***
Будильник заставил Старка отвлечься от разбора небольшой кучки электронных документов. С минуты на минуту Питер должен был закончить экзамен и перезвонить ему. Старк сделал перерыв и обновил кофе. Звонка так и не было. Как не было его и через десять минут. Как не было его и через полчаса. Тони попробовал сам набрать Паркера, но его отшил холодный голос автоответчика. — Что значит "вне зоны действия сети"? — слегка прифигел мужчина. — Джарвис, где Паркер? — Я... у меня нет таких данных, сэр. — Зажевал искусственный голос, словно скомканная пленка. Глаза Старка полезли на лоб. Они с Питером буквально позавчера проверяли маячки на считывание в экранированных помещениях. Даже если бы Паркер был в лифте, Джарвис и спутниковая система нашли бы его. Даже если бы он был на подземной парковке... Даже если бы... — Фьюри, — разочарованно выдохнул Старк, расслабляя напряженные плечи. Очевидная уже очень давно идея настигла его в самый последний момент. — Джарвис, запускай протокол "Клоповник". Этот протокол был создан для отслеживания внутри систем Джарвиса вещей, которые не должны были там находиться (читай червей, вирусов, следящих программ). Спустя пару минут ИскИн доложил: — Обнаружены множественные программы слежения, нарушения целостности кода, нарушение протоколов безопасности, нарушение целостности контура безопасности. Сэр, рекомендую немедленно отключить меня от системы управления бытом. Вы находитесь в опасности. — Чертов старый лис, — злобно улыбнулся Тони. Он не переживал, его веселила такая обстоятельная подготовка, которую Старк просек только тогда, когда уже запахло жареным. Причем не его жареным.— Джарвис, протокол "Стерилизация". — Протокол недоступен, сэр. — Обрубил, гаденыш. Ладно, он предусмотрительней, чем я думал. Протокол "Красная кнопка", — злобно выплюнул Старк. — Увы, сэр. — "Обнуление"? — совсем уж неуверенно поинтересовался Тони. Ему совершенно не хотелось сжигать сервера Старк Индастриз протоколом "Армагеддон", так что он надеялся обойтись лишь сервером с Джарвисом. — Принято сэр. Голосовое подтверждение? Тони тяжело вздохнул. Было ли ему обидно? Он ведь столько лет потратил на совершенствование этой системы. Джарвис стал ему родным. Его частью. Его вторым мозгом. И тем не менее, Тони не жалел. Он не имел привычки привязываться к вещам, даже если это были его собственные изобретения. Хотя бы потому, что он их уже сделал, а значит всегда может сделать еще лучше. — Прощай, дружище, — выдал он с самой доброй интонацией, на которую только был способен. — Прощайте, сэр. Приятно было работать с вами. Жалобный писк ознаменовал кончину серверов. Тони вновь вздохнул, добрался до ближайшего монитора и запустил дублированную систему голосового помощника. Естественно, у него всегда были две-три системы, в которых он реализовывал те вещи, которые не позволяла архитектура Джарвиса. — Так, ребятки, кто у нас там не спит? — на экране появился список имен. — Пятница, дорогуша, подъем. Ты мне нужна. — Здравствуйте, мистер Старк. Чем я могу вам помочь? — отозвался грубоватый женский голос. Тони удивился своим вкусам из прошлого. Его когда-то действительно возбуждали такие? — Милая, сможешь активировать работу протокола "Карен"? — На это уйдет время, сэр. — Сколько? — Около недели, если костюм не покидал Нью-Йорка. — Запускай. — Голосовое подтверждение? Тони тяжело вздохнул. На этот раз действительно тяжело. Он с некоторой тоской на сердце и полным осознанием этой фразы иронично произнес: — Я зависим.***
Во время побега Паркер судорожно соображал, а не перепутал ли он вообще день операции. Может быть его должны были поддержать завтра, а он, как дебил, вышел из дома сегодня? Уже добравшись до многоэтажки, Питер понял, что сглупил, потому как весь план с самого начала по какой-то причине был скомпрометирован. Питеру не оставалось ничего, кроме запасного плана. Плевать на последствия, ему страшно настолько, что глаза скоро вылезут из орбит. Он забежал в какой-то переулок и увернулся от очередного нападавшего. С этим уже трое. Приложив его, как показывали на самообороне, Пит скинул кроссовки и прыгнул на ближайшую пожарную лестницу. Плевать, если его увидят скачущим по стенам, главное,чтобы не попали, пока