осторожности в обращении, а именно внимания, но брюнет никак не мог пересилить себя и даже делать вид, что он не волнуется, не мог, поэтому все чаще они просто молчали. Нет, альфа не считал, что их отношения дали трещину, просто они подошли к какому-то этапу, то ли беременности, то ли супружества в целом, когда научились понимать друг друга без слов, а вот с правильным подходом так пока и не определились. Сейчас Итачи чувствовал, что омега жаждет внимания, но этого было мало, он должен был понять, с чем именно связана эта потребность, что беспокоит его супруга, что не позволяет ему сомкнуть глаза, и даже то, почему ему среди ночи вдруг захотелось вина, потому что только так он сможет успокоить мужа и успокоиться сам. - Дей, тебе помочь? – он видел, что супругу тяжело подыматься по лестнице, видел, как он крепко вжимает тонкую ладошку в перила, цепляясь за них пальцами, как переносит вес тела с одной ноги на вторую, как закусывает губу и шумно выдыхает через нос, но омега оказался непреклонен - Сам справлюсь, - буркнул Дейдара, второй рукой поддерживая живот. - Я всего лишь беременный, а не беспомощный, - и послал мужу предупреждающий взгляд, после чего продолжил борьбу с препятствием в виде ступенек. Да, он был упрямым и упертым, хотя, скорее всего, просто не хотел казаться беспомощным и, конечно же, обременять супруга. Итачи так много делал для него, постоянно был рядом, выполнял его все, даже самые нелепые, капризы, был так добр и терпелив, что порой омеге было стыдно за свое поведение, но эмоции были сильнее его. Раньше отвлечься помогал университет, помогал не думать о том, насколько опасно его положение, о том, что в любую минуту он может потерять своих малышей, о том, что любимый готов расстаться с собственной жизнью ради них троих, последнее было особенно болезненным, и Итачи ничего, конечно же, не говорил ему по этому поводу, но омега чувствовал, знал, что супруг уже принял решение, и не мог этого допустить. Но потом стало ещё тяжелее, потому что из-за своего состояния он все чаще оставался дома и посещал университет только в случае крайней необходимости, и то, его постоянно раздражало отношение к нему преподавателей, которые едва ли не молились на мужчину-омегу понесшего близнецами и шли на любые уступки, только бы юный Учиха не волновался. Это и бесило Дейдару, его беспомощность, его обременительность для окружающих, его собственные слабости и капризы, но, как он ни пытался противостоять гормонам и общественному мнению, получалось только хуже. Пожалуй, только Наруто относился к нему более-менее строго и через раз потакал его капризам, но даже брат готов был постоянно носить его на руках, окружая теми заботой и любовью, которых между ними не было долгих пять лет. В общем, он терпел, но сегодня плотину прорвало, и омега едва сдерживался, чтобы не высказаться супругу, хотя, возможно, именно это и нужно было сделать. - Дей, что тебя беспокоит? – они вернулись в спальню, омега в нерешительности застыл возле кровати, а сам Итачи остался стоять у двери, пока что не рискуя приближаться к раздраженному супругу, чувствуя, что тот хочет высказаться, но никак не решается. А ещё он сильно переживал за состояние возлюбленного – шутка ли, на шестом месяце беременности выпить бокал вина – но все было в норме, альфа даже сказал бы – отлично, разве что блондин слегка волновался и о чем-то слишком эмоционально размышлял. - Скажи, Итачи, - Дейдара резко повернулся к мужу и демонстративно упер руки в бока, - я толстый? - Нет, любовь моя, - примирительно ответил альфа, понимая, что беременность супруга подошла к тому этапу, когда он, видя изменения в своем теле, начинал переживать по поводу того, что это отталкивает его мужа – Цунаде об этом его предупредила и, как действовать в подобной ситуации, объяснила. – Ты очень красивый и привлекательный, - Итачи оценивающим взглядом прошелся по фигуре