***
— Он такой маленький! Как мы его тренировать-то будем? — восторженно шептала Трейси, глаза её чуть не искрились от умиления, пока Юзуру за руку с мамой направлялся к ним через лобби Крикет Клуба, таща неизменного желтого медведя с максимальной серьёзностью на лице. — Ему пять зимой будет. Самое то, — кинул также тихо Орсер. — Миссис Ханю, добрый день. Юзуру уже лучше себя чувствует? — уже обращаясь к подошедшим японцам вежливо расплылся в улыбке Брайан. — Рвался на тренировку, хоть привязывай. Но я надеюсь, что смогу последить за ним? — Да, конечно. У нас есть зона отдыха, откуда прекрасно просматривается весь лёд. Это Трейси Уилсон, — указал он на подругу. — Она тренер по скольжению, пока в основном она будет с Юзуру. Трейси улыбнулась и формально кивнула Юми. — Юми Ханю, — кивнула та в ответ. — Юзуру, представься, — мягко подтолкнула она сына. — Ханю Юзуру, — четко произнёс милый детский голосок, и мальчик поклонился. — Оу, — не смогла не умилится Трейси, опускаясь на уровень Юзуру и протягивая ему руку. Ну что за чудо. У неё есть свои дети, но они даже близко с такой воспитанностью не стояли. — Ну привет, Юзуру. Думаю, мы подружимся, — улыбнулась она, в ответ получая трогательную детскую улыбку и почти пропавшие за щелочками темные глазки. Даже если этот мальчик полный ноль в фигурном катании, Трейси понимает, почему Орсер привёл его. С таким личиком он кого угодно поработит.***
Ну, нулем Юзуру точно не был, теперь Уилсон в этом убедилась сама, наблюдая за мальчиками, пока Брайан довольно лыбился рядом. Хавьер тоже оказался очень милым пареньком и как минимум взбудораженным возможностью кататься здесь. Подумать только, японец и испанец на их льду. Одному почти пять, второму восемь. Один поражает совсем детским возрастом, второй — необычной для льда нацией. Безумие. Трейси нравилось работать с детьми, но одно дело недолгие летние сборы, и совсем другое — полноценная работа по договору. — Я всё ещё думаю, что ты безумец, но идея и правда привлекательная, — кинула Трейси, всё-таки тоже выезжая на лёд. Вырастить фигуриста с нуля, почти с пелёнок, — сумасшествие. Взять вот таких, ещё совсем маленьких, не прыгающих новайсов, не перспективных юниоров и уж тем более не спортсмена взрослого уровня. Но она не станет юлить, ей хотелось бы провернуть нечто подобное, раз уж свои дети (может и к счастью) фигурное катание не выбрали. — Ну что, мальчики, — привлекла она их внимание, — давайте поработаем над скольжением. Это может быть скучно, — она посмотрела на сразу поникшего Хавьера, — но определённо понадобится в будущем. Если вы, конечно, хотите что-то выиграть, — тут оба мальчика засветились, словно предвидя золотые горы. — Я буду олимпийским чемпионом, — восторженно пропищал Юзуру, только ножками не топая от переизбытка предвкушения. Он точно был готов сколько угодно терпеть уроки скольжения, лишь бы исполнить все свои мечты. — Ну, с таким настроем точно будешь, — растрепала мягкие волосы японца Трейси, замечая яркий скепсис на лице Хавьера. Помнится, Брайан говорил, что эти двое не ладили, надо будет уточнить. — Вперёд, мальчики, будем познавать азы легендарного канадского скольжения. Считайте, вы элита, раз у вас впереди годы, чтобы достигнуть в этом совершенства. И пусть Хавьер был не рад отсутствию прыжковой тренировки, тихо виня в этом Ханю (ведь они теперь связаны, а тому точно пока рано прыгать), но показывать этого не собирался. Не сейчас, когда Юзуру чуть ли не с высунутым от усердия языком пытается повторить упражнение, полностью завладевая вниманием Трейси и каким-то неизведанным образом держа равновесие на одной ноге. И, стоит признать, урок скольжения оказался адски тяжелым.***