он ползет без прикрытия балконов. От пули костюм бы его защитил. От иглы с транквилизатором, увы. Они разрабатывали его с расчетом на то, что Питеру для путешествия по стенам нужно минимум расстояния между кожей и теми самыми стенами. Поэтому костюм состоял из очень прочных, но расположенных далеко друг от друга нитей. Пуля не пройдет, а игла — вполне себе. Забравшись на крышу, парень скинул штаны и толстовку, натянул капюшон костюма и с удовольствием пронаблюдал, как тот активировал закрытый контур, образовав вокруг его головы маску. Из паутинометов на руках выстрелили подкладки, образовавшие на руках Питера перчатки. Парень оказался полностью затянут в тонкий, но прочный черный облегающий костюм. Да, именно черный. Питер настаивал на том, чтобы сделать его красно-синим (под цвет того паучишки), но Старк убедил его, что (если костюм и дальше будет использоваться) для создания нормального эффекта маскировки больше подойдет черный цвет. И Питер повелся. Послышался шум и выстрелы. На этот раз Паркер не успел увернуться, и патроны прилетели ему в локоть и колено. Тот проорал как резанный, укатился из-под огня и сиганул на ближайшую соседнюю крышу. "Бежать-бежать-бежать" — билось в груди вместо сердца.***
— Сэр, должна отвлечь вас. — В чем дело, Пятница? Первый рабочий день, а уже донимаешь босса? — Вам повестка в суд. — Ну дорогуша, ну чего ты? Я же пошутил. Я даже не успел подомогаться до тебя, а ты уже... — Это не от меня, сэр. — Выводи, — посерьезнел Старк, глядя на экран. Тони присвистнул. Обвинений была масса, среди них также присутствовали вещи, которые никто, кроме людей с внутренней кухни Старк Индастриз, не знал. — А Ник хорошо подготовился. Мастер своего дела. Понять только не могу, чем я ему не угодил? Естественно, дозвониться до Фьюри или отдела разведки Старк не смог. — Пятница, соедини-ка меня с Рашманн. — По защищенному каналу? — Да, будь добра. — Одну секунду. — Да? — раздался обеспокоенный женский голос. — Рашманн, привет. Ты еще "да" или уже "нет"? — задал Тони провокационный вопрос, намекая на ее сторону в конфликте. — Тони, твою мать! Что это за херня? — наорала на него глава юридического отдела Старк Индастриз. — Значит, еще "да". Отлично, если ты уже в курсе, значит мне не нужно тебя в него вводить. Так, ты с твоими ребятами справитесь? — Какие ребята, Тони? Половина отдела положила свои заявления мне на стол. Вторая половина не имеет права участвовать из-за конфликта интересов. — И как так вышло? — скептично вздернул бровь Старк. — Это я у тебя хотела спросить. Кто и кому слил такой огромный объем информации о наших разработках? — О, это Фьюри. — КТО?! — не выдержав, психанула девушка. — Я надеюсь, канал защищенный, потому что я не хочу, чтобы мои угрозы в его адрес могли быть рассмотрены в суде. — О, жалуйся на здоровье, детка. Это действительно был для Натали удар ниже пояса. Они с Ником были хорошими друзьями. Когда Натали перестала ругаться и выдохнула, она объявила: — Ладно, придушить я его и позже смогу, сейчас нужно вытащить твою компанию. — Ага, — меланхолично ответил Старк. — Идеи? — Есть пара ребят из Адской Кухни. — Это которая тут, в Манхэттене? — Да. Ребята умные, многообещающие. Если расскажем им ситуацию, смогут помочь. — Ты им доверяешь? — Как себе. — Вот и отличненько. Устрой мне с ними встречу.***
Он думал, уж что-что, а убегать просто. А вот и нифига. Когда все знают, что ты умеешь и что ты будешь делать, убегать становится невероятно сложной задачей. Прятаться, драпать по крышам, летать на паутине (которая с паутинометами использовалась куда приятнее), уворачиваться, ускользать, — все это он мог делать четверо суток без перерыва... если бы они не знали каждый его шаг. Складывалось ощущение, что они были везде. Весь город (пока что небольшой кусочек Куинса) будто ополчился на него. Спецназ и люди, которые по подготовке во много раз превосходили его. Даже его суперскорость едва давала маленькому парнишке в 17 лет фору. А у них был огнестрел, и они умели им пользоваться. Питер боялся. Каждый его шаг отзывался острой болью из-за повреждений и паучьего чутья, а еще осознанием его обреченного положения. Даже чертов костюм не спасал положения (не правда, он спас его уже как минимум от десятка шальных пуль). Загнанный в угол, не осознающий, что с ним просто играют, он пытался выйти на ярость или хотя бы на то самое чувство, когда тело двигается само по себе. Но любая попытка заканчивалась очередным уворотом от транквилизатора и жалким побегом в ближайшую подворотню.***
