***
Из больничного крыла мы с Поттером вышли через час, когда целительница осмотрела меня вдоль и поперёк и убедилась в моем душевном равновесии. Перед нами тут же появился патронус - пёс и заговорил голосом Блэка: — Мы около кабинета Дамблдора. Нас обо всем распрашивают по очереди, но мы ничего не знаем. Состряпайте версию для всех. Патронус также внезапно испарился, оставляя от себя светлые огоньки. Я посмотрела на Поттера. Его взгляд был направлен вперед, кулаки сжались, а на щеках заходили желваки. — Надо придумать … — Нет! — взревел Поттер, разворачиваясь к стене, и со всей силы ударил по камню кулаком. Один раз. Второй. Он начал колошматить стену, как будто та была виновата во всех смертных грехах. Я видела, как костяшки его пальцев окрашиваются в алый цвет, и капли крови летят на пол. — Поттер! Я подлетела к нему одергивая за плечо. Он замер, упершись кулаками в стену и тяжело дыша. Его зубы были стиснуты, а глаза зажмурены. Чему я удивляюсь? Этого следовало ожидать. Поттер не самый уравновешенный человек на свете. — Поттер, послушай меня. Я сильнее потянула его, разворачивая к себе лицом. Он подчинился, но глаза не раскрыл и зубы не разжал. Упёртый придурок! — Слушай, мы придумаем … — Не … — Мы придумаем, что сказать. И это не будет правда. Поттер все - таки открыл веки, въедаясь в меня взглядом. Смотрел как на умалишенную. Ей-Мерлин! — Почему ты не хочешь сказать правду? Этих сук нужно исключить! — Я жива, здорова … — Только благодаря мне. — Да. Я знаю. Спасибо, что напомнил. Тебе благодарность как, отсосом или деньгами берёшь? — не выдержав, съязвила я. Мы смотрели друг другу в глаза. В его карих радужках был написан весь гнев и ярость. Да, ему плохо, но и мне не комильфо. Кто из нас двоих чуть жизни не лишился? — Эванс, ты такая сучка. — Спасибо за комплимент. Я приподняла бровь, как бы спрашивая «ты закончил выпендриваться?». Он немного кивнул. Отлично! Слава Годрику, это случилось! — Мы расскажем выдуманную историю, чтобы не портить эти двум сукам жизнь. А вся правда будет нашим рычагом давления, и никто ничего больше мне не сделает. Поттер обдумывал это пару секунд, всматриваясь в мое лицо, как будто проверяя правду я говорю или нет. — Знаешь ли это слишком … — Гуманно? По - человечески? — Именно. Я передернула плечами. Ну, а что он хотел? Я не такая жестокая сука. Главное, что со мной все в порядке, а этих тварей ещё жизнь на хую повертит. Ох, повертит. Поттер вроде успокоился, обнял меня рукой за плечи и повёл по Хогвартсу. Народу в коридорах не было. Наверное, каждый сидит в гостиной своего факультета и обмывает косточки мне и тому, что произошло. Про победу Гриффиндора, которой никто не удивился, говорить было нечего. Поттер как всегда на высоте и снитч поймал и Эванс спас. Ай, да Поттер! Чувствую течка по моему ненаглядному начнётся у большого количества девушек в Хогвартсе, и он прославиться этаким альфа - самцом - спасителем. — А что случилось то вообще? Я посмотрела на Поттера, не понимая сначала о чем он. А, он об этом … — Эти две твои … — Они не мои, — прорычал Поттер. — Как скажешь, — тут же отступила я. Видимо хватит на сегодня ему душевных переживаний, а то с ума сойдёт бедненький, — Эти две суки сели сзади меня и начали толкать и пинать. Ну, я и рявкнула на них, когда не выдержала. Они сразу начали какую - то херню нести про тебя и меня, я их на хуй послала, а Митчелл взяла и толкнула меня, но не рассчитала видимо. Или специально. Хер ее знает. Рука Поттера на моем плече напряглась и сильнее прижала меня к себе. Я вздохнула и положила голову ему на плечо. Мы приближались к кабинету Дамблдора, в котором нас уже ждали. Это были замечательные минуты покоя в тишине и прохладе коридоров Хогвартса. Пока никто от нас ничего не хотел, не допрашивал, не приставал с различными вопросами. Мы просто были. Живые и здоровые. Вместе. Здесь и сейчас. Чувствовали друг друга всеми фибрами души, и это было слишком прекрасно, чтобы описать словами.***
