Выбор Темного Принца

Волдеморт, ожидаемо, оказался недоволен, когда профессор Снейп доложил, что Гарольд остается на каникулы в Хогвартсе. Когда же Лорд услышал все, что произошло с его подопечным, то впал в ярость. — Я убью этого Дамблдора! Как он посмел?! Моего Гарольда никто не смеет трогать! Он слишком ценен, чтобы касаться его грязными лапами. Ум Гарольда очень хрупок, потому что на нем стоит ментальный блок, который консервирует злобу и ярость, и если Гарольд их выпустит, то я никому не позавидую. Я и так промучился с мальчиком несколько месяцев, чтобы обуздать его ненависть. Я Дамблдору устрою… Лорд подошел к письменному столу и стал строчить письма в Совет Лордов, больницу св. Мунго и Попечительский совет Хогвартса. Отдал письма трем совам и упал в кресло. — У него было только одно нормальное Рождество и сегодня Сочельник, который я проведу без него. И не только он будет расстроен, и Беллатриса, и Гермиона. И ты говоришь, что и положительные эмоции ему вредны? — Скорее, любые эмоциональные потрясения, — уточнил Северус. — Тогда, конечно, — произнес Волдеморт и прикрыл глаза. — Впрочем, я праздник ему устрою. И ты, Снейп, мне поможешь. Приказания Темного лорда — закон. Северусу пришлось вернуться в Хогвартс, благо, в школе оставалось не более десяти студентов. Он наколдовал в Больничном крыле невысокую елку с золотыми шарами и уложил под нее подарки милорда и один свой собственный. К вечеру даже Поппи Помфри ушла на праздничный ужин. Гарольд же пребывал целый день в сладостной дреме, которая успокаивала его ум и навевала грезы. Только приемы пищи не пропускались. Но в этот раз вкусности ожидали его позже, что совпадало с планами Снейпа. Он проник в палату и тихонько разбудил Блэка. — Гарольд, с праздником! — А? Что? — вздрогнул слизеринец. — Профессор? Что вы здесь делаете? Вам здесь нельзя! — Почему бы это? — усмехнулся Северус. — Я пришел в качестве посланника от Министра магии. Тебя ждут подарки от твоей семьи. На лице Гарольда расцвела улыбка. — Меня никто не забыл, — медленно произнес мальчик. — Это хорошо! И он откинулся на подушки. Против его воли мордашка засветилась от счастья. — А что Том мне прислал? — ворчливо спросил Блэк. Северус восхитился сменой настроения слизеринца. Из вчерашнего запуганного студента он становился похож избалованного сынка, что до жути умилило декана. И где его злость на Гарри Поттера? Но это был Гарольд Блэк, что в корне меняло отношение учителя к ученику. — Завтра узнаешь, если вытерпишь до утра, — подразнил он. — Вы надолго останетесь? — Если тебе не надоем. Я рассчитывал на варку кое-каких зелий для Темного лорда, но если ты хочешь побыть со мной, я не откажусь от компании. Гарри был тронут. Правда, тронут. Когда язва Хогвартса желает побыть с тобой, это огромная жертва. Но ничуть не обременительная. Северус не собирался напрягать мальчика разговорами и устроился в кресле с книгой. Гарольд неожиданно для себя снова погрузился в сон. Напряжение и стресс понемногу отступало, и он дремал с улыбкой на лице. Так и прошел тихий вечер, где только шуршали страницы принесенной книги, и потрескивал огненный шар, наколдованный Снейпом для освещения. Когда Поппи Помфри зашла в Больничное крыло, она так и застала умиротворяющую картину. Декан с книгой в кресле, и дремлющий ученик. — Я принес успокоительное и снотворное, — тихо проговорил профессор Снейп. — Но сначала ему нужно поесть. — Да, конечно, Северус, — сказала шепотом медиковедьма. — Я пришла с эльфом, который принес десерты для мальчика. — Ему не помешали бы мясные и плотные блюда, чтобы переварить зелья. Эльф, идущий сзади ведьмы с корзинкой, тихо щелкнул пальцами, и к еде добавились запеченная курочка и пастуший пирог. Как бы ни тихо разговаривали взрослые, юный слизеринец проснулся и проморгался, увидев вкусности. — Еда! — воскликнул