Зло, равно Азула.

Когда-то... они вполне нормально общались с братом. Когда-то они дружили и были настоящими братом с сестрой. Когда-то... а было ли это "когда-то"? Или это было простой иллюзий?..       Занятия Азулы начались едва ли не с того момента, как она начала ходить. Я помню себя в её возрасте. Безумно любила гимнастику и разные приемчики карате из телика и книжки завалящейся на бабушкином чердаке. По книжке дома изучала стойки и делала упражнения, выворачивала себя наизнанку в шпагатах и мостиках просто так, протому что нравилось. Азула была похожа. Ещё будучи ничего не понимающим ребенком она со всей страстью выполняла то, что ей показывали, пока брат играл с игрушками, возился в песочнице и проводил время с мамочкой, будучи несмышленышем. Девочке было три года, но не умея нормально сказать слово "война" (вечно выходило какое-то "ВоЛЬна") она уже знала, что шея является слабым местом противника, а если ударить в солнечное сплетение, то это будет правильным решением. Не знала последствий, не знала причин, просто бить надо так и туда, ведь её так учили, она - знала. Она многого не понимала, но многое запоминала, ведь ей это нравилось. Она занималась этим, как хобби. Ей хочется и она не против тратить на это время. Уже после она осознала, что вообще-то выбора не было и занятия были обязательными. Не просто так её брата таскали вместе с ней. Не просто так им рассказывали скучноватые истории о традициях народа огня с детства. Не потому что ей это нравилось и она дочка лорда (который может потребовать от слуг делать то, что его дочурке нравится), вот ей и рассказывают. Потому что это нужно, она обязана это знать. Зуко же... да, именно обязан. Он этого не хотел. Редкий ребенок вообще может такое хотеть и понимает все это в столь раннем возрасте. Проблема однако была в том, что Азула была этим редким ребенком. А принц Зуко не был. Но он был принцем и тоже был обязан посещать занятия. Азула занималась некоторое время ранее и занималась вместе с ним. Она была на уровень выше не из-за этих жалких пары недель форы, не из-за того, что она девочка, которые гибче, не из-за того, что ей все легко дается. Просто ей это нравилось. Она любила то, чем занималась. И поэтому выкладывалась изо всех сил. Не зная других занятий. Даже сверх заданного. В свободное время. Ведь она любила это. Зуко был не таким. Сделать все на отстаньте и дайте пойти поиграть с мамочкой,- это вызывало легкое презрение у девочки. Им по три года. Игра в песочнице. Она никогда не станет воином, её мечта ради которой она столько выкладывается не имеет шанса сбыться. Маленькая драка. Она ударила брата, но сделала это правильно. Чем мама недовольна? Почему она так с ней поступила? Разбитая коленка кровоточит... Тяжелый вздох, окунаться в чужие воспоминания не так приятно как кажется. Особенно переживать их на своей шкуре. Будто это я люблю драки, а не гимнастику, будто я люблю истории нации огня, а не химию, будто это я терпеть не могу инструменты и музыку, когда играю на скрипке, будто это я люблю горький чай, когда всю жизнь жгла об него язык и пила скорее сахар с чаем, нежели наоборот. Как будто... и это было неприятно. Чувствовать себя в шкуре монстра было неприятно и пугающе. А может... проблема в том, что Азула и не монстр вовсе? Это пугает гораздо больше. Возможность сострадать той, что приказала Тай Ли тренировать блокировку чи на её брате. Это... ужасно, да? Просто отвратительно. Только почему у меня дрожат руки и по щекам текут слезы. Зачем я обняла себя руками? Почему себя жалею? Отчего так больно и режет внутри? Может потому что я понимаю. Может потому что АЗУЛА теперь тоже понимает, что это не правильно? Её отношения с братом, матерью, отцом и дядей... _ Нет! Мать ненавидела меня! Дяде плевать! Брат предал!