***
Однажды профессор Снейп в редком приступе откровенности признался, что на собраниях Воландеморта для него истинной пыткой было вовсе не «круцио». Десятки подозрительных, ненавидящих и презрительных взглядов выматывали хуже легилименции. Необходимо было тщательно подбирать слова, контролировать мимику и одновременно удерживать ментальный щит. Напряжение и груз ответственности были колоссальными, без права на ошибку. А благодарности ждать не приходилось. Тогда я даже в теории не могла представить себя на его месте. Теперь же я смогла в полной мере ощутить всю прелесть подобного положения. На следующий день я выступала на открытой пресс-конференции с отчетом о ходе расследования по делу домового эльфа. Но гораздо больше негодующая общественность интересовалась судебным решением по делу бывшего приспешника Темного Лорда — Уильяма Скабиора. Конечно, я могла бы попросить Гестию Джонс дать комментарий, но, после того разговора на повышенных тонах в кабинете министра, что-то подсказывало: пошлет она меня на хрен со скоростью последней модели метлы. И я не ошиблась: аврорша настояла на том, чтобы я сама расхлебывала кашу, которую заварила. Журналисты крепко замучили меня каверзными вопросами. Рита Скиттер отрывалась по полной, не скупясь на едкие комментарии, пока я прозрачно не намекнула, что инспектор по регистрации анимагов будет очень рад ей в ближайшее время. Результаты по расследованию убийства их более-менее удовлетворили, но ответы на вопросы, почему суд прошел в закрытой форме и Скабиору назначили минимальное наказание — не устроили. После истории с оборотным зельем на втором курсе я еще не раз наступала на грабли собственной самонадеянности. Но жизнь так ничему меня и не научила. Малый совет Визенгамота, изучив все документы по делу егеря и выслушав мои доводы, долго с вынесением приговора не тянул. Я была уверена, что суд примет мою позицию и не подумала о том, что он может потребовать нечто незапланированное. Скабиору дали год заключения под домашним арестом, шесть месяцев общественных работ и… денежный залог в размере достаточно крупной суммы. Последний пункт я почему-то не предусмотрела. А теперь я понятия не имела, что со мной сотворит Магический Договор, если я не найду способ выполнить его условия. Я пыталась оспорить решение, но министр грубо шикнул на меня, мол, скажи спасибо, что отделалась малой кровью. После суда егеря сразу же вернули в министерскую тюрьму. Его приговор полностью вступал в силу только после уплаты залога и перевода в место, где он будет отбывать срок. Я тяжело вздохнула, гипнотизируя вид из волшебного окна, транслировавшего происходящее на улице. Погода отвратительная, настроение — такое же. Ужасно хотелось курить. За спиной шумно распахнулась дверь. — Ну что, довольна? — с порога завелся Сириус. — Всё, как ты хотела. — Не всё. Мы с тобой ещё не выполнили свою часть договора. — Не мы, а ты. Потому что это ты подбила меня ввязаться в это дерьмо. — Я-а-а?! — моему возмущению не было предела. — Это ты увязался за мной, как нюхлер за галеоном! — Я хотел помочь с расследованием, а не вызволять эту сволочь из тюрьмы. — Вот и помогай, потому что эта, как ты выразился, сволочь — часть моего расследования. — И каким же это образом он ею стал? Я думал, ты возьмешь у него показания и всё. — В каком смысле «всё»? Он… Ох, да зайди ты уже, ради Мордреда. Орем друг на друга на весь офис. Я отошла вглубь кабинета и устроилась за рабочим столом. Сириус с размаху плюхнулся в кресло напротив и закурил. — Знаешь, — я взмахом палочки направила белесую дымку от сигариллы в вытяжку. — У меня смутное ощущение, что все эти нападения эльфов и внезапное предсказание Трелони как-то связаны. Мне прислали результаты экспертизы пророчества. Оно настоящее. А Скабиор имеет к нему самое прямое отношение, с этим, прости за каламбур, даже к гадалке не ходи. — Есть идеи, о чем там говорится? — Нет, конечно. Даже экспертам из Отдела Тайн удается расшифровать хорошо если каждое десятое пророчество, куда уж мне вот так сходу. Сириус выразительно посмотрел на обгорелый фолиант, лежащий на краю стола. Я устало всплеснула руками. — Надо мной висит договор, и я пока ни на чем другом сосредоточиться не могу. Пожар спутал все планы. Конспиративную квартиру Гестия предоставить отказалась. Заявила, что это мои проблемы, а не министерской казны. Обещанное Скабиору необходимо выполнить в течение двух недель: найти подходящее помещение, позвать специалистов из твоего отдела, чтобы они установили периметр перемещения заключенного и навесили отслеживающие и защитные чары. Теоретически егеря можно определить куда угодно. Комиссия признала его социально не опасным, так что выбор локации особого значения не имеет. Но что делать с залогом? В Гринготтсе сказали, что у Скабиора в хранилище шаром покати. У меня, конечно, есть кое-какие запасы, но они не покроют и половину запрашиваемой суммы. На последней фразе я нервно всхлипнула и устало закрыла лицо руками. Сегодняшний день выжал меня, как дремоносный боб. В голову неожиданно пришла одна воистину идиотская идея, но я всё равно с надеждой уставилась на Блэка. Он без слов всё понял. — Не смотри так на меня, пожалуйста. — Сириус… — Нет. — Мне больше не у кого просить помощи. — А если бы меня тут вообще не было? — поинтересовался аврор. — Я и так много сделал для этого ублюдка. Надо мной теперь половина мракоборческого отдела потешается! — Знаю. Прости. Но мы оба подписали Магический Договор, так что… — Придушить тебя мало, — выдохнул Блэк вместе с большим клубом сигаретного дыма. Он невесело усмехнулся и покачал головой: — Чёрт побери, если бы знал, что тут будет такая веселуха — ей-Мерлин, вернулся