Гарольд, и сразу захрустел бельгийскими вафлями с медом. Взрослые только покачали головами. Блэк поел пирожки с вишней и клубникой, затем взялся за порцию торта и закусил курочкой. Насытившись, он снова откинулся на подушки. На его лице застыла блаженная улыбка. — Жаль, Тома нет, я соскучился, — прошептал мальчик. — Я думаю, ему можно встретиться со своим опекуном, — решилась Поппи на эксперимент, к тому же она прекрасно знала, с кем придется иметь дело, если Гарольд будет капризничать. — Если мистер Блэк так хочет. Но… — Я все понимаю… — закивал головой Гарольд. — Завтра. — Да, завтра. — Тогда зелья, — протянул первый флакон Северус. Гарольд все выпил до капли. И снова заснул. — Бедный ребенок, — проговорила Поппи, — и кто только на него взъелся? — Дамблдор, — мрачно проговорил профессор Снейп. — Из-за того, что Волдеморт — опекун Гарольда Блэка? — изумилась медиковедьма. — Но это же возмутительно! Чем же виноват ребенок? Ему учиться и расти, а не участвовать в грязных махинациях Альбуса! Хотя я и Волдеморта не одобряю, но все-таки он взялся за воспитание ребенка. Магия ему зачтет такой поступок. — Я согласен, что это весьма благородно, но кто же послушает? — пробормотал Северус. — Северус, иди, не стой столбом, — приказала Поппи. — Тебе самому нужен отдых. На тебе лица нет. Иди и ложись спать. — Спокойной ночи, Поппи, — развернулся Северус, так что мантия взвилась вокруг его тела. Ему и вправду захотелось прилечь. Уж слишком сладко спал мальчишка, так что мужчина даже позавидовал ему. А завтра утром Северус встанет пораньше, чтобы заняться делами. *** Утром Гарольд проснулся от того, что чья-то рука поглаживала по плечу. Он не хотел просыпаться, но когда в заспанное сознание проникла мысль, что сегодня День подарков, и к нему может придти опекун, он резко распахнул глаза. Увидев закутанную фигуру, он резко встал с кровати. — Тихо, тихо, — прошептал Волдеморт. — Еще все спят, а ты можешь разбудить кого не положено. — Том! — и Гарольд обнял мужчину и уткнулся ему в грудь. Его окружил знакомый запах. Том пах пылью книжных фолиантов, дымом от зажженного камина и немного кофе. — Мне так было плохо без тебя, целых четыре месяца я не виделся с тобой. Я ужасно скучал. — Я тоже, — признался Волдеморт. — Я к тебе так привык за полтора года, что не представляю жизни без тебя. — Правда? — предвкушающе спросил мальчик. — И ты меня не прогонишь? Даже когда я вырасту? — Особенно когда ты вырастешь, — проворчал Волдеморт. — Ты — мой навсегда. И я тебя не отпущу. Что за дела у тебя с Северусом? Он мне показался слишком эмоциональным в последнее время. — Я признался ему, что я и есть Гарри Поттер, — признался Гарольд. — Не слишком ли ты рискуешь, доверившись Снейпу? — Он ненавидит старика Дамблдора, и Северус на моей стороне, — возразил Блэк. — К тому же, он знал моих родителей. Чем не повод защищать меня? — Отличный повод, — согласился Волдеморт. — Но все же будь осторожен. Я возьму с него клятву о неразглашении твоего настоящего имени. — Как знаешь, — вздохнул Гарольд. Дела взрослых ему были непонятны. Какое-то время они сидели обнявшись. Гарольд поглаживал руку и, не сдержавшись, поцеловал ее. Волдеморт наблюдал, с каким обожанием Гарольд отдался своим только-только зарождавшимся чувствам. Они росли и крепли вместе с взрослением мальчика, уже подростка. Волдеморт погладил его по щеке. — Мне пора, — мягко сказал Темный лорд, совсем не злобный и не ужасный, каким он представал на собраниях Внутреннего круга. — Скоро здесь появятся нежелательные люди, с которыми я не хотел бы встречаться. Гарольд с сожалением отпустил руку. — Жду тебя на Новый год, — заявила заноза Темного лорда. — Пусть я без подарка, я тебе сам по себе подарок. Звучало бы соблазнительно, будь Блэк на три с половиной года старше. Но они будут