Просто почувствуй

      Как много и в то же время мало нужно, чтобы быть рядом, иногда не хватает крошечного шага преодолеть разделяющий барьер или высказанных вслух признаний. Из страха оказаться отвергнутым мы зачастую сами хороним своё будущее, а потом всю жизнь жалеем и корим себя за упущенную возможность, но пути назад нет и исправлять ошибки труднее, чем их совершать. Стоило пойти на поводу собственных сомнений и они наверняка расстались бы во второй раз уже окончательно. От этой мысли у Артёма заледенело в груди и похолодели кончики пальцев. Он стиснул своего колючего ёжика, своё счастье, и на миг показалось, что Макс безумно хрупкий, как будто сжимая в объятиях легко сломать ему рёбра. Но Максим сам его прижимал к себе, смотрел прямо в глаза, теряясь в темных омутах. И каждый из них даже не задумывался о реальности в этот момент, что между ними происходит. Эмоциональная привязанность. Взаимная нежность. Пагубная страсть. Невыносимый страх потерять друг друга. Лихорадочное волнение. Или ощущение правильности? Единственное, что знали оба — сегодня они не смогут остановиться.       Возбуждение накрыло нахлынувшей волной, пуская сердце вскачь и опаляя жаром внутри, прочь навязчивые мысли и ненужные слова, язык тел самый древний и единственно правильный. Артём скользнул ладонями под футболку Максима, гладкая, словно шёлк, кожа до безумия близко, невозможно оторваться, хочется ласкать его всего, целиком и сразу, нежно и ласково, а потом крепко притискивать, сливаясь воедино, сиюминутно и навсегда оставляя собственнические отметины. Мой и только мой. Макс сдавленно вдохнул, прикусил нижнюю губу и схватился, как утопающий за спасительный буёк, за плечи Артёма — упругие, практически твёрдые мускулы, невероятно приятные на ощупь. Артём отодвинулся на миг и стянул одним движением с себя футболку и отбросил в сторону. Макс завороженно смотрел на оголившийся торс, на тёмные соски, кубики пресса, неловко снял свою и быстро притянул Тёму к себе. Внезапно его охватило необъяснимое чувство робости, ведь Артём увидит его обнаженным и будет внимательно разглядывать, не потому что он стыдился своего тела, а потому что стеснялся именно взгляда Артёма, боялся показаться неидеальным. Теперь он мог видеть то, как тот смотрит на него. В полумраке было не разглядеть, как вспыхнули лёгким румянцем щёки и от волнения пересохло во рту. Артём прижал его ещё ближе, почти до боли. Уткнувшись в висок, втягивал неповторимый и единственно правильный аромат, дрожащими пальцами водил по спине, очерчивая тонкие лопатки, позвонки, каждый миллиметр кожи. Макс дышал загнанно, почти хрипло. Артём сместил равновесие, навалившись сверху, и прикоснулся губами к губам парня. В груди Макса полыхало огнём, от ожидания предстоящей близости туманился рассудок. Тёма целовал его напористо, жадно, нежно оглаживая пальцами кожу около пупка, и от этих прикосновений у Макса пробегали мурашки по всему телу, сжималась пружина внизу живота и ёкало где-то в районе сердца. Когда, обнажившись, Артём начал стягивать его пижамные штаны, не переставая при этом целовать, Максим внезапно осознал, что у него дрожат пальцы и даже губы, будто он находится на грани истерики.       Макс выгибался, облегчая процесс, приподнимая бёдра и опираясь на пятки, прикрывая глаза. Страх и томление смешались в фантастический коктейль, опьяняя и туманя голову, превращаясь во что-то приятно возбуждающее, даже болезненное ощущение. Пряный запах Артёма дурманил сознание, как будто сейчас Макс отключится и перестанет что-либо воспринимать.       Тёма раздвинул бёдра Макса, устроился сверху и ему вдруг подумалось, что он никогда не касался кого-то по-настоящему с таким вожделением и страстью, ощущая чужое тело настолько близко, что оно впитывалось в каждую клеточку кожи. Он изучал изгибы, гладил разлёт ключиц, обводил подбородок, возвращался к губам и непрерывно смотрел на Макса, словно никогда его больше не увидит, стараясь запечатлеть в памяти каждую чёрточку и эмоцию.       Закрыв глаза, Макс только ощущал прикосновения Артёма, шире раздвигая ноги, чтобы прижаться как можно крепче, неосознанно толкаясь в поисках разрядки. Они жадно целовались и тёрлись возбуждением друг о друга в такт невыносимо долго, наслаждаясь касаниями обнаженной кожи, словно вырабатывали какую-то особую энергию. Притяжение. Максу захотелось, чтобы Тёма сделал хоть что-нибудь, перестав его мучить и вырывать из груди рваные, хриплые стоны. Артём, будто прочитав мысли Максима, сместился ниже и уперся пальцами в сжатое колечко, гладя и надавливая, возбуждение нарастало и грозило обрушить на головы потолок. — Можно? — шепнул Тёма, и у Макса от зашкаливающего пульса перехватило дыхание, слова не проталкивались наружу, поэтому он мог только кивнуть. Артём перегнулся с кровати, нащупал джинсы и вытащил блестящий квадратик, разорвав зубами обёртку, он раскатал латекс, подхватил под колени ноги партнёра, скользнул губами в изгиб шеи и, двинув бёдрами, толкнулся в него. Макс вздрогнул, ему показалось, что сердце вот-вот остановится, глубоко вдохнул, выгнулся сильнее, теряя разом все мысли, царящие в голове. Вспышка боли выдавила слёзы в уголках глаз, простыня смялась в сжатых кулаках, Артём двигался не спеша, подбирая нужный угол и темп, прислушиваясь к судорожному дыханию парня, ощущая, как у того колотится сердце в такт с его, и с облегчением вздохнул, услышав протяжный стон. Макс цеплялся за липкую от пота спину Артёма, обхватив ногами его бёдра, устраиваясь удобнее, чтобы слиться воедино, отчего перед глазами запрыгали красно-оранжевые пятна, и ему на миг почудилось, что он снова потеряет зрение. Артём наклонился, прижался губами к губам Максима, ловя его вздохи. Макс открыл глаза и посмотрел на парня, только когда ему стало невыносимо и мучительно хорошо. Он сжал ногами пояс Тёмы и хрипло выдохнув, подумал, что его сердце всё-таки остановилось.       Они лежали не шевелясь, соприкасаясь телами и вслушиваясь в выравнивающееся дыхание друг друга. Макс потёрся о щёку Тёмы и положил голову на плечо. Он подумал, что, наверное, никогда не чувствовал себя таким счастливым и, поддавшись порыву, неожиданно произнёс вслух свои тайные мысли: — Я после того, как сдам экзамены и получу аттестат, мог бы приехать поступать сюда. — И внезапно замер, пугаясь за свою оплошность. — Отсюда до моего института совсем близко, но если захочешь, то можем и снимать квартиру, — улыбнувшись, как ни в чём не бывало ответил Артём, выводя пальцами круги на его ладони. — Я бы сам предложил, если бы ты не опередил. — Придвинулся к Максу и обнял. — Так будет удобнее, — прошептал Макс. — Правильнее, — исправил Тёма.       Только успокоившееся сердце Макса опять забилось с удвоенной силой, но уже не от страха перед неизвестностью, дальнейшим будущим или завтрашним приёмом у врача, а от ярких красок, подаренных Артёмом, бушующих внутри, которые разукрасили радугой внешний и внутренний мир Максима.