возлюбленного, который был облачен в просторную ночную сорочку, доходившую ему до колен. Да, изменения, конечно, были выразительны, но брюнет только радовался тому, что муж набрал в весе, потому что это было нормально в его положении, просто необходимо, к тому же, он ни капельки не соврал, когда сказал, что омега красив. Да, это была именно та, притягательная, ни с чем несравнимая, обаятельная красота понесшего омеги, который, о чем альфа действительно сожалел, вот уже несколько месяцев отказывался спать обнаженным, кутаясь в ночные сорочки и теплые одеяла. Впрочем, был в положении его супруга и большой плюс: из-за живота омега не мог вымыть свои длинные волосы, и эта важная миссия легла на плечи Итачи, которую он выполнял с огромным удовольствиям, пользуясь случаем, чтобы полюбоваться обнаженным супругом. Да, мысли были приятными, но альфа одернул себя от воспоминаний, поскольку они были слишком красочными, чтобы не вызвать определенные желания. - Ну, да, - недоверчиво пробормотал омега, а после ещё более требовательно посмотрел на мужа. – В таком случае, где мой подарок? - Подарок? – Итачи изумленно вскинул бровь, всем своим видом показывая, что он совершенно не понимает, о чем говорит омега - Учиха, уже пятое мая, - Дей настоятельно ткнул пальчиком в настенные часы, которые показывали половину первого ночи, зная, что супруг прекрасно помнит и о том, какая сегодня дата, и о том, какое событие с ней связано - Дей, - снисходительно ответил Итачи, делая шаг вперед, - конечно же, я помню, о твоем Дне Рождения и, как же без этого, приготовил тебе подарок - Какой? – вкрадчиво поинтересовался омега, послав супругу заманчивый взгляд из-под длинных ресниц, чем привел альфу, который почувствовал ещё и игривость, в легкое изумление - Перевязанный красным бантом, - уклончиво ответил брюнет, видя, как в глазах супруга сверкнул предвкушающий огонек, и удивился ещё больше, когда по пухлым губкам медленно скользнул кончик острого язычка, - и который будет очень красиво смотреться на твоем запястье - Ясно, - с разочарованным вздохом ответил омега и поник, что вновь-таки взволновало альфу. Да, он понял, что любимый рассчитывал на другой подарок, но не это опечалило блондина, а, похоже, то, что он, Итачи, не смог понять, к чему был разыгран весь этот спектакль, и к чему он должен был быть подтолкнут всеми этими вопросами и намеками. Нужно было признавать поражение, потому что связь Истинных по-прежнему передавала ему какие-то неоднозначные эмоции, чувства и желания омеги, среди которых было что-то такое, приятное, нежное, трепетное, зазывное, от чего у него самого внутри растекалось томное тепло. - Котенок, может, ты просто скажешь мне, чего ты хочешь на самом деле? – конечно, можно было ещё более широко развернуть свое биополе, прислушаться к звучанию нитей уз Пары, проникнуть в сердце сущности возлюбленного и там найти ответ на свой вопрос, но Итачи боялся причинить вред омеге, пытался научиться понимать супруга без ментальных прикосновений, чтобы не нагружать его биополе, поэтому он уступил и спросил прямо, надеясь получить честный ответ - Секса хочу, - буркнул Дей, и его щеки покрылись робкой краской смущения. Желание близости не отпускало его вот уже неделю, хотя в первые дни омега точно и не мог понять, почему так настойчиво ноет низ живота, и почему прикосновения мужа воспринимаются им так остро, даже испугался было, что что-то не так, что его малыши в опасности, но после, когда утром он проснулся с "каменной" плотью и непреодолимой потребностью, все стало на свои места. Сказать Итачи блондин стеснялся, пусть это и было глупо, но все же комплексы, а он очень придирчиво относился к тому, что порядком набрал в весе и, естественно, не влезал ни в одни свои штаны, были очень сильны. Да, он был разочарован: во-первых, тем, что Истинный не почувствовал его желание, а, во-вторых, тем, что не