Прекрасная луна человека с пятью именами

В середине того же дня прибыл конвой для переправки доктора Уильяма Уиллиса и Симадзу Кохея в главное отделение полиции Ниигаты. Вещественные доказательства собирались передать туда же. Перед отправкой пленников Тидзуру лично сменила повязку на руке доктора Уиллиса, проверила синяк под аристократическим глазом Симадзу, покачала головой и принесла им простой, не столичной еды — риса, маринованных овощей и зелёного чаю. — И это после всего того, что они сделали? Ты слишком добра к ним, Тидзуру-тян — бурчал Хагивара. — А? Ну не знаю, они же всё равно люди, — пожимала плечами Тидзуру. - Тем более, не смотря ни на что, доктор Уирису неплохо ко мне относился и он же сделал вакцину, которая в будущем может помочь людям. Куросава в этот момент инструктировал старшего конвоира о вещественных доказательствах — вот тут письма Уиллиса и Симадзу, где они обсуждают продажу клинков под видом сувениров, вот это журнал доктора Уиллиса, где он подробно описывал свои опыты над людьми, вот это — его личные результаты расследования и умозаключения. Ну и, конечно же, целая гора личного оружия с описью. Ну, за исключением нескольких клинков, конечно — но кто ж знает, что они там были? Конвоир кивал и складывал вещдоки. — Если потребуется, я бы смог определить, кому принадлежали эти клинки и в случае, если их хозяин мёртв, я бы разыскал их родственников. Возможно, они захотели бы вернуть их, как семейную реликвию, — осторожно предложил Сайто. — На данном этапе нет такой необходимости, — кивнул конвоир. — Но если вдруг понадобится — мы вас позовём. Как ваше имя? Мы пришлём вам запрос! — Присылайте на моё имя — Куросава Хиэмон, — нашёлся Куросава, обнаружив Сайто в весьма щекотливой ситуации. Куросаву с его командой поблагодарили и сказали ждать ответа из главного управления. Потянулись пустые будничные дни. На самом деле, ни Сайто, ни Куросава, ни кто-либо ещё не имели никакого отношения к полиции. Сайто числился военнопленным под именем Итиносе Дэмпати, Хагивара так же был военнопленным, а Куросава, хоть и имел когда-то достаточно высокий чин, но чин этот был при дворе даймё хана Айдзу, который после войны до сих пор считался мятежным. Судьба всего клана висела на волоске, а прошлые титулы ничего не значили. Просто Куросаве, пользуясь своими многочисленными старыми связями, удалось договориться с одним из действительных начальников полиции Токио, что если они найдут доказательства противоправной деятельности хотя бы кого-то, причастного к клану Сацума, то там, наверху, будет замолвлено словечко об опальном клане Айдзу. Мол, не такие уж они и мятежники на самом деле, а вполне себе ещё лояльные вассалы, может, стоит пересмотреть по ним позицию? Но лавры от поимки преступника, естественно, полагались тому самому начальнику полиции, самому клану хотелось бы просто выйти из опалы. Это, конечно, в случае положительного решения вопроса — если действия задержанных действительно сочтут опасными и вредными для государства. Ну, а в случае отрицательного ответа по их делу им лучше было бы… просто исчезнуть, потому что жить с такими тяжкими преступлениями не полагалось. Все ждали ответа. Хагивара заметно нервничал и выражал свои эмоции, тренируясь с мечом. Куросава тоже был весь как на иголках, только не подавал виду — продолжал торговать тканями в своей лавке. Сайто же вёл себя так, как будто ничего не происходило. А Тидзуру даже нравились эти пустые дни. Можно было бесконечно наблюдать, как Сайто занимается своими практиками в саду, болеть за него, когда он спаррингуется с Хагиварой или просто часами сидеть, опираясь о его спину, пока тот читает или полирует меч. Можно было называть его не таясь по имени, молчать о важном и болтать о всякой ерунде. — Хадзиме!.. — М? — Как ты думаешь, мне обрезать волосы или пусть отрастают? — Как тебе хочется? — Не знаю. А тебе как нравится? — Мне и так, и так нравится. — Хадзиме!.. — М? — Тебе нравится меч Хидзикаты-сана? — Да, отличный клинок! Но я хотел бы вернуть мой. Кисинмару Кунисигэ тоже очень хорош, он особенный. — А ты знаешь, где он? — Пока нет, но я найду его. — Хадзиме!.. — М? — Как ты думаешь, Эдо сильно изменился? — Сильно. Теперь он называется