Fictional.

       Раньше я был счастлив. Меня повсюду окружали дорогие мне люди: отец, мама и младший братишка — Чонин. Хотя мы с братом и родились от разных мужчин, и разница в возрасте была три года, мы прекрасно ладили. Не буду врать, что всё своё время уделял младшему и что мы никогда не ссорились, пили из одной чашки. Нет, как в обычной семье были и ссоры, и крики, и даже драки. Мама тогда ещё ругалась, разнимая нас, а после натирала наши ссадины мазью и приговаривала, смеясь: «Мальчишки, что с вас взять». Своего неродного отца я тоже очень любил. Мама решила сразу не скрывать от меня того факта, что мой биологический отец испугался ответственности и сбежал, когда узнал о маминой беременности. Сначала я немного обижался на него в силу своего, тогда ещё детского разума, но позже я смотрел на эту ситуацию иначе. Мама научила меня, что страхи — это нормально. Но также я с детства начал понимать, какую ответственность люди несут за свои поступки.       Можно сказать, что мы жили в роскоши: двухэтажная квартира в центре Сеула, две крутые тачки и самая престижная школа для нас с братом. Но несмотря на всё это, нас никогда не баловали. Мы знали цену всему, что имеет наша семья, и понимали, каким трудом зарабатывается каждая копейка. Это всё благодаря темпераменту нашей мамы. Она считала, что мы должны быть крайне самостоятельными, и тщательно готовила нас ко взрослой жизни. За что ей и спасибо, собственно.       Опять же благодаря маме, я очень много времени уделял учёбе. В моих приоритетах на первом месте стояло саморазвитие, и я стремился к тому, чтобы найти себя, обозначить своё место в этом мире. В старшей школе меня внезапно начали считать самым привлекательным парнем параллели. Не то чтобы я был слеп или крайне самокритичен, но я не всегда был согласен с мнением окружающих. Лишь потом я понял, что формально подхожу под современные стандарты красоты. Естественно, я пользовался популярностью у девушек. Они липли, как ириски к зубам. У меня была замечательная Юнджи. Чёрные, как смоль, волосы, глубокие глаза, эстетичная фигура. Признаюсь честно, я наивно повёлся на обёртку, но она оказалась неплохим человеком: всегда понимала и поддерживала меня. Я же, в свою очередь, уделял ей внимание, ухаживал, был защитой и опорой. Наша пара притягивала взгляды. Не скрою я любил быть в центре внимания. Наверное, поэтому и решил превратить своё хобби в нечто более профессиональное. Вокал. В старшей школе я впервые вышел на сцену и понял, что меня затянуло. Там дышится легче, и я будто в невесомости — дух захватывает. Я не мог не переживать события песни. Мне никогда не приходилось представлять, что я один, наоборот хотелось кричать о том, что я здесь, на сцене. Все говорили, что я пою с чувством, с тактом, с расстановкой. Все, кроме моего учителя по вокалу. Она была женщиной мягкой, но если говорит по факту, то будто гвоздями кормит, а я все переваривал, даже гвозди. Благодаря ней я не только достиг многих успехов в развитии своего голоса, но и переосмыслил свои взгляды на это искусство, нашёл себя в этом направлении.       И возможно, вы думаете, что я был самым счастливым. Я тоже так думал, но, к сожалению, не ценил это всё так сильно, как стоило бы.       Когда мне исполнилось 20 лет, вся моя семья погибла в авиакатастрофе. Мать, отец и братишка Чонин. Они летели в Японию на праздники. Это было что-то вроде традиции, как обычно, вроде, но без меня. Я впервые не полетел с ними. Просто не смог, мне нужно было закончить дела в институте. Мама просила меня прилететь позже, провести с ними хотя бы пару деньков. Но это была её последняя просьба, которую я не смог исполнить. Должен был ли и я погибнуть вместе с ними, исчезнуть навсегда?       Потерял родных? Смысл жизни? Желание жить? В первую очередь я потерял себя. Когда я услышал о крушении самолёта по Сеульским новостям, моё сердце пропустило несколько ударов. Когда сообщили номер рейса, из моих глаз потекли немые слёзы, которые я даже не заметил. Когда через пару часов мне позвонили с неизвестного номера и мужской голос с нотой скорбящего отчаяния спросил: «Вы Ким Тэхён?», я сначала кивнул и только потом прохрипел что-то созвучное с «да». Когда всё тот же мужской голос с ещё большей скорбью проговаривал имена отца и матери, добавляя в конце «скончались», я давился своими слезами, эмоциями, и не думал ни о чём, не слышал ни одного слова из всего, что ещё говорили мне в трубку. Не помню, кричал ли я вслух, у себя в голове или это был шум в ушах, но я точно знаю, что ощутил самую большую боль, что может быть на свете. Это не описать метафорами, это просто внезапное моральное истощение. Я лежал на полу, как мне показалось, вечность, прижав телефон к лицу. Темнота. Дальше я помню всё отрывками, будто предложениями, вырезанными из книги жанра «Драма, экшн». «Ваш младший брат в коме. " «Шансов почти нет. " «Не переживай, мы всё организуем.» «Тэхён, нам так жаль, так жаль… " «Бедный мальчик...» «Ян Чонин скончался, так и не придя в себя.» Ещё боль и страдания. Больше ничего.

Щелчок.       Очнулся я уже в этом странном месте. В моём новом доме, а именно психиатрической клинике.