- отчаянно кричало что-то внутри, но я давила эти крики в зародыше. Они хорошие персонажи. Это ты плохая, Азула. Ты плохая. Я сжалась в маленький комочек и заскулила. Меня скрутил приступ боли и я скорчилась на полу, до онемения сжимая собственные плечи. Свеча на траве вспыхнула синим маленьким огоньком и на глазах медленно, но неумолимо плавилась. В голове появился дурман... Ей никогда не давалось все с первого раза. Работа, работа и снова работа. Они с Зуко тренируются. Даже не огню, а простым прыжкам. Прыгнуть и поочередно ударить двумя ногами вперед, приземлиться и плавным движением рук успокоиться. Конечная поза - стоять прямо, руки чуть выше пупка, ниже груди и положены друг на друга. У Азулы левая рука поверх правой, потому что она левша. Надо запомнить это, пригодиться. Какие странные мысли... Мы с братом пытались первые три минуты, мы пытались почти одинаково, только у меня выходило лучше. На наши тренировки даже пришел отец, что заставляло меня пытаться ещё сильнее, а промахи и неправильность движений казалась все отчетливей. Я не должна так делать, так двигаться, я должна быть идеальной! И тогда мои тренировки будет посещать не только изредка отец, но и моя мама, я уверена. - Ещё раз.- Жесткое напоминание отца. Да, тренер ушел ещё минут десять назад. Спустя пять к тренировкам присоединился отец, дабы понаблюдать. Учитывая, что мы остались без учителя, который давал ценные указания, но одновременно следил и за нашей работой, я удивлена, каким это чудо-боком брат не сбежал ещё минуты... этак четыре назад. Но он не сбежал. Вот и попали мы... оба.- Ещё раз.- Уже тяжело дыша я встаю снова и снова. Падаю. Уже не так красиво и аккуратно, уже не так безопасно, но вновь и вновь просто падаю. Зуко психует. Кричит, что у него ничего не получается, расплакался, больно ему видите ли, коленку разбил. А как я недавно разбила? И ничего, поплакала, а потом снова по замку скакала. Весело же. А этот плакса не дождавшись утешений отца лишь приподнявшего бровь и холодно взглянувшего на брата, сбежал куда-то во дворец. - Не обращай внимания, пап.- Не знаю, зачем я это говорю.- У тебя все ещё есть я и ты можешь требовать от меня полной самоотдачи. Я обязательно справлюсь! Все получиться.- Уверенная в собственных силах Азула совершенно по-детски наивно и невинно улыбается. Так оптимистично и радостно... - Ты НЕ справляешься. Ещё раз. - Хай!- весело и счастливо, и я приступаю. Снова и снова. Пока перед глазами не плывет и усталось не мешает подняться. Снова и снова, и снова, и ещё разок. - Ааа!- я сжавшись вскрикиваю боли. Неудачно приземлилась после очередного падения. Вес с кисти руки на разодранный локоть, порванная одежда в этом месте, на фоне того, чем я стала казалась каплей в море. Боль... боль... больно. Это отрезвляло. Мир уже не плыл, а казался до боли четким. Больно. Отец уже не стоял наблюдая за тренировкой, но сидел. Больно. Сидел все так же, спокойно смотря на меня своими непроницаемыми черными глазами. - Ещё раз,- холодно произнес он. И это прозвучало, как приговор. - Больно,- тихо, едва слышно всхлипываю я, начиная дрожать. - Азула, вставай. Ещё раз.- Произносит отец и я с трудом, дрожа на осеннем ветру встаю, ноги дрожат и подкашываются, пульсирующая боль в руке не дает покоя, но я встаю. Тихий всхлип вырвался непроизвольно и девочка поджимает губы, словно сама этим недовольна.- Ну же.- Подталкивает отец. Она резко, словно наконец набравшись мужества кивает. - Я не такая слабая, как Зу-зу, да? И поэтому я справлюсь. Я должна. Быть сильной. Я справлюсь. Я сильная.- Говорит она, но видя, что отец игнорирует её слова к концу уже просто бормочет сама себе под нос, как нечто успокаивающее и ободряющее. - Ещё раз.- Девочка выполняет упражнение ещё раз и... падает. Снова на больную руку. Ей больно. На этот раз боль в руке ещё сильнее, чем при самой травме. Больно. Больно. Больно. - Ыыыы,- тихое подвывание в ткань. - Ещё раз.