Неприкасаемый

Неприметная, почти невидимая в сгущающихся сумерках серая машина стояла в тёмном узком переулке. На улице завывал ветер, занося пепел и дым обратно в салон вместе с мелкой крошкой дождя. — Закрой окно, холодно, — потребовал Джейк, натягивая толстовку на пухлые пальцы. Сэм быстро затянулся пару раз, выбросил окурок и потянул за кнопку. Тонированное стекло поднялось с тихим шуршанием. — Мы не слишком рано? Не хочу тут весь вечер проторчать. — Скоро приют откроется, и он придёт. И как раз уже стемнеет, — ответил Картер, сосредоточенно наблюдая за всеми точками, откуда мог появиться старый ублюдок. — Это что, какое-то спецзадание от Бобби? — Личная инициатива. И только попробуй кому-нибудь спиздануть… — Да помню я, господи. Твои деньги — твои правила. Никто ничего не узнает. — Даже Бобби, — добавил Сэм. Джейк, собирающийся глотнуть своего отвратительно сладкого кофе с карамелью, замер и опасливо поинтересовался: — А мне это боком не выйдет? — Это дело ни его, ни одной из банд не касается. Только меня. Так что не ссы, кроме нас он ни от кого узнать не сможет… Да и нечего тут знать. Джейк медленно кивнул и шумно отхлебнул из картонного стаканчика. Он тоже поглядывал в зеркала заднего и бокового вида, хотя даже не знал, кого высматривать. Видимо, серьёзный настрой Сэма был заразителен. — Кого ждём-то? — наконец поинтересовался он. Сэм молча достал телефон, коснулся экрана несколько раз и отдал его напарнику. Толстяк опустил глаза на фотку и удивлённо вскинул брови. На ней священник лет сорока стоял с группой мальчиков из церковного хора и улыбался, покровительственно положив ладони на плечи мальчишек перед собой. — И что он сделал? Это что, второй Руди? Бабло спиздил или порешил кого-то не того? — Он педофил, — бросил Сэм и поморщился от того, как сердце на мгновение сжалось, пустив по венам горячую волну ненависти. Любое упоминание превращало рассказ Кита в жестокую осязаемую реальность. — Бля, да ладно! — не поверил Джейк и поднял на Картера удивлённый взгляд: — Я в жизни ни у кого таких добрых глаз не видел, ты посмотри! — толстяк увеличил фотку и сунул экран Сэму под нос. — Я вобью эти добрые глаза в его гнилой череп, — прошипел Картер, глядя на руку, лежащую на плече у маленького черноволосого мальчика с розовыми щеками и счастливой улыбкой. — О, так он… — Джейк озадаченно нахмурился и тут же глумливо заржал: — Покажешь на кукле, где плохой дядя тебя трогал? — Да не меня, мудак! — не сдержался Сэм и тише добавил: — Это нихуя не смешно. — Ещё бы. Если бы мне мужик присунул, да ещё в детстве… — Заткнись, — Картер отобрал у толстяка свой телефон. — Пропустишь его — я и тебя закопаю. Джейк настороженно замолчал — знал, как больно мог бить Сэм. Улицу перед ними осветили редкие фонари. Лампа, выходящая на их переулок, судорожно замигала и почти погасла, продолжая тускло мерцать. Холодная тьма сгустилась вокруг пятен жёлтого света. Мимо машины прошли двое, одетые в многочисленные оборванные грязные свитера и куртки, повернули к приюту и сели покурить на тротуаре. Сэм бросил взгляд на часы — им недолго осталось мёрзнуть. Скоро дверь должна была открыться, пуская своих постояльцев в объятия тепла и света. А раз так, то скоро должен был объявиться его клиент. Перед воротами ночлежки показалась невысокая фигура Кита, закутанная в тонкое пальто. Он подошёл к оборванцам и благодарно кивнул, когда те поделились сигаретой. Над головой священника взвился тонкий столбик дыма. Он стоял рядом с бездомными, у