Токио. — Ой… Хадзиме!.. — М? — Как ты думаешь, какие цветы распустятся следующими в саду у Фумико-сан? — Какой бы цветок в саду Фумико-сан не распустился, прекрасней всех тот, который сидит позади меня. Тидзуру довольно улыбалась и продолжала разглядывать вечность. Как-то к ним подошла Фумико-сан. — Хадзиме-кун! Помнишь, ты тогда в Айдзу Вакамацу попросил меня сохранить кое-какие вещи? Когда мы собирались, чтобы приехать сюда, я нашла их. Я думаю, это твоё. Какие-то письма, книги и ещё вот это… Посмотри, это же твоё? Фумико-сан протянула ему какую-то маленькую продолговатую коробочку. Сайто очень удивился — он знал что это. Осторожно взял коробочку и, не открывая, спрятал её в рукав, затем низко поклонился Фумико-сан. — Спасибо, Фумико-сан! Это прекрасное воспоминание одной из моих прошлых жизней. Я вам очень благодарен, что вы сохранили его. Солнце клонилось к закату, когда вошёл Куросава. — Всё, я закрыл лавку. Хватит на сегодня. Ямагути-кун, а не отправить ли нам Хагивару-куна за сакэ? — М! Отличная идея! — заулыбался Сайто. — Юкимура-тян, а ты пьёшь сакэ? — А? Ой! Нет, наверное… — засмущалась Тидзуру. — Ну и ладно, не будем тебя спаивать, попросим Хагивару-куна купить тебе сладостей! — решил Куросава. Спустя какое-то время они собрались в той же комнате с отличным ниигатским сакэ, фирменными закусками от Фумико-сан и сладостями. — Ямагути-кун, это ж когда мы с тобой сакэ в последний раз вместе пили? — обратился Куросава к Сайто. — Давно, — улыбнулся Сайто. Действительно, военнопленных почему-то сакэ не угощали. — А Ямагути — это твоё новое имя? — тихо спросила Тидзуру. — Это моё очень старое имя, — ответил Сайто. — Так звали моего отца. Куросава-сан мой старый друг и друг моего отца. — Да, Ямагути Юускэ-кун… эх, сколько сакэ мы с ним выпили! Прекрасный человек был!— Куросава ударился в приятные воспоминания. — Ого! Сколько у тебя имён? — удивилась Тидзуру. — Не так уж много, — пожал плечами Сайто. — Я беру новое имя лишь в случае крайней необходимости. Когда старое теряет право на существование. — И, похоже, скоро придётся взять ещё одно! Это ж какое оно по счёту — пятое уже будет? — засмеялся Куросава. — Ты уже придумал какое?.. — Нет ещё. — Кстати, как вы думаете — у нас получится поставить памятник Хидзикате-сану? — задала Тидзуру вопрос, который продолжал её волновать. — Сложно сказать, — вздохнул Куросава-сан. — Понимаешь ли, Юкимура-тян, и Хидзиката-сан, и все защитники крепости Айдзу Вакамацу до сих пор считаются мятежниками. И это, я тебе скажу, настоящая историческая трагедия! Потому что это значит, что приказом Императора запрещено их хоронить, запрещено ставить им памятники и даже проводить по ним службы. — Ох, доктор Уирису говорил мне то же самое, — вздохнула Тидзуру. — Но он обещал написать британскому послу по этому поводу. — Не думаю, что британский посол может помочь в этом. Он заинтересован в обратном, — задумчиво ответил Сайто опустошая свою очоко. — А где бы ты хотела поставить ему памятник? — Ох, даже и не знаю, — задумалась Тидзуру. — Может, в крепости Горёкаку в Хакодате? Там было его последнее пристанище. Или в Киото? Всё же, Синсэнгуми известны больше всего в Киото, они столько для него сделали! А вы что думаете? — Есть один человек, который может нам помочь, — ответил Сайто, учтиво кивая Фумико-сан, подливающей сакэ. — Сато Хикогоро-сенсей, мой старый друг и учитель. Это в его додзё я познакомился с Хидзикатой-сан, Кондо-сан и остальными. Он приходится Хидзикате-сану двоюродным братом и мужем его сестры. Это ему на самом деле он отправил свой меч Хорикава Кунихиро. У него в Хино есть храм семьи Хидзиката. Я думаю, это будет неплохое место для памяти. Я написал Сато-сенсею письмо и попросил его приехать к нам, поскольку вряд ли мы сами сможем доехать до него с нашими вопросами.  — Ямагути-кун, сколько тебе лет, что у тебя половина Ямато старых друзей? — усмехнулся Куросава, попивая саке.  — Двадцать шесть, — ответил Сайто опрокидывая свою очоко.  — Ого! Уже двадцать шесть?! Ну надо же, твой отец в свои двадцать шесть был совсем другим! Эхх, хороший был человек. Интересно, что с ним сталось? — вздохнул Куросава и добавил. — А, Фумико-сан, что скажешь? Кстати, а саке там ещё есть?