Все летело, смешиваясь в водовороте красок. Как будто какой - то растяпа окунал в воду кисточку с разными цветами акварели, а потом начал размешивать, смотря на то, как разноцветные полоски переходят друг в друга. Все люди, вопросы и места перемешались у меня в сознании под конец этого изматывающего дня. Я помнила, как мы с Поттером пришли в кабинет Дамблдора, где уже были профессор МакГонагалл и наши друзья. Мне пришлось рассказать, как я нечаянно не заметила, что за поручнем пустота, и, оступившись, полетела вниз. Конечно, им пришлось мне поверить, так как других версий не было, но чувствовалось, что все будут присматривать за мной с особым пристрастием, чтобы я (мало ли) не оступилась в совятне, и мое бренное тело не нашли разбитым в лепешку на отвесных скалах. Дальше была гостиная Гриффиндора, где было слишком много людей, слишком много звуков, слишком много … всего. Лживые вопросы о том, как я, хотя интересуют всех скользкие подробности. Мерзкие взгляды переходящие с меня на затихших Митчелл и Лонгфорд, сидящих в самом углу гостиной. Ведь все видели, что я не просто так упала. Когда все услышали, какая я неповоротливая и сама свалилась с трибун, всеобщий гвалт только увеличился. Непонятно чего все ждали. Может того, что Поттер сейчас выйдет из себя, или я задушу этих сук голыми руками, но никто ничего не увидел и все начали расходиться по своим делам. Которых не было, ха! Были только сплетни, сплетни, сплетни. А Митчелл с Лонгфорд поджав хвосты скрылись в неизвестном направлении, даже не извинившись передо мной. Мрази. Я, не смотря на крепко держащую руку Поттера и его беспокойный взгляд, отправилась в свою спальню вместе с девочками. Алису я ни в чем не винила. Она мне не нянька, мне уже почти семнадцать годков, сама должна решать свои проблемы. Марлин же была очень недовольна Ревейн, и с ней не разговаривала. Мне не хотелось пока разрешать их конфликт. Завтра. Все будет завтра. А сейчас мне просто хотелось переодеться, принять душ и залечь в свою кровать. Что я и сделала. Следующие пару дней были … сложными. Учителя с особым вниманием общались со мной, как будто я решила тогда устроить суицид. Слагхорн так вообще позвал меня готовить зелье за свой учительский стол и не отлипал все занятие, хотя пару слизеринцев взорвали своё зелье в котле. Его это вообще не колыхало, даже несмотря на то, что запах был жуткий и пол класса было в дыму. В конце он даже впихнул мне в руку горсть своих любимых сахарных ананасов. Наверное, от сердца оторвал. Ученики шептались обо мне и Поттере пуще прежнего. Как будто в Хогвартсе других людей нет! Даже новость о том, что Эйвери трахал гриффиндорку продержалась от силы до обеда, но мы с Поттером до сих пор в топе событий. А ведь уже несколько дней прошло. Марлин все также не разговаривала с Алисой и помирить их у меня не получалось, чтобы я не делала. МакКинон заявила, что Ревейн только ее Лонгботтом и нужен, а на нас ей наплевать. Алиса же в свою защиту начала кидаться какой - то херней, но обидной херней. В общем, девочки вблизи друг друга не находились после этого. МакКинон как - то странно вела себя с Блэком, но на мои расспросы не отвечала. Я постоянно замечала, как Сириус таращится на мою подругу во все глаза, не моргая. Марлин же как - то загадочно улыбалась, но на него внимание не обращала. Хотя иногда по вечерам пропадала неизвестно куда. Ладно, хер бы со всем этим. Обычные трудности жизни. Но. Поттер вел себя странно. Это очень напрягало. Даже мягко сказано. Мои радары работали на полную катушку и оповещали о разборках в скором времени. Конечно, он постоянно был со мной. Рядом. Держал за руку или обнимал за талию. Целовал в щеку или лоб. Сидел рядом на занятиях или ходил со мной в библиотеку. Как я заметила, что с ним что - то не так? Он не пытался залезть ко мне в трусы. Не целовал, доставая языком до глотки, в любую