***
«Ты теперь мститель, малыш» — Питер каждый божий день начинает с этой фразы. Неважно: прокрутит ли он ее про себя тем самым пафосным баритоном Тони Старка или сам, шепотом, почти не шевеля губами, проговорит себе под нос, — главное то, что просто от осознания смысла этих слов жизнь начинала иметь совершенно другие краски. Выпускной класс пришлось перенести на домашнее обучение: все-таки утечка информации в прессу как-никак, дала о себе знать, и школа оказалась не самым лучшим местом для юного мстителя. Излишняя слава показалась Питеру слишком жестокой. Особенно среди подростков. Но больше всего в ужасе от всех этих колоссальных событий, конечно же, была тетя Мэй. Она, честное слово, готова была растерзать Тони за то, что он, не подумав о возрасте ее племянничка, толкнул его во всю эту гущу взрослой жизни, резко и безвыходно. А что оставалось делать, — в тот момент эти слова сами вылетели изо рта, хотя были подготовлены для более правильного и торжественного мгновения, да вот кому-кому, а Тони Старку себя оправдывать перед этой сногсшибательной бестией совершенно не хотелось: так — значит так. Питер Паркер отныне официально входил в ряды супергероев и защитников Америки, чего там Америки, всей вселенной, потому Мэй оставалось только лишь смириться с этим фактом и продолжать ворчать по этому поводу. Но все же, ей-то теперь не привыкать, что ее маленький мальчик отнюдь не обычный. Он всегда был таким. Питера теперь не надо было расталкивать по утрам, — он и сам вскакивал, бодрый и радостный, с улыбкой до самых оттопыренных ушей; не надо было утешать его после того, как он грустный и поникший приходил из школы, — во-первых, теперь-то он и в школу не ходил, а учился под цепким присмотром тетушки, а во-вторых, — это Питу отныне следовало утешать Мэй, а не ей его. Однако эта материнская любовь к мальчику побудила женщину внимательно присмотреться к неугасающему огню этих шоколадных глаз, к веселой и взбудораженной готовности вырваться на волю в своем новеньком красном костюме; к смеху над своими неудачами, к трепетному стремлению оказаться в мастерской у Старка, дабы помочь в каких-то разработках, к утренним пробежкам и к этой новоиспеченной и слабо пробивающейся уверенности в себе. Это и заставило ее задуматься: а не смысл ли это для Питера? Днем, когда Паркер, широко раскрыв окно в своей спальне, восседал среди гор конспектов, учебников, коробочек из-под китайской еды и, то и дело поглядывая на экран ноутбука, дабы не пропустить долгожданный звонок от своего наставника, Мэй, тихо пристукнув костяшками пальцев по двери, зашла, горя страстным желанием наконец-таки поставить все точки над «и», обсудив всю серьезность настроя юноши. Тот же, подняв на нее робко глаза, в одно мгновение широко улыбнулся, но тотчас же засуетился, шелуша руками по сплошному слою мусора: — Я все уберу, обещаю! — Питер, — с ноткой предупреждения перебила тетушка, ловко присаживаясь перед мальчиком прямо на пол, — Нам нужно поговорить, понимаешь? — Да. Да, следует уже давно… Я хотел, но… — в своей обычной забалтывающей манере он елозил на кровати, хмуря забавно брови, делая очень серьезный вид. Будто бы уже взрослый и ответственный. — Ты действительно хочешь жертвовать своей жизнью ради других? — прямо, без всяких вступлений и прелюдий задала Мэй вопрос, глядя в это его совсем юное детское лицо, которое в этот миг приняло не на шутку хмурое выражение. — Да, — через минуту молчания, посвященную своему в это мгновение умершему детству, ответил Питер, негромко и даже как-то сипло, словно боясь испугать свою любимую опекуншу. — Да, тетя. Мистер Старк показал