Зло, равно Азула.

- Ты опоздала. - Я знаю. Прости, отец.- Последнее я выдавила буквально насильно и спокойно прошла к столу, сев напротив братца, справа от отца. Место матери все ещё было свободно, но оно было, что меня немного... не знаю. Не смущало, но заставляло взгрустнуть, а ещё была толика непонимания происходящего. Нет, ну зачем ему так поступать? Почтить память? А есть что почитать? Или он все-таки любил Урсу? Но ответ на данный вопрос мне никогда не сыскать, а задавать его прямо отцу желанием я не горю. Жить хочется. - В последнее время ты ведешь себя недопустимо, Азула. - Пояснишь?- вздрогнув я откинула размышления и касаясь губами палочек, которыми по привычке ела, лишь немного в непонятке приподняла бровь глянув на отца. Тот впился в меня каким-то странным взглядом. А ещё мне показалась странной моя реакция на него, но об этом стоит подумать позже. Сейчас бы пережить этот обед. - Ну...- я перевела взгляд на сидящего напротив брата. Тот заелозил, а под вниманием отца вообще сжался.- Ты пропускаешь занятия, не приходишь на обеды и устроила бедлам в своей комнате.- Храбро выпалив и сжавшись закончил он. - А, это...- спокойно, будто поняла в чем дело, но не сильно удивилась, а просто... поняла.- За комнату приношу извинения, я не специально. Вернее я этого не хотела, но так получилось. - Что получилось?- спросил любопытный братец. Хэй-хэй, мы же враждуем. А... вот и взгляд исподлобья, да и тон был не дружелюбный, но любопытство пересилило. - Азула...- строго произнес отец, явно выказывая недовольство. Братец весь сжался, хотя недовольство было направлено и не на него то вовсе, а я отметила, что Озай красивый такой мужик, мне бы слюнки на такого пускать в прошлом мире, возраст то подходящий, но здесь... можно забыть. Уж на кого-кого я точно не похожа, так это на мать, да и характер его... блять! О чем я думаю?! Он что-то спросил. - А?- моргнула я. - Дочь... что происходит. - Прости отец,- поджав губы я не выдержав поставила на стол невкусную и жутко непривычную (аж желудок сжимался) тарелку с едой и протерла глаза. Спать хочу - дико. Будто и не выспалась ни грамма, честное слово. Глаза открыла, закрыла и уже утро. Хотя нет... утром я все-таки чувствовую себя лучше, а сейчас обед и лучше бы я встала утром. Слуги - твари, не додумались меня разбудить.- Просто в последнее время... со мной происходит что-то странное. Со мной... и моим огнем,- едва слышно произнесла я. Лорд огня Озай нахмурился ещё сильнее. - Что с ним не так?- жестко произнес он. - Все так, просто... он странный. И... то не слушается, то словно пустое оружие делает все так, как я хочу. То иногда... мне кажется, будто он меняет если не цвет, то оттенок точно. И становится... другим что ли?.. Я не знаю. Не знаю, как это объяснить!- растроенно махнула я рукой.- У меня перестали получаться те приемы, которые я знаю с пяти лет, все идет наперекосяк я часто летаю в облаках и отвлекаюсь на мысли об огне, зависаю взглядом на всем, что излучает тепло и не могу ни на чем сосредоточиться. И с характером... со мной творится что-то невообразимо странное! Я то взрываюсь, то даже не хочу с места двинуться, хоть на агни кай вызывайте. Меня тошнит от того, что я раньше любила, мне не нравится то, что раньше нравилось, но и не нравится что-либо иное, новое. Я... я не знаю. Я в растерянности и ничего не понимаю. Что со мной происходит, отец...- я не знаю, когда по щекам потекли слезы, но я посмотрела на немного хмурящегося и кажется действительно обеспокоенного мужчину.- И... и на меня кажется давят стены...- хрен его знает, зачем я устроила ему этот спектакль, но надо же заканчивать. Скорее всего привычкой тому стала такая любовь к нему Азулы и привычка не скрытничать, а наоборот максимально раскрываться перед этим человеком, дабы заслужить его скупую похвалу, сквозь привычную мужику скорлупу. Ну чтож в эту игру можно играть и так. Как тяжело считать с маски, так и тяжело считать с чересчур открытого лица.- Я не могу... не могу больше тут находиться,- трясясь в слезах я обхватила себя руками.- На меня будто все давит. Я задыхаюсь... и мой огонь вместе со мной,- едва слышно зашептала я, сжавшись.- Этикет, уроки, занятия. Все давит и будто душит во мне мой огонь. Он... он не рвется наружу, нет, он будто... пустеет. А вчера... вчера я попыталась немного исправить это и из его привычного оттенка он стал более ярким и будто бы... золотистым, но... странно. Это так странно. И я так вымоталась после того, как просто отпустила этот огонек немного полетать по комнате, что отрубилась и проспала до обеда. Я даже не выспалась ни капли, будто глаза только закрыла, открыла и уже иду сюда. - Ты отпускала свой огонь? - Угу...- буркнула я, вытирая слезы.- И он ничего не сжег. Опалил многое из любопытства, но не сжег. Я ему запретила. - Ты говоришь глупости, дочь. Огонь надо укрощать... - Чтобы успешно его лишиться.- Иронично закончила я за него и тут же прикусила язык.- Прости... Прости, пап, я правда не знаю, что со мной. Я ничего не понимаю, ничего. Что со мной? Да что, черт побери со мной происходит?!- закричала я схватившись за растрепавшиеся волосы и склонившись так, что треснулась лбом о низкий столик. Свечи, негоревшие, а просто стоявшие по кругу для ужинов, резко вспыхнули до потолка растаяв синим пламенем. Я вздрогнула, испуганно подняв голову. Свечи уже расплавились до основания. Но тогда они горели... синим, почти черным, сжигающим пламенем, не моим. А пламенем Азулы... - Па-ап,- едва слышно прошептала я, когда все прошло.- Мне страшно.- Так, и главное поднять заплаканные, напуганные и полные непонимания очи на отца. Да... вот так вот. Теперь мужик действительно озадачен. Не ошарашен, но озадачен и взволнован - определенно.- Я...- заикнулась я.- Я могу идти? - Да. Отдыхай. Позже я пришлю к тебе врача и он осмотрит тебя. - Хорошо,- едва заметное шевеление губ и встав, я деревянной походкой ухожу прочь. Снова на то место в кустах. А ещё лучше куда-нибудь у пруда. Мне жарко. Чертовски жарко. Кажется только сейчас я заметила, что в этой стране на пару градусов жарче, чем в Москве. На пару десятков градусов жарче, чем в Москве. А пруд такой прохладный... в итоге дойдя до него я просто упала в ледяную воду, словно пустынный странник, не в силах даже присесть, а желающий просто утопиться в блаженной прохладе ВОДЫ.