подходящую и неподходящую минуту. Не лапал меня в людных местах, и когда мы оставались одни. Мы трахались только, когда я сама наседала, чувствуя себя какой - то дрянной обольстительницей. Тогда он как будто с цепи срывался. Мы трахались до разноцветных звёздочек в глазах, до стонов, закладывающих уши. Вокруг нас все дымилось и горело. Такие моменты были редкостью. После этого Поттер сразу закрывался ещё сильнее и не отвечал даже на мои подколы. Жесткие, обидные. Он просто молчал или кивал, чуть приподнимая губы в улыбке. Ненастоящей. Фальшивой. Глаза его было тоже мертвые, как будто он совсем недавно повстречался с дементорами. Это был не Поттер. Не мой Поттер. Это была жалкая пародия. Я не понимала, что происходит. Меня это пугало, вгоняло в тоску. Я как будто цеплялась за тонущий корабль, пытаясь вытащить на берег и себя, и этот плот, но у меня не получалось. Я захлебывалась водой и летела вниз ко дну. … вот сейчас, я сидела на коленях у него. Терлась о его вставший член. Целовала в шею. Пыталась расстегнуть пуговицы его рубашки. Поттер просто перехватил мои руки, схватив за запястья. Он попытался отстраниться от меня, но я наоборот поддалась вперед. Его эрекция видна невооружённым взглядом. Он хочет меня. Или уже не меня? Эта мысль кнутом ударила по мне, заставив вздрогнуть и отстраниться от него. Посмотрела в его глаза. Карие радужки блестели желанием и чем - то противоречивым. Значит, он меня хочет, но о чем - то напряженно размышляет. И это что - то не даёт ему спокойно трахнуть меня. Наверное, у Поттера такое впервые. Хотеть и не вставлять. — Что - то не так? — все - таки спросила я. Поттер изогнул бровь, целомудренно обнял меня за талию и поцеловал в щеку. — Все хорошо. Почему ты спрашиваешь? Сууука. Поттер. Какая же ты сволочь. Он как будто решил отомстить мне за все то время, что я ему не давала, а у него постоянно стоял на меня. Я чувствовала себя ужасно. У меня был явный недотрах, как бы это странно не звучало. Смотрела, как он проводит пятерней по своим волосам, и хотела его. Видела, как перекатываются мышцы под кожей, когда он переодевается, и хотела его. Наблюдала за тем, как он ест, и, блять, хотела его. Мне не хватало моего Поттера. Несущего полную херню, смешного, который не упустит момент, что стянуть с меня трусы. Мне не хватало его улыбки. Искренней, когда он смеялся над шуткой Блэка, или дерзкой, от которой все девушки в радиусе трёх метров начинали течь. Надо сходить и потрясти его друганов. Пусть говорят, иначе я с ума сойду. — Да так. Я встала с его колен. Поправила юбку. Пригладила волосы. Мы находили в библиотеке, пытаясь написать эссе для Спраут, но, конечно, расписывать все свойства визгоперки было как - то скучно. Лучше посидеть на коленях у Поттера и пососаться. Если бы это был мой Поттер, то мы и потрахалась бы, но … — У тебя через пять минут отработка в теплицах. Помнишь? Поттер закатил глаза. На днях он заколдовал Мальсибера за его типичное высказывание в мой адрес прямо перед трансфигурацией, но МакГоннагал пришла прямо в этот момент. В результате, минус двадцать баллов с факультета и две недели ежедневных отработок. Как обычно. — Конечно, помню. Пойдем тогда. Мы распрощались в одном из коридоров, и я направилась в гостиную Гриффиндора. Мародеры находились у себя. Хвала Мерлину, их никуда не потащило в восемь часов вечера. Я залетела в их спальню, даже не постучавшись, просто толкнув дверь и врываясь внутрь. Три пары глаз тут же вытаращились на меня. Они сидела на полу над каким - то пергаментом, который смутно напоминал карту. Люпин тут же направил на него палочку и чернила исчезли с пергамента. Странно. Но сейчас это не важно. — Эванс, какими судьбами? — спросил Блэк, поднимаясь и садясь на край своей кровати. — Привет, мальчики. Прошла вглубь комнаты, присаживаясь на стул, единственный не заваленный шмотками. — У меня к вам серьезный разговор, — парни переглянулись, — насчет