Два влюблённых идиота или как покончить с собой

— Нет, он не мог этого сделать. Руслан не верил в происходящее. Он ещё раз нервно набрал номер парня, но ещё раз услышал «Абонент временно недоступен» в ответ. Всё не может вот так закончиться. Не может. Тушенцов быстро сорвался с места. Дом Юлика находился в паре кварталов от моста. Парень сшибал всех прохожих на своём пути и перебегал оживлённые проезжие части. Его чудом не сшибла ни одна машина. Сбитые с толку водители что-то кричали ему вслед, но парню было наплевать на всё. Он просто хотел успеть. Он просто надеялся что ещё не поздно. Вскоре Руслан остановился перед домом Юлия. Только сейчас парень, понял, что забыл куртку в ресторане. Только сейчас понял, что на улице идёт ливень. Только сейчас понял, что его тонкая рубашка промокла насквозь, а сам он трясётся от холода, и его зубы стучат в унисон с каплями дождя, стучащими по окнам. Он набрал номер знакомой квартиры на домофоне, но ему никто не ответил. Он со злостью ударил ногой о железную дверь и сразу же пожалел об этом, так как сильная боль разлилась по его телу. Тушенцов ударил ещё раз. И ещё раз. Сильнее и сильнее. Он пытался заглушить моральную боль физической, но безуспешно. Ещё немного и Руслан точно бы сломал себе все пальцы на правой ноге. К счастью, вскоре из парадной вышел какой-то мужчина, тем самым впустив парня внутрь. Темноволосый не мог ждать лифта, так как времени на такую роскошь у него не было. Он, не успевая переводить дыхание, преодолевал лестничные пролёты один за другим, несмотря на лёгкое головокружение и плывущие ступени перед глазами. Руслан прислонился к стене и сделал жадный глоток воздуха. Он на месте. 9 этаж. Перед ним квартира Онешко. Из последних сил парень позвонил в дверь. — Ну конечно, звонок сломан. Руслан постучал в дверь. Тишина. Оглушающая, опустошающая тишина, стучащая по ушам, разливающаяся по телу. — Юлик, — закричал Тушенцов. Его голос хрипел и звучал очень надрывно, но парень продолжал нещадно стучать в дверь и в надежде выкрикивать имя. Такое тёплое, нежное. Такое родное. Такое любимое. Но снова в ответ тишина. Тишина, жгущая слух, рвущаяся изнутри, заполняющая всё вокруг. Руслан уже отчаялся и его голос звучал значительно тише, но всё равно эхом раздавался на лестничной клетке. — Да хватит орать, — из соседней квартиры показалась женщина в возрасте, которая была явно недовольна тем, что её покой был так бесцеремонно разрушен, — Ушёл ваш Юлик. — В смысле ушёл? — Руслан повернулся к женщине и не знал, что и думать после её слов, — Когда? — Минут двадцать назад. Бился об дверь, думала голову себе расшибёт, ещё и орал тут. Пришлось выйти попросить замолчать, а теперь и ты кричишь. С ума посходили что ли. В дурку вас обоих надо. — К-куда? — голос парня дрожал. Ещё двадцать минут назад Юлий был здесь. Юлий был жив. — В дурдом. — Да нет же, куда пошёл Юлий? — А, да не знаю я. Наверх куда-то побежал. Может на крышу. — Как на крышу? — в этот момент темноволосый казалось перестал дышать. — Да он постоянно туда ходит, кто ему ключи только дал, этому безумцу. Руслан больше не слушал новую знакомую, он пулей ринулся вверх по этажам. Всё вокруг было как в тумане и время как будто остановилось. Но оно неумолимо неслось вперёд и с каждой новой секундой, отнимало у Руслана веру в хороший конец этой истории. Парень остановился перед выходом на крышу. Ноги стали ватными и перестали слушаться его. Он не мог сдвинуться с места. Что дальше? Что там за этой дверью? Может он опоздал? Может Юлия уже нет? Руслан попытался откинуть эти мысли и сильным ударом вышиб дверь. На крыше было тихо, и Тушенцов невольно задержал дыхание, чтобы не нарушать эту гнетущую тишину. Хотя нет, перестал дышать он по другому поводу. На краю крыши стоял парень. Скорее запутавшийся потерянный в себе ребёнок. Он стоял спиной и лица было не разглядеть. На нём была чёрная безразмерная футболка и домашние штаны, как будто кто-то только что прервал его спокойный сон и вытащил сюда. Парень слегка дрожал, то ли из-за холода, то ли из-за страха. От внезапного шума он инстинктивно дёрнулся, рискуя упасть вниз. — Уходите, — это без сомнения был Юлий. Его голос звучал уверенно, но очень тихо. То ли от слабости, то ли от того что порывы ветра и холодного дождя заглушали его. Руслан не знал, что делать. Он жадно хватал ртом воздух, но его всё не хватало. Мысли путались, а по щекам бежали капли дождя. Во всяком случае, Тушенцов хотел, чтобы это был всего лишь дождь. — Юлик.., — начал было Руслан, но Онешко его перебил. — Я же сказал, уходите, — хриплый голос звучал более громко и настойчиво. — Это я — Руслан, — парень через силу сделал шаг навстречу Юлику, хотя ноги предательски подкашивались. — Ч-что ты здесь делаешь? — выдержав долгую паузу, спросил Онешко. Юлий наконец обернулся, чтобы увидеть