погасшего фонаря, убрав свободную руку в карман и ёжась под порывами ветра. Когда сигарета почти закончилась, он вдруг вытащил ладонь из кармана, выставил её, раскрытую, и поднял взгляд к небу. На его лицо опускались первые в этом году мелкие снежинки. Уронив на асфальт окурок, Кит спрятал пальцы в рукавах пальто, сложил руки на груди, пытаясь сохранить тепло, и ещё какое-то время стоял под слабо мигающей лампой. Прикосновения приближающейся зимы путались в его волосах и каплями замирали на бледной коже. — Эй, ты чего залип? — раздался высокий голос Джейка. Сэм вздрогнул и отвёл глаза от Кита. — Ничего. Задумался. На пару секунд остановившись на боковом зеркале, взгляд Картера вернулся к священнику, как привязанный, — тот что-то говорил бездомным. Кивнув на приют, он развернулся и, ссутулившись, пошёл в сторону церкви. Как только Сакред скрылся за поворотом, Сэм снова внимательно осмотрелся, но улицы пустовали, медленно покрываясь тонким слоем недолговечного снега. — Он вообще придёт? Надоело ждать, — заныл Джейк. — Завали, — раздражённо бросил Сэм. — Помнишь, мы как-то два дня в засаде сидели? — Я думал, что сдохну от скуки, — поморщился толстяк, скривив пухлые алые губы. — Было бы неплохо, — пробормотал Картер, снова опустил стекло и полез за сигаретами. Дэвида, видимо, что-то задерживало, потому что, по словам Кита, тот обычно не опаздывал. Но Сэму было всё равно, сколько придётся ждать. С каждой минутой желание лишить ублюдка человеческого облика, чтобы его лицо отражало сидящего внутри монстра, становилось только сильнее. — А ты с собой что-нибудь прихватил? — поинтересовался Джейк. Его явно тяготило напряжённое молчание. — Например? — Ну там пушку. Или биту. Или кастет на худой конец. — Нет. Хочу чувствовать его боль своими руками. Брови Джейка поползли вверх, и он тихо присвистнул. Картер никогда прежде не говорил при нём ничего настолько откровенного, интимного, так что Джейк, смутившись, наконец-то надолго замолчал. В тишине они наблюдали, как один за другим к приюту подтягиваются его дрожащие на ветру жители. Они быстро скрывались за дверью, где их наверняка приветливо встречал никогда не устающий быть милым Рон. Или ко всему равнодушный Винсент. Глядя на идущий из ночлежки свет, Джейк прибавил градусов в обогревателе и потёр друг о друга озябшие мягкие ладони. Снег становился всё сильнее, падая на колени через открытое окно. Допив давно остывший кофе, толстяк швырнул пустой стаканчик мимо Картера на улицу. Не прошло и пары минут, как движущаяся по переулку тёмная фигура медленно наклонилась за ним, подняла и затем остановилась у машины. В проёме окна мелькнули морщинистый профиль и седина. — За углом есть мусорка, молодые люди, — сообщил прохожий. — Тебе как раз по пути, ур… — грубо начал Джейк, но голос его оборвался на полуслове, когда он увидел, как изменилось лицо Сэма. — Отец Дэвид, — произнёс Картер. — Мы разве знакомы? — удивился старик и с тихим вздохом выпрямился. Губы Сэма исказила кривая усмешка, и он вышел из машины. — Я Сэм, — Картер протянул Райзу раскрытую ладонь. — Я ходил в вашу церковь лет десять или пятнадцать назад. — Скорее пятнадцать, — вглядываясь в Сэма, пытаясь вспомнить, Дэвид протянул руку. — Десять лет назад меня там уже… Их ладони встретились, и Сэм, не дожидаясь конца фразы, дёрнул старика на себя, развернул и впечатал лицом в стену ближайшего дома. Раздался хруст, и рот Картера оскалился в яростной улыбке. Дэвид попытался вырваться, но Сэм схватил его за тонкие