Брачный контракт или подвиги Геракла

— А, это вы, — равнодушно протянул Энди, словно не знал, что в холле его ждет Уэй. — Добрый вечер, — отозвался он, не глядя на голубоглазого. Граф стоял около китайского гонга и рассматривал Геракла. — Интересная птичка. — Джерард протянул руку, и попугай, мгновение помедлив, все же перепрыгнул на нее. — Осторожно, Геракл не любит незнакомых людей. — Геракл? — Он хихикнул и поднял руку, разглядывая яркую птицу. Попугай наблюдал за ним. — Мне кажется, мы подружились. Геракл чуть наклонил голову: — Мяу. — Он немного не в себе, — со вздохом объяснил Энди. — Очень интересно. — Граф снова поднес руку к гонгу, и Геракл послушно вернулся на место. «У него внешность Аполлона». Слова матери эхом отозвались в голове Энди. Он почти забыл, как красив и высок граф. Он словно царил в этом захламленном помещении. Джерард внимательно осмотрел гонг, затем провел рукой по его отполированной поверхности. Энди тут же вспомнил, как эти руки касались его спины. Внутри сладко заныло. — Необыкновенная вещица, — пробормотал Джерард. — Необыкновенная, — еле слышно повторил Энди. — Он очень старый? — Очень. — Энди подумал, что, возможно, ему стоит признать поражение и броситься к графу в объятия. Уэй выпрямился и повернулся к голубоглазому, словно прочел его мысли. У Энди перехватило дыхание. Почему он молчит? Чего ждет? Энди казалось, будто они стоят на каком-то неустойчивом мостике и любое движение закончится падением в бушующие внизу воды. Губы Джерарда медленно растянулись в улыбке. — Я не знал, что вы здесь. — Энди попытался сказать это как можно спокойнее. — Странно. — Граф приподнял бровь. — Я просил Джейка доложить обо мне, а он, насколько я знаю, образцовый слуга. — Только не сегодня. — Разумеется, Джейк объявил о нем, но граф игнорировал парня все последние дни, и ему не хотелось, чтобы у него сложилось впечатление, будто он ждала его. — Он, видимо, решил, что я не хочу видеть вас. — Сомневаюсь, — рассмеялся Уэй. — Джейк довольно умный человек, чтобы прийти к такому выводу. — Неужели? — Желание броситься в объятия графа исчезло. Теперь этот мужчина вызывал у него ярость. — Зачем вы пришли? — Энди кивнул на сверток, который граф держал под мышкой. — Что это такое? — Это? — Джерард посмотрел на сверток, словно видел его впервые. — Да! — В голосе голубоглазого звучало подозрение. — Это для меня? — Возможно. — Тогда… — Всему свое время. — Он огляделся, безуспешно пытаясь найти свободное место. Внезапно Энди представил, как их холл выглядит в глазах людей, которые не привыкли жить среди обломков древних цивилизаций. Нет, он не станет извиняться за необычный уклад семьи Бирсак, хотя для разнообразия было бы неплохо хоть недолго пожить в меньшем хаосе. Энди махнул рукой в сторону кресла: — Можете положить туда. — Он будет там как дома, — пробормотал граф и, обогнув огромную мраморную глыбу — похоже, часть фронтона — и чуть не задев высокую стопку книг, положил сверток на кресло. — Теперь, — он повернулся к Бирсаку, — я бы хотел обсудить ваши правила. — Мне казалось, мы обо всем уже договорились, а сейчас мне надо собираться на вечер к леди Фарнсби. До свидания. — Он кивнул, прощаясь, и направился к двери. — Мы не закончили, Ди. Энди резко повернулся к нему: — Не смейте говорить со мной в таком тоне! И не называйте меня Ди! — Мы еще не договорили. — Граф шагнул к нему, и Энди, испугавшись, отпрянул от Уэя. Боже мой, что он собирается делать? Джерард прошел мимо и закрыл двери в холл. — Что вы делаете? — почти вскрикнул Энди. — Я не хочу, чтобы нам мешали, и не желаю, чтобы Джейк или другие слуги были свидетелями. Энди вздрогнул. Свидетелями чего? Неужели он оскорбил его? Может быть, граф сошел с ума? Глаза графа как-то странно заблестели. Словно у человека, который твердо знает, что хочет, и собирается это получить. Он говорит, что хочет Энди. Но ведь он не станет соблазнять его? Или станет? — Я категорически против, Джерард. Какие бы чувства я к вам ни питал, каким бы, гм, интересным ни выдалось это утро, я не позволю! Не сейчас! И никогда! — О чем вы говорите? — Он нахмурился. Подбородок Энди взмыл вверх, словно у греческой пастушки, отвергающей домогательства бога. — Я не позволю вам соблазнить меня! Уэй замер. Хорошо. Теперь он передумает. — Не позволите? — осторожно спросил он. — Никогда! — бесстрашно отозвался Бирсак. Ни один герой не смог бы произнести эти слова лучше, правда, граф почему-то не выглядел расстроенным. Энди упер руки в бока и повторил: — Никогда! — Даже чуть-чуть? Ну, может быть, чуть-чуть, запрыгала в его голове предательская мыслишка. Энди тряхнул головой: — Нет! — Даже когда мы поженимся? Граф подошел ближе. В его глазах горел огонь, и у Энди сладко заныло в груди. Возможно, он не расстроился, потому что не собирался слушать его протесты? — Это случится, только если вы победите, а этого не будет. — Даже в собственных ушах Энди эти слова прозвучали не слишком убедительно. — Нет, будет. Сейчас он стоял всего на расстоянии шага от Бирсака. Так близко, что, кажется, он слышал, как стучит сердце графа. — А как же правила? — Что? — Он мог протянуть руку и