***
В замке было тихо. Не было слышно ни криков пленников, ни приказов Князя Тьмы, ни зловещего шипения змееоборотня. Ничего. Замок теперь принадлежал Нериссе, как и всё, что в нём находилось. Она подчинила себе весь Меридиан, и теперь дело оставалось за малым — забрать силы Фобоса и прикончить стражниц.***
— Какой было глупостью — довериться девчонкам, толком разбирающихся разве что в косметике. Из-за вас мы опять продули. Ты, — бывший правитель Меридиана пальцем указывал на Вилл, — могла запросто пустить в ход молнии, но нет, ты предпочла сбежать с поля боя! Никто из вас не умеет выигрывать любой ценой! Князь расхаживал по комнате златовласой стражницы и продолжал отчитывать «великолепную пятерку» за очередной проигрыш. Сейчас он выглядел не как властный и жестокий правитель, а скорее как очень рассерженный преподаватель. Почему-то облик земного мужчины убирал всю мишуру злобности и сумасшествия. Так он выглядел более домашним, если этим словом можно описывать бывших узурпаторов. Хотя почему бывший, принц и сейчас не отказался бы от своего трона и власти над всем и всеми. И не следует забывать тиранию и жестокость, — да, без них выходец Меридиана не начинал свой день. Наверняка, если бы Фобос был блогером, какое-нибудь видео «Один день из жизни жестокого правителя» начиналось бы с казни или издевательств над прислугой замка. Внутри Корнелии всё клокотало от злости: какое он вообще имеет право заикаться об их проигрыше, когда сам ничего не сделал. Этот монстр мог помочь, но вместо этого предпочёл наблюдать со стороны. И всё же чародейка была солидарна с Фобосом в какой-то степени: за последние несколько недель ей изрядно поднадоело бегать от Нериссы и её прихвостней. Корнелия была бы рада принимать какие-то решения по стратегии, но без согласия лидера квинтета не могла ничего сделать. Блондинка даже не заметила, как стала кивать головой в знак согласия со словами князя Тьмы, но стоило ей осознать это, как девушка тут же прекратила сие действие. Чтобы она, стражница завесы, да соглашалась со своим злейшим врагом, ни за что в жизни! На лицах девчонок чётко отобразилась гримаса злости, но вот то, что происходило с лицом Ирмы, нельзя было описать без подробностей: голубые глаза сузились и теперь были похожи на две тонкие полосочки, вечно вздернутый носик сейчас походил на готовый к извержению вулкан, а пухлые губы изогнулись в злорадной ухмылке, словно девушка подумывала о захвате миров. В самом деле она выглядела устрашающе, но от этого не менее смешно. Стражница воды в принципе не любила дотошные нотации, а терпеть нечто подобное от экс-Князя было за гранью её возможностей; поэтому ждать, пока прекратится этот нудный бубнеж, она больше не собиралась. — Да успокойся уже, истеричка! — Ирма подскочила с диванчика, на котором удобно расположилась вся пятерка, и быстрым шагом подошла к Фобосу, — между прочим, если бы ты воспользовался своими силами, никто бы не забрал «твой» драгоценнейший трон. Выражение лица мужчины надо было видеть: он и не предполагал, что хотя бы одна из пятерки осмелится возразить ему. И дело даже не столько в правоте бывшего правителя Меридиана, сколько в бесхарактерности юных особ — по крайней мере, так считал сам Князь. Пока Ирма и Воплощение Вселенского Зла вели «непринуждённую» беседу, остальные стражницы только и успевали, что ртами хлопать от удивления. В принципе, никто и не сомневался во взрывном характере водной чародейки, но вот тот факт, что она всё-таки решится наорать на Эсканора, несколько вводил в ступор. По истечении двадцати минут подругам изрядно надоело представление, и те, воспользовавшись возможностью, предались Морфею. Голова Тарани мирно покоилась на плече рядом сидящей Хай Лин, которая маленьким кулачком подпирала свою голову, Вилл облокотилась о спинку дивана и, не найдя более удобного положения, откинула голову, а Корнелия устроилась поудобнее на коленях лидера. Да, было видно, что стражницам необходим отдых. С учетом того, что половину дня они проводили в школе, а вторую половину — сражаясь с Нериссой, о сне можно было