седые волосы и ещё пару раз ударил лбом о дом, оставляя на стене кровавые отпечатки. Картер отпустил Райза, и тот, пошатнувшись, чуть не упал. Его подбородок был залит хлещущей из сломанного носа кровью, дряблая кожа на лбу разошлась парой трещин. — Что… что вам нужно? У меня ничего нет. Я живу в приюте для бездомных. — Я знаю, — уронил Сэм и пошёл на Дэвида. Когда Картер думал, как устроить их встречу, ему приходили в голову колкие, пафосные, остроумные, уничтожающие фразы, совсем как фильмах, где главные герои всегда находят, что сказать в самый важный момент, момент кульминации, но сейчас всё это не имело значения. Все слова померкли перед возможностью отомстить за тот кошмар, в который Дэвид превратил жизнь Кита. Старик пятился, лихорадочно шаря в карманах: — У меня правда ничего нет… Разве что центов двадцать, — Райз протянул дрожащую ладонь, но Сэм молча сбил с неё несколько монет. Дэвид сделал несколько шагов назад и упёрся спиной в машину — Джейк успел загородить выход из переулка, и старик оказался в ловушке. Загнанно дёрнувшись, он шагнул к Сэму и проскочил мимо него, припадая на одну ногу. Картер проводил его взглядом, дал прохромать пару метров и, легко догнав, схватил ублюдка за куртку. Снова припечатав его к стене, Сэм заглянул в блёклые глаза, несдержанно зарычал и ударил в бровь, из которой хлынула кровь, залив глаз и щёку. Сэм остервенело бил по лицу, рёбрам, животу, с каждым ударом всё сильнее, под аккомпанемент звучащего в голове монотонного голоса Кита. Salve, Regina, Mater misericordiae, vita, dulcedo, et spes nostra, salve… Кулак влетел в солнечное сплетение. Ad te clamamus exsules filii Hevae… В желудок. Ad te suspiramus, gementes et flentes in hac lacrimarum valle… В печень. — Сука, — прошипел Сэм и, сильнее замахнувшись, на секунду потерял бдительность. Бок обожгло болью. Картер опустил взгляд — Дэвид сжимал в руках перочинный нож, его ладонь окрашивало в алый, но когда он выдернул из Сэма своё нелепое оружие, оказалось, что вогнать лезвие до конца у него не хватило ни сил, ни решимости. Дэвид взмахнул ножом, целясь Сэму в глаза, но тот закрылся рукой. Предплечье прочертило длинной царапиной, и Картер тихо и низко засмеялся. Дэвид вздрогнул от этого звука и попытался ударить снова. Картер легко выбил нож из его руки, перехватил ладонь, вывернул, заставив старика завыть от боли и упасть на колени, и резко надавил. Раздались хруст хрупких костей и громкий вскрик. — Пожалуйста, — прохрипел Райз и вцепился здоровой рукой в штанину Сэма. — Не надо… Картер скинул с себя его ладонь и, схватив за голову, толкнул на холодный асфальт. Старик пополз к просвету в конце переулка, но его настигли новые удары. Беспомощно закрывая голову, скорчившись, Райз стонал, вскрикивал и беспрерывно бормотал: — Пожалуйста… пощадите, пожалуйста… что я вам… сделал… Из груди старика на каждом пинке вырывались жалобные хрипы. Нога с размаху врезалась в его живот, и Дэвид тихо обессиленно вскрикнул. Он сжался, его руки опустились, открывая лицо, и Картер этим тут же воспользовался. Челюсть Райза от удара тяжёлым ботинком уродливо перекосилась, и бездомный бывший священник поднял на Сэма умоляющий взгляд, со свистом втягивая воздух сквозь сломанные зубы. Картер замер, тяжело дыша. Ненависти в его глазах хватило бы на две огромные враждующие армии. — Пжаста… скжи… за что? — едва смог выговорить Дэвид. — Я пмню их всех… но не тебя. — Меня среди них не было, — сказал Сэм и пинком перевернул изуродованного старика