смог привлечь внимание мужа, хотя раньше ему было достаточно одного томного взгляда, одного легкого прикосновения, одного ментального намека, и альфа уже сгорал от страсти и желания им обладать, но со стороны Итачи он по-прежнему ощущал только заботу. Комплексы усилились, вожделение никуда не делось, сны стали беспокойными и наполненными эротического содержания – в общем, сегодня он просто не выдержал и выскользнул из постели сразу же, как муж уснул, чтобы не соблазниться его великолепным телом, к которому отчаянно хотелось прикоснуться. - Боги, всего-то! А я уж было подумал… - и тут Итачи умолк, озадачено смотря на смутившегося супруга, который взглянул на него с опаской, виновато теребя завязки сорочки. – Дей, ты серьезно? Ведь разве можно в твоем положении… - Учиха слегка замялся, - так нагружать организм? – он даже не осмелился подступиться к возлюбленному, поскольку его собственное биополе резко покачнулось, сущность ярко отозвалась на эти два слова, так невинно слетевшие с алых губ, он напрягся, а кровь, подгоняемая инстинктами, подняла жар во всем теле. Все это время Итачи отбрасывал любую мысль о близости, усмирил свои инстинкты, считая, что это неуместно, излишне, опасно, и только сейчас, почувствовав со стороны Истинного искреннее желание, альфа осознал, как же и ему все это время не хватало этой самой близости. Нет, не просто секса, а именно близости, со вздохами, стонами, следами страсти, с обменом энергетикой... в общем, всего того, что раскрывало суть их уз Пары. - Забудь, - почувствовав смятение своего альфы, с легкой улыбкой на губах отмахнулся от вопросов Дей. – Я ложусь спать, - и омега, и правда, присел на постель, уже собираясь аккуратно опуститься на левый бок. Было обидно, конечно, что супруг не ответил взаимностью, а вновь переполошился, начал задавать вопросы, беспокоиться о его состоянии, и блондин понимал, пытался поставить себя на место альфы, но в то же время, как по его мнению, было очевидно, что, раз он хочет, значит, ему можно и нужно, впрочем, заставлять мужа заниматься с ним любовью только потому, что хотелось ему, он не собирался. - Котенок, - Итачи оказался рядом с омегой, присел перед ним на корточки, накрыл его ладошки своими, слегка сжав, посмотрел в глаза, прикоснулся аккуратно к биополю, успокаивая, и все же, пусть и мягко, настоял на своем, - мне нужно знать, как ты себя чувствуешь, и не причинит ли тебе вред близость - Ты же знаешь, что на этой неделе я хорошо себя чувствую, - медленно ответил Дей, стараясь не слишком глубоко проникаться их связью, чтобы вновь не поддаться желанию, - а близость… - омега задумался, - по крайней мере, Цунаде-сама не запрещала, - блондин опять смутился, - если захочется Итачи кивнул в ответ, обдумывая слова мужа. Да, Дей был прав по поводу своего состояния, которое на этой неделе, действительно, было удовлетворительным, хотя обмен энергетикой они и совершали регулярно, но малыши не истощали своего папу, вели себя смирно, не пинались и не ворочались… Альфа потерял нить своих размышлений, когда вспомнил тот радостный момент, когда их малыши впервые толкнулись в животике своего папы, тогда Итачи сам не мог оторваться от животика любимого, то прислушиваясь, то прикладывая ладонь, то разговаривая с мальчиками, и, конечно же, не выпуская возлюбленного из своих объятий, но сейчас он должен был подумать о другом. В общем, состояние супруга опасений у него не вызывало, а вот сам факт близости… - А как мальчики? – осторожно поинтересовался брюнет, подымая одну руку и прикасаясь к тугому животику омеги, в это же время осторожно притрагиваясь к куполу тонкими ментальными нитями - Мальчики спят, - уверено ответил Дейдара, тоже положив свою ладонь на живот и улыбнувшись. – Последнее время они почти постоянно спят, и Цунаде-сама говорит, что это вполне нормально и даже хорошо, потому что они и получают энергетику, и не истощают