— Нет, Уэйд. Мы ничем не можем тебе помочь. Я, — настоял голос, — ничем не могу тебе помочь. Так что проваливай отсюда, ради всего святого! — А что насчет свидания на крыше сегодня вечером? Ты, я, наши невероятно подходящие друг другу красные костюмы... — Господи, Уэйд, нет! — дверь довольно задрипанного адвокатского агентства раскрылась перед Старком. На мужчину чуть не налетел парень, затянутый в красно-черный костюм. Увидев Тони, он радостно отсалютовал: — О, железнозадый! Рад тебя видеть! Рад ведь? — кажется, он нахмурился. — Стоп, что значит в этом мире он не железнозадый? А как же паучишка? — ужаснулся тот, которого ранее называли Уэйд. Тони от неожиданности тоже дернулся. Совпадение? — Не думаю, — отмахнулся Уэйд и пройдя мимо Старка, извернулся и шлепнул его по заднице, — помяни мое слово, железнозадый! Его упругая задница еще будет принадлежать мне! Не в этом мире, так в следующем. Тони так и не понял, что это было. — Прошу прощения за его поведение, сэр... — отозвался адвокат. Тони обернулся к нему и удивился. Перед ним стоял слепец. — Энтони Старк. — Хмыкнул мужчина. — Можно просто Тони. — Мэттью Мердок. Можно просто Мэтт. — Он протянул руку для рукопожатия. "Крепкая хватка", — хмыкнул Старк, ответив. — Проходите, сэр. Тони принял предложение и вошел внутрь.***
Он все-таки попался. Пит так и не смог вспомнить, как именно. Кажется, пуля снова попала по колену. Несмотря на прочную ткань, чашечку раздробило. От боли из глаз посыпались искры, что аж небо потемнело. Потом его догнало еще несколько ударов, но он уже не помнит куда и что это было. Очнулся он в белой комнате без окон и дверей, прикованный к кровати. Причем, эти ребята действительно знали его способности, так как разорвать путы с первого (даже второго и третьего) раза не вышло. Часть костюма с него просто срезали. Судя по жжению на коже, лазером, так как обычные резаки эту ткань не брали. В эти свободные места были понатыканы иглы, датчики и прочая медицинская ересь. И Питер не понимал, почему. "Хотя нет, все логично". Тони объяснил ему, почему за ним могут охотиться. Питер был последним живым Паркером, который мог стать ключом к решению загадки пауков. И он все-таки попался. Ни Старк, ни его Фьюри не смогли защитить Питера (о чем ему буквально орало паучье чутье). И сейчас Паркер сильно надеялся на то, что в нем не разочаруются и не грохнут, как сделали это с его дядей. Он лежал смирно, стараясь не думать, наверное, уже час или два, когда в комнату вошли люди в белых халатах. Они начали молча изучать его тело, записывая что-то, тыкая какими-то датчиками в регенерирующую кожу. Сначала это было щекотно. И Питер совершенно не заметил, как это превратилось в пытку. Нож аккуратно врезался в мягкие ткани, надрезал их, открывался незащищенным нутром перед незнакомыми людьми. Питер захотел бы заорать, но ему выключили нервы, отвечающие за сокращение голосовых связок. Так что оставалось лишь захлебываться в слезах и резком дыхании. Он не знает сколько времени прошло. Оно тянулось так мучительно медленно... как сухожилия, которые пристально рассматривали люди в халатах, когда вырезали их из его тела. А потом парень отрубился. Но когда очнулся, понял, что все это был не сон. Что его тело вновь и вновь регенерирует. И что впереди его ждет лишь ад.***
