***
Меня ты любила — На память об этом Цветы нежные фудзи, что льются волною, ты тогда посадила у нашего дома, А теперь — полюбуйся их полным расцветом!
***
Головная боль стала ничтожной по сравнению с истощением чакры. Еле как оглянув пространство, Сарада заметила, что находится в богато украшенной комнате. Бардовые стены и пол. И кровать на одеяле, которой вышиты знаки Ооцуцуки. Повернув голову, она увидела окно в викторианской стиле. А за нем… Пустота и темнота. Страх окутал Учиху. Ведь даже крупица чакры не живет в теле девушки. Кто-то резким движением распахнул дверь. Вновь душераздирающие женские крики:— НЕТ, НЕТ, НЕТ! УХОДИ, НЕ ПОДХОДИ!
Теперь черноволосая видела своего похитителя. Мутно, но видела. Ониксоглазая съежилась от страха. Хоть, этот тип не был ей знаком, черноглазая точно знала, что он Ооцуцуки. Мужчина приближался. — Вот кого вы выбрали, Кагуя-сама, — ухмыльнулся обладатель бьякугана. Заметив боязнь девушки, он представился: — Я — Урашики. Ооцуцуки Урашики. А ты, как вижу всё ещё жива. Хоть и полностью истощенна. Урашики взял Ее за горло. Та начала отбиваться, как только могла. Ехидная улыбка. Ооцуцуки ударил Сараду, головой об пол. А затем надавил на шею пяткой. Хруст. Кровь на полу. Откинув химе ногой, он удалился.***
— Черт, я не чувствую Ее чакру, — тихо выругался Мицуки. — Где тебя носит? Саннин вздохнул. Он всегда чувствовал Ее чакру, но теперь… Как будто Сарады и не существовало. Прыгая по деревьям, янтарноглазый сфокусировался на горе. Он остановился около входа в пещеру. Тихо прошёл несколько метров. Но из-за угла услышал: — Не кипятись, Дельта! И так голова болит. — А я тебе объясню, тут есть чья-то чакра. И мне нужно удостовериться в том, что здесь никого нет. Или тебе кости переломать, Джиген? Мужской и женский голос. Отступать поздно, надо что-то делать. У Мицуки в голове ничего дельного не сложилось, поэтому он использовал технику превращения. Он старался пройти мимо незамещенным, поскольку беловолосый умел подстраиваться под чью-то чакру. Он столкнулся с Дельтой: — О, Боруто, тебя ещё не хватало! Ты хоть понимаешь, что задание важное и тебе нужно выполнить его НЕМЕДЛЕННО! Боруто-ака-Мицуки сглотнул. Ведь она так близко. Женщина угрожающе покрутила пальцем. — Я просто кое-что забыл, — ледяным голосом сказал Мицуки. Та почесала подбородок, а затем Ее осенило: — А! Так ты про Каваки. Он ушёл минут пять назад… Лучше бы тебе его догнать. (Зевнула) А-ах… Я пожалуй прилягу. Значит они ушли. Мицуки прошёл в глубь пещеры. И тихонько приоткрыл дверь. Грубый мужской голос: — Этот Урашики нам проходу не даёт. Даже «сосуду» тайное письмо отправил. — А что он предлагает, Кашин? — спросил ещё один мужчина. — Приединиться к нему, чего же ещё? Но мы сразу же отказались. Поскольку мы не заинтересованы в убийстве Седьмого и Саске, а так же Узумаки Боруто, Мицуки и Учихи Сарады. Он нас за дураков держит?!***
flashback