мне какого это. Опасно, страшно — да. Он показал мне все, чтобы я отрекся от этого желания. Но я не могу не чувствовать свою ответственность за беззащитных людей, пока в моих руках есть сила. Он сочувственно и легонько протянул Мэй ладонь, и та, сглатывая горький комок в горле, сжала эту руку; руку героя, которого сама вырастила. Почему-то на сердце было и грустно, и радостно одновременно, но больше всего тетушка ощущала огромный клубок золотой гордости за своего мальчика. Слезы сами невольно навернулись на глаза, но их надо прятать, ведь Питер всегда считал ее сильной и независимой женщиной. Пусть так и будет дальше. — Тони недавно звонил мне, — начала тетя Мэй, еще как-то крепче и судорожнее переплетая пальцы со своим ребенком, понимая, что если она его отпустит, то окажется совершенно одна-одинешенька, как была до его появления. Но все дети вырастают. Улетают из родительского гнездышка рано или поздно: искать работу, заводить семью, так же растить детей. Вот и Питер уйдет. Правда, не так банально как все, намного, намного круче: он супергерой, настоящий, сильный, спасающий жизни людей. Да, это был его смысл. И ни за что не отлепить, не отодрать его у этого мальчишки. — Он звонил, и… — запинаясь и опуская глаза себе на колени под пристальным, взволнованным от одного упоминания имени Тони взглядом Питера. — Ты можешь переехать к Мстителям, как все они. Помнишь, ты давно мечтал. Ты, конечно же, можешь остаться со мной, но тебе тут так мало места! Питер, ты уже взрослый, ты… Эту речь прервали теплые и крепкие объятья. — Спасибо. Спасибо огромное.***
Хэппи ни под каким предлогом не хотел заходить в дом. Он уже битый час сидел в машине, стуча крупными пальцами по кожаному рулю, недовольно и раздраженно сжимая губы, когда Мэй требовательно приглашала его войти. — Я на службе, — даже как-то грубовато отнекивался мужчина, однако изредка жадно поглядывал на фигуру тети Мэй, терзаясь сомнениями о правильности своего решения. Но он не Старк, чтобы вот так вот все бросать и кидаться на дамочек, когда работаешь! Ну уж нет. А с Питером потом будет отдельный разговор. Тот самый же, не жалея уборки, носился по квартире и заталкивал вещи в чемодан, отвечая на подгоны тетушки какими-то будничными и быстрыми фразами, мол, да-да, еще пять минуточек! Однако эти «пять минуточек» длятся уже целую вечность для несчастного Хэппи и чуть меньше часа по нью-йоркскому времени. — Давай-давай, Питер, потом заберешь, что забыл! Шевелись! — прихлопнув мальчишку мягким кухонным полотенцем по плечу, Мэй помогла затолкать в сумку еще парочку книг по квантовой физике. — Набрал всякой ерунды, сменную одежду хоть взял? — Да-Да. Да, наверное, — лепечет, хватаясь за голову, на которой каштановые кудри устроили такой же бардак, как и везде. — Конечно взял, чего ты так смотришь! — Твой шофер тебя убьет самым мучительным способом. Ты об этом знаешь, милый? — Он не очень-то шофер. А еще я полагаю, что он пригласит на чашечку чая доктора Стивена Стрэнджа и убьет меня целых несколько раз, — пробубнил Питер себе под нос, весело отмахиваясь от округлившихся глаз тети. — Бросай свои задротские фразочки, Питер! Ты прекрасно знаешь, что я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь! — Мэй весело фыркнула и на похожий лад так же махнула рукой. — Освобождай квартиру скорей, я наконец-то смогу устроить свой онлайн по танцам без лишних глаз. — Чего? — хохотнув, он, обернувшись через плечо, зорко взглянул на тетю и закинул на плечо набитый рюкзак. Когда юноша оказался уже у порога двери, на душе его стало тоскливо, хотя он прекрасно осознавал, что уходит не навсегда