— Ты говорил, они не ладят? — спросила Трейси вечером, сидя на диванчике в кабинете Брайана. Детей она уже отпустила, уставших, но довольных. Взрослые тренировки тоже на сегодня закончены, можно расслабиться в постепенно пустеющем здании, с чашечкой горячего кофе. — Было дело. Это дети. Может, ревность к младшему, хотя я бы не сказал, что Юзуру получал особое внимание там. Может, просто слишком большая разница между ними, как внешняя, так и внутренняя, — не отрываясь от бумаг монотонно предположил Орсер. — Да, не ругающиеся дети — редкость. Говорю как мать, — улыбнулась она. — Родных братьев иногда разнимать приходится. — Я думаю, ссор больше не будет. Их двое теперь, намного легче уделять внимание всем. — Я начинаю понимать, почему ты решил сделать нечто настолько безумное. Юзуру хорошо чувствует лёд. Даже очень, для своего-то возраста. А Хавьер старается не отставать, я сегодня это заметила. — Да, он сам по себе не плохой, но думаю, постарается не отстать от младшего товарища, — наконец довольно улыбнулся Брайан, закрывая какую-то папку. — Юзуру, кстати, сначала показался мне совсем маленьким. Но знаешь, не смотря на рост, у него вытянутые кости. И видя его маму, я думаю, он скоро догонит других детей. — Боишься, что рост всё разрушит? — Нет, надеюсь. Если сохранит такие хорошие пропорции. Я ещё вот о чем думаю: они ведь не эмигранты? Ну, я имею ввиду, они же не постоянно собираются жить здесь? Родились-то точно в своих странах. — Вообще да. У Хавьера вроде как военный отец, у Юзуру тоже далеко не разнорабочий. Оба в длительных командировках. Не хотелось бы, конечно, их отпускать. Интересные дети, — задумался Брайан. Понятно, что он не сможет удерживать детей здесь силой, но хотелось бы, чтобы их родители были заинтересованы в спортивный карьере мальчиков и, при видимом прогрессе, согласились продлить своё пребывание в Канаде. Ну не виноват он, что канадца такого естественно держащегося на льду найти не смог. Вот на соседнем катке тренируется паренёк, примерно Хавин ровесник, очень и очень не плох, но там за него уже крепко взялись. Азиат, но родился точно в Канаде. Ну и ладно, он планирует из этих двух вырастить звёзд не мельче, чем сейчас стали растить русские. И пусть, что не канадцы. У спорта нет национальности.***
— Как первая тренировка? — спросила Энрикетта волочащего ноги Хавьера, как только он зашёл в раздевалку. Вслед за ним такой же уставший засеменил Юзуру. — Я устал, — драматично сказал Хави, пластом плюхаясь на деревянную скамейку. — Дорогой, ты же не передумал сюда ходить? — уточнила женщина, больше дразня, вплетая пальцы в мягкие кудряшки сына. Не успел Хавьер решить с ответом, как в стороне раздался восторженный ропот на японском. Посмотрев туда, испанский мальчик увидел как Юзуру, с заметно светящимися глазами, рассказывал что-то своей маме, пока та аккуратно придерживала его за спину, сидя на лавочке и улыбаясь. — Нет, не передумал. Я хочу быть фигуристом, — всё-таки ответил Хави, думая, что не всегда же будет так тяжело. — Вот и отлично, — улыбнулась мама, а после немного повысила голос, привлекая внимание маленького японца: — Юзуру, мы с твоей мамой хотели устроить вам с Хавьером маленькое празднование сегодня. У тебя хватит энергии на тортик? — улыбаясь предложила Энрикетта. — Шоколадный? — скромно уточнил Юзуру, боясь показаться не воспитанным, но чувствую мамину поддержку, при виде её улыбки. — Какой выберете, — согласилась миссис Фернандес. — А как же диета? У всех спортсменов должна быть диета, ты сама говорила, — обратился японец к своей маме. — От одного тортика ничего не будет. А правильное питание полезно не только для спортсменов. Ну так что, переодеваетесь и мы идём в магазин? — спросила Юми, получая довольный кивок. — Я знаю одну пекарню, — доверительно начала Энрикетта, доставая вещи Хави и продолжая разговор уже без вовлечения детей. Хавьер немного обиделся, что его мнения насчёт тортика не спросили, хотелось назло сказать, что устал и хочет спать. Но сладенькое он любил, да и если в мелком Ханю ещё есть энергия на вечер, то и ему неприлично устраивать сцену. После прогулки до пекарни, куда переодически ходила его мама, где они купили симпатичный тортик, по выбору Ханю (большой, покрытый молочным шоколадом и, по заверению пышной женщины за прилавком — с бананом и клубникой внутри), вся компания направилась к дому Фернандесов, решив собраться у них, благо жили они не так далеко. Пока мамы самозабвенно разговаривали на вереницу разных тем, Хавьер тихо следовал рядом, сам неся все свои вещи и смотря только вперёд. Но пусть он и выглядел сконцентрированным на асфальте, все равно замечал робкие взгляды, которые кидал на него Юзуру, держащий свою маму за руку. Они оба молчали, и их родители, сославшись на вероятную усталость, просто шли между ними непреодолимой стеной. Ханю однозначно заинтересован в нем, Хавьер это видел. Японец постоянно