ждать. Ждать и смотреть друг другу в глаза, как сейчас. С обещанием. *** Люциус Малфой, как всегда, явился в Министерство. Пусть он мог запросто войти в Лестрейндж-холл, где обитал Темный Лорд, но учреждение власти было привлекательно не меньше, где он мог проталкивать законы, выгодные ему и его деловой хватке. Он поговорил с Руквудом, Яксли, и отправился к Министру магии на прием. Откинув назад белые волосы и поправив шейный платок, он собирался очаровать секретаря Темного лорда, чтобы быть всегда в курсе новостей и настроения Повелителя. Но его ожидал сюрприз. На месте секретаря сидел Артур Уизли, который шустро справлялся с самолетиками, которыми легко можно управиться с любыми проблемами внутри Министерства, быстро сортировал бумаги на подпись Лорду Волдеморту и писал письма в различные инстанции. — Уизли? — протянул Люциус Малфой. — Тебя повысили? В голосе аристократа слышалась насмешка, но Артур ее не уловил. Секретари у Темного Лорда не задерживались, потому что запросы у него были крокодильи. Но бывший член Ордена Феникса не жаловался. Наоборот, работа ему нравилась тем, что не оставляла в голове никаких мыслей, и на хобби не было никакого времени. С одной стороны хорошо, с другой он уставал. Эта усталость была, как ни странно, заслуженной. Ведь он остался единственным из оставшихся с прежнего состава министерских служащих. Артур считал, что отделался еще легко, хоть и пришлось показать Молли Темную метку. Жена даже слова против не сказала. Легкое помешательство на фоне опасности для семьи поселилась в ее разуме. Но все было более-менее хорошо. Кроме того, двадцать пять тысяч галлеонов в качестве зарплаты за работу секретаря Министра Магии против прежних двух на старой работе, и пять тысяч начальника отдела вообще рядом не стояли. Артур был хорошо одет, надушен, его волосы были приглажены и вообще, он производил впечатление обеспеченного человека. Только недовольный взгляд голубых глаз отталкивал нежеланных гостей поточить лясы с Министром. — Мистер Малфой, — пробуравил взглядом Уизли, — по какому вопросу вы к Министру магии? — По личному, — небрежно откинув волосы, произнес Малфой, но предатель крови даже глазом не моргнул. — По личному вопросу очередь на два месяца, — отрезал Уизли. — Не надо так со мной, — пригрозил Люциус, — я не мелкая сошка. Чтобы не возникало никаких противоречий с моим графиком и графиком Его Темнейшества, я принес вам кое-что интересное, — он протянул бутылку с каким-то белым веществом. Уизли поднял глаза. — Что это? — Молоко единорога, отданное добровольно, — пропел Малфой, — вы знаете его цену на черном рынке? — И это мне? — прохрипел Артур. — В качестве подарка. Артур машинально принял бутылку из рук аристократа. — Что я должен сделать взамен? — Докладывать о настроении Повелителя. Как он? — почти дружелюбно спросил Люциус. — Почти что напевает под нос. Отличное настроение. — Несмотря на то, что день рождения Его Темнейшества был не полностью укомплектован? — А у него был день рождения? — убито спросил Уизли. — Когда? — Три дня назад, — ответил Малфой, покачивая тростью. — Был же Новый год, — пробормотал Артур. — То есть у него день рождения тридцать первого декабря? — Точно, — сказал Малфой и скрылся за дверью Министра. Уизли отметил у себя в блокноте эту дату и обвел красным кружочком. Не осознавая, он открыл бутылку с молоком и глотнул немножко. Молоко приятно прокатилось по пищеводу, и осадило желудок. Артур улыбнулся. Чего рычать и злиться? У него же все в порядке. Ну и что, что в министерском кресле не Фадж? Страшновато, потому что все-таки Лорд Волдеморт у власти, но как только новая власть утвердилась, никаких террористических акций больше не проводилось. Пожиратели теперь всюду, но они не носят черные плащи с масками, только в экстренных случаях. Он уже познакомился со всем