и сможет приходить на ужин хоть каждую субботу. Он ведь не бросает тетю Мэй, так ведь? А что, если она воспримет все именно так? Эта женщина вырастила Питера в любви и ласке, хотя тот даже родным сыном ей не являлся, и это его благодарность? Эх, Питер-Питер! Паркер вновь обнял тетушку, стараясь передать всю свою любовь к ней, стараясь запомнить, как она пахнет и дышит. Теперь он взрослый, хоть даже пока школьник. Теперь он мститель. Теперь он в команде. — Я люблю тебя, милый. — И я тебя, тетя Мэй. Хэппи стукнул ладонью по серединке руля, отчего раздался громкий сигналящий звук. Потом еще раз и еще, и Паркер, вскинув руки в примирительном жесте, залился стыдливым румянцем. Еще и от Хэппи попадет! Пока мальчишка шагал к машине, он старательно глядел куда-то в сторону и понял, что водитель очень сильно раздражен, когда тот не вышел, дабы помочь уложить чемодан в багажник. Да Питер, честное-пречестное слово, готов был хоть десяток чемоданов уложить в багажник, лишь бы не напороться на очередные неприятности от разозленного Хэппи. Перед тем как открыть себе заднюю дверцу машины, мальчик заранее начал быстро-быстро повторять «прости-прости-прости» и, плюхнувшись сзади на мягкое кресло, даже глаза смущенно прижмурил, все так же извиняясь и готовясь к любому исходу. Несмотря на то что Хэппи хоть и по характеру не был таким уж «хэппи», представить того откровенно сердитым было сложно, но Питер благодаря своей прекрасной и красочной фантазии вообразил себе эту картину, и она ему, очевидно, не понравилась. Но ожидания Паркера мужчина, хвала небесам, не оправдал и, как только назначенный субъект оказался на заднем сиденье, Хэппи вновь спрятался за холодной маской, заводя двигатель и быстро трогая газом.***
Черная лакированная машина с темными пуленепробиваемыми стеклами и табличкой «СТАРК» вместо номера мягко притормозила прямо у широченных и длинных ступеней, ведущих к входу новой штаб-квартиры мстителей, похожей на предыдущую лишь тем, что тоже является башней. Теперь однако — более внушающая, габаритная, в сто тысяч раз лучше защищенная и чересчур пафосная. Все так, как любил Тони. Питер, будучи мальчиком неизбалованным, раскрыл рот уже тогда, когда в обозрении появился лишь крохотный силуэт небоскреба, а до него было еще добрых пятнадцать километров — настолько высокий и большой. Забивая тишину ежесекундными ахами и повторами «вот это да!» и «супер-круто!», Паркер метался то к одному окну, то к другому, прижимаясь к стеклу лбом, дабы вдалеке разглядеть все как можно лучше. Хэппи оставалось только вздыхать и демонстративно закатывать глаза, но Питер настолько был заворожен видами, что совсем не обращал внимание на мимическое недовольство мужчины. — Забирай вещи и вылазь, — мрачно проговорил он, даже не оборачиваясь к юнцу. Паркер, не сразу отлипнув от окна, замешкал и засуетился, подбирая сумку. — Ты меня проводишь? Я же не знаю, куда идти… Вот это крутотень! — меняя тему за темой, мальчишка выскочил из машины, слишком сильно хлопнув дверью (отчего Хэппи с очередным вздохом проговорил «ай»), а затем рванул к ступенькам, задрав высоко голову, рассматривая все до мельчайшей детали. Вид действительно открылся шокирующе-прекрасный. Питер впервые оказался здесь, и сейчас сбывались все его мечты: несмотря на то, что раньше он помогал мистеру Старку в мастерской особняка, да и проводил больше времени с ним и еще несколькими мстителями, в новой штаб-квартире еще не бывал, а так сильно хотелось! — Чемодан забираешь, нет? — Ты посмотри! Это что, костюм мистера Старка? Они что теперь, типа эти… рабочие? — Просто Тони, наверное, разрабатывает