бы раньше. Ты хоть знаешь, что бывает, если нарушить подобный магический контракт? Тебя начинают повально преследовать неудачи, болезни, случались даже летальные исходы. Я был уверен, что ты, как умная девочка, предусмотришь все проволочки. Я отвернулась, не желая оправдываться в собственной глупости. Повисла неловкая тишина. Я понимала, что Блэк высказал свою позицию. Похоже, я в тупике. Мне захотелось заплакать от бессилия. Наверное что-то такое отразилось на моем лице, потому что Сириус посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом и решил добить окончательно: — Ты изменилась, Гермиона. Могу поздравить — тебе удалось. — Что ты имеешь в виду? — Не делай вид, что не понимаешь, о чем я. Ты сейчас выглядишь такой несчастной и беззащитной, что я уже почти готов поправить забрало и победить всех драконов, во имя того, что когда-то было между нами. Браво. Сириус дважды хлопнул в ладони так, что искры от сигариллы взвились в воздух. А я никак не могла сообразить, в чем он пытается меня уличить. — Причем тут… Я прошу тебя о помощи как напарник! — Ах, как напарник, значит? Наконец-то ты об этом вспомнила. — Сириус издал громкий смешок, но я видела, что ему было вовсе не до смеха. — Ты изрядно накосячила. В первую очередь в том, что согласилась на просьбу Кингсли и слишком много на себя взяла. Ты не справляешься, но не хочешь этого признать. Да ещё пытаешься вырулить за мой счет. Блэк был зол на меня и едва сдерживался, чтоб не сорваться на крик. Вместо этого его голос звучал так вкрадчиво и обманчиво спокойно, что мне стало очень неуютно рядом с ним, захотелось сорваться и выбежать из кабинета. — Ничего подобного! Я просто ищу варианты решения проблемы и только. — Прибегая к подобным грязным приемчикам, вроде манипуляции чувством вины, которое я, как тебе должно быть показалось, обязан испытывать? Никогда не думал, что ты опустишься до этого. — У меня и мысли не было… — взвилась я. Это уже было неприкрытое оскорбление, но Блэк жестом прервал мои попытки возразить. — Хватит строить из себя обиженную невинность и давай расставим все точки над «і». Я бы лучше ещё раз встретился с сотней дементоров, чем с тобой в то злосчастное утро. Мне даже вспоминать не хочется бред, который я тогда нес. Что смотришь? Ты думала, я всё забыл в охотничьем угаре и пьяных кутежах? Ты ошиблась. Я никогда не забывал о тебе. Более того, для меня стало немалым открытием то, что я не смог, хотя пытался. Но уясни раз и навсегда: мое решение помочь с расследованием продиктовано вовсе не виной. Несмотря на моё… влечение к тебе, я не имею привычки подставляться так, как сегодня, получая взамен лишь злые издевки. Ты делаешь вид, будто моя помощь тебе не нужна, но при этом охотно ею пользуешься. Определись, милая. И когда закончишь — подумай, что можешь предложить мне взамен, если собираешься получить сверх того, что я тебе уже дал. Блэк испепелил окурок, поднялся с кресла и молча вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. А я, как рыба, только и могла, что недоуменно открывать рот не в силах придумать достойный ответ. Перед сном, анализируя прошедший день, я долго пыталась сообразить, что он имел в виду. Что я должна дать ему взамен? Пойти с ним на свидание с вполне закономерным финалом? Как мерзко с его стороны предлагать мне такое. Может быть я неправильно поняла? Разочаровываться в Сириусе не хотелось. Но и с моей стороны просить его отстегнуть кругленькую сумму за презираемого им человека было нечестно и самонадеянно. Нет уж. Я буду искать другой выход. К счастью мне хватило ума указать адекватные сроки выполнения договоренностей и я имела в запасе еще около двух недель, чтобы исправить свои косяки. А если не найду… Ну что ж, тогда буду выплачивать Гринготтсу непомерный кредит с кабальными процентами, и поделом мне. От испытанного прилива радости, что я ему, оказывается, не совсем безразлична, стало тоскливо. Как долго меня будет швырять от депрессии до эйфории от каждого сказанного им слова? Мне было плевать даже на то, что он назвал это всего лишь «влечением». А если решиться, рискнуть и будь, что будет? Даже если потом придется сшивать себя по кускам? Насколько хватит этого влечения? До первой симпатичной юбки? Блэк никогда не испытывал недостатка в женском внимании и раньше. Но, после его возвращения из длительной командировки, десятки молодых ведьмочек из разных подразделений министерства взяли самого лучшего аврора Британии в осаду, заваливая стол в приемной корреспонденцией из конвертов всех оттенков розового, испускающих пошлейшее сладковатое амбрэ. И как его секретарша это выносит? Учитывая, как он охотно расточал улыбки и позволял вешаться себе на шею, выводы получались неутешительными. Утром в кабинете на столе лежала записка от Блэка с информацией по кражам, где могли быть замешаны домовики. Сириус наверное действительно был на меня зол, потому как раньше не упускал возможности лишний раз пересечься. Я напортачила с договором, с этим не поспоришь, но остальные его обвинения казались мне абсолютно несправедливыми. Ну подколола его пару раз, подумаешь. В конце концов, чего он ожидал? Тем временем в записке было сказано, что за последние несколько лет не зафиксировано ни одного случая краж, совершенных домовиками. Значит ли это, что эльфам нужны были конкретные вещи? Похоже, да. И снова тот же вопрос — зачем?! Я положила перед собой обгоревший фолиант с семейными хрониками предков Скабиора. Обложка сохранилась довольно хорошо и имена на семейном древе еще можно прочитать. На обратной стороне не было ничего интересного, кроме тиснения герба — бегущая черная гончая на золотом фоне. Я тонким пинцетом аккуратно подцепила край обложки так, чтобы обугленные края не осыпались.***