только мечтать. Долгожданный сон был весьма чутким, и поэтому после очередного визга Ирмы хозяйка комнаты поморщилась. — Ирма, ты можешь заткнуться? — блондинка оторвалась от колен Вилл и, встав с дивана, подошла к вышеупомянутой особе, — Ну, или хотя бы орать потише? — девушка одарила оппонента водной чародейки осуждающим взглядом, но, получив в ответ лишь саркастичную ухмылку, закатила глаза и сладко потянулась, переводя взгляд на свою подругу. — Извините, Ваше Высочество! — Ирма сделала реверанс, как бы показывая превосходство Корнелии над ней, — А не много ли монарших особ на один квадратный метр? — Что ты сказала? — земная стражница никак не ожидала такой дерзости от своей подруги, хоть и знала её саркастичную манеру поведения, — Сравнить меня с этим мерзавцем?! Фобос наблюдал со стороны за развернувшимся «милым» диалогом между двумя подругами, в котором он тоже фигурировал, правда, скорее как оскорбление, нежели как предмет обсуждения. И пока две волшебницы передразнивали друг друга, колдун обвёл взглядом каждую из спящих. Каким бы тираном он ни был, девушек ему было немного жаль. Может быть, от долгого пребывания в кругу добрых фей, а может и сам понимал, насколько это выматывает. Можно подумать, что от постоянного нахождения с героинями он и сам начнет нести добро. Эсканор поморщился и постарался отогнать от себя мысль о добрых поступках. В конце концов, как можно быть Князем Тьмы, при этом делая добро. Фу! Повышенные тона очень быстро вернули узурпатора в реальность из его «кошмарных» мыслей. Вновь сосредоточив свой взгляд на отдыхающих стражницах, мужчина принялся за мысленное обсуждение девушек сам с собой. Каждая из них прикладывала максимум усилий для того, чтобы каким-то магическим образом вернуть престол, может быть, и не очень законному, но хотя бы наследному принцу. И его до жути бесило, что мелкие девчонки помогают вернуть ему трон, а потом с огромной вероятностью опять отправят за решетку, не забыв передать власть его малолетней сестренке. Возмущение мужчины все нарастало, и вот он уже обдумывает, как бы уничтожить стражниц, как только те будут ему более не нужны. Ну а после них он разделается и с единственной ныне живущей родственницей. И всё же в какой-то момент в принце закралось мимолетное сомнение: а заслуживают ли девушки столь жестокой расправы. Ирма всё так же продолжала высказывать накопившиеся мысли, только теперь её жертвой стала Хейл. Корни совершенно не умела молчать, когда её оскорбляли, и поэтому неудивительно, что ответная реакция не заставила себя долго ждать. Подруги обменивались любезностями и «комплиментами», а Фобос в уже привычной манере в это время изучал комнату, в которой находился. На удивление, апартаменты девчонки были обставлены со вкусом: деревянный письменный стол, на котором стояли разные атрибуты, присущие только земным леди, туалетный столик со всякими скляночками разных размеров и форм, диван, удобно разместивший половину чародеек, большая кровать с балдахином — такая же стояла в его покоях на Меридиане… Князь поймал себя на мысли, что представляет юную особу спящей и невольно улыбнулся своим же мыслям, хотя скорее это было подобие улыбки. Оторвав свой взгляд от чужого ложа, Эсканор перевел его на хозяйку комнаты. Эта стражница казалась немного старше своих подруг. И дело было даже не в телосложении чародейки, нет! Её манеры, умение себя подать, чувство такта, то, как она вела себя в повседневной жизни — всё это говорило о хорошем воспитании. Такое на Меридиане имели лишь королевские особы и их дети. Только Корнелия умела вести себя в обществе, в то время, как остальные девочки походили на детей. Тем не менее чародейка обладала и тёмными качествами: эгоизм, немалый гонор и желание быть лучше всех. Определённо, она выделялась на фоне своих более «чистых» и «светлых» подруг. Почему-то Фобосу нравилось находить схожести в поведении блондинки и его собственном; проводя параллель между ними, князь все больше понимал, что характер его врага под стать его собственному. — Фобос? — чей-то нежный, но в то же время