на живот. Свежий снег под ним окрасился в алый. Дэвид из последних сил, глупо и бессмысленно, попытался отползти, но Картер приподнял его за ворот куртки и чётким ударом заставил открыть лишённый половины зубов окровавленный рот. Сломанную челюсть заклинило, и старик мог только неразборчиво умоляюще мычать, лишь усиливая холодную ярость Сэма. Этот ублюдок не имел права просить, не имел права сопротивляться и жалобно косить на него глаза. Как Райз когда-то оставался глух к мольбам и рыданиям своих жертв, так и Картер теперь, не обращая внимания на стоны, подтянул старика к узкому тротуару и бросил ртом на бордюр, прижав ногой, чтобы не мог вырваться. Дэвид задёргался, беспомощно царапая узловатыми пальцами шершавый асфальт, чуть не срывая ногти в попытке освободиться. Сэм смотрел. Отчаяние и бессилие Дэвида подпитывали комом застрявшую в горле, мешающую дышать ненависть. Она всё разрасталась, а когда Сэму показалось, что ещё чуть-чуть — и он задохнётся, яростный оскал обезобразил его лицо, и тяжёлый ботинок обрушился на затылок старика. Раздался страшный хруст, и наступила глухая, холодная тишина. Тело Дэвида обмякло. Сэм протяжно выдохнул, вытер рукавом толстовки пот со лба и достал из кармана сигареты. Руки, измазанные собственной и чужой кровью, с ободранными о зубы Райза костяшками, тряслись от сковывающего, не желающего отпускать напряжения. Подкурив, Картер так и замер у мёртвого тела, задрав голову, совсем как Кит недавно, подставив горящее лицо ослабевшему ветру и лёгким снежинкам. Заполняя дымом неуютную пустоту внутри, которая образовалась, стоило только последнему вздоху ублюдка застыть в морозном воздухе, Картер приложил ладонь к ноющему, мокрому от крови боку. Левый рукав мерзко лип к коже, но, судя по ощущениям, можно было особо не волноваться. Картер не раз переживал куда более серьёзные ранения. Снег у выезда из переулка смешался с грязью под колёсами машины. Джейк развернулся и подъехал задом ближе к Сэму. Раздались хлопок двери, тяжёлые шаги и протяжное: — Бля-я-я… Картер, в натуре, я тебя боюсь. Ты ёбнутый. Сэм глубоко втянул дым. — Открывай багажник. Джейк нервно сглотнул, быстро выполнил приказ и расправил мешок, чтобы удобнее было укладывать труп. — Я беру за ноги, — быстро забил Джейк. — Не хочу видеть, что ты сделал с его лицом. Картер равнодушно пожал плечами — тяжесть внутри всё не рассеивалась, хотя обычно такое случалось, только если Сэм не мог себя контролировать. В остальном же насилие было для него такой же обыденной вещью, как чистка зубов по утрам или распитие бутылки пива перед сном, и давно не вызывало никаких эмоций. Что было не так в этот раз, Картер понять не мог. Он ожидал радости, ликования, но внутри разрасталась гнетущая пустота. Сжав сигарету губами, Картер наклонился, подхватил тело подмышки, и они с Джейком рывком закинули его в багажник. — Блять, — снова выругался толстяк, всё-таки бросив взгляд на кровавое месиво, бывшее когда-то лицом Дэвида. — Меня сейчас стошнит, — сдавленно добавил он, отвернулся и пошёл обратно в машину. — Укладывай его и поехали. Вся округа, наверно, слышала его вопли. — Да всем похуй, — отстранённо заметил Сэм и, морщась от боли в левой руке, поджал конечности мертвеца. Грубо затолкав труп глубже, Картер застегнул мешок, захлопнул багажник и, последний раз затянувшись до алого фильтра, выбросил окурок. Неуютное, колючее ощущение внутри становилось всё сильнее, причиняя куда больше неудобства, чем проткнутый бок. Сэм медленно