Абсолютный дуэт

Вы знали, что Юнги — придурок? Так вот, теперь знайте. Из-за того, что в тот момент, когда звонил Хосок, был обед, а до сборов на прогулку еще куча времени, Юнги решил вздремнуть. Ага, конечно, вздремнуть. Всем давно известно, что если Юнги заснет — он будет спать двадцать четыре на семь, если его не разбудить. А кто его разбудит, если никакого будильника он не ставил? Правильно — никто. Но это то ли награда судьбы, то ли вселенское наказание, но его снова разбудил телефонный звонок. "Да что это за хрень такая..." — думал Юнги, взяв в руки телефон. Звонил Хосок. — Эй, Юнги, девушки на свидание запаздывают обычно на минут 5-10, а не на 30. Не думаешь, что переборщил? — Хосок был явно раздражен, он этого даже не старался скрыть. — Что? — Юнги еще не отошел ото сна, поэтому, если честно, вообще ничего не понимал. Зачем ему звонит Хосок? Какое свидание? Его девушка опаздывает? А Юнги тут причем? — Твою мать, Мин Юнги. Какой бы я не был твой большой фанат, имей совесть-то, а. Выходи быстрее. — А... — Юнги потупил еще некоторое время, после чего, наконец, он понял. — СКОЛЬКО ВРЕМЯ? — Доброе утро, Спящая Красавица, мне придти тебя поцеловать или что? — Хосок немного развеселился, когда Юнги наконец проснулся. — Черт, Хосок, прости... — Юнги почесал затылок, уже поднимаясь с дивана. — Я только проснулся... Подожди еще...Минут 30?... — А типа в дом ты меня не позовешь, да? Мне, вообще-то, холодно. — В дом?... — Юнги оглядел гостиную и горько вздохнул. Ну не зовет он к себе гостей, потому и не убирается. Кто же знал, что придурок Хосок будет претендентом в гости? — Это не лучшая идея, Хосок. — А... Да, наверно, мы же совсем немного знакомы. Это нормально, что ты не хочешь меня впускать. Я не подумал об этом, извини. — Голос Хосока немного поник, от чего Юнги почувствовал горький привкус горечи и вины. — Нет, не поэтому! — Юнги потер переносицу, после чего, с заебанным жизнью голосом, продолжил. — Поднимайся на 3 этаж, ** квартира, дверь будет открыта, а я буду в душе. Все, давай. "Я же не совершаю самую большую ошибку в своей жизни, да?" — с этими мыслями Юнги быстро направился прямиком в душ, стараясь не думать о том, что скажет Хосок о хаотичном беспорядке в квартире Мина. Пока Юнги принимал водные процедуры, он услышал, как дверь в его квартиру открылась и захлопнулась. Он пришел. Как жаль, что Юнги не знает никаких молитв или заклинаний от стыда. Ему бы они сейчас ой как понадобились. Открыв дверь квартиры, Хосок знатно так удивился. Юнги — двадцати пяти летний мужчина, да, холостой, но это не повод превращать свой дом в срачельник. В коридоре, через который, в первую очередь, заходят все гости (если они вообще здесь бывают), лежит много всяких бумаг и папок, будто они просто не дошли до отведенной для них комнаты. На вешалках висит верхняя одежда, некоторая упала и теперь покоится на полу. Гостиная еще хуже, чем коридор: остатки еды на столе, какие-то коробочки, разбросанная одежда. Не хватает еще паутин и полуразрушенной мебели — тогда хоть хорроры снимай. Хосок — тот еще чистюля, поэтому он не терпит подобного хлама. Но что он скажет Юнги? Они ведь не такие уж близкие друзья, чтобы указывать, что делать. Кстати о нем. "Он еще в душе?" — только Хосок успел задать себе этот вопрос, ванная дверь открылась и из нее вышел чистенький-свеженький Мин Юнги в белом мягком халатике. Хосока, конечно, учили, что пялится на кого-то, тем самым смущая его — некультурно и неправильно. Но, черт возьми, как тут