ДЕНЬ СУРКА ДЛЯ ЭММЫ

Дверь приоткрылась буквально на пару сантиметров и сердитый серо-зелёный глаз внимательно уставился на мальчика. — Чего тебе, малой? — строго спросил глаз. — Вы Эмма Свон? — Ну, положим, что я, — ответил глаз. Мальчик улыбнулся во весь рот: — Я Генри Миллс. Твой… Договорить ему не дали. Дверь резко распахнулась и сильная женская рука втянула мальчика за шкирку в квартиру. Дверь с треском захлопнулась. Эмма закрыла её на ключ, который спрятала в карман джинс. Генри недоумённо захлопал глазами. Свон почти не глядя, машинально, набрала номер: — Регина Миллс? Он у меня. Голос матери Генри услышал даже без «громкой связи»: — Что вы хотите? Эмма улыбнулась: «Миллс приняла меня за похитителя. Забавно»: — Только одно — чтобы меня оставили, наконец, в покое. Приезжайте и заберите вашего мальца. Запишите адрес. Хотя лучше пришлите кого-нибудь за ним. Вы вся на нервах и вам самой нельзя сейчас за руль. Голос Регины звучал холодно и высокомерно: — Не учите меня жить, мисс… — Эмма Свон. — Мисс Свон. Обойдусь как-нибудь без ваших ценных рекомендаций. — Хорошо. Как вам будет угодно. Я вас жду. — Постойте. Откуда у вас этот номер? Генри назвал? Эмма ухмыльнулась: — Представьте себе, я его уже выучила наизусть. Потом объясню, если вам будет интересно. … Регина таки последовала совету Свон или просто не рискнула сесть за руль сама — от мэра заметно попахивало виски. Эмма так выразительно посмотрела на Миллс, что та поняла Свон без дополнительных пояснений: — Грэм, присмотрите, пожалуйста, за Генри. Я скоро к вам спущусь. Хамберт молча кивнул и вышел, его рука уверенно лежала у мальчика на плече. Эмма улыбнулась Регине, но та всё также мрачно, с подозрением сверлила блондинку глазами: — Поговорим? — Присаживайтесь. Регина уселась и продолжила разглядывать Эмму так, словно снимая мерки или оценивая физические параметры Свон. Эмма уселась на диван и тоже принялась изучать свою гостью. Пауза затягивалась и первой её решила нарушить Регина: — Этот номер мало кому известен. Генри, во всяком случае, его не знает. Откуда он у вас? — Вы мне сами дали его. В ПРОШЛЫЙ РАЗ. Регина вопросительно приподняла бровь: — В прошлый раз? — Ага. Вы давно были в кино, мисс Миллс? Регина даже фыркнула от неожиданности: — У меня нет достаточно времени на подобные развлечения, мисс Свон. Я мэр, на мне целый город и вдобавок я мать-одиночка. — Можно просто Эмма. Ну про «День Сурка» вы, надеюсь, слышали? Фильм про человека, который намертво застрял в одном дне. Миллс неопределённо пожала плечами: — Может быть что-то и слышала… Хотите сказать, что вы…? Эмма кивнула: — Ага. Так что это для меня не первый визит Генри сюда. Первый раз я его даже сама отвезла в Сторибрук. Умудрилась чудом увернуться от, внезапно выскочившего на дорогу, волка и вернуться в Бостон. Проснулась ранним утром того же дня, когда меня навестил Генри. Вернулась назад во времени. Сдала Генри полиции. История повторилась. Кое-как, практически обманом, вытащила из Генри ваш номер телефона и после этого вы мне и дали тот самый номер, который вы используете для экстренных случаев. Для связи с особо доверенными людьми. Регина задумчиво смотрит на Свон: — Он показывал вам книгу? — Неоднократно. Я ему в начале не поверила, но после того как несколько раз просыпаешься утром одного и того же дня, скептицизм проходит сам собой. Регина решительно встаёт со своего места: — Шериф меня уже заждался. Надеюсь, что мы с вами больше не увидимся, мисс Свон. Эмма разводит руками: — Я тоже на это очень рассчитываю, но… Хотя у меня есть одна идея… Регина настороженно хмурится: — Надеюсь, что это не повредит Генри. Эмма отрицательно качает головой: — Определённо нет. … — Я могу сейчас взглянуть на эту книгу, малой? Генри лезет в рюкзачок и вручает Эмме увесистый том. Регина с любопытством смотрит на Свон — что она задумала? — Хм, — Эмма открывает книгу, переворачивает несколько страниц и внезапно, одним прыжком, оказывается на кухне. Скрежещет замок и Генри, почти в панике кидается к запертой двери. — Мама Эмма, что ты собираешься делать?! Голос Эммы звучит насмешливо и холодно: — У меня тут бумагорезательная машина, спички, жидкость для разжигания костров и большое