выдохнул, скользнул взглядом по улице, на которую выходил переулок, и уставился на продолжающий бледно мигать фонарь. С минуту Сэм смотрел на него, не моргая, а потом подошёл к окну со стороны водительского сидения, постучал и, когда оно опустилось, сообщил: — Я отойду ненадолго, подожди здесь. — Ты охуел?! — возмущённо воскликнул Джейк. — Нам надо сматываться! Куда ты в таком виде? Но Сэм не слушал. — Еблан, — выплюнул Джейк ему вслед. Картер прошёл пару домов, повернул к маленькой невзрачной церкви, поднялся по занесённым снегом ступеням и потянул на себя тяжёлую дверь. Та бесшумно поддалась, и Сэм оказался в тёмной прихожей. Осветив себе путь экраном телефона, Картер нашёл вторую дверь, которая, как он и ожидал, тоже была открыта. Застыв в проходе, Сэм моргнул несколько раз, привыкая к слабому освещению — на алтаре горело всего несколько свечей, выхватывая из окружающей их тьмы небольшое распятие и тощую фигуру. Кит стоял на коленях, склонив голову, и молчал. Отрывистый звук шагов предупредил его о приближении постороннего, но он не шевельнулся. Сэм замер, выжидая, а через пару минут, когда Сакред так и не обернулся, сел на ближайшую скамью. Время шло. Где-то за пределами мира, сжатого до пропахшей ладаном и воском церкви, Джейк наверняка бился в истерике, поминутно оглядываясь и названивая Картеру, телефон которого стоял на беззвучном режиме. Где-то, возможно, бдительный житель одного из соседних домов уже вызвал копов. Где-то, может быть, служители закона лениво собирались на очередной выезд в опасный район. Но даже если бы копы, жители, Джейк сейчас стояли на пороге костёла и угрожали застрелить его, если не поторопится, — даже тогда он не нарушил бы этой неподвижной тишины. Кита можно было бы принять за статую, если бы не его еле слышное дыхание. Он был падшим ангелом у ног своего равнодушного Бога, ангелом, не способным подняться, даже если сам Иисус протянет ему руку помощи. Но Иисус, такой же неподвижный и молчаливый, как священник, отстранённо смотрел в сторону. Сколько лет прошло с тех пор, как ему стало плевать, кто присоединится к нему в Царстве Божием? Картер перевёл взгляд с распятия на взлохмаченный затылок Кита и прижал руку к кровоточащей ране на боку. Время шло. В застывшем воздухе ровно горело пламя свечей. Сэм не смотрел на часы и не знал, как долго они сидели в тишине, но к тому моменту, когда Кит поднял голову и перекрестился, Картер, загипнотизированный выразительным безмолвием, запахом воска и мягкими тенями, потерял ощущение реальности. Словно всё это происходило в затянувшемся неуютном сне. Во сне Кита, в котором Сэму, казалось, не было места. Картер отнял руку от раны — кровь остановилась. Но теперь кружилась голова. Кит встал с колен, развернулся и встретил обращённый на него вопросительный взгляд. — Иногда я прихожу сюда, просто чтобы побыть в тишине вместе с Ним, — сказал Сакред. Картер молчал. Кит смотрел на его бледное лицо, покрытое чёрными брызгами. — Ему не нужны молитвы. Он без них всё знает. Сэм кивнул и тяжело поднялся со скамьи. — Кит. — Знает, о чём мы думаем и что чувствуем. Знает, кто раскаивается, даже если не говорит об этом, а кто лжёт. Сакред остановил взгляд на окровавленной ладони Сэма и прерывисто вздохнул. — Ему не нужно объяснений и оправданий. — Кит, — повторил Картер и сделал шаг навстречу. — Поэтому можно молчать. Замерший перед алтарём в пустой тёмной церкви, Кит выглядел маленьким и потерянным. — Кит. Всё кончено. Сакред поднял глаза на Картера и сказал: — Покажи. Сэм знал, что не нужно этого делать. Он различал оттенки пустоты в глазах и голосе Кита. Сейчас это была пустота, за которую священник цеплялся из последних сил, чтобы не сорваться. — Пойдём. Шаги гулко разнеслись по нефу, замирая под сводами. Картер обернулся у двери — Сакред накинул верхнюю одежду, задул свечи и в темноте уверенно пошёл по проходу. Когда его расплывчатый силуэт приблизился, они вышли на мёрзлую улицу. Кит закрыл дверь, плотнее закутался в тонкое пальто и остановился, глядя по сторонам. В рассеянном свете фонарей медленно падали хлопья снега, блестя гранями, прежде чем опуститься на дорогу и слиться с тысячами таких же, но не повторяющих друг друга собратьев. — Красиво, — бесцветно и бесцельно заметил Сакред и пошёл за Сэмом. Тонкий слой снега сминался под их ногами, на асфальте оставались грязно-серые следы. Одни за другими в ряд: следы Картера глубже, Кита — меньше, чаще, светлее. Сэм свернул в переулок и остановился у неприметной машины. Окно опустилось, открывая круглое лицо с раздражёнными поросячьими глазками. — Скоро поедем, — сообщил Картер и, заметив, как Джейк посмотрел на Кита, предупреждающе качнул головой. Толстяк быстро поднял стекло, проглотив все неосторожные слова и вопросы. — Твой друг? — без особого любопытства поинтересовался Сакред. — Коллега. Они обошли машину, за которой угадывались следы борьбы: тёмные пятна крови под неровным слоем снега, бордовый отпечаток на стене и россыпь выдранных с мясом зубов, выглядывающих из растущего сугроба. Ещё немного — и небо сотрёт последние напоминания о случившемся своими ледяными прикосновениями. — Уверен? — спросил Сэм, взявшись за ручку багажника. Кит коротко кивнул. Щёлкнул замок, разъехалась грубая молния, и Картер отошёл в сторону. К Сакреду было обращено мёртвое лицо, мало похожее на отца Дэвида. Отёкшее, почерневшее от синяков, раскрашенное широкими багровыми полосами, оно походило на маску. Скованный коркой запекшейся крови раскуроченный рот скалился острыми обломками зубов. Закатившиеся глаза смотрели плоскими зрачками в белёсое небо. Кит медленно шагнул вперёд и осторожно, будто боялся, что Дэвид может перевести на него свой неподвижный взгляд и потянуться навстречу, поднял его холодное, неестественно вывернутое запястье. Рука, невидимые пальцы которой почти двадцать лет сжимали его горло, не давая вдохнуть полной грудью, безвольно повисла. Сакред взял ладонь Дэвида, плотно обхватил пальцами и посмотрел на его лицо. Даже теперь, сквозь уродливую гримасу, Кит мог видеть ту самую мягкую улыбку, тот самый ласковый прищур, и он жадно всматривался, запоминая Дэвида таким — с чертами, застывшими навсегда под печатью смерти. Всё это время Кит был таким же — застывшим, холодным, мёртвым. Он был бесчувственным манекеном, но теперь они поменялись местами, теперь это Дэвид был жалкой послушной — мёртвой — куклой. Теперь с ним можно было сделать что угодно. Кит мог выколоть ему глаза. Мог стереть с его губ оскал-улыбку. Мог отрезать его язык, отрубить и скормить собакам его грязные, сломавшие столько жизней руки… Сэм что-то говорил. — …в порядке? Кит стискивал пальцы так сильно, что их сводило от напряжения. Сердце пульсировало, зажатое в их с Дэвидом ладонях. Сакред отпустил Райза и повернулся к Сэму. — Кит… — начал Картер, но запнулся. По щекам священника текли слёзы. Снег всё падал, мерцая в свете фар. В конце переулка мигал фонарь. Кит прерывисто вдохнул сквозь влажные солёные губы и хрипло прошептал: — Обними меня.