человека, нарушившего его планы. Глаза парня были болезненно красными, и вокруг них синели огромные мешки. Мокрые волосы неаккуратно падали на измученное лицо светлыми прядками. Его лицо одновременно выражало тысячу эмоций, и Руслан никак не мог понять, что на самом деле чувствует парень. Юлий для него был закрытой книгой с зашифрованными надписями внутри. Тушенцову так хотелось обнять, прижать его к себе и больше никогда не отпускать, но он не мог этого сделать. — Я пришёл помочь тебе, — Руслан не знал, что говорить, боялся сделать что-нибудь неправильно, потому что любое неосторожное движение Юлия могло повлечь за собой летальный исход. — Мне не нужна помощь, — резко ответил Онешко, но его голос отчего-то задрожал как и он сам, — Это не выход. — Нет, это единственный возможный выход, — на какое-то время Юлий задумался, а потом усмехнулся, -Знаешь, как пластырь. Можно быстро оторвать его одним движением, испытав мимолётную боль, или долго и осторожно мусолить край пластыря, пытаясь оторвать его безболезненно, но лишь оттягивая время неизбежного. — Это не пластырь, чёрт возьми. Речь идёт о твоей жизни, Юлик, — Руслана разозлило это дурацкое сравнение и он сделал большой шаг вперёд. — Не двигайся, — после этих слов Руслан остановился, неотрывно смотря на Юлия. — Я не собирался тебя переубеждать, знаю это бесполезно, — Тушенцов пытался быть спокойным, но его надрывный голос его выдавал. — Тогда зачем ты здесь? — Мне нужно тебе кое-что сказать, — темноволосый всё ещё боялся пошевелиться, но осторожно сделал пару шагов вперёд. — Так говори, — Юлий нервно сглотнул. — Я расстался с Настей, понял, что не люблю её, выбросил это треклятое кольцо в реку, — голос Руслана звучал более решительно, а на лице Юлика появилось некое смятение и даже удивление, — Я никогда её не любил. — Что за бред ты несёшь, — дождь усилился, томным ритмом стуча по крыше, напевая какую-то мелодию, а Руслан подходил всё ближе. — Я люблю тебя, Юлик, — Тушенцов был уже близко к парню и боялся дышать, словно любой его вздох мог толкнуть Онешко вниз, — Слышишь, люблю. — Врёшь. Ты постоянно врёшь. Играешься с моими чувствами. Тебе плевать на меня как и всем остальным. Ты издеваешься надо мной как и все, но твои пытки куда изощрённей, — Юлий не мог кричать, но его режущий сердце голос, стучал по голове Руслана раскатом грома, — Ты хотел знать, почему я режу свои вены. Потому что не вижу смысла в жизни без тебя. И каждый день я просыпаюсь не с мыслью о смерти, а с мыслью о тебе. Но каждый твой взгляд и касание обжигает мою кожу, оставляя на ней ноющие ожоги. Не надо обманывать меня и себя, ты не любишь меня. Так к чему весь этот цирк, — Юлий отвернулся от Руслана и пустыми глазами посмотрел вниз. Может он сошёл с ума? Может Руслан его безумие? Тушенцов хотел схватить парня, остановить, сделать хоть что-нибудь, но Юлий своим тихим и наиграно спокойным голосом сказал: «Не двигайся» и Руслан замер. Замер не в силах пошевелиться, потому что боялся. Боялся сделать что-то не так. Боялся за Юлика. Впервые он так боялся не себя, а за другого человека, потому что Юлий важнее чем все на земле, важнее чем сам Руслан. — Какой красивый закат, — почти шёпотом сказал Юлик, — алый как кровь, разольющаяся по мокрому асфальту. Я хочу чтобы последнее, что я увижу был закат. Проникающий всюду, расплывающийся по мрачному Петербургу, отражающийся в лужах. — Я обещаю так и будет. Но не сегодня, — так же тихо сказал Руслан, сделав ещё шаг вперёд, — Однажды я приведу тебя на крышу, чтобы увидеть последний закат. Он будет таким же алым как лепестки роз. Будет отражаться в твоих кристально чистых глазах, проникать в твои спутанные волосы, — Тушенцов уже дышал своим опаляющим дыханием в шею Юлика, и на его коже не оставалось никаких ожогов, — Это будет наш последний закат. Их пальцы переплелись и Руслан нежно поцеловал Юлия в шею, и прижавшись ближе, едва слышно прошептал на ухо. — Если ты и вправду любишь меня, то прошу, не делай этого. Хотя бы ради меня. Потому что я люблю тебя и я не вру. Юлий повернулся к Руслану и, обвив руки вокруг его шеи, нежно поцеловал его обжигающие губы, заставляя парня прикрыть глаза и впиться в чужие губы в ответ. Все мысли разом исчезли, в голове — белый шум. Как будто во всем мире они одни и больше никого нет, и им этого достаточно. Достаточно друг друга, потому что им больше никто и не нужен. Тушенцов крепко обнял парня, боясь отпустить его, боясь потерять, потому что он — самое важное в его жизни и Руслан никогда никому его не отдаст.

***

Шёл дождь и юркие капли бежали по каштановым волосам, спускаясь ниже, рисуя идеальные контуры лиц. Ветер трепал голые ветки деревьев, окутывая холодом два горячих тела. Закат алел над городом и последние солнечные лучи освещали едва различимые силуэты. На краю крыши стояли два влюблённых идиота.