меня - Какие заботливые альфочки, - с нежностью пробормотал Итачи, а после склонился и поочередно поцеловал острые коленки мужа, осторожно скользнув ладонью под край сорочки. – Вот и мне, думаю, стоит позаботиться о своем прекрасном, дурманяще пахнущем супруге, который столь невинно меня соблазнил, - альфа решил рискнуть, хотя и понимал, что стоило бы сдержаться, воззвать к благоразумию, заглушить инстинкты сущности, отгородиться от, действительно, великолепного запаха возлюбленного, но нежность, чувства, желание переполняли его, и проигнорировать их было просто невозможно. - Итачи… - омега оробел, когда муж начал медленно снимать с него ночную сорочку, потому что… потому что альфа был таким красивым, подтянутым, соблазнительным, а он утратил свою хрупкость и изящность, стал неповоротливым и грузным, не таким привлекательным и желанным, как был раньше, но супруг был мягко-настойчив, и этой нежности просто невозможно было не уступить. Когда ткань соскользнула с его поднятых рук, Дейдара прикрылся ладонями, смущаясь, специально тряхнув головой, чтобы волосы упали наперед, прикрывая его слегка увеличившуюся грудь и подъем живота, а так же стыдливо свел колени, чувствуя, как только от одного взгляда возлюбленного наливается его плоть и становится влажно между ягодиц. Итачи отошел на пару шагов, любуясь обнаженным супругом. Что бы Дей ни говорил, как бы ни смущался, как бы ни сетовал на изменения в своей фигуре, для него он был прекрасен. Никакой схожести с женщиной, как ворчал сам блондин, скептически рассматривая себя в зеркале, только истинно омежья красота, великолепие понесшего омеги, соблазнительность каждой линии и каждого сантиметра мужского тела, и, конечно же, ощущение ответного желания. Итачи стянул белье и переступил его, позволяя мужу рассматривать его с ног до головы – открытого и обнаженного, чтобы омега больше не сомневался в том, что для своего Истинного он прекрасен и желанен. Дейдара взглянул на супруга, осторожно, но неудержимо, и охнул тихонько, сразу же позабыв о своей стыдливости и своих комплексах. То ли у него просто давно не было секса, то ли беременность обострила все его ощущения, но от одного вида обнаженного мужа он уже сгорал в жарком пламени желания. Хотелось отдаться, но не грубо, не неистово, а томно, чтобы почувствовать каждый сантиметр тела возлюбленного, чтобы раствориться в его объятиях и задохнуться от его поцелуев, хотелось нежной, чувственной, ласкающей близости, во время которой их энергетика вновь слилась бы в единый поток. Скользящий взгляд омеги остановился на приподнявшемся члене супруга, и Дей искусительно облизал горящие жаждой поцелуя губы, после чего таки не смог сдержаться. - Как же мне хочется взять его в ротик, - омега, осознав свои слова, пусть они и были отражением его желаний, уже в который раз за ночь смутился, Итачи же не смог скрыть своего изумления. Да, казалось бы, слова прозвучали пошло и бесстыже, но в них было столько страстного придыхания, столько искренности и откровенности, что альфа только улыбнулся в ответ, а после подошел к супругу. - В другой раз, котенок, - мягко ответил Итачи, тем самым давая омеге понять, что он разделяет его желание близости, тем более что это самое желание невозможно было не заметить ввиду его обнаженности. – Сегодня твоя ночь Дейдара не совсем понял, о чем говорит муж, пока его губами ласково не завладели, втягивая в головокружительный поцелуй. Это было… феерично. Пожалуй, иначе омега просто не мог описать свои ощущения, сперва растерявшись, а после стремительно отвечая, размыкая губки, приоткрывая ротик и впуская в него мягкий язык возлюбленного. Итачи казалось, что он сейчас задохнется, нет, не от недостатка воздуха, а от того, с какой страстью ответил его Истинный. Язычок омежки ласкал его губы, скользил по его языку, оплетал, трепетно заманивал в глубины жаркого ротика, а после юрко