- Девочка вздрагивает и тут же замолкая пытается подняться. Руки и ноги дрожат, она вся дрожит. Но не сдается. Не сейчас. Не перед отцом. Ещё раз. И пытка продолжается. Азула так и не смогла оправдать ожиданий отца и освоить тот прием до захода солнца. Она проиграла. Отец ушел. Молча. Просто встал... и ушел. А плачущая девочка с опухшей рукой разревелась и чисто из принципа стала делать себе больно снова и снова. И пыталась так, пока не стала окончательно темно и боль стала совсем уж невыносимой, отдаваясь потемнениями от каждого противовольного вздрагивания. Только тогда она не смирившись бросила и ушла. А в светлой комнате, куда она завалилась грязной, уставшей и недовольной своим первым проигрышем сидели мама и Зу. Зузу уже почти спал, выслушав сказку, а мама закрыла книжку. Ну вот, она задержалась, а значит снова осталась без сказки. И ужина... напомнил о себе желудок. - Азула. Где ты была?- спокойный тон, обычный вопрос. - Тренировалась,- простое детское утверждение. И тут Зуко, словно его током ударили подскочив сел на кровати и быстро затараторил: - Ма-ам, а она мне тренироваться мешала! Все косилась на меня, что я так не смогу и отвлекала! А тренировка была сложной и я... и мне... прости, я просто сбежал...- он всхлипнул и мать стала утешать.- А я... а она... а Азула плоха-ай-яа!- думаю это он мне сейчас ещё ту лошадку припомнил, обидчивый. А ведь после того раза моя любимая кукла - Суюки пропала и так и не появлялась. Но Азула же не плачет. - Все в порядке, милый, ничего страшного, что ты пропустил одну тренировку. И Азула не плохая, она просто немного... девочка. Но она все ещё твоя сестра и больше так не поступит...- в её голосе засквозило предупреждение. - Конечно мама, все в порядке. Не поступлю.- Как послушная девочка произнесла Азула. И стоило матери кивнув просто выйти из комнаты, потушив за собой свет и прикрыв дверь, девочка стала сама раздеваться и надела пижаму на грязное тело. Потом в полумраке комнаты она с трудом, с забинтованной после посещения лекаря рукой забралась на свою кровать и попыталась уснуть, но не получалось. Брат все ворочился во сне и отвлекал. «Шурх, шурх.»

«Шурх, шурх.»

«Шурх, шурх.» Вот кто действительно отвлекает! А она что? Она что? Он так пыхтел, что не смотреть на него было просто невозможно! Девочка сама запыхтела, лежа в собственной кровати и вертясь из стороны в сторону и... все накручивая себя. Как так можно, я ведь не специально сломала лошадку, а моя Суюки совершенно-точно пропала не просто так. Я не хотела драться, брат первым меня толкнул, а учителя всегда говорили, что лучшая защита - это нападение, да и учителя по этикета первое что мне сказали, это то, что я принцесса и мне позволено немножко больше, чем другим, однако и правил которые я должна соблюдать больше, но... так, это не тот урок. Те слова звучали... как же это... девочка задумчиво прикусив губу замычала "мнн". О! Вспомнила! Никто не смеет поднимать руку на наследницу не достигшую возраста Агни Кай, когда она сможет сама отвечать за свои поступки! Никто! Даже родной отец. Во всяком случае... она так поняла, что конечно её могут обидеть, но... сойти это кому-нибудь с рук просто не может, вот. А брату сошло! Это все потому что он врет! Постоянно! Ну... не то, чтобы врет... но искажает правду! Да и врет тоже!!! Он наврал маме, что не видел Суюки, хотя я точно знаю, что это не так! Но... в тот раз я как благоразумная принцесса не стала выяснять отношения перед другими людьми, а потом забыла... но это все не важно! Он соврал, что не знает, а ложь не вернет мне Суюки! И вообще, ему что можно врать, а мне нет?! Это как называется? Тоесть и мне можно врать?! Но мама говорит, что врать не хорошо. А искажать правду... не знаю. Но брат поплатится у меня! За эту ложь, предыдущую и потерю Суюки! Да, я имею право так делать, хоть и не достигла возраста Агни Кая. Я ведь принцесса. А хоть учителя и не говорили, что именно значит, что мне позволено чуточку больше, но я уверена, что это было именно так, это было именно оно. Уж в своей-то семье я могу решать. И вообще я хорошая, а он плохой, он обманывает маму... и не любит меня. Он постоянно забирает у меня маму и её внимание, он не хороший, он мне не брат, не семья, он плохой!        