строгий голос вывел правителя Меридиана из раздумий. Тонкие пальчики девушки щелкали перед его лицом, а недовольный тон заставлял слова звучать более жестко. — Чего тебе? — Князь не любил, когда к нему не проявляли должного уважения, как-никак он был правителем, и в его мире существовали какие-то нормы поведения. От этого фраза прозвучала еще более раздраженно, чем претензия в его адрес. — Ты тут навечно поселился или может ночевать собрался? — Корнелия стояла напротив Фобоса со скрещенными на груди руками и очень недовольным выражением лица. Мужчина оглядел стражницу снизу-вверх и быстро перевел взгляд на кровать. Лицо девушки выражало полное непонимание и некое раздражение, но спустя буквально минуту это самое понимание пришло. Глаза расширились, брови хмурятся и розовые губы поджимаются, обладательница столь прекрасного лика явно недовольна. Прежде чем блондинка успевает что-то сказать, Эсканор уже оказывается на ее кровати. И как же это кстати, ведь ещё секунда, и он вполне мог получить хорошую пощечину от хозяйки комнаты. Наглость принца просто не знала границ: он не просто лежит, нет, он наглым образом разваливается, принимая форму звездочки, тем самым заполняя собой все место на кровати. Поймав на себе злобный взгляд чародейки, Фобос будничным тоном констатирует: — А тут мягко. Пожалуй, останусь здесь! Всё же это лучше, чем та кладовка дружка Вилл, — мужчина оторвал взгляд от потолка и перевел на Корнелию. — Вообще-то, это моя кровать, так что будь добр, свали сейчас же! — Злая стражница уже проклинала тот момент, когда лидер команды решила освободить навязчивого гостя из тюрьмы. Такой наглой и хамоватой особы Корнелия ещё не встречала. Даже Лилиан не шла в сравнение с этой особью мужского пола, хотя та доставала сестру похлеще кого угодно. И всё же, у князя была нехилая фора перед сестрой своей заклятой противницы — возраст и небывалый опыт. — Можешь не переживать, спать с тобой я не буду, — князь оценивающе посмотрел на потенциальную спутницу ночи, — хоть ты и вполне можешь сойти за наложницу! На губах мужчины заиграла усмешка. Да такая, что стражнице уж очень захотелось как следует дать по лицу колдуну чем-то тяжелым и твердым, лишь бы избавить себя от надобности терпеть это. — Знаешь, Фобос, — молодая девушка подошла к кровати и наклонилась к своему противнику, — все твои наложницы остались на Меридиане, так что если очень хочешь… — Голос юной леди становился все тише, а на столь прекрасном лице маска раздражённости сменилась на хитрость. — Ты бесконечно красива, — мужчина знал толк в манипуляциях и решил воспользоваться своим умением, чтобы получить желаемое. Единственное, что напрягало его, так это почему стражница сама предложила то, чего так желал Эсканор. Как жаль: положившись на свою самоуверенность, повелитель Меридиана очень быстро пожалел об этом. Корнелия и без чужих напоминаний знала себе цену, она прекрасно умела этим пользоваться, и узурпатор был даже не в десятке первых, кто попытался воспользоваться якобы неосведомленностью красавицы. — Фобос, неужели ты думаешь, что я настолько глупа? Вопрос так и остался не отвеченным, а мужчина незаметно поджал губы. Ещё бы, никому не нравится, когда тебя обводят вокруг пальца, а тем более такой персоне, как Фобос. Принц поднимается с кровати, и стражница не очень понимает, что сейчас будет и к чему ей готовиться. Всё-таки после ухода девочек по домам она чувствует себя менее безопасно в присутствии тирана. Молчание повисло в комнате, и в голове блондинки уже закралось сомнение в правильности её решения поиграть с врагом в столь опасную игру. Обернувшись к выходу своей комнаты, Хейл наблюдала, как князь собирался покинуть ее владения, уже приоткрыв дверь. Девушка быстро среагировала: в мгновении преодолела расстояние разделяющее её с гостем и перегородила собой путь, не забыв выключить свет и быстро, но тихо закрыть дверь, чтобы лишить родителей хоть малейшего шанса узнать подробности биографии их старшей дочери. — Ты же хотела, чтобы я ушел, неужели передумала? — опять эта противная ухмылка появилась на