Единственное, что отличает бродягу от путешественника — место, куда можно вернуться. Я мечтал сбежать из родовой псарни и не возвращаться никогда. И мне это удалось, единственным достойным поводом изменить своему решению стали похороны родителей. Но только когда ненужные мне стены, крыша и скопление вещей превратились в пепелище, я понял, что на самом деле, на периферии памяти, всегда жило крошечное знание о существовании места, которое не смотря ни на что принадлежало мне. И которому принадлежал я. Едва моя участь стала более определенной - мысленно я был уже дома. Впервые за много лет это слово прозвучало для меня тепло, зовуще — «дома». Вряд ли по правилам домашнего ареста мне бы позволили выходить дальше каменной ограды. Но это было несравнимо лучше прозябания в камере Азкабана. Теперь же оставалась надежда лишь на вонючую конспиративную квартиру. Хотелось завыть от тоски. Я лежал и пялился в потолок, в надежде, что вымотан настолько, что на кошмары сил не осталось и пытался не вырубиться. Всё же стоило попросить принести мне книг. Хлопнула дверь камеры. Ритм шагов и запах были мне знакомы слишком хорошо, так что я без вопросов позволил охраннику приковать себя магической цепью к кольцу, вбитому в стену. Я уселся на пол, свесив руки между коленей и уставился на посетительницу, запрокинув голову. Гермиона Грейнджер пылала праведным гневом. — Вы мерзавец, Скабиор! Дневник вашего предка — полная туфта! — Сбавь обороты, детка. — Она не назвала меня по имени, как раньше. Это неприятно резануло ухо. — Там ничего нет! — продолжила возмущаться Гермиона. — Обиталище эльфов упоминается вскользь, без подробностей, и, судя по записям, ваш предок не дружил с головой, так что достоверность этой информации подтвердить невозможно. — Ты уверена, что ничего не упустила? Девушка смерила меня негодующим взглядом. Я не остался в долгу. — Что еще есть в этом дневнике, кроме того, что успел увидеть я? — Хроники важных событий вашей семьи и… - она вытащила из маленькой сумочки внушительных размеров папку, раскрыла ее и раздраженно прочла вслух: — «Первое мая, одна тысяча семьсот двадцать второго года (по маггловскому летоисчислению). Сегодня погиб Дэниэл Брихан Скабиор. Мой бедный Бри. Могли ли мы оба знать, чем закончится наше приключение? Я не верил в существование того места и увязался за тобой, чтобы уберечь от беды. Но прав был ты. Мы их нашли, те запертые от мира древние чертоги. Их обитатели встретили нас, как избавителей: эльфы наперебой исполняли каждое наше желание, у гоблинов было полно артефактов на продажу. Мы думали, они ждут нового господина, но на самом деле Господин у них всегда был только один. О, если бы я догадался раньше. Ведь я знал, что ты не отказался от своей мечты и продолжал свои опасные эксперименты. Стоит мне закрыть глаза и я вновь вижу твое тело, окутанное безжалостным волшебным пламенем. Я не смог спасти тебя и вместе с тобой сгорела половина моей души. Мы появились на свет в один день и я не должен был пережить тебя ни на мгновение. Но я смог, ради жены и сына, ради долга перед кланом. Двадцать восьмое октября, одна тысяча семьсот сорок девятого года (по маггловскому летоисчислению). Я решил. Сегодня новым маэлом Скабиоров станет мой младший брат, Дарон. Безумие окончательно взяло верх надо мной, я перестал отличать сон от яви и даже сейчас не уверен, что пишу эти строки в ясной памяти и трезвом рассудке. Я стал слишком опасен. Видения, в которых я превращаюсь в одержимого азартом охоты зверя, могут овладеть мной в любой момент. До сего дня, прежде чем я успевал расправиться с жертвой, напуганным родичам удавалось меня остановить. Это было нелегко, ведь я один из сильнейших в роду, а приступы сопровождаются неконтролируемыми выбросами магии. Самым правильным будет уйти до того, как случится непоправимое. И сделать то, на что я не мог решиться столько лет. Вернуться и завершить начатое, ценой своей жизни. Чтобы больше никто не смог повторить попытку Бри. Я боюсь умирать! Я с содроганием представляю, что ждет меня на той стороне… Он не будет милосерден к братоубийце, предателю и потомку предателя. Это трусость, знаю, но раскрыть, глядя Дарону в глаза, правду о тех событиях, как на самом деле умер наш брат, я не в силах. Я отдам новому главе рода свой дневник. Пусть мой рассказ послужит предостережением неразумным.» — И это все, — Гермиона громко захлопнула папку. — Могу лишь поздравить вас с отличной памятью, мистер Скабиор. Эти записи были наполовину уничтожены, но я восстановила их по вашим воспоминаниям. Судя по следующим заметкам, Сэмюэл Беруин Скабиор, прозванный Безумным, во время очередного припадка убил жену и одного из сыновей, а затем исчез и больше о его судьбе неизвестно ничего. — Как хреново, — пробормотал я вслух. Вот старый мудак! Другой дневник наверняка сгорел вместе с архивом. И теперь уже не узнать, были те видения проклятьем или болезнью мозга. — Сожалею, но что теперь делать мне? — всплеснула руками девушка. Она устало опустилась на замызганный матрас моей лежанки, не сокращая дистанцию между нами и уткнулась лицом в ладони. Выглядела мисс Грейнджер очень несчастной. — Прости, я правда был уверен, что там есть то, что тебе нужно. Я не обманывал тебя. — зачем-то начал оправдываться я. Наверное, просто чтобы не молчать. — Куда не повернусь — везде чертов тупик, — неожиданно пожаловалась девушка. Я согласно кивнул. Я тоже был в тупике. Может, признаться во всем и обратиться в Мунго? Нет, в палату с мягкими стенами я всегда успею, а под арестом я безвреден. Но обреченность уже подтачивала мое упрямство. Как долго мой рассудок сможет сопротивляться