Там, где сбываются сны

По небу бродили низкие сизые тучи. Ветер был свеж и пах морем. Сецуна проводила ее почти до самой общаги. Поднявшись пешком на свой шестой этаж (лифт так поздно уже отключили), Харука подошла к окну и, не зажигая света, увидела, как фигурка мисс Мейо смотрит на нее. Помахала рукой, показывая, что у нее все в порядке. И только после этого Сецуна ушла, а Харука, завалившись на постель, все вспоминала их разговор, каждую сказанную фразу. «Но ведь должен же быть какой-нибудь выход? – спросила ее Харука, когда они покинули обсерваторию. Она думала о том, как же теперь отличать: кого уже превратили в пришельца, распотрошив человеческую душу, а кто еще остался прежним. И от этого ей было страшно. Хотелось делать хоть что-то, только бы не сидеть просто так, словно ничего не случилось. – Ведь нельзя сидеть и ждать, пока они окончательно завоюют всю Землю, нужно что-то делать!» «Несколько месяцев назад, когда только началась интервенция, нам удалось заключить с ними что-то вроде договора, - сказала Сецуна. – Очень для нас невыгодного, но все же, это было лучше, чем ничего. Они пошли на контакт. Не знаю, из-за интереса к нам или там было что-то большее. Мы действовали в интересах мирных жителей, кроме того, нам нужна была хоть небольшая отсрочка, чтобы понять, как можно победить их. Конечно, и они, и мы много раз нарушали его, но главная цель все же была достигнута: без паники и массовых жертв. И еще, постепенно мы поняли, как с ними следует бороться». «Ты все время говоришь: мы, нам… Кто эти «мы»?» «Мы – это Хранители Земли. Да, я помню про магию… - Сецуна усмехнулась, поглядев на Харуку, готовую опять запротестовать, - но это не совсем можно назвать магией. Это просто сила, издревле заложенная в самой планете, ее потенциал, пользоваться которым могут лишь избранные. Люди, умеющие слышать зов стихии. Люди, способные настроиться с нею на одну волну. Примерно лишь один ребенок из ста тысяч рождается потенциальным Хранителем. Но по-настоящему стать им, пробудиться, овладеть своей силой могут единицы. Нас очень мало…» «Сейлор-Мун. И другие, в матросках. Они…» «Да. Они тоже Хранители. И Мичиру тоже, я хотела сказать, Нептун. И я. А теперь мы нашли тебя, Харука». На этой фразе Харука провалилась в сон. Не раздеваясь, как была, в джинсах и футболке. И даже впервые за много дней выспалась. Дома, в своей постели, под уютный шум начавшегося дождика из открытого окна. Она встала с постели, босая, сходила умыться в ванную, вернулась в закуток комнаты, который служил ей кухней. Включила чайник, нашла ополовиненную пачку крекеров и какое-то варенье. Получился вполне себе бутерброд. Харука налила чаю и переместилась к открытому окну, слушать дождь. Невидимая Сецуна снова стояла перед ней силуэтом на запотевшем стекле. «Теперь все зависит от тебя. Потому что ты…» «Я?» Дождь пах жасмином. Включенный радиоприемник мурлыкал знакомую мелодию. Харука закрыла глаза, вспоминая… Я буду с тобой, когда рухнет мир, Я буду с тобой, пока шторм не стих… "Ты рождена, чтобы быть воином. Ты всегда знала это. Не беги от себя, Харука. Не беги от своей судьбы". По телу снова ползли эти дурацкие мурашки. Харука их ненавидела. Оказывается, от судьбы можно сбежать. Все зависит только от тебя. Это так легко – сказать да или нет, согласиться или отказаться. Если она откажется... Ее тело никогда не станет прибежищем для Чужого благодаря медальону, можно жить дальше и не бояться, что она станет ходячим вместилищем чужого разума. Можно будет спокойно (ну, относительно спокойно) заниматься тем, что ей нравится. Побеждать в гонках, готовиться к поступлению в университет, становиться по-настоящему взрослой. А еще - всегда жалеть о несбывшемся. Всегда знать, что она была рождена не такой, какой могла бы стать и не иметь ни малейшей возможности это изменить. И Мичиру никогда не осудит ее за это, наоборот… Но ведь… тогда ей все равно придется переживать за Мичиру, каждую секунду быть готовой потерять ее. Ее могут в любой момент ранить или даже убить, а Харуки не окажется рядом. И еще, все время думать, что они навсегда останутся в разных мирах и никогда не знать, сколько продлится это их «вместе». Месяц, год, пять лет? Невыносимо! Или сказать «да», то обрести один-единственный путь и при этом потерять тысячи других путей. Свернуть с него уже не получится. Отказаться от гонок, привычной жизни, с разбегу нырнуть в новый, незнакомый