его губах, и уже во второй раз за вечер проснулось желание стереть её с довольной физиономии бывшего правителя. Стражница вовсе не была легковоспламеняющимся человеком, наоборот, была редка на проявление какой-либо формы агрессии и крайне часто походила на этакую Снежную Королеву. Едва ли это можно было назвать хорошей чертой, но во многих вопросах, особенно тех, что касались волшебства и других миров, играло как нельзя на руку. Бесконечные перепалки с Ирмой были хоть и в норме вещей, но все же девушки понимали — это ничто большее, чем разность характеров, восприятия и жизненных ценностей. Так что, пожалуй, Лэр была огромным исключением из привычной манеры поведения земной волшебницы. В остальное же время никто, кроме Лилиан, не имели той сноровки, чтобы довести девушку до точки кипения. Но вот проблема: мистер-Вселенское-Зло уж очень действовал на нервы, да так, что терпеть было невмоготу, так уж и хотелось ответить едко и хлестко. То ли дело было в естественном противостоянии добра и зла, то ли в желании показать, кто здесь хозяин, а вернее, сказать хозяйка, а кто устроился на птичьих правах; а может и вовсе в банальном желании посмотреть, куда приведет игра в колкости и взаимный обмен змеиным ядом. Невольно девушка усмехнулась — уж в чём в чём, a в ядах и змеях ее оппонент был весьма хорошо осведомлен. — Знаешь, я пока не готова объяснять родителям, почему из моей комнаты выходит мужчина, да еще и в такое время, — съязвила стражница и жестом указала на часы, а вернее, на время, которое было довольно поздним для гостей в доме Хейлов. — Если ты думаешь, что я как кот могу видеть в темноте, то увы, ты ошиблась. Я могу быть из другого мира, но даже на Меридиане люди не имеют способностей животных, — попытка уколоть молодую стражницу удалась, и если бы не шаги, послышавшиеся на лестнице, Корнелия бы обязательно что-нибудь ответила. Девушка молча стояла возле двери, попутно вслушиваясь, что происходило за дверью; из мыслей её вывел голос, немного хриплый, но весьма властный. — По правилам этикета неприлично молчать, когда с тобой ведут диалог, — чуть тише, но всё еще недостаточно произнес Фобос, — мне казалось, на Земле имеют хоть какое-то представление о культуре общения, — мужчина все продолжал бубнить. — Замолчи, — юная леди шепотом проинструктировала гостя о том, что сейчас стоило сделать, — иначе я сама тебе рот закрою! Некогда правитель Меридиана не соврал, когда говорил о своей неспособности видеть в темноте, но в этот момент ему показалось, как глаза стражницы земли сверкнули во тьме. Эсканор уже приготовил ответ на колкость блондинки, но не успел воспользоваться моментом и ответить. Возле двери послышалась какая-то возня, и в этот же момент мать девушки задала вопрос о том, всё ли хорошо и с кем говорила ее дочь. Во избежание каких-либо эксцессов, Корнелия предусмотрительно закрыла рот князю, впрочем, не без толики брезгливости. Как только с мамой было покончено, все пожелания добрых снов были сказаны, а свет погас во всей квартире, Хейл отпустила заложника. — Наконец-то! Я уж начал было думать тебе нравятся игры с ограничением речи и дыхания, — на лице Его Высочества вот уже в который раз расползлась самодовольная ухмылка. И хоть молодая барышня этого не видела, что было весьма кстати, одной лишь фразы хватило, чтобы вновь пробудить недовольство и желание возобновить игру в подколы. Хоть дочь мистера Хейла и была весьма популярна среди молодых людей, домой попадали лишь избранные, да и сама волшебница не успела испытать столь большое количество бурных романов, чтобы знакомить своих ухажеров с семьей. По правде говоря, счастливчиков, побывавших во владениях семьи Хейл за семнадцать лет жизни старшей из сестер, было всего двое: первым стал мальчик по имени Дилан, которому уж очень нравилась Корнелия, хотя тогда они учились лишь во втором классе и это было нечто большее, чем просто дружба. Но в то время маленькая девочка свято верила в их «отношения» и жизнь с традиционным «долго и счастливо». Вторым же стал симпатичный вождь повстанцев — Калеб. Правда, для