Там, где сбываются сны

К сожалению, уехать сразу на залив с места проведения соревнований не получилось. Когда, наконец, закончилась пресс-конференция, вечер уже оказался в самом разгаре. Нужно было помочь парням погрузиться - экипировка, мотоциклы, какие-то запчасти, Харука все всегда делала с ними на равных, а потом добраться до гаража – там осталась ее «Toyota», и она заранее представляла, как удивится Мичиру, когда увидит ее, как она сядет за руль и они помчатся вместе туда, на самую окраину города, где начинается океан. Как в видении, навстречу садящемуся солнцу. И Мичиру действительно удивлялась, гладила желтое глянцевое крыло, вдыхала запах новенькой бежевой кожи и, смеясь, уверяла, что машина ей напоминает саму Харуку, что они безумно похожи… Встречный ветер трепал ее волосы, которые она то и дело отводила назад, и Харука, воодушевленная тем, что они вместе, рассказывала что-то про автомобили, в которые она была влюблена почти также страстно, как и в мотоциклы. - Все машины на самом деле живые, - с жаром говорила она, изредка дотрагиваясь до руки Мичиру. – Есть машинки-девочки и машинки-мальчики. Более того, есть машины - полные разгильдяи и есть машины - чопорные барышни, а еще есть авантюристы... - Как же ты это понимаешь? – улыбалась Мичиру. - Не знаю, - призналась Харука. – Вот честно! Оно само как-то получается. Просто кладу руку на капот и чувствую. Знаешь, у дяди моего машина была – «Мерседес» представительского класса, пафосный такой, внутри кожа нильского крокодила, а на самом деле робкая девочка, влюбленная в простого шофера, который дядю возил. Я ее звала Мэри. А когда дядя ее продал, то новый хозяин через месяц попал на ней в аварию. И Мэри умерла, совсем, сказали – дешевле на переплавку, чем восстанавливать. - Какой ужас! А эта у тебя кто? – спросила Мичиру. - А это стопроцентный пацан. Характер, правда, я пока поняла не совсем, но, чувствую, он такой же упертый, как и я, а значит, мы подружимся. Ты, кстати, ему очень понравилась. - Правда? Ну тогда это очень, очень взаимно. - Эй, полегче с сиюминутными симпатиями к крутым парням! А не то кое-кто будет ревновать… - Ну что ты, Харука, - рассмеялась Мичиру, в очередной раз поправляя волосы, - тебя невозможно променять даже на самого крутого парня… Съехав с оживленной трассы на загородную дорогу, Харука притормозила на одном из светофоров. Далеко на горизонте был виден океан, и огромное солнце касалось краем диска казавшейся почти белой воды. Посмотрела на Мичиру сквозь налипшую на глаза челку, ловя такие знакомые искорки в синих глазах. Отвернулась и сказала больше в сторону, словно не хотела, чтобы Мичиру это слышала: - Я рада, что ты со мной... Ветер украл ее слова прежде, чем Мичиру удалось их разобрать. - Что? – отозвалась она. – Ты что-то сказала? - Все в порядке, - улыбнулась Харука, снова увеличивая скорость. – Мы почти на месте. Ты помнишь, где твое кафе? - Это немного дальше. В самом конце пляжа. Чайный домик под красной черепичной крышей. Харука не знала, сколько прошло времени, прежде чем им принесли еду. Мичиру по-прежнему держала ее за руку, изредка осторожно поглаживая пальцы, и что-то спрашивала про тренировки, про учебу в «Мюген», про ее жизнь вообще, а Харука отвечала, иногда поднимая на скрипачку глаза, точно не верила, что спрашивает она не из вежливости или праздного любопытства, что ей действительно это интересно… Какое-то необычайное очарование момента, когда между двумя натягивается незримая нить, витало между ними. Тонка я и пугливая, что лишний раз не хотелось шевелиться, чтобы ее не потревожить и не разорвать. Они обе вздрогнули и тут же разжали руки, когда рядом снова оказался официант, принялся расставлять приборы. Обменялся взглядом с Мичиру, точно спрашивая, нужно ли зажечь свечи. Мичиру кивнула. Золотистые яркие огоньки заплясали над столом, окончательно погружая в темноту остальной зал. Над тарелками поднимался легкий ароматный пар, салат и горячее показались Харуке маленькими произведениями искусства, такое даже есть жалко, разрушать красоту и гармонию… А запах… просто умопомрачительный. Она украдкой стащила со своей тарелки кусочек мяса. Из небольшого чайничка Мичиру наполнила два фарфоровых бокальчика. - За тебя, - прошептала она. – За твои победы. Настоящие и будущие. Брови Харуки удивленно взлетели вверх. Она покачала головой, осторожно берясь за второй бокал. - Нет, не так, - сказала гонщица. – Лучше за нас. Края бокалов легко соприкоснулись. Других слов для тоста почему-то не нашлось. Да и сейчас они казались лишними – две пары глаз, сапфирово-синих и серых, как предгрозовое небо, почти не отрываясь, глядели друг на друга, говоря куда громче и правдивее любых слов. Мичиру с улыбкой глядела, как Харука, урча как большая сердитая кошка, расправляется со своей немаленькой порцией – все-таки она была очень