не пялиться на такого сексуального Мин Юнги? Халат — не сказать, что длинный, но и не такой короткий, как хотелось бы. Хосок уже замечал, что ноги Юнги — непозволительно красивые и до невероятного женственные. А сейчас бледные ноги Мина совершенно ничего не сковывает и не скрывает, потому можно вдоволь (или пока не прилетит по харе) насладиться этим видом. Капельки с мокрых волос падают на пол, издавая слабый характерный звук. Кажется, бывалый ярко-мятный оттенок волос начинает сходить, сменяясь мягкому, слегка тусклому цвету. Цвету уже настоящей мяты, видимо, даже запах такой же. Или только кажется? Хосок уже не понимает. Он даже Юнги за настоящего не воспринимает, какое уж дело до запаха? — Я знаю, что я привлекателен, — начал Юнги, скрещивая руки. — ...но не думаешь, что так открыто пялится — неприлично? — Ну так я и не пялюсь, — Хосок отвел голову в с сторону. — Я тут твой бардак изучаю. Не думаешь, что слишком уж запустил квартирку-то? — Я поэтому и не хотел тебя впускать, — Юнги схватывает полотенце, до сего времени покоившегося на плече и берет в одну руку, — Посиди тут, я быстро. — Он поворачивается и направляется в свою комнату, оставляя возбужденного Хосока в гостиной. Закрывшись у себя в комнате, Юнги просто падает на пол за дверью и закрывает лицо руками. "Я уверенно держался?" — думает про себя Мин, вжимая ладони в щеки. — "Пожалуйста, скажите, что уверенно...". Еще немного ругая себя за его легкую способность смущаться, Юнги направляется к шкафу. Выбор небольшой, но ему хватает. Он заметил, что Хосок был в черной кожаной куртке и из такого же материала штанах. Поэтому Мин решил одеться, так сказать, в "паре" с Хосоком. Именно поэтому он достал из шкафа футболку, обычные джинсы и конверсы. Все это, конечно, в черных оттенках. Где-то в коридоре, там, на вешалке или под ней, лежит черная кожаная куртка. И последнее. Самый главный атрибут одежды, без которого Юнги, в последнее время, никуда не ходит. Кепка. Кепка Хосока. Пока Юнги там собирался, Хосок себе места не находил. Он часто посещает своих друзей в их домах, но у них там как минимум убрано. Да, Чону доставляет некий дискомфорт помещение, полное мусора, хотя в квартире, вообще-то, живет человек. Что уж там человек — Мин Юнги. Как в таком срачельнике может проживать такой популярный человек, как он? Или стереотипы по типу "У всех известных офигенный дом и куча горничных" не канают? Какие-то странные мысли Хосока прерывает скрип спальной двери Юнги. Чон даже не удивлен выбору одежды Мина. И даже не удивлен собственной кепке. — Думаю, кепка тебе сегодня вряд ли понадобится. — Сказал Хосок, поднимаясь с дивана. — Я знаю, что солнца уже нет. Но кепка-то крутая. — Юнги направляется в коридор, хватая с вешалки кожаную куртку. Хосок следовал за ним. — Да я и не об этом, Юни. — Хватит меня так называть, Хосок. Ты же не ребенок. — Сказал Юнги, закрывая квартиру и уже спускаясь по лестнице вниз. — Знаешь, Юни, если тебя какой-нибудь комбинезончик или юбочку напялить, а потом еще и пластмассовую лопатку в руки дать, то ты будешь очень даже похож на миленького ребеночка. И бантики еще, бантики! — Хосок уже мысленно представил невинного и милого Юнги в такой одежке. — Я тебе потом этой лопаткой могилку вырою, понял? — Юнги остановился и тыкнул пальцем в грудь Хосока. Чтобы выглядеть чуть более устрашающим, он поднялся на цыпочки, чтобы стать с ростом Чона. — Это из-за того, что ты куришь, ты не растешь. — Сделал заключение Хосок, после чего продолжил