новый проект. Так берешь или нет? — Хэппи раздраженно, из-под устало-опущенных век, таращился в спину Паркера, который, так же вытаращив глаза, глядел на передвигающегося алого робота по ту сторону широких стеклянных дверей, от которых мальчика разлучали всего парочка ступенек. — С ума сойти! Он гениален. Почему ничего не рассказал мне? Мы в последнее время Пятницу улучшали, а еще он мне разрешил с Дубиной поэкспериментировать! Представляешь? Я даже добавил пару своих функций, и… — Я очень рад за тебя, забери свой чемодан, — монотонно, одним рывком перебивая весь неугасающий энтузиазм и радость мальчишки, внятно повторил Хэппи. — Подойдешь к сканеру у входа, и кто-нибудь за тобой спустится. На кнопку не забудь нажать, умник. — А ты куда? Бросаешь меня? Но… — Я парковаться иду, Питер, чемодан, — с этими словами мужчина буквально всунул ношу Паркера тому в руки, смурно зыркая на него строгим взглядом. Но Питер ведь знает, что Хэппи на самом деле очень даже милый и забавный. По крайней мере, мальчишка видел, как этот толстяк с упоением уминал «Хэппи Мил», бережно складывая в бардачок попавшуюся игрушку (кажется, тогда был сезон на «Черепашек-ниндзя»). А затем, ненароком, совершенно случайно, Паркер краешком глаза заметил, как в том самом бардачке навалом этих маленьких игрушек из «Макдональдса». Разве это уже не повод обожать Хэппи? — Ладно, ладно, ладно! Спасибо за все, — в ответ мальчик искренне лишь улыбнулся, с теплотой и все еще не остывшим от видов восторгом. Хэппи лишь, кажется, слегка подобрев, неопределенно передернул плечами, мол, не стоит, а потом вернулся в машину и исчез за поворотом. Паркер, цепко проводив машину взглядом, медленно, словно растягивая удовольствие, вновь обернулся к башне. Из груди сначала так же медленно вырвался восхищенный, будто бы не верящий в происходящее вздох, а затем уже — ликующий вскрик «юху!». Он даже по инерции запрыгал от радости, выронив на землю и рюкзак, и чемодан, но, мгновенно очнувшись от минутной слабости, спохватился, стыдливо оборачиваясь: не увидел ли кто, и, не заметив посторонних, облегченно поднял свою кладь и уверенно направился к тому самому сканеру. Наивный, он даже не подозревал, что вокруг него — камеры, и за этим мальчишеским восторгом наблюдала чуть ли не вся компания мстителей. Наташа, кажется, от умиления даже улыбнулась, прикладывая ладонь к груди, а Ванда весело вздохнула, прищуривая глаза на Тони. — Ты настоящий герой, Старк, — тихо сказала девушка, но ее услышали все. — Ты взаправду делаешь людей счастливыми, — и одним кивком она указала на небольшой экран прямого эфира с улицы.***
— Привет, паучок, — так, будто бы Питер не был гостем, а просто встретился с Тони за завтраком с утра, произнес Старк, толком даже не взглянув на новоприбывшего. Прошел лишь мимо, и мальчишеский нос сразу же метнулся в ту сторону, куда мужчина направился. — Мистер Старк! — сжимая подол своей легкой ветровки, приветливо воскликнул Питер.— То есть... Да, да, здравствуйте, извините, что опоздал, тетя Мэй не поставила будильник, а я лег поздно и… — и опять начал бубнить и бормотать себе под нос, однако всю дорогу сюда предрекал себя этого не делать. Но, черт возьми, почему он так мгновенно робеет? Глупо, глупо! Агх!.. — Все понятно, успокойся, — Старк, слегка непонимающе все же посмотрел на мальчика, неуютно переступавшего с ноги на ногу в нескольких метрах от него, — Смотри, это Джим. Он проведет тебя к тебе в спальню. «Джимом» оказался тот самый робот, привлекший внимание Питера вначале. Вблизи он уже не так сильно напоминал пустой костюм мистера Старка, но было в нем что-то схожее