разрушению? — Если я не разберусь, почему эти долбанные эльфы слетают с катушек, им грозит истребление. Мне было плевать на мелких ублюдков, но девчонке я искренне посочувствовал. От нее пахло дождем, волосы распушились в мягкие завитки. Черты лица заострились, под глазами круги, хрупкие плечи безвольно опустились, от чопорной и самоуверенной чиновницы не осталось и следа. — Ты смогла увидеть что-то необычное в моих воспоминаниях? — Да. Эльф вашего друга и тот, который прислуживал в пабе, напали на вас без видимой причины. — Но я же орал на них. Ну и в общем был груб… — Нет, это не показалось мне весомым поводом, — несколько отрешенно заметила девушка. — Все пострадавшие истязали своих домовиков жестокими телесными наказаниями. Вы же к ним вообще не прикасались. Так что вот ещё одна загадка в копилку таинственных совпадений. Я озадаченно почесал нос, поднялся с пола и сел на другой край своего матраса. Гермиона обратила на это внимание, но ничего не сказала: моя цепь на ноге подсесть ближе не позволяла, хотя я был бы не против. Она грустно опустила глаза на папку в руках и совсем по детски шмыгнула носом. — Это дело как снежный ком в том американском мультике про Гуффи на лыжах, да? — Точно, — невесело усмехнулась Гермиона. — Вы полны сюрпризов. Не часто встретишь чистокровного волшебника, знающего, что такое «мультики». — В маггловском мире затеряться куда проще, чем в волшебном, детка. Но если у тебя будет желание, могу показать тебе свой главный сюрприз… — Спасибо, не на… Ваши способности! Обоняние, острый слух… Я успела просмотреть в архивах все регистрационные карты оборотней, их жертв и анимагов. Фамилии вашей семьи нет ни в одной. Вы незарегистрированный анимаг?! Гермиона мигом растеряла всю свою грусть и хищно уставилась на меня. Что ж, этого следовало ожидать. Я прикинул, стоит ли отпираться и врать, но причин скрывать эту информацию уже не было. — Увы нет, милая, — мой рот мимо воли растянулся в горькой усмешке. — Но поверь: я бы многое отдал, чтобы быть им. Мужчины нашего рода обладали уникальными анимагическими талантами. Им намного легче, чем другим магам давалось превращение. В гончих псов. — Как такое может быть?! — воскликнула девушки. — Анимагическую форму при первом превращении невозможно предсказать! — Вот я и говорю — уникальными. При этом сохраняя обостренный слух и обоняние даже в человеческом облике. — Интересно, как вашей семейке нелегалов удавалось успешно скрываться столько веков. И почему вы не унаследовали эту способность? — Вырожденец, — пожал плечами я, проигнорировав первый вопрос. — Со сменой поколений наше наследие ослабело. Отец говорил, предки пытались сохранить семейные способности путем близкородственных браков. Но, в отличие от печально известных Гонтов, успели вовремя остановиться, решив: пусть лучше вырождаются способности, а не мозги. И стали заключать браки даже с маглорожденными и маглами. Гермиона вытащила из сумки диктофон. — Продолжайте. Расскажите всё, что знаете: семейные предания, традиции, ритуалы… Что угодно, что может пригодиться и дать зацепку. Она приготовилась слушать с таким жадным вниманием, что отказать я не смог. В конце концов, даже жаль будет, если история нашей семьи умрет вместе со мной. Дневниками я никогда не заморачивался и мемуары это последнее, на что я собирался тратить отпущенное мне время. — Наш род возник еще в домерлиновские времена, не удивлюсь, если он древнее семьи твоего приятеля Блэка. Мои предки не распространялись о своих возможностях, а потому старались не покидать родных лесов и особо не высовываться. Хотя назвать затворниками их тоже было нельзя. Впрочем, самым сильным семейным даром обладали только старшие сыновья по прямой мужской линии. Раньше им не нужна была специальная подготовка к трансформации. Например Говарду Острозубому — моему деду в четырнадцатом колене — не могло помешать даже магическое воздействие другого мага, чем он нагло пользовался, превращаясь в клыкастую гончую в разгар схватки. Но, как я уже говорил, со временем способности измельчали и каждый представитель нашего рода был вынужден пройти изнурительный ритуал, как и все обычные анимаги. Об этом, кстати, должно быть написано в хрониках. — Написано, но слишком размыто, и только для тех, кто посвящен в семейные дела. — Принеси мне дневник. Возможно я сумею помочь с расшифровкой… — Это был шанс на миллион! Я уже и не надеялся получить в свои руки записи предка, а расспрашивать, не пишет ли Беруин об причинах своего безумия я не рискнул. — Я подумаю над вашим предложением. — Сама понимаешь, многие семейные традиции были забыты за ненадобностью. Но дважды в год, на Белтайн и Самайн, наше семейство перекидывалось и устраивало традиционную охоту, к которой меня, как бракованного щенка, так и не допустили. Не дергайся, мои родичи человечиной не баловались, а загоняли исключительно зверье. Может, были еще какие-то ритуалы, но мне об этом ничего не известно. Я замолчал, перебирая в памяти всё, о чем со мной соизволили поделиться родственнички. Но больше ничего стоящего вспомнить не мог. — Тот эльф в пабе и домовик вашего друга что-то вам сказали, из-за чего вы разозлились. Увы, я не понимаю валлийский… — Они назвали меня выродком предателя. — Почему? — Понятия не имею. Можешь и это добавить в копилку загадок. Мы посмотрели друг на друга. Клык даю, одна и та же мысль пришла нам в головы. Беруин, предположительно посетивший родину эльфов, назвал себя предателем и потомком предателя. Девчонка, судя по взгляду и легкой неуверенности в голосе сказала то, чего явно не собиралась: — Знаете, Уильям, в последнее время произошло много странных событий, которые на первый взгляд не связаны