Круг смертей.

POV Элизабет.

      Прошла ночь после насыщенного событиями дня. Я проспала примерно два часа не в силах забыть суициды, которые так боялась Саманта. Что поделаешь, ситуации настолько нервозные, что невольно приходит мысль: суицид - это выход. Хотелось бы повернуть время вспять и спасти тех, кого могли, но это невозможно. Остаётся надеяться, что мы не свихнёмся окончательно, учитывая, что предпосылки уже есть, особенно у Рональда. Саманта мне успела рассказать про Анабель. Конечно, с одной стороны я парадовалась за них, в стрессовой ситуации она смогли найти светлые чувства, но потом жаль Рональда, потерять возлюбленную... а теперь друга.       Я подпрыгнула на кровати, когда в дверь постучали. По моему разрешению в дверном проёме появился Александр, в его руках был альбом, который мы так и не открыли. Александр был сильно испуган, когда побежал за Самантой, и что-то его испугало за долго до того, как Саманта рванула с места. После случившегося он нас заверил, что с его психическим здоровьем более менее нормально, ему просто надо побыть одному. И он закрылся в своей комнате.       Без лишних слов подошёл к моей кровати и положил альбом возле меня. Я отодвинула жестом, разрешая парню присесть.       — Смотри, — только сказал он и открыл альбом.       Уже было утро ,и солнце достаточно освещало комнату. Пролисталась первая страница с мальчиком. Следующая фотография выцветшая:на ней пожилой мужчина за столом, в той же гостиной, шьёт что-то. Приглядевшись, я заметила, что это кукла парня с волосами до плеч, глаза заменяли ярко зелёного цвета пуговицы. На кукле была одежда, напоминающая одежду знакомого парня.       — Да, что же это такое? — задала риторический вопрос я.       Александр кивнул. Мы пролистали дальше альбом и обнаружили фотографии тех, кто умер, но не наши.       — Хочешь сказать Кэтрин права? — спросила я. Он поднял бровь. — Кэтрин сказала, что нас не существует, нас никто не ищет, о нас никто не знает, и мы не помним глубокое детство.       Глаза Александра расширились, конечно, он только сейчас заметил эту странность. Только сейчас начали появляться пазлы большой мазайки, но их либо мало, либо они не подходят друг другу.       — Александр, — позвала я парня, тот оторвался от созерцания альбома и взглянул на меня, — что случилось с Самантой?       — Это... — его голос стал тихим, а взгляд отсуствующим, — странно. Я почувствовал, чьё-то прикосновение, такое... — он подбирал слова, — призрачное. У Сэм уже был бзик, что здесь кто-то есть, и, почувствовав, такое прикосновение, психанула. Я понял до того, как это случилось... — он поник, — но не успел.       Теперь стало ясно, он хотел бы помочь тем, кому можно было помочь, но этого не будет. Я накрыла рукой его руку, чтобы успокоить. Карие глаза, устремлённые в пространство, теперь с грустной улыбкой смотрели на меня.       — Ты сделал всё, что мог, — успокаивала я, — и мы тебе благодарны.       — Я знаю, — ответил он, сжав мою руку в своей. — Спасибо за поддержку. Уже не знаю, цепляться за жизнь или нет, если она фальшива.       — Конечно, цепляться, — без раздумий ответила, а в голове отмела все сомнения по поводу настоящего и ложного. — Жизнь - безценна! Если ты послан Богом жить, то живи. Зачем опускать руки, когда всё идёт плохо, — я немного подумала и решилась сказать, — мы ничего не делали, чтобы нас нашли. Если из-за ветра мы не можем развести костёр, то наверняка сможем что-нибудь построить и спустить на воду.       Глаза Александра загорелись живым огнём, которые мы иногда видели. Он улыбнулся и выбежал из комнаты, а я всё таки решила вылезти из постели. Нас ждут великие дела.       