с боевым облачением Железного человека. Кажется, Тони постоянно делал что-то, имеющее отсылки к самому себе. Забавно. Старк обвел взглядом Паркера, ожидая похвалы и очередного восторга, что и передали по-собачьи преданные глаза мальчика, с обожанием внедренные в Тони. Прилив лести к своей «скромной» персоне нежно отозвался в груди, несмотря даже на то, что мужчина уже давным-давно привык быть кумиром для людей. Но что-то заставляло представать перед этим невинным и искренним мальчиком в самом лучшем свете, чтобы лелеяние того росло и росло. — Я постарался его наделить искусственным интеллектом, но Джим получился немного глупее Пятницы, — продолжил Тони, лениво и как-то скучающе обходя свое потрясающее творение, впрочем, такое же шикарное, как и всегда, — Возможно, это потому, что ты помог мне сделать Пятницу еще лучше. От этих слов своего наставника Питер буквально задохнулся, снова чуть не уронив сумку. Черт возьми, почему же сердце так бьется, словно оно там не одно? Ах! — Оу, спасибо, мистер Старк, я… Я стараюсь. Не хочу вас подводить, — поборов свое бешеное сердцебиение, более или менее ровным тоном промолвил юноша, постепенно приводя себя в порядок. Впервые говорит с мистером Старком, что ли? — …Ты можешь закончить его, потому что у меня дел полно, — вечеринки, встречи, — сам понимаешь. — Что? Закончить, в смысле… Вы передаете мне?.. — сначала Паркер не понял, к чему клонит Тони. Закончить, — это завинтить болтик на голени, или поправить маску, или полностью взять свое руководство над микросхемами и всей системой этого машинного разума? Сойти с ума. Просто сойти с ума! Неужели это призыв стать личным напарником самого Тони Старка? Быть как Бэтмен и Робин, Шерлок Холмс и Доктор Ватсон… О, мой бог! Тьфу, замечтался. — Да, да, полностью. Забирай. — Старк безразлично махнул рукой, словно отмахиваясь от назойливой работы (хотя так оно и было). — Мистер Старк! Боже!.. Я не знаю даже, что мне… — Окей. Джим, отведи Питера в спальное крыло. Паркер озарил Тони еще одним лучистым взглядом, будто тот сказал что-то особенное. Этот фанатизм становился просто невыносимым даже для самого Питера, но он ничего не мог поделать со своим шатким психическим состоянием, когда в его обозрении появлялся Старк. Ведь Пит — очень даже спокойный и тихий, серая мышка в обществе, и то, что на него вообще сейчас обращают свое внимание, просто сводит с ума. Хотелось сказать Старку «спасибо» за эти взбудораженные ощущения в груди мальчика до того момента, пока это не стало больно. Хотелось постоянно быть рядом с наставником, просто молча подавать тому гаечные ключи или другие нужные приборы, иногда лишь, аккуратненько склонившись над рукописной схемой, дабы не помешать или не столкнуть с мысли, тихонечко прошептать тому свое предположение, получив сухой кивок в ответ, и радоваться тому, что его хотя бы услышали. Хотелось просто находиться под рукой, приносить кофе или, наоборот, просить механика поспать часок-другой, дабы тот хоть немного отдохнул от своей кропотливой тяжелой работы. И теперь Паркер постарается стать таким «подручным», непонятно даже, какая ему самому выгода будет от этого. Ведь желание такое ничтожное и малозначащее для самого Старка, однако это сделает Питера самым счастливым на свете. Однако Тони Старк разворачивается и уходит от него своей развязной походкой, и когда Питер тоненьким от напряжения голоском просит того проводить его, Старк лишь скупо отвечает: — Дела. И когда Джим легонько подталкивает Паркера своей громоздкой рукой в совершенно другую сторону, Питер неслышно проговаривает себе под нос: — Ты теперь мститель, малыш.