бросал на него кроткие взгляды по ходу тренировки, крутился рядом во время перерывов. Молчал, но все в нем так и кричало: «спроси меня о чем-нибудь, поговори». Свое отношение к этому ребёнку Хавьер так и не стабилизировал. С одной стороны порывало следить, чтобы с мелким ничего не произошло на тренировке, с другой его довольная улыбка, когда получалось выполнить новое задание Трейси, раздражала. За всеми этими мыслями Хавьеру показалось, что они пришли к ним домой слишком быстро. Папа все ещё не вернулся из командировки, а Лаура уже встречала их у дверей. — Мальчики, поиграете может в комнате Хавьера? А мы пока на кухне все приготовим, — Энрикетта мягко погладила сына по голове, смотря как радостно в предвкушении засовестилось лицо маленького японца. Ну очень милый ребёнок. Хавьер, правда, выглядел больше как смиренный со своей участью мученик, но возражать не стал, а просто за руку повёл Юзу к своей спальне. Юзуру смутился, потому что казалось, что его ладошки влажные, но Хавьер касался его так невесомо, уверенно ведя за собой, что вряд ли мог ощутить чужую кожу под пальцами. Юзуру мелко семенил за ним, как никогда сейчас ненавидя разницу в росте со страшим мальчиком. Если в коньках он чувствовал себя уверенно, то вот так — шлепая ногами в носочках по паркету — совсем как-то несерьёзно. С Хави хотелось дружить, а если он не будет с ним наравне, то как они подружатся? За своими мыслями Юзуру не сразу понял, что они достигли пункта назначения. Только когда Хавьер отпустил его руку, он обратил внимание на обстановку. Комнате была кажется немного поменьше, чем у самого Ханю, нейтральные стены и мебель. Казалось, здесь мог жить взрослый, если бы не футбольный мяч в углу, целый автодром разного размера машин и пара постеров с футболистами. Покрывало на односпальной кровати у окна свезено, словно Хавьер успел уже поваляться на ней после того, как мама аккуратно заправила её утром. Юзуру с интересом заметил приличного размера стопку книг на письменном столе, немного завидуя, ведь это учебники. Хави большой и даже ходит в школу. Юзуру уже хотел быстрее начать изучать разные науки. Это должно быть очень интересно. Читать его мама уже начала учить, и Юзуру обожал это щекочущее чувство внутри, когда у него самостоятельно получалась прочитать слово на очередной упаковочке на кухне, где всегда было много всего на японском. Уже заметив интересную для себя машинку, Юзуру повернулся к Хави, спросить разрешение, но заметил, что тот развалился на кровати, прикрыв глаза. Решая ничего не трогать, Ханю подошёл к постели, аккуратно забираясь на мягкую поверхность и присаживаясь рядом со страшим. — Хаби устал? — тихо спросил он, на случай, если испанец умудрился заснуть. — Просто не выспался сегодня, — буркнул Хавьер. — Тогда отдохни, — кивнул Юзуру, продолжая ровно сидеть на постели и смотреть на Хави. Он немного качал своими перекрещенными ногами, кажется планируя не двигаться с места, пока их не позовут. Хавьер хотел было согнать его, но решил не трогать и просто закрыл глаза. Минут через десять, находясь где-то на краю сознания, он вдруг почувствовал совсем невесомое прикосновение к волосам. Испугавшись, он открыл глаза и заметил над собой лицо Ханю. Тот, опираясь на одну руку, сидя все на том же самом месте, второй трогал его волосы. Только теперь не трогал, а просто замер, пойманный на месте преступления и с выпученными глазами ожидающий реакции. — Ты чего делаешь? — подал голос Хавьер, тоже не двигаясь. — Просто… кудряшки… хотел потрогать, — как-то тихо произнёс Юзуру. Прикрикни на него сейчас, чтоб не трогал больше, и точно заревёт. Он же плакса. Хавьер посмотрел на идеально прямые и невозможно чёрные волосы младшего, вдруг решая сжалиться и позволить Юзу продолжить изучать его голову. Нет же ничего такого ядовитого в этом японце. — Ладно. Потрогай, у тебя-то нет таких красивых волос. Только не тяни! А то быстро по рукам получишь, — предупредил Хавьер, снова закрывая глаза, как только увидел, как лицо Юзуру буквально засветилось. Младший сел по удобнее, подогнув под себя колени, и уже две ручки с энтузиазмом зарылись в волосы испанца. Юзуру беззвучно охал, создавая в голове подходящие звуковые эффекты, стараясь аккуратно оттягивать кудряшки, а потом отпускать, смотря, как забавно они снова