Там, где сбываются сны

Нет, Харука даже не почувствовала прикоснувшихся к ней мягких губ. Ей казалось, что тело и душа, вся ее сущность находится в каком-то искрящемся переливающимся мягким светом тумане, когда не чувствуешь ни рук, ни ног, а в теле удивительная легкость, что можно оторваться от этой земли и просто взлететь. Внутри клубился потоп, но вместо воды она сейчас тонула в сладком тягучем меду, оставляющем невероятную сладость не только на губах, но и в каждой клеточке тела. Харуку била мелкая дрожь, ей казалось, что голова идет кругом, и она сейчас просто упадет… Руки Мичиру в ее волосах, запах ее духов, робкие нежные прикосновения, губы, которые так нежно касались ее губ, заставляя их сердца биться в едином ритме… «Мичиру… у нее такие глаза. И губы… И волосы… Она вся такая... И я так люблю ее и… О боже, что же я сейчас делаю! Я целую ее. Господи! Нет… я не должна…» - Харука. Хару-чан… Они оторвались друг от друга, только когда поняли, что в легких больше не осталось ни капли воздуха. Судорожно перевели дыхание, боясь посмотреть друг другу в глаза. Мичиру прижалась, пряча лицо на груди Тено, и затихла, обвивая руками ее за талию. - Прости, - хриплым виноватым шепотом забормотала Харука, тоже боясь посмотреть на нее. Дыхание никак не хотело приходить в норму. – Я не хотела. Пожалуйста, прости меня… - За что? – тоже шепотом отозвалась Мичиру, украдкой водя пальцами по губам, где еще горели поцелуи Харуки. - За все. За то, что поцеловала. Я не удержалась… Какое-то… как будто затмение. Мичиру подняла голову и снизу вверх робко заглянула Харуке в глаза. Спросила тихонько: - Тебе… тебе было настолько неприятно меня целовать? - Ну что ты! - выпалила Тено. - Нет-нет, наоборот, очень приятно… Ты такая... - Какая? - Ну... я не знаю, как сказать, - Харука замялась. - В общем... Прости. Этого больше никогда не повторится… я обещаю… - Не повторится... - эхом повторила Мичиру. В ее голосе сквозила горечь. - Никогда. - Я опять что-то не то сказала? - спросила Харука. Один раз она уже поцеловала Эльзу и чуть не потеряла ее дружбу. Эльза тогда была так сердита и расстроена. Но сейчас потерять Мичиру было бы выше ее сил.- Ты же не очень сердишься? Или очень? Прошу тебя, Мичиру... Куда ты? - ей показалось, что Мичиру, что разжала руки, сейчас встанет и уйдет от нее. И Мичиру действительно встала. - Если хочешь сердиться, ты имеешь на это полное право. Можешь даже ударить меня. Мичиру! Только не уходи... - Ты глупая… Какая же ты глупая! Неужели ты еще не поняла, что если я и сержусь, то только потому, что ты ничего не видишь! Я последние дни только и думаю, что о тебе. Что я мечтаю только о том, чтобы это повторялось. Много-много раз… Я хочу этого… - Что ты сказала? - ошарашенно прошептала Харука. – Ты же шутишь? Правда? Мичиру… - Просто поцелуй меня. Еще один раз. Пожалуйста… Их губы снова встретились и замерли в микроне друг от друга, а потом соединились, обращая все в бушующее пламя. Это было не похоже ни на что, испытанное Харукой прежде. Ни на один из ее снов… Она пришла в себя от того, поняв, что Мичиру дрожит в ее объятиях, как в лихорадке, и дышит так глубоко и часто, будто только что вынырнула на поверхность с огромной глубины. Впрочем, наверное, так оно и было… Как так получилось, что пока они снова целовались, Мичиру оказалась лежащей на спине на огромном камне, а Харука, нависая над ней сверху, целовала обнаженные шею и плечи, поглаживала через платье ее трепещущее тело, ласкала холмики грудей, ее дрожащие ладони спускались на чуть приподнимающиеся бедра и снова гладили и ласкали, задирая мешающуюся ткань… Гонщица с огромным усилием оторвалась от девушки, облизнула горящие от поцелуев губы. - Мичиру… пожалуйста… Мичиру распахнула глаза, в которых была одна только страсть. Желание и непонимание того, зачем Харука отвлекается на что-то еще. И еще, кажется, обида. Ее ротик слегка приоткрылся, язычок слизал капельки пота над верхней губой. И возбуждение, владевшее Харукой, стало практически невыносимым. Она сдавленно застонала, потом зарычала, вонзая до боли ногти в ладони, стискивая ноги, чтобы хоть немного погасить тот огонь, что рвался