Зло, равно Азула.

      К счастью руку я таки не сломала, хотя сильно ушибла. Вода была едва теплой, что было бы, если бы я разогрела её до кипятка не хотелось даже думать, однако не думать о том, что не смогла даже сделать пламя достаточно жарким не получалось. Азула внутри меня посыпала голову пеплом, а я лишь с задумчивостью отмечала примерные границы моих возможностей и снова приходила к выводу, что надо больше тренироваться. В моем воспоминании трехлетняя Азула имела учителя и уже что-то, да умела. Если конкретнее, то родного братца чуть не прибила, чего по дурости своей не поняла, а я... а что я? У Азулы из тех воспоминаний уже был учитель... да и отец упоминал каких-то учителей, уроки которых я прогуливаю, так что... надо бы как-нибудь узнать о каких уроках идет речь (нахер мне уроки географии к примеру сейчас?) и возобновить посещаемость. Да, так и поступлю. Только придумаю, как бы с изяществом Кунг-фу панды расспросить об этом. Вынырнув в очередной раз из ванны я с неудовольствием отметила, что вылезать с деревянными мышцами и болями в разных частях тела будет тяжело. А я ещё и шампунь забыла - раз. Воду так нормально не нагрела - два. В вещах плаваю - три. И вода уже темная, а на дне песок - четыре. Мда... пора вылезать. Я бы может и посидела плюнув на гигиену тут ещё часок, но было одно великое "но". Вода еле теплая блин! А огонь я создать вновь так и не смогла, сколько бы не пыталась. Увы, но это так. Меня постоянно отвлекала то боль, начавшая усиливаться в руке, то голова, то кровь носом, которым я красиво так впечаталась под водой об ванну, а следом чуть не задохнулась в этой бадье. Вот был бы номер... великая и ужасная Азула Озай утопла в собственной ванне. Ухохочешься, правда. Я колеблясь все-таки взялась раздеваться и пытаться снять с себя эту чертову заколку. Спустя минут пять у меня это даже получилось и та звякнула о дно ванной, спустя ещё семь волосы таки развязались (вернее у меня просто кончились нервы и резинку я с трудом, но порвала, швырнув куда-то в угол комнаты) и снова нырнула. Вынырнув я села в ванне обнимая себя за колени так, что воды было мне по нос. Выдохнула, выпуская на волю кучу булек и уставилась на свое отражение. Теперь, когда вода была не кристально-чистой его было отлично видно. Чуть расплывающееся и отдающее грязью, но все-таки мое собственное. Я теперь кажется, как и Азула буду ненавидеть зеркала. Лицо в отражении... было просто не моим. Я вздохнув отвернулась. Черные волны волос облепляли шею и плавали только самыми кончиками. Не такие уж они и длинные как казалось. Наверно причина в том, что Азула не любила все девчячье и выбрала ту же длину, что и Зуко - достаточную для того, чтобы собрать волосы в подходящую для статуса прическу, но не более. Встав, я с трудом перевесилась и вновь чуть не ебнулась из ванны, только на этот раз на мраморную плитку пола. Приземление было б не мягким.       Вылезла я уже гораздо более бодрая, чем залезала, это да. И дрожащая, с посиневшими от холода губами, красными глазами и опухшим носом, да шишкой на лбу. Рука так же как-то очень знакомо ныла, но точно была не сломана. Во всяком случае в неестественных позах она не гнулась, хоть и болела адски, и ладно. Я пробежала к шкафу и со стоном схватила первые попавшиеся вещи, понимая, что позднее слуги снова будут переодевать меня. А мне сейчас главное согреться. Туника до колен и мои привычные штаны вкупе с мокрыми, капающими волосами, едва дотягивающими до плеч смотрелись откровенно странно и человечно на маленькой Азуле ранее воспринимавшейся мной, как мелкое чудовище, в чье тело я попала. Ты чудовище, Азула... _ Мама...- по щекам и ниже текли капли, стекающие с мокрых волос, но слез не было. Очевидно, это странно для маленькой девочки. Не плакать о потерянном. _ Ты моя дочь и я не потерплю неподобающего поведения от тебя!- раздался голос Озая в голове. Я вздрогнула и схватилась за волосы, присев. Да что это такое?- замотала я головой в стороны, словно болванка, мыча как немая. Странно, но все достаточно быстро прошло и я успокоилась. Пара глубоких вдохов и я вновь изучаю свое отражение в зеркале. Изучаю крайне внимательно, замечая непривычные мне черты. Легкая неуверенность, растерянность, даже потерянность отражались на лице маленькой девочки. Не Азулы, не монстра, просто девочки. - Я Зула, очень приятно, позаботьтесь обо мне,- тихо, но вслух произнесла я. Мой собственный голос тоже показался мне незнакомым, но очень красивым, даже мелодичным. В прошлом я очень любила свое домашнее караоке, соседям от меня никакого спаса не было, а как я играла на своей скрипке одну и ту же мелодию сотни раз подряд? Да, я была очень разносторонняя и позитивная личность, которая не могла лентяйничать и заниматься ничегонеделаньем. Я могла спать по полдня, могла по пол дня играть одну и ту же мелодию, жрать