ускользал, чтобы вновь одарить мягкостью и влажностью. Губы любимого все ещё хранили вкус вина, и это придавало поцелую свежей остроты. Омега, тихонько постанывая ему в рот, аккуратно коснулся пальчиками щеки, скользнул по линии челюсти, спустился на шею, приобнял, зарылся в волосы, слегка сжимая и не желая отпускать – настолько трепетной близости у них уже давно не было. Омеге казалось, что его медленно качает на волнах поцелуя, от которого тело наливалось приятным теплом, не испепеляющим изнутри, а медленно разжигающим в нем страсть, хотя сам блондин смутно представлял, как он с таким животом сможет ублажить супруга, как он сможет выразить все свои желания и воплотить их, но узы Пары между ними были настолько сильны, что Дейдаре не пришлось ничего говорить, только повиноваться осторожным движениям мужа. Итачи помог супругу забраться на кровать, аккуратно поддерживая его ножки, которые он попеременно поцеловал – опять в коленки, в изящную косточку на лодыжке, между венками на ступне, и в обе пятки, напоследок черкнув языком до самых пальчиков. Дейдара снова охнул, позволив супругу уложить его чуть дальше середины кровати на левый бок, а после заворожено наблюдал за тем, как альфа приближается к нему, как склоняется над его лицом, как улыбается ему ласково, как проводит по длинным волосам пропуская пряди сквозь пальцы, как целует его в плечико, а после вновь в губы. Трепетность и бережность ощущались в каждом прикосновении, тактильном и ментальном, и омега уже сейчас чувствовал, как циркулирует энергетика между их биополями, мягко вливаясь в его купол и насыщая силой сущность Древнего. Как-то Итачи сказал ему, что его сила Древнего зависит от силы уз их Пары, тогда Дейдара не ощутил всей сути слов альфы, но после, а особенно теперь, понимал, что именно обмен энергетикой с ним, их любовь, их чувства, даже его беременность не просто ход обыденной жизни. Да, именно он, Истинный, был истоком силы Древнего. Оторвавшись от столь сладких губ возлюбленного, Итачи медленно, лаская кожу языком, нежа тонкую шейку омеги, не оставляя на ней ни единого пятнышка, после целуя ключицы, ямочку между ними, и скользя все ниже, намереваясь подарить супругу изысканную ласку. Он никогда не говорил об этом Дею, но его зачаровывали его увеличившиеся соски, которые сейчас сжались в тугие, торчащие комочки на слегка потяжелевшей груди. Во время беременности грудь мужчин-омег слегка наливалась, организм начинал вырабатывать молоко, а после рождения малыша они могли самостоятельно его кормить, и самым заманчивым, как по мнению альфы, было то, что соски омег в этот период были очень чувствительными к прикосновениям, чем он и решил воспользоваться, аккуратно прильнув к одному и поласкав его языком. Дейдара вскрикнул, выгнулся, требовательно вплел пальцы в его волосы и так и застыл с распахнутыми глазами, растерявшись в пронзившем его ощущении. Было немного больно, но боль была такой приятной, растекалась по телу, превращаясь в тепло, которое оседало внизу живота, становясь жаром, от которого… Дейдаре было стыдно в этом признаваться, но он уже тек. Он чувствовал, как раскрывается его дырочка, как дорожки смазки стекают по ложбинке, и как капельки истинно мужских соков увлажняют его член, облачая ответное, острое желание. Итачи заурчал, чуя, как стремительно увеличивается концентрация феромонов вокруг омеги, от которых его собственная плоть неприятно заныла, наливаясь кровью до предела, обнажая головку и покалывая у основания, где был узел, но сегодня его сущность должна была поумерить свой пыл, потому что, как он уже сказал возлюбленному, это была его ночь, которую альфа собирался наполнить томительной страстью. Итачи начал действовать более смело, но все равно осторожно, целуя, прихватывая губами, лаская языком, изредка прикусывая твердые, чувствительные горошины, одной рукой придерживая вскидывающегося омегу, а