наружу. - Мичиру… я больше не могу… Девушка рывком села, дыша тяжело и рвано, приводя платье в порядок. Какие-то доли секунд она все еще была там, в водовороте страсти и нежности, которому позволила увлечь себя с головой. Волосы разметались вокруг плеч пушистыми непослушными волнами, она обхватила себя руками, плечи ее дрожали. - Что мы делаем... - Это не ты, это я все испортила... Я так долго ждала. Так хотела, чтобы это произошло, - едва слышно призналась Мичиру. – Только не так. Я хотела, чтобы тебе все понравилось. И чтобы ты захотела этого сама… А теперь… - Ну что ты, - сказала Харука. Она обняла ее, привлекла к себе, целуя куда-то в волосы. – Ничего ты не портила. И мне понравилось, правда… Мне самой очень хотелось тебя поцеловать. Я сама не знаю, почему. Это сильнее меня… Я вообще не понимаю, что со мной происходит, когда я тебя вижу, когда ты рядом. Я – это становлюсь не я. Но я до смерти боялась, потому что не знала, как ты к этому отнесешься. Пошлешь меня в далекие дали или просто скажешь, что друзья так не целуются, потому что это неправильно… Мичиру… - А сейчас, значит, ты так уже не считаешь? – задыхаясь, спросила Мичиру. - Что не считаю? - Что это неправильно. Что две девушки не могут целоваться, даже если чувствуют, что им нравятся не парни, а другие девушки? - Скажи, у тебя есть друг? Кто-нибудь. Ну… в смысле какой-нибудь мальчик? Или парень? - Нет. Мне никто из них не нравится. - Ага, мне тоже пока не нравятся парни, - усмехнулась Харука. – Они все какие-то не такие. Мичиру вздохнула и прикрыла глаза. -Ты не поняла, - сказала она после паузы. – Мне больше никогда не будут нравиться парни, Харука. Никогда. Нигде. В общем… вот… - Почему? - Потому что я до дрожи влюблена в одну девушку… - Ты? Влюблена? В девушку? Не может быть! Ми… Мичиру! - И еще ты ее отлично знаешь, - усмехнувшись, докончила Мичиру. - И ты ничего не сказала мне раньше? Ни словечка! Что? Я ее знаю? - Харука глядела на девушку ошарашенно. Слова, сказанные Мичиру, доходили до нее с трудом. Вернее, не столько слова, сколько вложенный в них смысл. Получается, Мичиру влюблена… в нее?!! Не может быть! - Получается, ты... И ты молчала? - Это правда. Честное-честное слово, я была готова оставить все как есть, быть просто твоим другом, чем признаться в этом, и после навсегда потерять тебя…- Мичиру запнулась, покраснев и спрятав глаза. - Но я очень хорошо помню твои слова, как ты ко всему этому относишься. Что ты не лесбиянка. Как я могла признаться, если боялась, что ты скажешь, что это неправильно, что это совсем не то, чего ты хочешь в жизни? Честно, мне было страшно. Я знаю, что ты нравишься Эльзе. Не как… подруга. Я это видела. Когда она смотрела на тебя, мне казалось, что что-то пожирает меня изнутри, похожее на голодный пожар. Я очень боялась, что и она тебе нравится. Я ревнивая… Знаю, тебе неприятно об этом говорить, но... я и сейчас очень боюсь, что ты встанешь и уйдешь… Мичиру тихонько стиснула ее ладонь, вскинула голову, и в глазах у нее было такое, невысказанное, что Харука вдруг почувствовала себя так, будто стоит на скалистом обрыве, с которого путь только один – затяжной прыжок головой вниз. И внутри от этого одновременно и щекотно, и боязно… Но если Мичиру по правде любит ее… - Тебе больше не надо бояться. - Но почему? Ты уйдешь? - Я не уйду. Не смогу... уже. Мичиру любит ее. Она взяла эту узкую изящную ладонь с тонкими пальцами и осторожно поднесла ее к своим губам, едва тронув самые кончики пальцев. Если это любовь… Харука поняла, что больше не в силах молчать. И она негромко заговорила: - Знаешь, я лежала как-то ночью без сна и думала: почему мы так редко говорим тем, кого любим, о том, что мы их любим. Считаем, что времени еще полным полно, или что все и так понятно без слов, или просто боимся и откладываем все на какой-то другой удобный момент… А потом вдруг внезапно понимаем, что никакого другого может просто и не быть. И тогда это «полным полно» внезапно превращается в «никогда»… - Харука… - Я так не хочу, понимаешь? Не хочу потом жалеть о таком. Честное слово, я до сих пор не знаю - лесбиянка я или нет. Да это уже не так важно. Все, что я знаю, это что