В итоге девочка накрутила себя до такой степени, что просто слезла с кровати и прокравшись к брату залезла на него. Усевшись сверху она здоровой рукой закрыла рот резко распахнувшему глаза брату и сдавила другой детской ручкой горло. Даже смотреть, что уж про прочувствовать такое было страшно. А она все пыталась удержать его на месте, но получилось у неё... никак. Больная рука болела и даже сжать горло с достаточной силой, каким бы слабым это не было местом у неё до конца просто не получалось. Брат легко сдернул одну её руку, на которую та слишком опиралась со рта, попытался закричать, но лишь прохрипел, закашлялся, потом стал вертеться и девочка просто свалилась с него на кровать, а с неё скатилась на пол, резко упав, снова по случайному стечению обстоятельств приземлившись на больную руку всем весом. Зуко слишком долго кашлял и моргал, прежде чем закричать, а девочка сориентировавшись прокатилась под второй, в смысле своей кроватью и с другой стороны залезла под одеяло. Ночь прикрыла её действия и Зуко был полностью уверен, что она все ещё лежит на полу, он разревелся и стал плакаться прибежавшей на крик мамочке, а она ничего не говоря, хотя бы примерно поняв что лапочет её сын сдернула с Азулы одеяло, схватив ту за руку (благо хоть здоровую, но тут тоже по чистому стечению обстоятельств) и буквально поставив на ноги. - Мамочка?- сонно произнесла девочка промаргиваясь и начиная тереть больной рукой глаза, будто пару минут назад она не пыталась придушить брата, а благопристойно спала, как и положено всякой наследнице. Рука адски болела, шевелить ей было сущим наказанием, но наверно она заслужила наказание? Брат не был готов к атаке и это было подло. Но учитель по стратегии говорил, что при низкой войне можно поступать подло и не предупреждая. Другое дело, когда обещал не нападать, а напал... но она такого не делала! Просто напала не предупреждая, а значит ничего не произошло и вообще... главное не признаваться. И делать вид наивней и невинней. - Зачем ты это сделала?- сильно сжав руку Урса внимательно вцепилась своим взглядом в глаза дочери. - Сделала что?- растерялась девочка и посмотрев на маму нахмурилась, а потом растерявшись оглядела комнату.- Что сделала?- повторила она вопрос, когда её взгляд вновь вернулся к матери.- Ма-ам, не молчи, ты меня пугаешь...- и боль в здоровой руке не дает мне много причин для радости. Она что хочет сломать мне и вторую руку? - Зачем ты пыталась придушить Зуко? Зачем?- последний вскрик был больше похож на рык и она встряхнула дочку так, что она клацнула зубами. - Какое придушить, я ничего не пыталась!- я душила.- И отпусти. Отпусти, мам, мне больно, пусти!- под конец она уже стала истерически пытаться вырвать свою руку из её и всхлипывать грозязь разреветься. В комнату вошли слуги и отец. - Что тут происходит?- властный голос отца, желающего знать и мать тут же вздрогнула, будто очнувшись и взглянула на дочку, которая уже упиралась в пол под углом в тридцать градусов и с ужасом смотрела на мать.- Урса...- предупреждающе и уже зло тянет Озай. Она тут же отпустила руку дочери, но та не упала в противоречие гравитации, а извернувшись ринулась бежать к отцу разревевшись и размазывая по лицу слезы. Фу... Девочка плакала, а отец кипел от сдерживаемой злости. - Что тут произошло? Быстро!- ну мать и рассказала. Как "я" пыталась придушить своего брата и что Зуко был весь в слезах.- И поэтому вместо того, чтобы спросить у другого ребенка ты решила довести до слез и его.- Он немного грубо оторвал вцепившиеся в его шею руки дочери и посмотрел на красный след оставленный от рук любимой.- На шее Зуко есть отметины?- мать удивленно моргнула и посмотрела на мальчика, аккуратно приподняв за подбородок и стала осматривать шею. - Н-нет, нету, но это ничего не доказывает! - Будь попытка удушения, остался бы след.- Холодно обронил Озай.- А Азула в отличие от... второго ребенка,- и с таким пренебрежением прозвучало это "второго ребенка", что не показывающая лица и уткнувшаяся в его шею девочка против воли растянула губы в улыбке.- Тренировалась до поздней ночи и я знаю...