между собой. Я не могу вам всего рассказать, но я не верю в совпадения. Хроники вашей семьи мы изучим, но что насчет пророчества? Оно было сделано в вашем присутствии не случайно. У вас есть идеи или предположения, где искать ключ к разгадке? — Пророчества тётушки по сравнению с легендарным Нострадамусом не так абстрактны. Я бы начал с Истории Магии. — Пожалуй, вы правы. В первой строчке говорится, что этот Властитель Погони в нашем мире не впервые и где-то должен был засветиться. Но, пока он себя не проявит, проще искать иголку в стоге сена. — Не смотри так подозрительно. Если бы его «вместилищем» был я, думаю, тетка так бы и сказала. Кстати, — внезапно вспомнил я о главной проблеме на сегодняшний день: — Как там дела с моим залогом и хатой? Кому я буду обязан выплачивать пожизненный долг? — Этот вопрос сейчас решается. Время ещё есть. Назначение залога было несколько неожиданным, так что мы ищем того, кто захотел бы за вас финансово поручиться. — В таком случае готовься к проблемам, красавица. Потому что я нахрен никому не нужен, — расхохотался я. Хотя смешно мне не было. Гермиона поднялась и неожиданно подошла ко мне совсем близко. Затем присела на корточки и протянула обгоревшую с одного края старую колдографию. — Похоже что так, Уильям.***
Я лениво догрызала куриную ножку. Живоглот жадно облизывался и яростно терся пушистым боком о мои ноги. Этот негодяй посмел исчезнуть на несколько дней. Не то, чтобы я сильно переживала, он и раньше проделывал подобные фокусы, особенно весной. Но впервые за время нашей с ним дружбы, он исчез надолго и вернулся в, мягко говоря, неприглядном виде: изрядно похудевший, с проплешинами в шерсти, надорванным ухом и дурным блеском в глазищах. Так что, залечив боевые раны и накормив от пуза своего полукнизла, я цинично игнорировала все его намеки: как на извинения, так и на дополнительную порцию ужина. Похоже, вскоре и в мой район придется вызывать бригаду по коррекции популяции, иначе к концу весны полукнизлята заполонят весь квартал. Главное, убедить Крессвела их отловить, а не уничтожить. В дверь два раза стукнули и тут же без спросу зашли. Я выхватила палочку и тут же швырнула «редукто» в сторону входа. Сириус Блэк ошарашенно проследил, как тонкий красный луч просвистел мимо него и врезался в дверной косяк. — В следующий раз не промажу, — мрачно пообещала я. Блэк лишь скептически вздернул бровь и наигранно поднял руки вверх. С момента нашей ссоры мы так и не виделись, хотя мощные охранные чары по периметру моей квартиры регулярно обновлялись, а за пределами дома меня везде сопровождал дежурный аврор. Несмотря на обиду, Блэк исправно выполнял не только свои обязанности по моей охране, но и те поручения, которые я ему отправляла с патронусом. Вечера он проводил дома. Я несколько раз собиралась духом поговорить, но слышала за дверью его жилища не только громкую музыку, но и голоса, часто женские. Ревновала ли я? Ужасно. Чтобы унять досаду и злость, в первую очередь на себя, я ушла в работу с головой, стараясь не думать о том, что творилось в квартире в конце коридора. Но в этот раз или ему надоело играть со мной в прятки, или гости кончились. — Твои защитные чары не дают тебе права вламываться, когда вздумается. Что тебе нужно? — Эй, полегче. Я всё ещё твой напарник. — Это говорит тот, кто избегал меня несколько дней. — Разве у меня на это не было причин? Я задумалась: — Учитывая, что ты мой напарник — нет. Глаза Сириуса сердито сузились. — Я могу попросить Министра снять меня с этого дела, если моё присутствие тебя раздражает. Такого поворота я не ожидала. Всё же за неделю я успела привыкнуть к присутствию Блэка в своей повседневной жизни и, конечно же, втайне радовалась этому. Но наступить на горло своей гордости и пойти на попятную всё ещё не могла. — Ты сам это предложил. Повисло тяжелое молчание. Я испугалась, что он сейчас развернется и уйдет. Но Сириус не шевелился, привалившись плечом к слегка покореженному от моего заклинания косяку и пронизывал меня мрачным взглядом. Я тоже не сдавала позиций, стоя посреди комнаты с обглоданной куриной ножкой в руке. Сцена вышла крайне нелепой. Наконец Блэку надоело валять дурака и он, с отвращением осмотревшись, переступил через порог. — Ты вообще убираешься хоть когда-нибудь? Я думал, хуже бардака, чем в моей спальне, быть не может! — Смотри не споткнись… И тут же удовлетворенно выслушала пару грязных словечек, глядя на то, как Сириус пробирается к дивану. Книги, газеты и пергаменты занимали восемьдесят процентов пространства. Они служили подставками для тарелок и чашек, которые за последние три дня попросту не убирала, разрываясь между основной работой и расследованием, отвлекаясь только на пару-тройку часов сна. — Вообще-то, если присмотреться, то можно заметить, что я работаю. — Особенно это заметно по твоим глазам. Ты когда спала в последний раз? Я вздохнула и пошла мыть посуду, впервые пожалев, что не ношу дома что-то более кружевное и сексуальное, чем вязанные гетры и любимая фланелевая рубашка. — Есть результаты? — Кое-что есть, да. И ты прав — мне нужен отдых. — Расскажешь? — Расскажу. Мне следует поблагодарить Скабиора за дельный совет. Сириус тут же скривился так, будто ему в рот попал леденец «Берти Боттс» с привкусом навоза. — Я не так предвзята и готова принять любую помощь ради решения поставленной задачи. — Я заметил. Я еле сдержалась, чтобы не запустить в него мокрым полотенцем. Вместо этого я уселась поудобней в кресло за столом и рассказала о нашей беседе с егерем. Блэк внимательно выслушал и нахмурился. — Так и знал, что архив пустышка. Ублюдок тебя провел. — Не думаю, что он врал. Личный дневник его предка был настоящим