В окне

Каждый год новый фестиваль. Каждый месяц новые соревнования. Каждый день новые тренировки. Это всё порой выматывает до такого истощения, что хочется лечь и не вставать, а чтобы не усложнять задачу можно сразу и в гроб. А Хосок знал, что если опустить руки, то все эти тренировки на протяжении всех этих годов пойду на дно. Если такое произойдет, это будет концом. Хосок знал, что для того чтобы добиться успеха нужно усердно трудиться, поэтому можно считать что он живет в танцевальном зале. Он забросил учебу окончательно. В университете появлялся только для того, чтобы отпроситься с пар. Его мама видела, как бедный её маленький мальчик мучается. Хотела помочь, но понимала, что он всё будет отрицать, и поэтому уговорила, его лучшего друга Чимина присматривать за ним. — Джингл белс джингл белс джингл ол зе веей… — Хосок запрыгнул на Чимина сверху и начал обнимать и хихикать. — Какое ещё джингл белс? Хосок, слезь с меня, весна на улице, дай поспать. — И что?! В нашем доме в любое время может наступить джингл белс! — он снова начал хихикать, только теперь сильнее, так же сильнее он прижал Чимина к себе. — Чон Хосок! — Чимин просто гаркнул на него. — Я тебе завтрак приготовил. Иди, кушай, а то сильно исхудал — встал с кровати и отошел к выходу. — Я не худой. Хосок в голос заржал. — Здесь нету ничего смешного — Чимин поднял голову и смотрел исподлобья на Чона. — Хватит! Хватит! — его просто разносило разные стороны — я же сейчас описаюсь! — Чимин уже начал думать, что его не только весь дом слышит, а и весь Сеул, … в случае если не весь мир сейчас трясется — Иди, кушай, Чимин. Я воды пойду, попью, а то… — опять. Пак закатил глаза и спустил две свои ноги с кровати. Уже три года. Три года он терпит Хосока. Три года он живет с ним. И эти три года окончательно опечатались на его судьбе. За эти три года он мог шесть раз покончить жизнь самоубийством или же загнать, очень много, себя раз до состояния «психушки». Но все эти года с ним был лучший друг, лучшая поддержка, опора и просто огромный комочек счастья, который каждый раз вытягивал Чимина из этой херни. Чимин не представлял своей жизни без Хосока. Ведь он гуляет с Хосоком. Кушает с Хосоком. Тренируется с Хосоком. Читает с Хосоком. Дышит с Хосоком. Живет Хосоком. Нет. Он не может так думать. Просто сейчас встанет, и с лицом полу избитого алкаша-наркомана сядет за стол, где он будет, всего лишь есть… опять с Хосоком. — Хоби. Может, ты хоть раз просидишь, весь день на парах, учителя хоть узнают, как ты выглядишь. — Чимин стоял, в пижамных штанах и в кофте, которая больше его в два раза на пороге, потирая своими кулачками глаза. — Возможно, и пойду. — В смысле возможно? Хосок! Хотя бы раз в год появиться там можно — Пак сел за стол. К нему повернулся Хосок, на его лице как обычно была улыбка, он как обычно много разговаривал — Хосок! Либо ты сегодня идешь, либо я обижусь. — Я никуда не пойду — на его лице снова начала расцветать улыбка — Возможно завтра. — Хоби, ты лучший — Чимин подорвался, из-за стола чуть не опрокинув, стульчик и обнял Хосока. Хосок снова начал смеяться. — Иди, кушай. Он положил на тарелку пару блинчиков, полив их горячим шоколадом, напротив поставил ещё одну тарелку для себя и проделал ту же процедуру. Как всегда они молча едят. Позже Чимин встает, ещё раз обнимает Хосока и идёт переодеваться. Всё как всегда. Хосок моет посуду. Провожает Чимина взглядом до двери. Позже берет сумку с одеждой для танцев, две бутылки воды, булочку и собирается на тренировку. Всё как обычно. Каждый раз, приходя в зал для танцев, он видел парня в окне. Зал он арендовал по дешевке, а позже и купил, за выигранные деньги на конкурсе танцев в США, где занял первое место. Видел того парня каждый раз, а тот всё рисовал и рисовал. «Творческий человек» думал он каждый раз, улыбался и начинал танцевать. Краем взгляда он всегда видел, что тот парень смотрит на него. У парня в окне была бледная кожа и черные волосы. Выглядел, будто взглядом убить может. Полная противоположность Хосоку. Сегодня Чон заметил, что тот вёл себя странно. Он вмиг пропал, и сквозь тонкие окна было, слышно, как он вышел, на улицу. Было, слышно, что он был, растерян. Хосок наблюдал за ним так же, как и тот за ним, когда рисовал. — Что же там произошло? Надеюсь, он будет в порядке — Хо настолько привык к этому человеку, что не мог представить уже это все без него, хоть они и не были знакомы. Дождь усиливался. Чувство тревоги не покидало Чона. — О Чимини, ты пришел. — А ты во мне сомневался? — Чимин это сказал, так что улыбка Хосока стала ещё больше. — Я что такой сомнительный? — Хоби не выдержал и начал в голос ржать. — Сомнительный Чимини — Хосок начал смеяться ещё громче. Чимина это начало смущать — Какой же ты милый с красными щёчками — и начал его тискать. — Хобби, хватит обнимать. Из-за тебя, я скоро разлюблю это делать. — Что именно? — он не отпускал Чимина. — Трогать людей! Паку показалось, что этот смех вся вселенная слышала, потому что в ушах начало звенеть. — Хосок, тише. — Если бы я мог! — но всё же, он начал притихать — Ты приехал потанцевать, или меня домой забрать. — Уже поздно, поехали. Хён? — Да? — Чон сделал резко серьезное лицо и начал прожигать взглядом. — Нет. Я не могу смотреть на серьезного Хосока — и начал смеяться. Его смех был очень нежным, был похож на девчачий, но ничего не мог с этим поделать. — Ладно, поехали, сомнительный Чимини — Хо переобулся, и со смехом вышел из помещения. — Не называй меня так! — Сомниительный… Пошли, я тебя накормлю. — И что же у нас сегодня? — Что-то придумаю. — Тогда быстрее. И ещё мы должны успеть на последний автобус, иначе придется резко разбогатеть, чтобы сесть на такси. У Хосока дверь в зал была новая, всё было новое. Вот он всё быстро закрыл и вышел с сумкой в руках. Они с Чимином стоят на остановке. Танцуют, смеются. А дождь не кончается. Люди, которые мимо проходили с зонтами, смотрели на них косыми взглядами, а им всё равно. Вот и автобус. В автобусе Хосок отдал вторую половину булочки Чимину, чтобы тот не упал в обморок из-за своих диет. Постоянно хочет быть ещё идеальный, ещё красивей, но куда уже больше. Вот уже и квартира. Прихожая. Минимализм во всём. Кухня. Хосок приготовил курицу. Снова тишина, только тихое хихиканье. Чон моет посуду. Чимин в душе. Хосок в душе. Чимин уже в кровати. Теперь Хосок. Тонкие стены дают слышать, всё, что происходит в соседней комнате, поэтому они могли ещё говорить часами. — Хён? — из-за тихого голоса Чимина, сквозь стены, его практически не было слышно. — Я слушаю — Хосок уже лежал с закрытыми глазами. — Ты ведь не соврал мне, ты ведь завтра пойдешь со мной? — Я не соврал. Я пойду. — Я очень рад. Ты меня не видишь, но я улыбаюсь — Хо тоже улыбнулся.