по полдня я тоже могла, часами заниматься растяжкой или рисовать, когда у меня депрессия и нет настроения. Угу, мне мама даже стишок про меня подарила. Чудо-юдо-рыбо-кит, пол дня ест и пол дня спит. Это про меня в такие дни, да. Но если я не занималась чем-то подобным, то я не могла сидеть на месте, как нормальный человек. Хряпнуться с тарзанки потому что раскачалась до ветки на которой та подвязана, скатиться на ногах со скейта по нашей горе в тридцать градусов и с ямками больше колеса моего скейта, хряпнуться с велика под колеса грузовика, подраться со всеми парнями нашей компашки разом. Мама в итоге подумала, что мне легче придумать занятие, чем постоянно лежать со мной по больницам. Вот как-то так и вышло, что меня втолкнули на тхэйквандо. Но времени все ещё было много. А дома я от нечего делать часто пыталась самостоятельно изучать стойки и просто обожала гимнастику. Выбирать не пришлось, вторая группа гимнасток шла как раз сразу после окончания тхэйквандо и даже в той же школе. В самой школе я увлекалась учебой, как бы странно это не было, ну и... ладно, это не важно. Сейчас не важно. Из-за моих приключений у меня было полным полно шрамов, постоянное торчание на море с утра до ночи дало мне загар, волосы были каштановые, глаза синие, неглубокие, а просто синие. Сейчас же... моя внешность полностью изменилась.       У Азулы был очень правильный, красивый овал лица, его не портили щечки, которых почти не было, девочка не часто улыбалась. Аристократично-бледное лицо, светлая кожа без каких-либо волосков. Тонкие черные брови, такие же волосы. Не вьющиеся, не секущиеся, черные при-черные. Полная противоположность волнистых каштановых косм до задницы, вечно лезущих повсюду и вечно секущихся, да выпадающих. Густые черные ресницы были противоположностью моим светлым до неестественного, губы тонкие, нижняя губа едва заметно больше верхней, в прошлом мире у меня были средней полноты губы, с четко очерченными дугами по верху, впрочем как и в этом мире. Привычка прикусывать губу никуда не делась. Возможно даже нижняя губа у нынешней Азулы больше именно из-за этого. Моя то уже привыкла, а тут... ясно в общем - чуть по припухла. Тонкая шея, которую если чуть повернуть будет видно шрам... шрам, точно. Я вздрогнула. Тихо выдохнув я посмотрела на руки. Тонкие, бледные (на одной руке бледнее, чем на второй), детские, аккуратно наманикюренные пальчики с парочкой порезов после недавних приключений. Похода по кустам и поиска деревяшек, таскания камней. На левой руке, что была бледнее правой на уровне вен со стороны ребра шел шрам. Невыносимый крик Азулы, словно я его слышала только что, пронзил уши. - Я так хотела его...- едва слышный шепот, полный обиды, боли и непонимания, а так же уже разочарованного смирения и принятия несправедливой правды. Детский шепот, отчего становилось ещё жутче. Это надо заканчивать,- решила я, но... уходить так и не посмотрев? Я медленно, словно понимая, что за этим последует что-то нехорошее развернулась и начала приподнимать тунику. Поясница. Чистая, без шрамов. Но полоска чистой кожи тянулась не больше меллиметра, дальше же... сморщенная, ещё не до конца зажившая. Красная, распаренная, сжавшаяся и во многих местах показывающая хорошо прослеживаемые мышцы, просвечивающиеся сухожилия и кости. Ужас. Ткань туники просто выпала из рук, опять прикрывая это убожество. Знать и видеть такое чудо на себе... разные вещи. Мне словно застлили глаза события того времени.       _ Дядя, вы ведь не откажете мне в бое? - Агни кай?- с недоверием, опаской и непониманием спрашивает старик. Его голос в моей голове. Уши словно бы наяву передают интонацию: сомнения, неуверенность стоящего напротив человека. _ Ну что вы,- мило улыбается Азула из моих воспоминаний.- Просто спарринг великого мастера с его племянницей. Не откажите мне в такой чести.- И поклон, надо быть вежливой. _ Хорошо, почему нет?- он не хочет этого, но выбора у него нет. Она просила о спарринге при свидетелях и так, чтобы он не смог отказаться. Детская злость и обида перевешивали все, она и эту комбинацию с "не отказом" проворачивала на единственных остатках благоразумия. - Нет, прекрати, не надо,- шепчу я.- Остановись... _ Что такое, дядя? Вы же видите, что такие атаки не наносят мне никакого вреда.- Ухмылка вылезла на лицо Азулы, я видела его, как живого.- Атакуйте сильнее!- внезапный крик, она сорвалась. - Замолчи-и!- кричу я отчаянно.- Я не хочу этого вспомина-а... _ Или Дракон Запада действительно умер вместе со своим сыном?.. - ...а-ать!- детский голос замолчал, а меня ещё некоторое время трясло. Я подскочив убежала прочь от зеркала, как можно дальше, просто в свою кровать, так по детски спрятавшись под одеялом. Я не хочу, не хочу, не хочу этого знать, не хочу вспоминать, эти воспоминания... они...- я молча глотала слезы под одеялом.- Они не мои...