сокровищем, но если я буду зацикливаться на его потере, то впаду в депрессию. Лучше скажи, вот что. Все волшебные семьи Британии в родстве между собой. Может быть о секретах семьи Скабиоров что-нибудь известно тебе? — Да, весьма отдаленное родство есть, — неохотно признал Сириус. — Но не по прямой линии. И нет, об их семье я не знаю ничего. — А ведь ты-то превращаешься легко… — Но моя анимагическая форма не гончая. Прекрати выдумывать, это всего лишь совпадение. — Ладно. Но ты же понимаешь, я должна отработать все версии. — Так чем же тебе помог совет этого проходимца? — Погоди, сейчас поймешь. Я развернулась к стенду со стикерами возле окна. Надеюсь, Блэк не сочтет меня сумасшедшей. Я была действительно рада, что он остался: мне было важно произнести свои мысли и догадки вслух, а также услышать критику. — Я решила взять за точку отсчета пророчество, а нападения эльфов и пропавшие предметы — как его следствие, и попытаться решить задачу с этого края. К счастью, в нем чётко разделены прошедшие и будущие события. Судя по всему, Властитель Погони уже где-то собирает сторонников и готовится проложить путь каким-то древним владыкам. Что же это за напасть и как с ней бороться? Если предположить, что эти загадочные сущности когда-то были изгнаны из нашего мира, стоит поискать их следы в прошлом. А значит — обратиться к Истории Магии. Мне еще в школе казалось странным, что о домерлиновских временах информации очень мало. Даже в маггловских легендах ее гораздо больше. Если помнишь, детская сказка о трёх братьях оказалась историческим фактом, ну и я подумала — чем черт не шутит? — Не такие уж эти легенды и маггловские, — заметил Блэк. — Да и легендами я бы их тоже не назвал. — Что ты имеешь в виду? — Всё, что магглы называют сказками — по большому счету исторические события в волшебном мире. Конечно, не без некоторого искажения. Ты не знала? — Шутишь! — я не смогла сдержать нервный смешок. — Разве? — Сириус был вполне серьезен. — Скорее всего Скабиор имел в виду именно это, а вовсе не школьные учебники. — То есть сказки, которые я читала в детстве… Все эти знаменитые персонажи, все эти волшебные предметы… Черт возьми, Волшебный Рог, Серебряная Дудочка! — «Джек и бобовым стебель», «Томас Рифмач», «Там Лин» и «Кэт-Щелкунчик» — реальные истории. А если хорошенько покопаться в архивах, то можно найти и потомков этих героев. Я, как в тумане, оперлась руками о столешницу, тщетно пытаясь переосмыслить услышанное. — О Мерлин… Теперь всё сходится. Так вот почему в архивах нет информации об эльфах. Вся история о них и так на виду: в сказках, преданиях и легендах. Но почему из школьной программы вырван целый пласт истории?! И почему вы со Скабиором так спокойно об этом говорите? — Несмотря на то, что современная История Магии начинается с прихода Мерлина и Основателей Школы Волшебства, ещё остались древние семейства которые помнят самые истоки. Помнят тех, кто насытил наш мир магией. Уверен, некоторые из них до сих пор втайне поклоняются им. Мы со Скабиором как раз из таких семей, где детям преподавали традиционное воспитание, обучая их не только основам волшебства, но и посвящая в азы древних ритуалов, которые имеют языческие корни. Кстати, Отдел Тайн неофициально занимается изучением древних артефактов, оставшихся после войн с приверженцами старых порядков. — И охраной тех, к которым имеют доступ магглы. Сихендж обнаружили в год Победы, мы ездили туда на экскурсию и столько невыразимцев на квадратный фут я в жизни не видела. — Всё так. Мерлин и его соратники взялись усмирить дикую, первобытную магию, которая требовала жертвоприношений. А Основатели завершили их дело. Её еще называют темной, запрещенной магией, о которой ты могла читать украдкой в книгах из Запретной Секции. И к которой время от времени обращаются все темные волшебники. В свое время маги сделали многое, чтобы засекретить информацию о кровавых ритуалах. Поэтому неудивительно, что школьная программа так консервативна в этом вопросе. Тем не менее, то там, то тут всплывают древние опасные артефакты и находятся умники, желающие побаловаться силами, с которыми, я уверен, даже такие маги, как Дамблдор не справились бы. Вспомни историю о Фаусте, а ведь он был великим мистиком. Думаешь, Гёте это сочинил? — Но почему же ты мне сразу об этом не рассказал? Я потратила кучу времени впустую! — Я не знал, что именно ты ищешь. Ты ведь до сегодняшнего дня не слишком охотно делилась своими наработками. Теперь, надеюсь, дело сдвинется с мертвой точки. — Ещё бы! Но придется всё начинать с начала. Я бросилась к одной из книг, лежащих на полу, нашла в ней нужную страницу и плюхнулась на диван рядом с Блэком. Он с энтузиазмом придвинулся ближе, чтобы лучше видеть, конечно же. — Если сказки — это правдивые истории, то меня вот что смущает: эльфы описываются, как прекрасные существа, хранители лесов и холмов, иногда хитрые и жестокие, иногда добрые и справедливые. Согласись — это мало похоже на наших домовиков. Эльфы из традиционных историй упоминаются лишь до десятого века, после этого — ничего. Куда они делись? Что с ними произошло? И откуда взялись эти маленькие неприглядные услужливые существа? — Хм. Если чокнутый родич Скабиора написал хоть слово правды, вполне возможно, эльфы были заперты и забыты на многие века в какой-то резервации, и деградировали. Пока лет двести назад что-то, уничтожившее их жилище, не выпустило наружу мелких уродцев. Ставлю кнат против галеона, без палочки этого психа дело не обошлось. — Могло быть и так, но мне нужны факты, а не домыслы. — В библиотеке на Гриммо есть хроники одного из предков, где он достаточно подробно писал о гонениях друидов, уничтожении артефактов и массовых