Уже два часа мы обсуждаем, как соорудить плот. Мы имеем дрова, которые бы могли разрубить на маленькие дощечки, а большое дерево, на длинные полосы, чтобы скрепить между собой маленькие. Только теперь одна проблема:нам нечем скреплять. Что там гвозди с молотком, у нас даже верёвки нет. Было, конечно, предложение снять шторы, но что-то нас останавливало и нам стало жалко снимать их.       Поэтому мы решили, что-нибудь придумается и начали подготавливать доски. Поскольку топор был один, нужно была решить, что рубить первым. Конечно, победили пеньки. Рональд нарубил их максимально аккуратно и ровно. Мы с Кэтрин ходили и складывали доски у края обрыва. Мы всё - таки нашли более менее ровный спуск и планировали прямо возле него соорудить плот.       Теперь настала очередь Александра. И сравнивая голые руки парней, понимаешь, что Александр накаченнее, чем Рональд. Это действительно привлекало наше с Кэтрин внимание, что явно мешало нам работать, хотя, в основном, это было были поглядывания Кэтрин в сторону Александра.       Но это всё не важно, когда впереди ожидалось такое.       Александр подошёл к дереву и занёс за голову топор, нанёс удар по сиволу, и в этот момент тучи, как будто мгновенно, превратились в тёмные и грозовые, а ветер стал ещё сильнее. Но это не помешало Александру, который на короткий миг остолбенел от неожиданного природного явления, снова поднял топор и ещё раз ударил по дереву, и в небе сверкнула молния, а гром прогремел громко и близко. Я схватила Кэтрин за руку, и мы пошли в дом от греха подальше. Рональд тревожно взглянул на небо, затем на Александра и испуганно прокричал сквозь шумный ветер:       — Алекс, нет!       Он не слышал Рональда и в третий раз рубанул по дереву. Ливень, не набирая обороты, затопил наш остров. Мы с Кэтрин уже были внутри, Рональд промок несильно, он был рядом с нами, а вот Александр промок до нитки. Кэтрин отвела его наверх, и мы с Рональдом сели за стол. На деревянную поверхность упала пара капель с потемневших и мокрых волос.       — Что теперь? — спросила я.       — Не знаю, — ответил парень, опустив голову, запуская в волосы руки. — Это был более или менее нормальный и, давай признаем, реальный план отсюда сбежать.       — Тут была суета, много людей, которые пытались решить проблемы всех самостоятельно, — подсказала я причину такого поведения. Рональд громко положил свою руку на стол, а второй он провёл по лицу.       — Доски промокли, — бессмысленно произносить такой очевидный факт, но признать тот факт нужно было, и Рональд сделал это. Он посмотрел в сторону кухни, потом посмотрел на меня. — Хочешь поесть?       — Ты смеёшься, — с улыбкой отозвалась я, — как можно думать про еду в такой момент? — на это он многозначительно посмотрел в сторону лестницы, снова на меня, и лукаво улыбнулся. — Думаешь?       — А на что это похоже? — Рональд облокотился локтем о стол и сдвинулся вперёд, понизив голос. — Мы там спокойно находится не сможем. Нам их будет слышно, а это, знаешь... — он скривился.       — Я поняла тебя, — сказала я, — у меня ощущение, будто я нарушаю их личное пространство, чем дальше я от них, тем лучше.       — Отлично, — возрадовался Рональд и встал со стола, — чего изволите?       — Я бы съела чего-нибудь мясного.       — Я тебя услышал, — сказал Рональд и направился на кухню.       Я сидела, ожидая чего-то, улыбка погасла от осознания, что тело напряглось, как будто что-то действительно должно произойти, и это что-то не хорошее. Повернув голову, обнаружила тряпочную куклу с голубыми пуговицами и с нежным оттенком блонда и с такой же одеждой, я узнала в ней Саманту.       На меня нахлынули воспоминания и сказанные ранее Александром слова. Саманте и так было не по себе от всего случившегося здесь, и мне, как её подруге, было обидно, что я не смогла ей помочь, хотя упрекала в этом Александра и теперь понимаю его и её чувства.       