второй успокаивающе поглаживая тугой животик, который сейчас был центром их обмена энергетикой. Честно сказать, альфа уже давно не ощущал такого сильного потока, его сущность Древнего буквально купалась в энергетике, впитывая её, как губка, и он даже было испугался, что тем самым может истощить омегу, но это было далеко не так. Круг уже был установлен, то, что он поглощал, возвращалось к возлюбленному, пополняло его запасы, очищало резерв от застоявшейся энергетики и, кажется, придавало беременному ещё больше сил. Дейдара же терял над собой контроль, срывался на стоны, крики, горячечный шепот, перенасыщался энергетикой и сожалел о том, что не может подарить супругу ответную и столь же изысканную ласку, ерзая на простынях и хаотично лаская руки, плечи и спину возлюбленного. Почувствовав, что довел мужа до грани своими ласками, Итачи отстранился, поцеловал любимого в алые, влажные, трепетные губки, а после не удержался и прильнул к его щекам, к носику, к закрытым векам, на ресницах которых трепетали капельки слез удовольствия. И, по его мнению, наглый омежка, воспользовался ситуацией, чтобы подразнить его, своими шаловливыми пальчиками прикоснувшись к его плоти, сжав головку и собрав смазку, а после с самым невинным видом запустил указательный пальчик в свой ротик, прошелся по нему язычком, улыбнулся лукаво, взглянул томно из-под длиннющих ресниц, и альфа едва сдержал себя, чтобы не поддаться на эту провокацию. - Плохой омега, - пригрозив манипулятору пальцем и улыбнувшись ему не менее предвкушено, Итачи, игнорируя требования своей плоти, сместился вниз, стал на колени, склонился над аккуратным членом возлюбленного и медленно сомкнул губы на его вершине Дейдара вскрикнул, толкнувшись бедрами в жаркий и влажный рот супруга, чувствуя, как его плоть скользит по небу и упирается в мягкие стенки горла. Прикрыв глаза, омега откинулся на подушку, приподнял ножку, согнув её в колене, и медленно потянулся ещё влажными пальцами к своей груди, но альфа опередил его. Брюнет, продолжая медленно скользить языком по члену омеги, двумя пальцами сжал чувствительную горошинку соска, вырывая у возлюбленного громкий, наполненный страстью и удовольствием крик. Биополе Дейдары расширилось, отдавая ему много и вбирая в себя ещё больше. Омега опять вскрикнул, завозился, заметался, выдохнул его имя, пытаясь остановить, но альфа только участил ритм скольжения и уже через минуту ощутил на языке вкус возлюбленного. - Прости, - прошептал Дей, когда Истинный прилег рядом с ним, поглаживая его по тяжело вздымающемуся боку, - я не думал, что будет так быстро - Котенок, ты хорошо себя чувствуешь? - в принципе, он и сам ощущал, что с любимым все в порядке, пусть его сердцебиение и было учащенным, дыхание шумным, а биополе так и не свернулось, все ещё переплетаясь с его, но все же правильным было спросить у самого омеги - Прекрасно, - слегка устало улыбнувшись, ответил Дей, ни чуточку не приукрашивая свое состояние, ведь, по правде, он за второй триместр ещё ни дня не чувствовал себя лучше, чем сейчас. – Малыши тоже, - омега положил руку на живот, - спят и впитывают энергетику - Тогда продолжим? - многозначительно протянул Итачи, после чего в несколько движений оказался за спиной омеги, кончиками пальцев поглаживая слегка влажную кожу. Ему самому было очень трудно сдерживаться, особенно в тот момент, когда любимый так ярко отвечал на его ласки, и он, только благодаря жесткому контролю, удержался, чтобы не прикоснуться к собственной плоти и не довести себя до разрядки, но беременный омега ещё не был полностью удовлетворен – он это чувствовал и желал исправить. - Полностью согласен, - урчаще протянул Дей, после чего подложил под живот подушку и слегка подался вперед, вновь сгибая правую ногу в колене, но не приподнимая её - Сладкий… - прошептал Итачи, медленно отбрасывая тяжелые золотистые пряди и прикасаясь губами к