родителей столь необычный род деятельности тщательно скрывался, что вполне логично. Эти отношения начались резко и в какой-то степени даже очень некстати, но что поделать, как известно, любовь никогда не приходит вовремя. И если первого ухажера белокурая принцесса представляла с большой гордостью, то вот второго с некой опаской и даже нежеланием. Тогда казалось, что чем меньше родители знают о жизни их дочери, тем лучше. В принципе, этой позиции девушка придерживалась и сейчас, четыре года спустя. Именно поэтому ей так не хотелось лишних проблем из-за опального принца и его совершенно детских выходок. В какой-то момент началось складываться впечатление, будто князь пытается привлечь к себе внимание стражницы, которая, и без него имеющая массу проблем, не торопилась давать. Еще раз удостоверившись в тишине за пределами комнаты, спасительница иных миров налетела на меридианского аристократа с претензиями. — Что я тебе говорила по поводу тишины? — девушка не очень доброжелательно прошипела, — Ещё раз: я не хочу объяснять своим, что взрослый мужчина — узурпатор трона в другом мире — делает в моей комнате. Хоть собеседники друг друга и не видели, оба прекрасно ощущали заряженный воздух. Вдобавок к этому, оба были готовы применить магию, вот уже практически подошедшую к кончикам пальцев. — О, так все дело в этом, а я уж думал представиться твоим молодым человеком, — Фобосу почти удалось немного разрядить обстановку и даже вызвать нервный смешок хозяйки покоев, — хотя уверен, твои родители слышали звуки и похуже из этой комнаты. Едва ли восстановленная легкость стремительно покидала спальню. Последняя колкая фразочка была явно лишней и сильно задела адресата. Корнелия была далеко не дурачкой, чтобы не понять, что имел ввиду мередианский выходец. — Мне кажется, ты забыл, что мы уже один раз засадили тебя за решетку, не заставляй меня убедить Вилл вернуть тебя туда же! Разумеется, представительница светлых сил умела держать себя в руках, но как и любой человек, иногда это ей давалось не очень легко. На последних четырех словах голос слегка дрогнул, ком подступил к горлу, а глаза уже слезились. Плакать в присутствии своего врага детства не хотелось, да и позволить истерику на чужих глазах она не могла. Но всяким шуткам был предел, и покушение на её личную жизнь терпеть было нельзя. Вполне вероятно, что не прозвучи эта дурацкая фраза, всё ещё можно было бы примириться с братом лучшей подруги. Вскоре и сам принц осознал, что только что было сказано и, на удивление, чувствовал себя несколько неловко. Это было крайне не похоже на то, каким его знала чародейка до этого дня. Извинения и прочая мишура добродетели претила колдуну, и тем не менее свою осечку надо было как-то загладить. В попытке восстановить некий хрупкий баланс, хоть какого-то взаимопонимания со стражницами, Фобос приблизился и немного помедлив прикоснулся к руке девушки. Кажется, в этот момент кожу обожгло холодом обоим, но к неожиданности это была приятная прохлада. Та, которая вместе с ветром нежно трепет волосы в начале весны, та, которая окутывает, стоит подняться на крыльях в небо и та, что приятно щиплет нос, когда из теплого помещения попадаешь на улицу после тяжелого рабочего дня, наконец-то, ощущая свободу. Момент был несколько непонятным, оттого неловким и странным. Никто не решался нарушить повисшее смущение, у каждого на то были свои причины. В такой тишине были слышны только тик часов, да нервные дыхания двоих. И если к юной мисс Хейл вопросов не возникало, то вот Эсканору их хотелось задать несколько десятков. Простояв без движения еще пару минут, и так и не решившись заговорить друг с другом, последний не нашел ничего лучше, как исчезнуть. Благо свои силы он питал из самого источника Меридиана, так что с телепортацией, да и любым другим использованием магии, проблем не возникало. Теперь Корнелия была в комнате абсолютно одна. Так долго и усердно пыталась выпроводить Фобоса, и вдруг стало слишком тихо, даже неуютно. Прошло, наверное, еще десять минут, прежде чем девушка сдвинулась с места и переместилась