Я решила, что хватит об этом думать, и упавшая посуда на кухне привлекла моё внимание. Войдя туда, я увидела Рональда, который собирал посуду с полу, которая не разбилась, так как были деревянной. Я взяла пару тарелок и поставила на стол.       — Нужна помощь? — спросила я, пытаясь выдавить улыбку, во мне до сих пор пылают чувства вины.       — Да, если тебе больше нечем заняться, — он улыбнулся и указал, что делать.       У меня дела продвигались не очень, в отличие от Рональда, у которого готовка проходила в два раза быстрее. Меня, конечно, раздражало, что он поторапливал мои действия, но был прав, потому что я плохо готовила. Я уже хотела нарезанные не очень аккуратно продукты положить в кастрюлю, и наткнулась на руки Рональда, которые шли перпендикулярно моим. Неверное движение, и я приложила руку Рональда к расскалённой кастрюле. Парень вскрикнул и отдёрнул руки, быстро соображая, он опустил ошпаренную руку в холодную воду тазика.       — Ради Бога, прости, пожалуйста, я не хотела, — выпалила я ощущая странное чувство... удовольствия.       — Ничего страшного, — успокоил он. — Это не первый и точно не последний раз, — он улыбнулся, но я совсем не веселилась продолжая смотреть на него ошарашенными глазами.       Он поднялся, и мы продолжили готовить. Рональд стал работать медленнее, так как я ошпарила ему правую руку. И поэтому парень больше занимался моим наставлением, грубо говоря, я готовила сама. Но спустя некоторое время Рональд начал говорить, мол, я делаю что-то не так, и меня это раздражало, даже непонятно почему. В моих руках была вилка, я хотела перемешать ею содержимое кастрюли, но Рональд, облокотившись на стол рукой, преграждал мне дорогу к плите.       Он кричал на меня, что я не могу мешать еду вилкой, мои великолепные аргументы в мою пользу были сомнительны. Наверху были слышны шаги, они стали громче, значит, к Кэтрин присоединился Александр. Неожиданно я вскинула руками и вилка воткнулась в стол. Рональд сжал губы и сильно зажмурил глаза, затаил дыхание от боли. Это заставило меня взглянуть на вилку и я поняла, что она воткнулась в руку парня. Меня заворожил вид чужой крови на моих руках. Я вытащила вилку, из ран потекла кровь, это зрелище было невероятным, но мне не хватило.       — Лизи, не надо! — крикнул Рональд, но этого не достаточно, чтобы меня остановить.       Я воткнула вилку в те же дырки, ещё и ещё раз. Каждый раз Рональд вздрагивал от боли, пытался остановить меня, но я не слышала его слов, имело значение лишь то, что я вижу перед собой — кровь. Мне стало этого зрелища мало. Воткнув вилку в руку последний раз, я схватила первый попавшийся нож, которым ранее Рональд нарезал мясо, и нанесла им удар в сердце. Он шакированно посмотрел на меня, а я нанесла ещё один удар. Его душа покидало тело, хотя предпочла бы смотреть, как его лицо искажается от боли, которую я ему причиняю.       Неожиданно я слышу женский крик за моей спиной, вытащив нож, оборачиваюсь и вижу девушку, глаза налиты слезами, а дрожащие руки прикрывали рот. За её спиной появился парень, его тёмные волосы были влажными, он пытался подойти ко мне, приговаривая моё имя. Тут я осознала, что произходит. Девушкой была Кэтрин, тихая и скромная, она стояла, не издав ни звука, пока я расправлялась с Рональдом. Только что вошедший Александр осмелился подойти ко мне, успокоить и забрать нож... Нет! Что я наделала? Я пошатываясь ступила назад.       — Не подходи! — крикнула я Александру, который уже протянул руку к рукоятке. Я подняла нож, по моим щекам скатывались горькие на вкус слёзы. "Что я сделала?" — вновь повторила я. Александр выставил руки вперёд, в знак беззащитности.       — Успокойся, Элизабет, я хочу помо...       — Нет! — перебила я. — Мне никто не поможет! Я убила человека, мне этого не простит никто, даже милосерденый Бог. Гореть мне в аду!       Я вспорола себе горло...