мир. И, может, однажды тоже погибнуть, спасая его. Мичиру права, нельзя ставить на весы целый мир и одного-единственного человека. Как бы ты сильно ни любил его. Это не просто нечестно, это подло. Потому что тот огромный мир, что крутился на экране компьютера в обсерватории и до сих пор стоящий перед глазами Харуки, стоил гораздо больше. Даже больше самой огромной любви. «Ты же сама будешь презирать меня, если узнаешь, что единственного человека я поставила выше долга и жизней тысячей людей! Могла спасти многих, а спасла лишь одного… Это нечестно!» Из отчаянных синих глаз готовы были брызнуть слезы. Но… если она станет воином, зачем нужно будет ее спасать? Что она, маленькая? Они будут с Мичиру на равных. Вместе. Но будут ли? Харука чувствовала, должен был быть какой-то еще, третий путь. Которого пока не было. Мысли пронеслись в голове с пулеметной очередью. «Ты сказала, что я воин...» Сецуна скупо улыбнулась. «Воительница небесной стихии, находящаяся под покровительством Урана, планеты ветров. Сейлор-Уран, сила и отвага которой поведет за собой других». «Уверена?» «Более чем». Какое-то время они шли молча. И Харука была благодарна за то, что никто не требует от нее немедленного ответа. Все равно выбирать было не из чего. «Ладно. Расскажи лучше о том, как бороться с ними». «Мы должны найти Талисманы». Чистые сердца, Талисманы, Святой Грааль, Светлая Мессия - элементы фантастического квеста. Найти в Токио одного-единственного человека, обладающего бесконечной силой, чтобы вручить ему древний артефакт, наверно, проще найти потерянную монетку на дне океана. Невыполнимо… Но только так можно разъединить два мира и изгнать с Земли Чужих, поселившихся в телах людей. Кто знает, может быть кого-то из них еще можно спасти. Апостолы Смерти тоже охотятся за Талисманами. И им тоже нужен Мессия. Свой… Чтобы до конца открыть портал и поменять местами миры. И тогда Земля окончательно погрузится во тьму. И еще – чтобы опередить, убивать придется не только врагов. Иначе из души не достать Талисман… Парадный вход общежития «Мюген» сиял огнями. Харука вспомнила, как Сецуна на прощание осторожно положила на плечо ей руку. Изящную холеную руку, что сейчас давила невыносимым камнем. «Я знаю, ты сейчас можешь уйти. Выбрать жизнь, полную человеческих радостей и огорчений. И мы с тобой больше никогда не встретимся. Это тоже твое право…» Харука вздрогнула. Сецуна читала ее мысли. Но это было бы слишком просто. «Ну что ты. Если Мичиру уже воин, если ей и всему миру угрожает опасность… Куда тут денешься-то…» «Нет. Если ты и сделаешь это, то не из-за Мичиру». «Я знаю. Можешь быть спокойна, я делаю это не ради Мичиру. Я стану воином». Кажется, в этот момент Сецуна удивилась. По-настоящему. «Харука…» «Не бойся. Я не сбегу. И не передумаю ». «Но… Мне показалось – ты любишь ее? Или нет? Прости за такой откровенный вопрос». «Не показалось. Но разве теперь это что-то меняет?» «Меняет. Очень многое. Может, ты не совсем понимаешь… Мы – Хранители, мы не люди. Мы не принадлежим себе. И друг другу тоже не принадлежим. И если мы сражаемся рядом, то это просто рядом, а не вместе, и это всего лишь вопрос расстояния, а не близости. Понимаешь? Каждый сам за себя, а не за другого. Мы не имеем права на любовь. Служение и долг вместо нормальной жизни, семьи и любви, такова цена, которую приходится платить, чтобы встать в наши ряды, - Сецуна не отрывала от лица Харуки напряженного взгляда. – И если ты думаешь, что тоже став воином, ты сможешь остаться с ней… Нет. Не сможешь. Придет такой день, когда долг все перевесит, Харука… Харука не удержалась, фыркнула. Сецуна раскрыла зонт. «Никто не требует от тебя немедленного ответа. Время еще есть. Иди домой, Харука. Ты поймешь…» Мелкий ленивый дождик останавливаться не собирался. Отодвинув опустевшую чашку, Харука смотрела в окно. Ветер качал ветви деревьев, пробирался под футболку. «Что я должна понять? Ты вроде хочешь, чтобы я стала одной из вас. Или, как Мичиру, все же не хочешь? И ты, как и Мичиру, тоже считаешь, что долг всегда выше любви? Пожертвовать собой, своими чувствами, чтобы могли жить и любить другие? Принести свою любовь в жертву своему долгу? Да, это правильно, наверно. Для тебя. И для других, кто никогда не любил. Но не для меня. Мне это не нравится… Нет, не так: я просто не понимаю этого. Может, потому что чувствую – может быть и иначе. Я хочу больше, чем это. Найти свой, особенный путь».