жестяное ведро. Специально, по такому случаю, приобрела. Генри принимается колотить кулаками в дверь, он на грани истерики: — Не надо!!! Эмма не отвечает. Раздаётся громкий треск — это из книги с мясом выдрано несколько листов, запах горелой бумаги и знакомое Регине урчание — машина, что превращает документы в бумажную лапшу. Генри сидит у кухонной двери и рыдает в голос, кричит, но Эмма глуха к его слезам и мольбам. … Эмма разделывается с книгой и так увлечена потрошением проклятого фолианта, что не прислушивается к тому, что происходит снаружи, а там стало необычно тихо. Эмма осторожно высовывает нос из кухни — ни Регины, ни Генри. И они не могли сами уйти — входная дверь была заперта на ключ. — Удалось… Наконец то… … Мало кто способен был это заметить, но высокий бородатый старик успел — как прозрачная, невесомая волна прокатилась через город. Цвета словно немного потускнели, выцвели… — Она всё-таки сделала это… … — Это всё ещё актуально для вас, мисс Свон? — мужчина в дорогом костюме подтолкнул кончиками пальцев тонкую папку к высокой блондинке в тёмных очках, что сидела в кресле у стола для совещаний. — Да. Очень хочется посмотреть в глаза той, что оказалась способна выкинуть новорожденного ребёнка, как мусор, на обочину дороги. — К сожалению, это бывает нередко, Эмма, — мужчина разводит руками. — Знаю, — вздыхает женщина. Эмма разглядывает снимок, который был сделан, после задержания Кэтрин Морган, в полицейском участке. Пырнула ножом сожителя, а когда полиция ворвалась в квартиру оба были под газом. Он в тяжёлом — врачи едва спасли, она схлопотала десятку… … — Кто вы? — женщина в тюремной робе смотрит на незнакомку, которая с усмешкой разглядывает её через стекло. — Та, от которой ты постаралась избавиться, мамочка. … — Так ты даже не знаешь кто это был? — Эмма презрительно кривится. — Я была никакая, пойми! Был там один, белобрысый… Но я даже имени его не помню, клянусь! Эмма вешает трубку, встаёт и уходит. — Если ещё раз решишь навестить, сигарет хотя бы притарань, дочь! Свон, не оборачиваясь, показывает матери, которую уводит охрана, средний палец. … — Мне дали несколько десятилетий погулять. И опять… А я надеялась, что на этом всё… — Но почему? — Регину разбирает любопытство. — Почему ты не хочешь встретиться с родителями, снять моё Проклятие, сделать то, что предначертано судьбой? Эмма зло кривится и её даже передёргивает: — С теми, кто расплатился мной, беспомощным младенцем, за власть и трон? Кто они мне после этого? Какое мне дело до вашего грёбаного королевства?! Вы были сказочными героями вот и сидите себе дальше в сказке — на кой вам меня ещё во всё это мистическое дерьмо тянуть?! Что и кто вы мне? Только у меня жизнь стала налаживаться, я уже взрослый и самостоятельный человек и тут вы ко мне, все, со своей метафизикой лезете… Предначертано… Я уже привыкла быть одна, жить одна, отвечать только за себя. Я в эти ваши игры не играю. Королевство, магия… Оно мне надо? — Сожгла и всё… — задумчиво бормочет Регина себе под нос. — Да. И однажды, после этого, я была проездом в Сторибруке — самый обычный городок. Порт, башня с часами, музей… Полюбопытствовала, зашла. Отцы-основатели города, много старых фотографий, даже какой-то кандидат в президенты заглядывал однажды, во время своей предвыборной кампании. Перекусила в кафе «У Бабушки» и назад, в Бостон. Спросила, кстати, у местных про волков — сказали, что лет сто уже не видели ни одного. … Генри проснулся, к собственному удивлению, очень рано и выглянул в окно — мама стояла у костерка и что-то шевелила концом палки. Пламя перевернуло несколько обугленных страниц… Книга! Генри сорвался с места и, забыв обуться, побежал вниз, но где-то на середине лестницы понял, что не может вспомнить, что случилось и что именно его так, напугало, ввергло в такую панику - даже сердце колотилось где-то в горле… Было довольно прохладно. Генри поёжился — холодный ветер проник под пижамку. Регина подняла голову и улыбнулась малышу: — Не спится, сынок? Иди в дом — довольно холодно. Я скоро тебя покормлю. Генри заметил маленький обрывок бумаги, который впрочем быстро был съеден огнём. — Что это? Регина пожала плечами: — Кусок старой газеты, наверное.