День, два, неделя. Может, месяц? Сколько он уже здесь, Питер не знал. Сейчас наступила передышка, во время которой его тело активно накачивали какими-то веществами, помогающими регенерации. Он просто лежал и безучастно пялился в потолок, пока тело без указки хозяина отращивало новую кожу, мышцы, нервы. Боль подобралась внезапно. Нет, не физическая. Он понял, что лежит здесь один, прикованный к столу, как подопытная лягушка, которую скоро снова будут препарировать. Его никто не спасет, никто не защитит. У него нет ни одного шанса выбраться. И несмотря на результаты исследований, он умрет, потеряет остатки своей никчемной жизни и сгинет в безвестности на одной из старых свалок. Сейчас стало так жалко-жалко себя. Наплевать было уже на мнение окружающих, на все прожитые и непрожитые перипетии. Хотелось дать себе волю и разрыдаться. Снова. Эти чувства столь сильной волной накатили на него, что парень без остатка скрылся в пучинах этих переживаний. Уже не надеясь сбежать, не желая избавиться от этой боли, не ища утешения в физическом теле (как в прошлый раз), он проживал отчаяние. Секунду за секундой. Тик за тиком. Он все глубже погружался на дно своей собственной эмоциональной ямы. Когда вдруг понял — вот оно, самое днище. Царство хаоса и раздрая. Здесь вся его боль. Чистая, открытая, сочащаяся гноем рана. И здесь было на удивление тихо и спокойно. Да, прямо здесь в эпицентре его собственной боли, жалости к себе, ненависти к себе. Здесь было тихо. Осматривая свои владения, Питер вдруг осознал. "Я — такой". И признавшись в этом себе он ощутил легкий ужас от... настигшей его свободы. Он всеми силами старался не упустить эту мысль. "Я — такой". Со всеми своими недостатками и качествами. Со своим телом. Со своим опытом. Со своей болью, эмоциональными переживаниями и мнениями на мнения. "Я — такой". Не особенный, не никчемный. Хватит этих ярлыков, они лишь портят ощущение свободы, как будто присасываются клещами и начинают пить кровь, заражая ее энцефалитом сомнений. "Я — такой". Без жалости к себе. Без страха быть "не таким, как нужно", потому что: "Я — такой". "И могу стать кем захочу в любой момент времени. И остаться им. Или снова измениться. Испытать бурю эмоций или полностью ото всего отрешиться. Я смогу это, потому что я — такой". И только я выбираю, каким быть. Когда его нервы восстановились хоть немного, он едва слышно прошептал: — Хочу договориться со старшим. Я готов сотрудничать добровольно. Его проигнорировали. И когда естествоиспытатели вернулись к продолжению экзекуции, парень был кристально собран. Несмотря на боль, он все же умел управлять своим телом: его импульсами, его регенерацией, скоростью кровотечения и прочим. В этот раз он ломал все иглы, что пытались в него воткнуть. Он истекал кровью в местах порезов так, что ничего невозможно было разглядеть. Регенерировал с такой скоростью, что не было возможности успеть сделать хоть что-то. Долго он так не продержится, питательных веществ недостаточно. Отрубится и дело с концом. Но они-то этого не знают. Переругиваясь, белые халаты ушли в как обычно во внезапно появившуюся дверь. Питер расслабился и позволил себе отдохнуть. Пусть и не до конца, он чувствовал себя хозяином ситуации. Когда нечего терять — ты свободен ото всех цепей. "Свободен", — приятно ласкала мысль его уставшую голову. — Ну и чему вы улыбаетесь, молодой человек? — в комнату вошел статный темнокожий человек в черном костюме с повязкой на левом глазу. Он открыл глаза, прочистил горло, стараясь восстановить нерв как можно скорее. Пока что ему оставалось только шептать: — Я попросил — вы пришли. Этому уже стоит порадоваться. И он, на самом деле, этому и радовался. Питер вдруг очень остро почувствовал, как действия, сделанные им, меняют мир вокруг. Он ощутил себя Хозяином положения. Больше не жертвой, нет. И сейчас он был намерен получить то, что хочет. Потому что, кроме этого, ничего не имеет значение. — Что вы хотели, Паркер? — Зачем я вам? — Разрешить задачку Ричарда. — Лучшие умы Оскорпа не смогли ее разрешить. Вы действительно уверены в том, что это смогут ваши люди? — надменно вскинул бровь Питер. — У нас есть то, чего не было у Оскорпа. — Ага, живой Паркер. Ну и далеко вы продвинулись? Мужчина бровью не повел. — Судя по повторяющимся экспериментам, не очень далеко. — Тебя это не касается. — Меня это касается больше, чем всех здесь присутствующих вместе взятых, —борзовато кинул он, очень красноречиво оглядывая себя. — Но меня больше интересует другой вопрос: чего вы добиваетесь? Ведь, простите, изучая раз за разом процесс регенерации, вы не поймете ничего, кроме того, что я могу контролировать этот процесс так, как мне будет угодно. Мужчина удивленно нахмурился. — Да, сэр. — Подтвердил его догадки Питер. — Я контролирую этот процесс. Как и все процессы в моем теле. Они не