пожирательским составом, знает хорошо Макнейра, Руквуда, Нотта и Долохова. Они оказались вполне цивилизованными людьми. Через час Малфой вышел из кабинета. — Чудненько, — мимоходом бросил он, — уже попробовал бодрящего напитка. Хорошо. — Спасибо, Кажется, я перестал труситься за свою жизнь, — неловко поблагодарил Артур. — Тебе кажется, что тебя накажут Круцио? — прищурился лорд. — Так это не страшно. Авадами Лорд балуется только после рабочего дня. Минутку мужчины молчали. — Мой тебе совет, — вдруг предложил Малфой. — Избавься от печати Предателя крови и твой статус повысится достаточно, чтобы не бояться за будущее своих детей. — Ты угрожаешь мне? — поднялся Уизли. — Сидеть, — прошипел Пожиратель смерти. — Я — Лорд Малфой и ценю чистокровность. Ваша кровь, Уизли, достаточно чиста, и твоя дочь может выйти замуж за достойного человека. Достаточно избавиться от собственных грехов и грехов своих отцов. Что скажешь? — У меня выбор есть? — прохрипел Артур. — Выбор между предательством и чистой кровью? — приподнял бровь Малфой. — Это не совет, это настоятельная просьба. Мы с Его Темнейшеством обсуждали только что тебя. И вот его желание — избавься от печати предателя. — Что я должен сделать? — На родовой камень своего рода принеси в жертву магла. — Кого? — вздрогнул Артур. — Магла, — спокойно ответил Малфой. — Тебе дается месяц на проведение ритуала. Не принесешь жертву — мучение Метки тебе покажется музыкой, когда ты услышишь вопли от страданий тех, кого ты любишь. Вопрос один, — наклонился Малфой, потому что Уизли упал на стул, скукожившись, — кого ты любишь больше — маглов или малышку Джинни? С этими словами он вышел из приемной, помахивая палочкой. Артур машинально глотнул из бутылки молока единорога. Он бы выпил все, но это чревато передозировкой, и даже в своем состоянии это понимал. — Уизли! — послышался резкий голос Темного лорда. Артур, пошатываясь, вошел к Министру. Тот поднял тяжелый взгляд, и мистер Уизли прикипел к меняющейся радужке синих глаз, в которой вспыхивал багрянец смерти. — Все слышал? — голос Волдеморта вымораживал, оставляя Артуру пустую оболочку из скелета и мышц. Ни страха, ни боли, одна лишь мысль — подчиниться. — Да, милорд, — склонил голову мистер Уизли. — Выполняй, — и Волдеморт кивнул головой. На негнущихся ногах секретарь вышел. Его Темнейшество зловеще улыбнулся. Надо же как-то увеличивать количество магов, достойных продолжать дело Волдеморта. Вот и еще одна победа. …Первого февраля, когда все дети, естественно, были в школе (Билл и Чарли, конечно, работали), ночью, Артур пришел в новый дом Уизли-холл весь в крови. Он снял обувь, носки, окровавленную мантию, тихо прошел в ванную и долго отмывался под обжигающе ледяной водой, не заметив ее температуры. Затем одевшись в повседневную одежду, подошел к своему сараю возле старой Норы и поджег его. Все его мечты и желания сгорели вместе с содержимым. Как ни странно, особого горя по поводу смерти старика-маггла, которого он убил ножом на родовом камне, он не испытывал. Магия внутри него бесновалась и ликовала. Он был чист и свободен. Когда Артур на следующий день отправился в Гринготтс, чтобы зафиксировать исполнение желания Магии, гоблины подтвердили — печать Предателя крови исчезла, и во всех родословных книгах исчезла надпись о предательстве. Кровь рода Уизли была чиста. — И чего я боялся кровных ритуалов? — вечером с бутылкой огневиски в обнимку он болтал с Молли. — И чего я хотел? — Путь проще, чем ты думал, — будничным тоном заявила Молли. — А хотел… Жрать ты все время хотел! Так решилась одна маленькая проблема Уизли — постоянное чувство голода. Это был, как оказалось, не просто голод за пищей, а голод Магии, бурлящий в каждом представителе этого рода. Магии, желающей наполнить рыжие головы бывших нищебродов, а точнее ее Темной стороны.