на кровать. В один миг возникло ощущение, будто ничего и не было, а все случившееся было не больше, чем плодом воображения. Что произошло в доме у стражницы земли, оставалось загадкой, но обе стороны приняли решение никому об этом не говорить. Мысли сами собой переползали с одной темы на другую, пока не дошли до своего ныне логичного завершения. Практически каждый вечер, вот уже несколько дней Элион всплывала в голове. Ее исчезновение не давало покоя, рвя на части девичье сердце. Сжигая его в прах, оставляя за собой лишь горькое чувство вины и безысходности. Не смогла спасти подругу, не защитила безвинных людей, не выполнила свою задачу. Что же она за стражница, если ничего из положенного не сделала? Едкое ощущение своей бесполезности медленно распространялось по телу, заползая под одежду и обволакивая липким налетом. Всей этой душевной боли и терзаний было слишком много, чтобы выдержать за один день. Решив не ставить эксперименты над своим графиком, волшебница оставила все раздумья и укоры собственной персоны до утра, тем более только во сне получалось отвлечься от удушающего гнета злобы и обиды на саму себя. Царство сновидений быстро настигло её и приняло в свои объятия, где не было никаких политических дилемм, требующих немедленного вмешательства и решения. Пожалуй, именно такое состояние — расслабление — было столь редким для всей пятерки: выпускные экзамены из школы, вечные вопросы с иными мирами и вступление во взрослую жизнь постоянно маячили на фоне других, более мелких неприятностей, которые всё так же надо было решать. Голова шла кругом от всех гласных и негласных обязанностей, так что возможность загреметь в какое-нибудь псих учреждение была лишь вопросом времени. К счастью или сожалению, родители девочек были слишком заняты своими делами, чтобы ещё и обращать внимание на поведение своих дочерей. Это радовало и одновременно огорчало — чем меньше внимания обращали на стражниц, тем легче было метаться между мирами и решать проблемы государств, и при этом в сердцах подруг таилась обида на свои семьи. В голове то и дело мелькали мысли о том, насколько они вообще дороги и нужны своим родителям. Но как бы там ни было, защитницы и их родственники любили друг друга, а значит остальные затруднения были лишь чем-то временным, не стоящие сомнений и слишком большой траты времени. На город надвигалась большая туча, приходя на место ночных облаков и луны. Новая неделя должна была начаться с яркого солнца и теплой погоды, но прогнозы синоптиков не всегда бывают точны, да и у природы есть свои правила, которые никакие ученые не могли контролировать. Весна в Хезерфилде была так же прекрасна, как цветение сакуры в Японии: на улицах расцветали магнолии, кусты приобретали все более зеленый цвет — цвет жизни — готовясь в скором времени вновь радовать обитателей города, а все зимние и рождественские украшения сменились на цветы, пасхальных кроликов и яйца. Весна всегда была символом жизни, по крайней мере, её начала, надежды на лучшее и веры в светлое. Раннее утро понедельника встретило первых спешивших на работу проливным дождем. Тем же, кому повезло чуть больше и кому не надо было торопиться в столь ранний час, срочно пришлось перестраивать свои планы. Хезерфилд уже готовился к новому рабочему дню.***
У знавших стражниц людей девушки ассоциировались с верой и надеждой на наступление лучших времен. Пускай у Меридиана и была королева Элион, её отсутствие сильно подкосило народ. Стоило им обрести нового доброго правителя, как люди снова его лишились, — на место пришла Нерисса. Многие вассалы первыми ощутили откат к истокам, времена, когда королевством заправлял князь Фобос. Сравнивать двух венценосных родственников было крайне глупо. Как минимум, при Элион Меридиан быстро расцветал, шагая семимильными шагами в «светлое будущее». Таким ли светлым оно было, оставалось под большим вопросом. Насколько это было странно, но многие власть имущие напротив были приверженцами господства Фобоса, нежели его драгоценной сестренки. Такие люди боялись превращения Меридиана в мир, где