самопроизвольные. Они не в моей генетической памяти или еще чем-то там. Я — сам! И, раскрыв это, я сэкономил вам кучу времени, не так ли? — Что ты хочешь? — У меня уже есть все, что я хочу, — закатил глаза Питер, — ну, разве что физическая свобода, но это вопрос времени. Вопрос в том, чего хотите вы? — Не зарывайся, мальчишка. — Послушайте, сэр, — его несло от собственной наглости и "свободы" внутри. Он чувствовал ее. Чувствовал свою свободу и цепи, связывающие человека напротив него. Он буквально физически чувствовал стальные канаты его мышц, напряженные, пережимающие его кровоток, не дающие спокойно биться его сердцу. И пусть Питер был в кандалах, тот, кто действительно заперт в этой комнате — так это этот темнокожий мужчина. — Мне нечего терять. Вам — есть. Так что давайте разберемся с вашей проблемой и разойдемся полюбовно. Ник (если кто еще не понял, это был именно он) хмуро взглянул на парня. Сейчас лежащий перед ним изуродованный малец слишком сильно напоминал людей, которых Фьюри ненавидел больше всего. Ненавидел, потому что боялся. Он понимал это, и сражался со своим страхом так, как мог. — Хорошо, Паркер. У нас одна задача, научиться реализовывать твои... способности в других людях. — В этом была изначальная задумка. Неужели отец не оставил никаких зацепок? — Его записи... очень сложно читать. Мы пока не смогли разобрать этот шифр. — Ну... я знал отца, пусть и недолго. Если дадите взглянуть, может что-нибудь и выясню. — Не смеши меня, парень. Ты только сегодня сдал экзамен по биологии средней школы. — Ага. А еще помог Тони Старку разработать этот костюм, а также почти в совершенстве управляю всеми системами своего организма. Уж поверьте мне, в этом здании мало кто разбирается в практической биологии так же хорошо, как я. Его веселила эта игра. Он ощущал накал страстей, но не чувствовал ставкой свою жизнь. Он действительно ничего не терял. А когда терять нечего, нечего и бояться. И Фьюри повелся. Паркер просто предоставил ему более соблазнительный выбор, чем тот, которым он располагал сейчас. — Попробуешь сбежать... — Что? Пристрелите меня? Как моего дядю? — вскинул бровь Паркер. — Кстати, зачем была эта жертва? В его царстве хаоса добавилась новая боль — боль от утраты. А потом чертово смущение от ночи, проведенной со Старком. Но он улыбнулся себе. Улыбнулся, потому что все это было, и оно было частью него самого. — Уилл сказал тебе правду, сынок, —конвой сопровождал его до лабораторий... в которых находилась теперь уже ЕГО клетка с ЕГО пауками. Паркер так и не удосужился спросить, как они попали в эту лабораторию, хотя определенная мысль по этому поводу в его голове проскользнула. — Это все был грамотный эксперимент, подстроенный Старком. — Бросьте это, — отмахнулся Питер. — Старк этого не делал. — С чего такая уверенность? — почти искренне удивился Фьюри. — Вы, ребят, не знаете об одной маленькой особенности моих новых способностей. Я назвал его "паучье чутье". Фьюри закатил глаза... глаз. — Ага, я тоже думаю, что название дурацкое, но не суть. Суть в том, что я чувствую, когда кто-то или что-то хочет причинить мне вред. Я знаю об этом заранее. И это чувство еще никогда меня не подводило. Так вот, от мистера Старка я не чувствовал его ни разу со времени нашей первой встречи. Зато я чувствовал его и от Райли, и от Уилла, или как вы его там назвали. Я чувствовал его и от вас. — А теперь что же, не чувствуешь? — Уже нет, — пожал плечами Паркер. — О таких полезных умениях не принято разбалтывать, парень. Просто на всякий случай. — А если ни вы, ни противники не способны ничего с ним сделать, то какая к черту разница? — резонно заметил Питер своими до чертиков инженерными мозгами. — Всегда можно что-то придумать, — пожал плечами Фьюри. — Это единственная способность, которую я в своем теле не контролирую. Я не знаю, как она работает, но она работает, даже если я не вижу угрозу. Так что, я склонен доверять себе в этом вопросе. — И ты не боишься умереть из-за своей беспечности? — Мы все рано или поздно умрем, — он пожал плечами и взглянул в здоровый глаз мужчины. — И я, как никто другой, чувствую постоянный процесс умирания моего организма. Но не будем о грустном, — он отмахнулся, — где тут записи Ричарда?