- он сделал акцент прерывая на корню попытку матери перебить.- Что на этой тренировке она повредила руку, так что физически не могла попытаться придушить своего брата во сне. Даже если её родная мать верит, что такое возможно. - Я!.. - Ей три года, Урса...- сдержанно произносит Озай. - Н-но... - Три года...- устало произносит он. Качает головой и спрашивает:- Что с тобой такое?.. После родов ты сама не своя...- Урса лишь гордо вздергивает подбородок, но её губа подрагивает, а на глаза набежали слезы.- Ему просто приснилось. Сон, милая. Простой сон. - Кошмар...- едва слышно шепчет Урса, словно сама только поняла возможность такого.- Но у Зуко никогда не было кошмаров. - Значит будут.- Отрезал Ощай, а Урса вскинулась с истинным возмущением. - Да как... - Как?- почти ласково переспросил он и слова Урсы застряли в её глотке.- Твоему сыну приснился кошмар. Успокой его. А Азула не смогла бы сделать такой глупости при всем желании, не со сломанной рукой, она едва шевелит ей и ей больно от любых движений, ты хотя бы на кровать то её подсадила?..- он поморщился, когда Урса не ответила, а поджав губы отвернулась и спокойно вышел с Азулой на руках в коридор. В ту ночь она спала в кровати принца Озая, а мать провела ночь с Зуко, которого теперь действительно мучили кошмары. Она в начале не могла уснуть, все думая и убеждая себя в том, что она права и лишь отплатила брату его же монетой. Вот она тоже сделала ему гадость, вроде сжигания её куклы - Суюки, теперь ему не поверили по поводу её маленькой даже не лжи, а недоговоренности, как и с его жалобами во время занятий, все честно. Все правильно. Справедливость восторжествовала, а она наконец получила долгожданное признание и внимание отца. Он заметил... таки заметил её ранение, а не просто так принимал её айканья за блажь. И он верил, что несмотря на сломанную кость она сможет освоить тот прием... и она сможет... обязательно сможет. И даже гипс на руке её в этом не остановит, она уверена.       Переживать и вспоминать такое было неприятно, нет, даже... гадко. Да, мне было именно гадко от этой истории. И в первую очередь от самой себя, потому что... потому что... ну... история и поступки детей странные, а под призмой знаний того, во что они вырастут казались и вовсе гадкими, но... во-первых, не такой уж Зуко и божий одуванчик, хоть возможно создавал Азуле проблемы по своей же глупости, а вовсе не хотел перейти ей дорогу и вечно пакостить. А во-вторых... я понимаю Азулу, и даже если вы нет, я не злюсь, сама чувствую себя от этого отвратительно, но в-третьих, делайте выводы люди. Сами. На следующий день после утешений и бессоной ночи Урсы Зу-зу, как ни в чем не бывало побежал играть с приехавшими в гости мальчишками, детьми какого-то генерала, лишь изредка с опаской косясь на сестру и полностью её игнорируя, внутренне называя её "монстром", потакая детским страхам. Азула же вместо игр и вынужденного лечения сбежала из под присмотра и вновь поплелась на тренировочную площадку. Снова и снова. В течении недели, пока не получилось. Она падала, она выла от боли и пару раз даже теряла сознание, когда неудачное приземление приходилось на сломанную руку, но... она продолжала до тех пор, пока у неё это не получилось. Зуко же... Зу-зу с тех пор вообще не посещал тренировки. Ни разу... и мать дала ему на это свое родительское благословение, когда лорд огня Озай только и исходил ядом. Надо ли удивляться, что позднее от просто зыркал на Зуко недовольным взглядом, но никогда не начинал высказываться по его поведению. На этого ребенка ему похоже действительно стало плевать. Мать настолько испортила Зу-зу, что дальше это сделать было уже невозможно. В смысле слабости... она привязала его, считай, что приручила... и бросила нас. Нет, она бросила меня, нет, Азулу! Да, она бросила Азулу! И оставила своего сына наедине с этим монстром... хотя отлично знала, что покушения на его жизнь были вовсе не пустыми кошмарами. Азула не знала, как и почему, но была твердо уверена... она знала.