Поттера. — Обсуди это с ним. Мы тут причём? — тут же перешёл в наступление Люпин, складывая руки на груди. — В том то и проблема. Он ничего не говорит, — я повторила его позу, показывая, что просто так не отступлюсь. — Значит, мы ничем не можем помочь. — твёрдо ответил Петтигрю, удивив меня. Ну мальчики, вы сами напросились. Сейчас я вам тут устрою концерт на выезде. Что больше всего не любят парни? Правильно. Женские слёзы и вынос мозга. Я отвела взгляд, думая о самом грустном фильме, который когда-либо смотрела. Глаза увлажнились. Нижняя губа начала подрагивать. Я уронила лицо в ладони и громко, надрывно так, зарыдала. Через минуту, видимо отойдя от шока, на мое плечо опустилась рука, чуть сжимая. — Лили, ну чего ты? Естественно, Ремус. Кого еще они могли отправить меня успокаивать? Я ещё громче начала реветь, хлюпая носом. Да во мне же умерла начинающая актриса! — Эванс, хватит нюни распускать. Говори давай. Блэк сама тактичность. Видимо чем чистокровнее, тем манеры хуже. — Он … стал отдаляться … (шмыг носом) … от меня. Я ничего … не пойму. — опять шмыгнула носом, подняла голову от рук, заглядывая в глаза каждому присутствующему, и спросила тише и несчастнее — Я ему больше не нравлюсь? Видимо, это было выше их сил смотреть на мою зареванную моську. Эх, слабаки. — Херню не неси. Кто еще ему может нравиться, кроме тебя? — и на том спасибо, Сириус. — Просто он … — начал было Питер, но недовольные взгляды Блэка и Люпина, заставили его замолчать, опуская голову. — Что он? — Послушай, Лили. Он наш друг. Он нам доверяет. Мы не можем все взять и растрепать тебе, — Люпин как всегда сама логичность. — То есть вы считаете, что лучше, если он будет сходить с ума. Я буду сходить с ума. В конечном итоге, мы разругаемся. Ты сам говорил, что это убьет его. Их протесты разбились о мои железные доводы. Мародеры опять переглянулись и приняли мины всеобщей безысходности. — Ладно, — все - таки ответил Блэк, — Джеймс винит себя, что ты чуть не закончила жизнь лепешкой на земле. Теперь он думает, что тебе будет лучше без него, но, естественно, он не может без тебя. Замкнутый круг. Ох, Поттер. За что же ты такой тупенький на мою голову свалился? Горе луковое. — Ясно, — я встала со стула, — Спасибо большое. Я все решу в ближайшее время. — Надеемся на это. Потому что такой Сохатый нам не нравится. — Как будто мне нравится, — пробормотала я и вышла из их комнаты, закрыв за собой дверь. Мысли в голове летали на ультразвуковой скорости. Зацепиться хотя бы за одну было невозможно. Единственное, что горела ярким неоновым светом было «С ним надо поговорить. Немедленно.» Иначе это сожрет изнутри меня и его. Я посмотрела на время. Прошло всего полчаса с начала его отработки. Отлично. Зная Поттера, он уже как - нибудь изощрился и все закончил. Сидит там херней страдает. Самое время поговорить. Не успела я придумать с чего начать разговор, как показались крыши теплиц. Найти нужную не составило труда. В ней единственной горел свет в такое позднее время. Поттер крутил палочку в руках, облокотившись на подоконник. Его глаза смотрели в одну точку, не моргая. Он меня не заметил, когда я остановилась на пороге. — Палочки отбирают, разве нет? Он вздрогнул и посмотрел на меня через стекла очков. Его брови поползли вверх. — Да, отбирают, но у меня есть запасная. Никто не удивлён, что Поттер такой продуманный. У него столько наказаний за эти годы, что по - другому он бы уже повесился, наверное. — Что ты тут делаешь? Он не пытался приблизиться ко мне, все - также стоял, только палочка уже была в кармане брюк. Я замерла в трёх шагах от него. Сцепила руки у себя за спиной, пытаясь придумать с чего начать. — Хотела поговорить. — Слушаю. Я закусила нижнюю губу, рассматривая его. Сделать вид, что я ничего не знаю или наоборот? Наорать на него или кинуться в слезы? Голова была готова взорваться. Поттер внимательно смотрел, как будто видел мои душевные