коснуться Джерарда, почувствовать под пальцами его тело. Энди встретился с ним взглядом, а потом граф посмотрел на его губы. У голубоглазого мгновенно пересохло во рту. Граф медленно наклонился к нему, и Энди чуть приподнялся, чтобы ему было удобнее целовать его. Провел руками по груди графа, и его мышцы напряглись. У Бирсака перехватило дыхание. Губы графа коснулись рта Энди, и его охватила странная слабость. Он закрыл глаза. В ушах стучала кровь, сердце готово было выпрыгнуть из груди, и во всем мире не было ничего, кроме тепла графских губ. Граф что-то неразборчиво пробормотал, но его слова, казалось, доносились из другого мира. Волна новых ощущений нахлынула на Энди, и он изо всех сил вцепился руками в лацканы сюртука графа. Его поцелуй был не требовательным и решительным, как прежде, сейчас его губы, нежные и ласковые, несли с собой обещание восхитительного будущего. — Шалун… — Его голос доносился до Энди словно издалека. — Вы слышите меня? — М-м-м… — Почему он не целует Энди по-настоящему? Чего он ждет? Энди открыл глаза. — Что вы сказали? Его губы все еще были рядом. — Я спросил, слышите ли вы меня? — А перед этим? — О, я просто спросил, разрешен ли подобный поцелуй. Не противоречит ли это вашим правилам? В голове Энди бушевал шторм, и единственное, что он смог произнести, это: — Вы же не собираетесь соблазнять меня, правда? — Не сегодня, — улыбнулся он. — Хотя… — Я бы все равно не разрешил. — Но Энди знал, что бессовестно лгал. Он не сомневался, что Джерард чувствует это. — Никогда! — Правда? — Джерард сопроводил свой вопрос поцелуем. — Нет! — Голос Энди предательски дрожал. — Тогда вам стоит отпустить мой сюртук. Бирсак резко отдернул руки. — Я просто забыл… Бирсак быстро отошёл как можно дальше от графа. Его колени подгибались. Удивительно, что он вообще еще может стоять. Господи, как графу удалось сделать так, что во всем мире остались только они вдвоем? Голубоглазый всегда гордился своим самообладанием, а графу понадобилось всего несколько секунд, чтобы уничтожить его. — Я собираюсь целовать вас как можно чаще. Я не обещаю следовать вашим глупым правилам, да и другим правилам также. Энди быстро повернулся к нему: — Но вы должны! — Едва ли. Не было никаких правил, когда мы заключали наше соглашение. — Но… Уэй протянул руку, заставив его замолчать. — Я готов на компромисс. Будем считать, что укрощение пожирающих людей коней еще не произошло, но начиная с этого момента если я смогу совершить сразу два подвига, я это сделаю. Энди приоткрыл рот, но граф не дал ему заговорить. — Более того, если понадобится, я использую все свои деньги, до последнего фунта, чтобы добиться победы. Он говорил так серьезно… А его обещание целовать Энди так часто, как Бирсаку хотелось, наполнило тело живительным теплом. И все же… — А что со сроками? Граф пожал плечами: — Вам решать. — Хорошо. Тогда наша встреча закончена. До свидания. — Еще нет. У меня есть свои правила. — И что это? — Мне нужен свидетель, который подтвердит, что я совершил эти подвиги. Бирсак фыркнул: — Ваше чувство чести не позволит вам лгать. — Спасибо за доверие, но ставки в игре слишком высоки. Я хочу выиграть. Его потемневшие глаза словно заглядывали в душу Энди. Да, этот мужчина добьется своего, и в этот момент Энди понял, что не сможет его остановить. — Вы еще не выиграли. — Но это случится. — К графу вернулся прежний легкомысленный тон. Он подошел к креслу и, взяв сверток, кинул Энди. — Здесь то, что вам понадобится этой ночью. Я собираюсь совершить очередной подвиг, и вы будете свидетелем этого. — Не буду, — поспешно сказал Энди. — Будете, — возразил он тоном, не терпящим возражений. — В следующий раз вы также будете сопровождать меня. Это, Шалун, и есть мое условие. Энди подумал, не отказаться ли категорически, но любопытство победило. К тому же ему очень хотелось провести еще немного времени с Джерардом. — Куда мы идем? — Увидите. — Он кивнул на сверток; — Там одежда для сегодняшнего приключения. — Что за одежда? — Вам придется притвориться, — он улыбнулся, — моим конюхом. Приключение это или нет, но на это Энди не согласен. — Ни за что! — Не говорите только, что не делали этого раньше. — Никогда! — По крайней мере в Лондоне. Иногда, еще будучи мальчишкой, искушение свободы было так велико, что он надевал бриджи и скакал по полям в седле. — Тогда у вас есть шанс попробовать. Не могу поверить, что Шалун с Гросвенор-сквер откажется надеть мужскую одежду прислуги. Я же не женскую предлагаю. — Это выглядит заманчиво, — пробормотал Энди. Нет, это выглядело восхитительно. Даже если Энди вел себя не так рискованно, как можно было судить по его репутации, Уэй прав — ему вряд ли еще представится такая возможность. — Если вы откажетесь, я сочту это нарушением нашего договора и объявлю себя победителем. — Я согласен, — выдавил Энди. — Я так и думал. В голосе графа слышалось удовлетворение. Вот чудовище. Энди направился к выходу, с трудом обуздывая растущее возбуждение. Нельзя, чтобы граф догадался, как он хочет ехать с ним. — Мне это не нравится. Словно я помогаю врагу. Это несправедливо. — Вы же сами говорили, что ставки слишком высоки.