спускаться вниз по лестнице, оставляя Юнги где-то позади. Пройдя все ступени и открыв дверь подъезда, Хосок и Юнги оказались у крыльца. Чон сразу же направился к прислоненному к стене мопеду, покидая Мина. — Это твой? — сказать, что Юнги удивлен — это ничего не сказать. "Так вот что ты имел в виду под этим своим "заеду"" — Думал Мин, подходя к Хосоку. — А чей еще? — Хосок уже был верхом на мопеде. Надев на себя один шлем и протягивая другой Юнги, он сказал: — Я же говорил, что кепка тебе вряд ли понадобится. — Ну мог бы тогда сказать, что на мопеде приехал. Я бы не надел ее. — Юнги забрал шлем, думая, куда теперь ему деть кепку. — Хотел сделать сюрприз. — засмеялся Хосок. Отчего-то из-за этого смеха становится так тепло на душе. Почему? Вот и Юнги не понимает. — Подождешь еще немного? Я кепку в дом занесу. — Ага, еще чего, — Хосок притягивает Юнги ближе к себе, снимая с него кепку и кладя ее себе на ногу, — Я итак тебя слишком долго ждал. — И вместо кепки одевая на Мина черный шлем. — Ну и куда теперь ее? — спрашивает Юнги, садясь на мопед и устраиваясь позади Хосока. — Вот, — говорит Хосок, протягивая руку с кепкой за спину. — Прижмись к спине так, чтобы она не слетела нахрен. — Хосока, кажется, это ни капли не смущает, в отличие от Юнги. Издеваться над своим милым хеном — прекрасно. — Тебе будет удобно вести? — еще немного сомневаясь, Юнги неуверенно прижимается к широкой спине Хосока. — Удобно, не парься, — с этими словами Хосок завел свой мопед. — Прижмись ко мне сильнее. — Кричал он через плечо, чтобы его услышали. Юнги послушался и сильнее прижался, хотя, кажется, что куда уж сильнее. Выехав со двора, Хосок повел свой мопед по всевозможным улицам Сеула. Поскольку квартира Юнги находится в центре города, то до красивых мест им ехать долго не приходиться. Вообще не приходиться. Проехав всего минуту, Хосок уже завернул на улицу Инсадон. Это, пожалуй, самая оживленная и самая красивая улица Сеула, поскольку тут находятся всевозможные развлекательные центры для молодежи, работающие даже ночью. Пестрящий яркий свет сливается в один на высокой скорости, с которой ведет Чон. Различные яркие неоновые вывески, рекламные щиты и музыка уже на торговой улице Мёндон заставляют невольно улыбнуться. Хочется просто освободить Хосока из крепких объятий и вытянуть руки в стороны, закричав при этом что-нибудь глупое. Но прижиматься к теплой спине, конечно, хочется больше. И живым остаться, кстати, тоже. Конечно, Хосок несется с неистовой скоростью, и даже кажется, что они скоро от земли нафиг оторвутся и полетят куда-нибудь к звездам. Но несмотря на то, как быстро Чон ведет, он все же соблюдает правила. Останавливается на светофоре и положенных знаках, внимательно следит за дорогой, иногда поворачивается к Юнги и спрашивает, удобно ли там ему, а в ответ получает радостное и взбудораженное согласие. Юнги думал, что Хосок не придумает ничего оригинальнее, чем сходить на какое-нибудь кино на вечерний сеанс, пройтись по какому-нибудь парку и заглянуть в недорогое кафе. Но этот придурок Хоби сделал то, до чего Мин вообще бы не додумался. Прокатил по ночному Сеулу, объехав самые красивые достопримечательности, кварталы и улицы. А сейчас они несутся по уже практически пустой, что удивительно для Сеула, улице. Но куда? Юнги не знает. Возможно и сам Хосок не знает. Просто ведет, наслаждаясь моментом, запоминая каждый миг, не желая, чтобы хоть песчинка воспоминаний исчезла без следа. Юнги расслабился. Наверное, впервые за долгое время