метания. — С тобой что - то происходит. Меня это убивает. Мне кажется, я начинаю сходить с ума от неизвестности. Скажи сразу. Ты хочешь меня бросить? Теперь была очередь Поттера закусывать губу и бегать глазами. Я же застыла в напряжении. Неизвестность давила на меня тяжелым грузом. Давай, Лили, ты сильная. Если он скажет, что хочет расстаться, ты выдержишь. Но что - то внутри кричало, что меня разорвёт пополам. — Послушай … мне сейчас … Ох, блять. С ним можно только ругаться, а не нормально выяснять отношения. Сейчас он будет долго наматывать сопли на кулак, не зная, что ответить. — Так, блять, Поттер. Мужика включил и нормально ответил. Его глаза сузились, голова наклонилась. Давай. Злись. Ори на меня. Выпусти пар уже. — Эванс, что ты… — Поттер, ты такой еблан. Ведёшь себя как баба. Ходит он с загадочными глазами. Целомудренный такой… — Блять, захлопнись, — прошипел он. Отлично. Хорошее начало. Продолжаем говорить первое, что в голову придёт. — А то что? Слезы и слюни тут разведешь? Сам Снейпа обзываешь, а ты ведь ничем не лучше … — Эванс, тебе лучше … — Только и можешь, что хвост поджимать при каждой незначительной проблеме … — Ты даже не знаешь … — Чего я, блять, не знаю? Что ты долбоеб? Отлично об этом осведомлена ... Мы стояли уже на расстоянии вытянутой руки. Я задрала голову, вздернув подбородок. Поттер сжимал руки в кулаки и разжимал. Из его глаз стреляли молнии. Выводить его из себя. Это я умею лучше всего. — … а вот видимо все те бабы, которых ты трахал, не знают об этом. Что, хочешь к ним вернуться? Они тебя лучше понимают? Они, эти шлюхи, твои шлюхи … — Эванс, блять, заткнись сейчас же и дай сказать … — Указывать будешь своим шлюхам. Поттер схватил меня за руку, развернул к себе спиной, прижал к груди и закрыл мой рот своей ладонью. Ну, наконец-то, хоть какая-то движуха. Я начала вырываться, пытаясь укусить его и лягнуть по больнее. Попав пяткой ему по коленке, а локтем в живот, я вырвалась и отлетела от него на другой край теплицы. Грудь тяжело вздымалась от тяжелого дыхания, сердце билось, что были силы. — Эванс, ты меня в могилу сведешь со своими выкрутасами. — Это у меня то выкрутасы? Ты себя вообще видел в последние пару дней? Поттер заткнулся, захлопнув свой рот и опуская глаза. Да ради Годрика! Что за херня? Меня это бесило. Выводило из себя. Я быстро преодолела расстояние между нами и замахнулась рукой. Ладонь обожгло от сильного соприкосновения с его щекой, красное пятно почти в форме моей руки расползлось на ней. Поттер тут же вытаращился на меня, хватаясь за свою щеку. — Приди, блять, в себя. Я замахнулась второй рукой слишком быстро, и он не успел среагировать. Ладонь опять обожгло. Опять красное пятно на его щеке. Я видела, как в его глазах зарождается бешенство. Сильное. Сносящее все на своем пути. Желваки заходили на его щеках. Я должна была переживать за свою сохранность, но инстинкт самосохранения как будто отключился. Опять занесла руку для удара, но ее резко остановили и … … в считанные секунды, я оказалась прижата к подоконнику. Он держал меня за оба запястья, прибив их своими руками к стене. Поттер возвышался надо мной, заполняя собой все пространство. Он дышал сквозь стиснутые зубы, сверля меня глазами. — Да, Эванс, — прорычал он, — Блять, я хотел бросить тебя, чтобы ни одна тварь в этом ебанном мире не тронула больше тебя из - за меня. Я нервно выдохнула, пытаясь пошевелиться, но он только сильнее прижал меня к окну, заставляя высоко задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза. — И что же помешало? — спросила я немного хрипло. Мы смотрели друг другу в глаза, окунаясь в волшебство этого мира, в котором были только он и я. Такие неправильные. Немного ненормальные. Нескладные. Странные. Но нам это нравилось. Настолько, что мы готовы были глотки друг другу перегрызть, чтобы доказать это. У нас как будто была своя Вселенная без которой мы больше не могли существовать.