я люблю тебя, Мичиру…- она запнулась на миг, как будто и правда спрыгнула вниз. Оказывается, это действительно нелегко сказать вслух. Даже если это для тебя самая большая правда на свете. Харука прижала ее к себе. И храбро повторила. – Я люблю тебя. Просто знай это. Люблю… Мичиру теперь смотрела ей прямо в глаза, не отрываясь и не моргая. Любовь, нежность, все невысказанные словами чувства перемешались в этом потемневшем взгляде. Харука закрыла глаза, когда наклонилась к Мичиру, чтобы поцеловать ее, и услышала в ответ, осторожно перебирая длинные волосы. - Я тоже люблю тебя… Я очень люблю тебя, Харука. И вокруг них как будто бы родился новый мир. - Ну вот… - Харука вдруг почувствовала себя необыкновенно счастливой, окрыленной настолько, что, казалось, была готова заплакать. Потрясающее чувство единства с Мичиру и со всем миром прошло сквозь нее теплой волной, заставив ее схватить Мичиру и закружить в жарких объятиях. - Хару, что ты делаешь? - рассмеялась та. – Хару, я же тяжелая! Отпусти! Поставь меня! - Пытаюсь убедить себя в том, что это не сон. Что ты живая, настоящая, легкая, как перышко, а я не сошла с ума… И что сегодня в раздевалке была не шутка, и ты действительно захочешь стать моей девушкой… - Твоей девушкой? Ты серьезно? - новое прикосновение губ к губам, на этот раз больше нежное и осторожное, чем неистовое и страстное. Поцелуй казался бесконечным, как океан. Они приникли друг другу, как умирающий от жажды путник приникает к лесному роднику и жадно пьет и пьет, не в силах напиться. – О господи, теперь уже я и сама во все это не верю… - Не веришь? Но почему? Мичиру, это ведь правда… Сколько прошло времени, прежде чем они смогли насытиться, оторваться, разделить дыхания? Они сидели, держа друг друга в объятиях, и порхающие пары рук неторопливо ласкали то длинные распущенные волосы, то украдкой пробирались под рубашку и поглаживали покрывшуюся мурашками спину, то сплетались в робком объятии. Пытаясь прийти в себя, они не искали новых поцелуев, утомленные и ошарашенными теми, первыми. Казалось, эта самая длинная в их жизни ночь, но и она подошла к своей грани. Звезды еще не начали таять, но где-то далеко на востоке, за горами, уже зарождался первый луч солнца. Слушая тишину и прижавшись друг к другу, они сидели на большом камне. Становилось прохладнее, море отдавало накопленное за день тепло, и легкие облачка пара, как легкая дымка, дрожали над водой. - Ты не замерзла? – поежившись, спросила Харука, крепче обнимая Мичиру. - Немного, - призналась та. На обратном пути ехали почти в полном молчании, не считая бормотания радио. Говорить не хотелось. Но тишина казалась такой уютной, и рука Мичиру лежала на колене Харуки, изредка поглаживая его, и тогда Тено кидала взгляд на скрипачку, и улыбка трогала ее губы. Спящий еще город был пуст, одиноко мигали светофоры и вывески реклам. Остановившись уже у знакомого подъезда, Харука заглушила мотор, поглядела на Мичиру. Она вдруг отчетливо поняла, что уже начала скучать, даже не отпустив самую удивительную девушку, с которой ей было так хорошо. Мичиру отстегнула ремень, потянулась к Тено всем телом, прижимаясь так, что та снова поймала себя на мысли, что эта необыкновенная девушка обнимает ее так, словно она – это все, что есть у нее в этом мире. И снова покрылась мурашками, ощутив нежное касание губ. - Может, поднимешься? – с надеждой предложила Мичиру. – Я сварю тебе кофе. Харука вздрогнула, поймав в потемневших глазах уже такие знакомые искры. Покачала головой, понимая, что снова проваливается в этот неудержимый омут и одним кофе дело не обойдется. Но она не хотела спешить, комкать начало их отношений, когда можно до дрожи смаковать каждый жест, каждую улыбку и прикосновение… А они и так слишком резво бросились навстречу неизведанному. - Не стоит. Тебе… тебе тоже нужно отдохнуть. До завтра, - хрипло выдохнула Харука, борясь с тем, чтобы не принять приглашение или чтобы не усадить ее обратно в машину и не увезти к себе. Нет. Нельзя. Еще слишком рано… – До вечера. Я приеду за тобой в шесть. - Тогда до сегодня, - улыбаясь, поправила Мичиру и еще раз поцеловала ее. – До вечера, Хару. Я буду ждать…