восстанавливают свою форму. Он конечно видел куда более кудрявых людей, чем испанский мальчик, но их кудряшки казались плотными, как пружинки, а у Хавьера они были лёгкие, поэтому без лишних усилий распрямлялись и скручивались снова. За этим затягивающим занятием Юзуру не услышал, что дверь открылась, поэтому очень испугался, когда за спиной послышалось тихое «что это вы делаете?». Юзуру резко повернулся, большими глазами смотря на улыбающуюся Энрикетту. — Я… кудряшки… — растерялся он. — Не смущайся, я сама люблю с ними играть, — подмигнула она, присаживаясь рядом. — Хави, вставай. Спишь что ли? Ночью спать надо, пошли тортик кушать, — погладила она голову сына. — Я не сплю, — буркнул он, переворачиваясь. — Ты как хочешь, а мы с Юзуру пошли, — сказала мама, снова улыбаясь сидящему рядом японцу. Ханю понравилась эта женщина, поэтому он кивнул ей, протягивая свою руку, словно говоря «я согласен, ведите».***
Ужин прошёл незаметно. Энрикетта и Юми вспоминали забавные вещи, происходившие с их сыновьям, пока Лаура довольно смеялась над надутым Хавьером, так как в основном все забавное, как оказалось, происходило с ним. Юзуру сидел рядом, иногда тихо хихикая и бросая на него взгляды, пока методично и подозрительно большими кусками уничтожал торт. К слову, очень вкусный торт. Их мамы так разговорились, что пока расходиться явно не планировали, поэтому Лаура ушла в свою комнату, а мальчиков усадили в гостиной и включили новую кассету с мультфильмом: Король лев. Хавьер не хотел говорить с Юзуру, все ещё не понимая, как относиться и что чувствовать к младшему, поэтому уселся на диване и уставился в телевизор. Он уже смотрел этот мультик, поэтому надеялся в этот раз не заплакать на моменте, где погибает папа Симбы. Не перед Юзуру. Нет. Юзуру же следовал заданным правилам и тоже молчал. Пусть Хавьер не заводил диалог с ним на протяжении всего дня, но уже и не шпынял. Это хороший знак — испанский мальчик привыкает к нему. Японец почти незаметно улыбнулся. Юзуру Ханю от своих целей не отступается. Он всегда их достигает. Он хотел большого Пуха — он его получил. Он хотел заниматься фигурным катанием — теперь у него крутой канадский тренер (даже больше, чем он мог ожидать, требуя у родителей коньки и лёд). Теперь он хотел дружить с Хаби Фернандесом, и он не сдастся. Это пока самая большая и трудно достижимая цель из всех. Юзуру нужен продуманный план. Но это подождёт до завтра, сейчас он слишком устал. — Хаби станет другом, — тихо, на грани сознания прошептал Юзуру, чувствуя, как веки тяжелеют и экран расплывается. Он вымотался, и это уже почти тот час, когда мама отправляет его в постель. Пусть они толком не говорили с Хави, но и не ругались, да и первый тренировочный день в крутом клубе — день точно удался. Голова Юзуру потяжелела, и он, окончательно заснув, сполз по спинке в сторону, прикладываясь к руке старшего мальчика. Хавьер, тоже полусонный, сначала испугался прикосновения. Посмотрев вниз, он заметил прислонившегося к нему Юзуру. Пухлая щека того мило сплющилась над его локтем. Хавьер попробовал вернуть японца в исходное положение, но тот, даже не проснувшись, скользнул обратно, теперь обнимая его руку с тихим, еле слышным «Винни…». Хавьер вздохнул, чувствуя, как и его веки начали закрываться против воли. Вот стыдоба будет, когда мама зайдёт и увидит их так… Но бороться со сном, как и сдвинутся куда-то, сил не осталось. — Мы не друзья, мелкий… — практически выдохнул Хави утверждение в свою защиту, тоже засыпая. Их мамы зашли минут через пятнадцать, умиляясь и надеясь, что света в комнате хватит, чтобы быстрая фотография получилась достаточно яркой. Мама Хавьера как раз планировала сделать фотографии с этой плёнки на следующей неделе. Юми вызвала такси, уходя с так и не проснувшимся Юзуру на руках, попрощавшись. Энрикетта тоже не будила Хавьера. Её сын точно сегодня хорошо потрудился. Может она боялась возможной карьеры спортсмена для него, но то, как он до сих пор светился улыбкой, находясь на льду, стоит того, чтобы попробовать. Она отнесла его в его спальню, пусть он и был уж слишком большим для подобного. В комнате она бросила взгляд на сумку с коньками, откуда выглядывали чёрные ботинки с нарисованными детскими ручками испанскими флажками. Женщина улыбнулась, тихо выходя из спальни.