чистках среди темных колдунов. Может быть там что-то найдется. — Обязательно поищи! А я могу обратиться в Отдел Тайн. Кингсли вскользь упоминал об экспериментах, проводимых невыразимцами над домовиками. Это просто возмутительно… — Отдел Тайн автономен и свои секреты без специальных допусков не выдает, особенно после погрома в комнате предсказаний. — Ох, не напоминай… Неожиданно Сириус замер и уставился в одну точку. Я тут же замолчала. — Что-то случилось, — тусклым голосом проговорил аврор. В комнате сгустился воздух, стало трудно дышать. Я почувствовала исходящий от Блэка магический поток, хотя палочки у него в руках не было. — Где и что? Объясни. — стараясь не паниковать, я осторожно прикоснулась к его плечу. Неужели стихийный выброс? Но в чем причина? Я заглянула Сириусу в лицо, но тут же в страхе отшатнулась. Его глаза стали черными. Бархатная тьма поглотила белки и радужку, и выглядели они, как два глубоких провала. У меня мурашки посыпались за шиворот и я вскочила на ноги. — Сириус! Твои глаза! Они… — Идем! — прорычал Блэк и резко встал. Взмахом палочки он призвал с вешалки мое пальто, я едва успела обуть ботинки, как он за руку поволок меня к двери. Мы добежали до аппарационной точки, где нас не могли засечь соседи-магглы. — Сириус, отпусти, мне больно! — Заткнись. Нам надо спешить. Судя по всему Сириус задействовал многоразовый портключ, так как мы сразу оказались в Отделе Правопорядка, а оттуда, не дожидаясь лифта он довольно грубо потащил меня по лестничным пролетам вниз. Чуть позже я поняла, что мы спускаемся в министерскую тюрьму. Прохлаждающиеся в ночную смену охранники при виде стремительно шагающего в их сторону аврора тут же вскочили и последовали за нами. Сириус первым распахнул двери камеры, ринувшиеся за ним авроры перекрыли мне дорогу. Я ничего не могла разглядеть за их спинами. Наконец позволили войти и мне. Я не сразу сообразила, что вижу, а потом меня вывернуло наизнанку.***
Итана я помнил плохо, он был на четырнадцать лет старше и погиб в семьдесят девятом в стычке с Орденом феникса. Но без сомнения, он был таким же самодовольным говнюком, как и Брайан. На снимке они стояли рядом, между отцом и матерью, и одинаково скалились в объектив. Их можно было принять за близнецов, несмотря на три года разницы. Мелкий я цеплялся за руку матери и тайком ковырял в носу. Я долго всматривался в старую колдографию. Неплохое было времечко: старшие братья наведывались домой не часто, а родители не особо заморачивались моим воспитанием. Все стало окончательно плохо, когда братья отца и кузены один за другим погибли — кто на войне, кто в тюрьме. Брайана тоже упекли в Азкабан, за пособничество. Отец назначил меня единственной надеждой рода и взялся за мою дрессировку. Едва мне стукнуло двенадцать и пришла пора осваивать семейное наследие, выяснилось, что моих скудных способностей для превращения не хватает. До пятнадцати лет отец раз за разом заставлял меня проходить ритуалы и последний едва не стоил мне жизни. Это окончательно подкосило папашу и он запил. Но тут выпустили из Азкабана Брайана и отец ненадолго воспрянул духом, а для меня настали веселые деньки. В детстве я частенько воображал себя сильным, быстрым зверем, с мощными лапами, острыми клыками и лоснящейся шерстью. Когда я мчался среди деревьев, то был уверен, что не менее ловок, чем мои более удачливые братья. Но однажды Брайан решил поиграть со мной в охотника и дичь, и разом доказал обратное. Он был действительно силен, мой брат. Но крыша у него протекла основательно. Он бездельничал, часто напивался и буянил. Родители чуть ли не молились на Брайана, а тот презирал меня за слабость и не упускал случая поиздеваться. Я считал дни до Ж.А.Б.А и из Хогвартса домой носа не казал. Да меня и не звали. За месяц до моего выпуска братца прирезали в каком-то притоне в Лютном. Но после окончания школы в родовое поместье я так и не вернулся. Впрочем, позже я обнаружил, что для каменных джунглей мои способности подходили идеально — в городе я был так же свободен, как оборотень в лесу. И перестал чувствовать себя обделенным судьбой. Теперь же на своей шкуре ощутив, чем чревато для членов нашего семейства долгое нахождение в замкнутом пространстве, я подумал, что моя слабость стала моим спасением. Я услышал тихий хлопок и в камере завоняло чужаком. Чужаками. Я едва успел перехватить тонкие, но невероятно сильные руки, неумолимо смыкавшиеся на моей шее. Краем глаза я заметил второго домовика. Он стоял у стены, явно готовясь колдовать. Я упал на пол, отчаянным усилием оторвал от себя эльфа и отшвырнул его в сторону. Но он тут же проворно вскочил на ноги и с рычанием снова кинулся ко мне, отвлекая от подельника. Тот послал в меня поток магии. Я резко взлетел над полом и тут же с силой рухнул на свою лежанку, больно прочесав затылком по стене. Это меня дезориентировало и дало возможность мелким ублюдкам взяться за дело вдвоем. Меня снова подбросило вверх и растянуло в воздухе, как на дыбе. Моё тело выгнулось дугой от нестерпимой боли в каждом суставе, а кожа словно вскипела. Я хотел закричать, но не чувствовал рта, язык безвольно обмяк, я не мог даже мычать и стонать. Они пришли меня убить. Почему — уже не имело значения. Остатками сознания я попытался придумать, как им помешать, но вариантов не было. Одиночная камера находилась в конце коридора. Если мои подсчеты были верны — уже наступил вечер, а значит охрана на пересменке и за дверью ни души. Последним усилием я всё же смог разорвать чары немоты и из моей глотки вырвался звериный вой. Эльфы вдруг разом отступили и я рухнул на пол. Мое дыхание с хриплым свистом вырывалось из разодранных легких. Разве так ты должен умереть? Разве