голодна. Сама она медленно отправляла в рот кусочек за кусочком, запивая их чаем. - Уфф…. кажется, я все, - Харука с блаженным стоном откинулась на спинку, отодвинув от себя опустевшие тарелки. – Честно говоря, я не помню, когда так вкусно ела последний раз. Наверно, ты считаешь меня обжорой? Мой тренер вечно на меня ворчит. Подкармливает. Куда только все это девается? - Ты не обжора, - улыбнулась Мичиру, по-прежнему неторопливо поглощая свою еду. Харука вздохнула, глядя на нее – ну вот, настоящая леди, мягкая, плавная, спокойная, что тут еще сказать? Не то, что она, обычная пацанка… - Хотя, признаться, я люблю поесть. Только готовить… - Не умеешь? - Это первое, что приходит на ум, глядя на меня, да? Ну почему же не умею? Как и любая девушка… Просто не люблю. Да и времени особо нет. То учеба, то тренировки. - Поэтому ты и добилась так много. В спорте тебе нет равных. У тебя можно многому поучиться. Сильная, смелая, отдающая всю себя любимому делу… - Мичиру проговорила последнюю фразу с таким воодушевлением, что Тено почувствовала, что краснеет. Слышать такое, чего скрывать, было очень приятно. Особенно из уст девушки, которая так и манила ее. - Знаешь, ты очень необычная, Харука. - Ну, ты меня просто захвалила. Я-то самая обычная. Но ты и сама уже сделала немало, - все-таки возразила она. – Картины, музыка, тебя многие знают. Да и учебу твою тоже наверняка никто не отменял. Мичиру вздохнула. - Это от одиночества. В отличие от тебя у меня почему-то слишком много свободного времени. И я порой не знаю, ради чего я живу. Зачем? Если многие уже сейчас говорят, что я добилась всего, чего только можно, что тогда ждет меня дальше? Только страх перед будущим и гонит меня вперед, заставляет действовать. А потом снова приходит апатия. Снова хочется стать маленькой и слабой... Нет, не так, я и сейчас маленькая и слабая, только никто этого не видит. Не должен видеть. Порой мне очень хочется сдаться. Господи… - девушка сжала виски, - наверно, я говорю ужасные вещи. Прости! - Никогда не сдавайся… - пробормотала Харука. - Что ты сказала? - Знаешь, когда я была маленькой… - она внезапно нахмурилась, посмотрев куда-то вверх. Обернула вокруг горячей чашки ладони. – В общем, когда еще был жив мой отец, он был военным летчиком и погиб при испытаниях нового истребителя. А мама… Она привезла меня дяде на каникулы, была такой веселой, шутила и обещала, что когда вернется, мы обязательно поедем в Дисней-Ленд, а потом ночью нам позвонили и сказали… - Харука отвернулась, чтобы Мичиру не заметила двух крошечных слезинок, что блеснули в глазах. Ей казалось, что за столько времени она научилась говорить об этом почти спокойно, без слез. И вот опять… - Я не могу ее осуждать, но без отца она не захотела жить, так сильно его любила… - Харука...- показалось, или в уголках глаз Мичиру тоже вспыхнули предательские мокрые огоньки? - Прости. Я хотела не это вспомнить, совсем другое, но оно как-то само перескочило… Отец с детства учил меня, что сдаваться нельзя. Никогда нельзя. Что как бы тяжело тебе не было, надо брать себя в руки и идти, карабкаться дальше. Во что бы то ни стало… И каждое испытание, что дает тебе жизнь, воспринимать, как дар божий, а не как проклятие. Нельзя сдаваться. Никогда. Только в этом случае все получится… Теперь, когда я сажусь за руль и сливаюсь с машиной и трассой в единое целое, на ум постоянно приходят его слова. - Ты… ты скучаешь по нему? - Сначала я не верила. Не хотела верить. А потом, когда поняла, что мне придется навсегда остаться в доме дяди, то в меня вселился какой-то бес. Днем я творила ужасные вещи, а ночью плакала в подушку. А потом… потом Рюи, это дядин дворецкий, он как-то принес мне два воздушных шарика, красный и синий. Позвал куда-то с собой. И мы с ним стояли на опушке леса и смотрели на догорающий закат и первые звезды, а я держала на веревочке эти два шарика, которые перепутались и рвались в небо. Он сказал, что мои родители всегда будут со мной, где бы я ни была и что бы ни делала. До тех пор, пока я буду их помнить, они будут рядом. И если захочу встретиться, то всегда могу прийти сюда и, как сейчас, просто поглядеть на две самые яркие на небе звезды… Они всегда рядом. Они по-прежнему любят меня. Всегда любят. Просто я должна их отпустить. На какое-то время... И тогда я попрощалась с ними. - Хару… …- Мичиру накрыла ее руку своей, стараясь согреть вмиг ставшие ледяными пальцы. - С тех пор я часто приходила на ту поляну. Разговаривала. Просила совета или помощи. Но больше не плакала. Ни разу. Потому что даже с самыми близкими нельзя прощаться несколько раз… Наступило молчание. Они сидели и наблюдали за язычками пламени. - Ладно… - Харука махнула рукой. – Давай не будем о грустном. Обычно я никому не рассказываю такое… Мичиру взглянула на нее. - Я рада, что ты рассказала. Это как доверие. Даже больше…