он наконец отбросил повседневную суету и дал волю своим мыслям и телу. Всю эту идиллию в голове Мина прервала неожиданная остановка. — Приехали. — Слышал Юнги голос Хосока, который, видимо, уже снял шлем. Юнги узнал это место. Он бывал здесь однажды с Тэхеном, но только днем. Парк Чхонгечхон — это протяжный парк, по территории которого, по всей длине, проходит длинная небольшая река, больше похожая на огромный ручей. Днем, конечно, это все выглядит красиво. Но сейчас, ночью, все будто преображается в сотни тысяч раз: зажигаются разноцветные фонари, гирлянды, подсвечиваются деревья и кажется, что даже сама трава и цветы светятся. — Ночью здесь очень красиво, но почему-то люди здесь в это время не бывают, — вполголоса, словно чтобы не спугнуть здешнюю красоту, начал Хосок. — Тебе ведь не нравится большое скопление людей? — Не нравится. — Юнги слегка улыбнулся, после чего, сняв шлем и надев кепку, он слез с мопеда. Перестал чувствовать тепло Хосока, что огорчило обоих. — Держи, — Хосок протянул Юнги одну часть наушника, а другую оставляя себе, — Мы уже слушали твою музыку, так? Теперь пора и мою. — Хосок вновь тепло улыбнулся. Свет разноцветных фонарей освещал его лицо под таким углом, что просто хотелось молиться на создателей этих фонариков. — Надеюсь, она у тебя нормальная. — Слабо посмеялся Юнги, засовывая наушник в ухо. На удивление Юнги, музыка, что играла в плейлисте Хосока, была очень схожа по стилю с музыкой, которую слушает он сам. Было даже парочку одинаковых песен или исполнителей. Нынешняя ситуация была слишком хороша. Не бывает все так прекрасно и волшебно. Красивый пейзаж, музыка, словно подобранная для этой ситуации, воспоминания о ночных улицах Сеула, слабые отголоски людей и машин где-то вдалеке. По небу рассыпалось множество звезд, которые можно разглядеть даже в центре Кореи, а не как обычно, где-нибудь за городом. Большая яркая луна светит так ярко, что кажется, для освещения будет достаточно только ее, а все эти фонари и вывески магазинов вовсе и не нужны. Музыка продолжает играть, сменяясь одна за другой, с каждым разом словно становясь прекраснее. Юнги был удивлен тому, как же много его музыки в плейлисте Хосока, но это даже как-то приятно грело душу и сердце. Внезапно музыка сменилась и послышался знакомый звонкий голос, в песне становящийся серьезным. — Погоди, это ты поешь? Твоя песня? — Юнги ошарашенно взглянул на улыбающегося Хосока. — Прости, если она не нравится, то я поменяю... — Хосок потянулся за телефоном, уже разблокировав его и собираясь менять музыку, но его останавливают. В рукав куртки цепляется бледная тонкая рука Юнги. — Нет, — Юнги отрицательно мотает головой. — Не меняй. Мне очень нравится! Хосок и не стал. Ему приятно, что его любимый краш исполнитель оценил его песню. Remember myself from those days again When the barren land set me on fire I looked at that blue sky and ran Now I fly all I want, on the Airplane... Песня, конечно, не совсем в тему к происходящему, но, черт, она так прекрасна, что хочется ее слушать снова и снова, наплевав на ситуацию и время. — Я думал, что ты только танцуешь... — сказал Юнги, когда песня Хосока закончилась. — Я тебя слишком мало знаю, черт. — Ты всегда можешь узнать меня лучше, Юни. — Хосок мягко улыбнулся, поворачиваясь к реке и наблюдая за ней. В ней отражается весь мир Хосока. Отражается Юнги. "Все слишком хорошо. И слишком быстро." — думает Юнги, ведь он даже не планировал этого так скоро. Не планировал влюбляться. Так почему же?