единороги поедают радугу, а их дела далеко не всегда чистые будут если не контролироваться, то облагаться большими налогами. Судьба мира династии Эсканор была неизвестна никому, это пугало как простых людей, так и приближенных к короне. Планета полыхала. Всё, что такой долгой и упорной работой было восстановлено, вновь превратилось в руины. Имела ли старуха помощников в этом мире, было неизвестно, но время зря терять не стала. Быстро разобраться с охраной замка помешал змееоборотень, но и его сил было мало, чтобы противостоять карге с двумя сердцами — Замбалы и Меридиана. Нерисса захватила королевство быстро, и в этом ей помогли её приспешники — рыцари Мщения. Именно они занялись уничтожением всего вокруг, своего рода отвлечением, пока ведьма вела битву со стражницами и Фобосом за дворец. Объединение двух противостоящих сторон не особо удивило её, было вполне ожидаемо, что новое поколение не справится самостоятельно и побежит за помощью. Разумеется, единственным вариантом после исчезновения Элион оставался лишь её ближайший родственник. Тишина в замке сильно контрастировала с тем шумом и ужасом, который происходил за пределами дворца. Все, кто остался в живых после нападения, были либо немедленно убиты рыцарями, либо взяты в плен. Безмолвие было оглушающим и жутким, никто не смел издавать ни звука, дабы не нарваться на жестокий нрав новой правительницы. Нериссе удалось подчинить себе даже те провинции, с которыми в свое время не справились ни Фобос, ни Элион. Люди боялись, но делали то, что было приказано. Всё же лучше жить худо, чем не жить вовсе. Большинство смерилось со своей горькой участью — вновь существовать под гнетом психически нестабильной особы. И всё же надежда оставалась. В глубине своих душ народ верил, что стражницы Кондракара защитят их. Те же, кто находил в себе силы не только верить, но и действовать против незаконного правителя, отправлялись в Бесконечный город, где повстанцы были готовы помочь самым нуждающимся и вновь сражаться за свой мир.***
Сон всей компании чародеек был весьма чутким, но все же все девочки смогли выспаться. Все, кроме Корнелии. До поры до времени всё шло по плану, но спустя несколько часов как она ни старалась абстрагироваться, все ночные, приснившиеся грезы были об одном. Тот ужас, что творится на Меридиане в реальности, теперь преследовал и во сне, не давая передохнуть даже там. Всё, как она помнила: замок, ожесточенная битва и голоса, крики людей и существ незаслуженно погибших на поле боя. Всё, что видела своими глазами, перекачивало в подсознание. И вдруг действия во сне прерываются, и вот, дворец опустел. Темные стены, по которым вверх стремятся плетения из роз с шипами, такой устрашающий и в то же время манящий трон, далеко смотрящий камень и этот голос: властный, жесткий, но притягательный. Такой знакомый, но в то же время не различимый. Голос что-то кричит, но что — разобрать невозможно. И снова картинка обрывается, перенося голубоглазую красавицу в другой сон. Этой ночью Фобос практически не сомкнул глаз. Все мысли юноши были сосредоточены на плане, как вновь заполучить трон. Естественно, в этом будут задействованы стражницы и преданный помощник, Седрик — с такими сильными союзниками всё должно было получиться. Колдун тщательно выбирал наилучшую стратегию, но мысли то и дело отвлекались на нечто другое. Мужчина чувствовал себя если не глупо, то как минимум непривычно. По большой дурости он дотронулся до представительницы чистых сил. Не то чтобы он когда-либо испытывал неловкость при общении с женщинами, но все они были гораздо ниже его по статусу. Она же была совсем другой. Пусть на Земле больше не было принцесс, окажись бы она уроженкой его мира, непременно бы считалась таковой. Абсолютно всё в ней говорило о принадлежности к столь аристократичным корням, поистине она была принцессой. Мысли о юной девушке хоть и ненадолго, но таки заполнили голову князя Тьмы. И все-таки, взяв свои раздумья под контроль, принц усилием заставил себя вернуться к первоисточнику — к стратегии освобождения Меридиана от лап Нериссы.