Стук в дверь. — М-Мицуки? — обомлел Лог. — Что ты здесь делаешь?.. — Пришёл повидаться, разве не видно? — усмехнулся Мицуки, падая в объятья брата. Беловолосый начал чесать затылок. А через пару мгновений уже наливал чай в потрескавшиеся чашки. — Жаль, что отец отправился в другое убежище, он был бы рад увидеть тебя… — вздохнул янтарноглазый. — Я на минут десять заглянуть и всё, — встал из-за стола Мицуки-младший. Саннин одел на себя пальто. Потом завязал пояс-канат. — Ладно, береги себя, Мицуки… — хмыкнул Мицуки-старший. — И ещё. Тот обернулся. Он продолжил: — Ты изменился. Знаешь, если бы ты поговорил с ней, то возможно… Лог резко закончил, когда увидел улыбку Мицуки. Хитрая и коварная. Старший брат фыркнул: — Поступай, как знаешь! Но лучше прислушайся ко мне. Он провёл его до секретного выхода, где нет Ямато и его команды. Они попрощались. Через несколько мгновений, Мицуки будто испарился.— Отец очень боится за тебя Мицуки, знай это…
the end of flashback
***
— Тут в последний раз была замечена чакра Сарады, — указал на лавку Наруто. Саске не сводил глаз с вмятины около лавочки. Сакура рыдала где-то неподалёку, уткнувшись в плечо Ино. Химавари носила салфетки для розововолосой. Учиха дотронулся до вмятины и убрал волосы с риннегана. Сканируя местность, он поднял глаза. — Это был Урашики, сомнений нет, — выдал ответ черноволосый. — Ты уверен? — вскинул бровь блондин. — Да, — холодно ответил обладатель шарингана. Он активировал межпространственную технику, но его схватил за запястье Наруто. Тот прошептал: «Это — мой ребёнок. И ты не несёшь за него ответственность». — Подожди… в одиночку, ты его во век не одолеешь, — сказал голубоглазый. — Поэтому, как Каге Скрытого Листа, я приказываю оставаться здесь до завтрашнего дня. Черноглазый фыркнул и закрыл портал. Взяв жену за руку, он ушёл.***
— Ты вообще головой думаешь?! — крикнул Боруто. — Как мы Урашики завалим?! Тут даже «Кара» не справилась бы. — Заткнись, ты согласился сопровождать, поэтому не ной, — спокойно произнёс Каваки. — Тем более у тебя было задание, да? Блондин прищурился. И кивнул. Брюнет ухмыльнулся, а затем указал на вершину горы. — Привал? — предложил голубоглазый. У него заурчало в животе: — Жрать хочется… Они разложили вещи и начали разжигать костёр. Узумаки решил выпендриться и попытался использовать дзюцу огня. Складывал печати, складывал… Только пепел летел. — У Учихи учился, значит? — ухохатывался сероглазый. — Давай, я попробую. Изо рта вырвался маленький поток огня. Они облегченно вздохнули. — Тут недалеко есть маленькая деревушка, возьми и рыбу своруй, — зевнул «сосуд». — Ладно, — цыкнул Узумаки-младший. Он побежал до деревушки. Каваки поднял руку вверх. Печать на руке загорелась. А потом появилася голограмма Урашики. Тот заговорил: — Всё в силе? — Да, Урашики-сан, — кивнул шатен. — Будем завтра в 16:00 по нашему времени. Ооцуцуки хитро улыбнулся, а потом голограмма рассеялась.***
— Я вернулся, — весело проговорил Урашики. — Гляди, что принёс. Он продемонстрировал ей посох с нитью чакры. Увидев ужас в глазах Сарады, Ооцуцуки продолжил: — Будем извлекать из тебя Кагую-саму. Нить проникла во внутрь живота. Учиха закричала от боли. Смотря на то, как черноволосая извивается полу, беловолосый схватил Ее за волосы и кинул в стену. Кровь. Еще большие крики. Тут нить сломалась, обладатель бьякугана ухмыльнулся: — Всё-таки ты даёшь отпор. Отдыхай, завтра ты будешь трупом валяться около отца и Узумаки. Захлопнулась дверь. Из глаз струятся водопады слез. Слезы боли и горечи. Привкус железа на губах. Рассеченные ноги и руки. Сломанные кости потихоньку срастались. Садистские наклонности Ооцуцуки всё больше заставляют Ее желать умереть.***
О цветах, увиденных вечером сквозь ветви сосен… Иль у вершины, Озаренной закатным солнцем, Уже вишни цветут? По соснам белое облачко Растеклось, никак не растает…