влажной шее мужа - Великолепный… - продолжал шептать брюнет, проводя ладонью по плечику, боку, бедру омеги - Любимый… - приподнявшись, он завладел сочными губами Истинного, возобновляя поток энергетики между ними - Влажный… - довольно протянул альфа, скользя пальцами по ложбинке и заставляя омегу подаваться ему на встречу - Жаркий… - выдохнул Итачи, осторожно проникая пальцами в тело блондина - Пошлый… - в сладостном стоне просипел Дей, плотно сжимая мышцы и снова вскрикивая от чувственной волны наслаждения, которую подарило прикосновение альфы к твердому бугорку внутри него - Пошлый, - согласно кивнул брюнет, медленно растягивая узкую, скользкую дырочку омеги, - и до безумия влюбленный в своего страстного супруга - До безумия… - прошептал Дейдара, закусывая губу и посылая мужу требовательную ментальную волну, поскольку его плоть уже вновь дрожала, прижимаясь к низу тугого живота, а внутри все тянуло от предвкушения предстоящей сладости близости со своей Парой Итачи поцеловал любимого, ласково, мягко, нежно, не углубляя поцелуй, скользя по губкам и позволяя юркому язычку блондина порхать по его губам, при этом осторожно освобождая пальцы и распределяя ароматную смазку омеги по своему члену. Разорвав поцелуй, альфа посмотрел в глаза возлюбленному, утопая в синеве плескавшейся в них страсти, а после, постепенно, аккуратно и плавно, проник в его тело, замирая. Дейдара медленно прикрыл глаза, так же медленно выдохнул через рот, расслабился, утонул в энергетической сфере, которая тут же образовалась вокруг Истинных, и тут же глубоко вдохнул, вздрогнув, когда почувствовал скольжение плоти любимого внутри себя. Это было великолепно, нарастающе, альфа двигался в нем изнуряюще, задевая каждый сантиметр влажных стенок, надавливая на них, заполняя, томительно задерживаясь, когда он сжимал мышцы, и так же сладко покидая его тело почти до конца, чтобы вновь подарить ему волну томного наслаждения. Закрыв глаза, Итачи отдался невероятным по своей силе ощущениям. Энергетика текла по его каналам мощным, захватывающим потоком. Казалось, все инстинкты обнажились, потому что он досконально, каждой клеточкой, ощущал своего супруга, чувствуя, как именно доставить ему удовольствие. Купол внутри омеги предстал перед его глазами в виде тонких, но плотных переплетений нитей, за которыми, как он отчетливо слышал, билось два маленьких сердечка. Неповторимо, желанно, страстно. Он обнимал супруга, гладил его живот, целовал, притягивал к себе ещё ближе, восхищался его красотой, упивался их взаимными ощущениями, и ласкал… долго, страстно, растворившись во времени и пространстве, существуя только ради любимого. Дейдара уже не слышал собственных стонов и произнесенных шепотом слов. Перед ним был только Итачи, только его супруг, только их связь, их близость, их страсть и любовь, их все. И в этом безумном потоке, в этой томительной сладости, в этих волнах удовольствия и наслаждения он выгнулся, вскрикнул, забился в крепких руках, растворяясь в высоте полета оргазма. Итачи уткнулся любимому в плечо, его плоть все ещё содрогалась, выплескивая семя на поясницу омеги, а он сам тяжело дышал, не веря в то, насколько чувственной и яркой получилась вершина их близости. - Итачи, - отдышавшись и придя в себя, омега лениво толкнул любимого в бок, - поухаживай теперь за мной - Сейчас, котенок, - пробормотал альфа, лениво подымая голову и улыбаясь раскрасневшемуся возлюбленному. – Такой красивый, - ласково сказал Итачи, на миг вновь прильнув к губам супруга, - любимый - Что-то ты разнежничался, Учиха, - сыто протянул Дей, ощущая, как в его теле циркулирует сильный поток энергетики, - хотя, - омега лукаво взглянул на своего Истинного, - можешь продолжать. Я люблю комплименты - Чудо ты мое личное, - Итачи осуждающе покачал головой, но после все же одарил супруга ласковым поцелуем, в который они оба счастливо улыбнулись друг другу.