такой смерти достоин потомок, тех, кто незримыми тенями мчались сквозь леса и поля, собирая Великую Дань? Чей клич наводил ужас на все живое. Кто нес в себе дикую первозданную силу. Разве заслужил ты, наследник древнейшего рода, сгинуть от лап низших существ, чье предназначение лишь ползать у трона Великого Владыки… Голос звучал внутри моей головы, и все во мне жадно ему внимало. Воздух в камере враз сгустился, завибрировал и сомкнулся вокруг меня плотным коконом. Так случалось перед стихийным выбросом. Меня словно разом вывернуло наизнанку внутренностями наружу. «Так надо», шептал голос. «Дальше будет легче». Я снова закричал, но голос мой уже не был человеческим. Я медленно встал на ноги. Нет. На лапы. Встряхнулся и увидел своих обидчиков. Двое домовиков ошарашенно смотрели на меня. Я вздыбил загривок и утробно зарычал. Один из них вскинул руки, но я был проворней и с легкостью разорвал жалкое тельце пополам. Второй хотел аппарировать, но и его я догнал. Его постигла участь собрата. Я вдохнул запах крови и внутренностей, и, охваченный триумфом, издал победный клич. Я принюхался к «добыче» и разочарованно отступил. Она не пахла едой. Осознание себя вернулось ко мне, а вместе с ним пришли ужас и отвращение. Увы, на этот раз, это был не сон.***
Меня снова передернуло от увиденного в камере Скабиора и, подавив тошноту, я попыталась сосредоточиться на допросе. — Уильям, вы совсем ничего не помните? — Совсем. Эти двое стали рвать меня на части и я отрубился от боли. — Рвали тебя, а колдомедексперты уже пол ночи собирают пазлы из эльфов. — Сириус, я тебя прошу, твой чёрный юмор сейчас неуместен. Егерь ухмыльнулся и плотнее закутался в одеяло. Новую одежду для него еще не принесли, да и выкупаться ему не мешало. Мы обнаружили Скабиора, лежащего на залитом кровью полу своей камеры, голого и без сознания. Оправившись от первого шока, я поняла, что разбросанные по полу куски непонятно чего — фрагменты тел домовиков. Зрелище, мягко говоря, не для слабонервных. Мы сразу же вызвали колдомедэкспертов. Те, убедившись, что заключенный цел и невредим, занялись сбором останков. Авроры отлевитировали егеря в больничный отсек, где напичкали его укрепляющими и восстанавливающими зельями. — Да врет он, ты что, не видишь?! Блэк нервно мерил шагами помещение, его кожаный плащ хлестал меня по ноге каждый раз, когда он проходил мимо. Я раздраженно пересела на стул рядом с больничной койкой, к которой был прикован Скабиор, и украдкой пыталась разглядеть глаза аврора. Глаза, как глаза, самые обычные. Я тряхнула головой и решила отложить этот вопрос до возвращения домой. — Уильям? — егерь нагло пожал плечами, мол, если вас не устраивает мой ответ — ваши проблемы. — Послушайте. Эльфы стремятся вас уничтожить и на этот раз им почти удалось. А теперь ещё это… эта… — Мокруха, — услужливо подсказал Сириус. — За которую суд может пересмотреть твое дело. — Ладно! Всё. Хватит запугивать. Да, это я их грохнул. Обоих. — Но как?! Вы что, их голыми руками порвали? — егерь отвел взгляд в сторону и со вздохом признался. — Почти. Помнишь, я говорил, что пришел к Трелони за помощью? Так вот: это и есть та самая небольшая проблема со здоровьем. Стихийные выбросы. Они случаются во сне, наутро я нахожу вокруг себя разбитые предметы, а тело изнывает от такой усталости, будто я всю ночь трофейный зал в школе шваброй отмывал. — Навозными бомбами баловался? — заинтересовался аврор. — Подсыпал Макгонагалл кошачьей мяты в суп. Сириус одобрительно хмыкнул. — У моего предка, Беруина Безумного, была та же проблема. Я надеялся, его записи помогут понять, как с этим справляться. Но сегодня стихийный выброс произошел наяву. — Скорее всего, это была просто защитная реакция. Эти двое вас здорово потрепали. Когда случился первый приступ? — Почти два года назад. Мы с Блэком понимающе переглянулись. Примерно в это же время начались загадочные нападения домовиков. Что снова подтверждало мою догадку о связи Скабиора, пророчества и эльфов. — Мерлин, что же мне с вами делать, Уильям? — вздохнула я. — Если даже в министерской тюрьме небезопасно, то я вообще не представляю куда вас поместить, чтобы… Сириус! Аврор сделал ещё пару шагов и, резко обернувшись, в ужасе уставился на меня. — Что бы ты не задумала, я на это не подпишусь. — Ещё как подпишешься. У нас нет выбора. Магический договор устроит нам обоим веселую жизнь, если со Скабиором что-то случится. К тому же нам нужно заниматься расследованием и не отвлекаться, а такого важного свидетеля и источник информации лучше держать под рукой. — Он мог унаследовать от своего предка не только выбросы магии. И в следующий раз колдомедэксперты сыграют в пазлы тобой. — Но со мной рядом будешь ты. К тому же я могу занять его полезным делом, чтобы не оставалось ни сил, ни времени на глупости. Сириус, я почти не соображаю от усталости и мечтаю выспаться. — Вас не смущает, что вы обсуждаете меня в моем присутствии? — поинтересовался егерь, о котором мы в запале спора забыли, и выдали дружное: — Нет! — Раз выполнением договора занимаюсь я, значит мне и принимать решение, — я поднялась со стула, посчитав разговор законченным. — Лично я согласен. В котором часу к тебе можно в гости, детка? — оживился егерь. — Я наложу столько запирающих заклятий, что твою дверь после окончания срока неделю вскрывать будут. — Прекращайте эту нелепую грызню. Уильям, вам определят очень ограниченную территорию для свободного передвижения, так что прошу оставить свои фантазии при себе. А мне нужно как можно скорее решить вопрос с залогом. — Ах да, забыл сказать тебе, — небрежно проронил Сириус. — О залоге можешь больше не переживать, милая. Вчера я победил этого дракона.